Тистеандий спокойно выдержал его сердитый взгляд.
– Для вас, Рейк, Даруджистан – всего-навсего очередное поле битвы в вашей войне с императрицей. Что вам до тех законов, по которым этот город живет уже третью тысячу лет?
– Так просветите меня хотя бы немного, Барук.
– Вам Городской совет представляется просто жирным прыщом на теле Даруджистана. Но он нужен. Совет – это своеобразный городской механизм. Согласен, Зал Величия – это клоака. Вечные интриги, подкуп, свары. Но там делаются и серьезные дела.
– Я что-то не понимаю, какое отношение Городской совет имеет к Воркане и ее шайке головорезов?
Барук поморщился.
– Когда повозка тяжело нагружена, ее колеса нуждаются в хорошей смазке. А чтобы она вдруг не опрокинулась, нужно следить за дорогой и не лениться вовремя убирать камни. Не будь ассасинов, знать давно перегрызла бы друг другу глотки, а заодно и весь город утопила бы в крови. Это во-первых. Во-вторых, гильдия – надежное орудие для улаживания споров, осуществления мести и прочих вещей подобного свойства. Знать боится запачкаться. А потому ей всегда будут нужны руки, способные делать грязную и кровавую работу.
– Любопытно, – произнес Рейк. – Так вы все-таки сомневаетесь, что Воркана клюнет на предложение императрицы? Не секрет, что Ласэна часто назначала правителями завоеванных городов тамошних ассасинов. Думаю, треть ее военных наместников – из этой братии.
– Вы меня так и не поняли! – почти крикнул ему Барук. – Вы не посоветовались с нами, и это недопустимо!
– А вы так и не ответили на мой вопрос, – с прежним спокойствием возразил ему тистеандий. – Воркана пойдет на такую сделку? Если да, какое благо это принесет вашему городу?
Алхимик отвернулся.
– Не знаю. Считайте это моим ответом на оба ваших вопроса.
Аномандер Рейк уперся в него глазами.
– Если бы вы были обыкновенным алхимиком, Барук, я бы вам поверил.
– А кто же я, по-вашему? – криво усмехнулся Барук.
Рейк тоже улыбнулся.
– Немногие отваживаются вступать со мною в спор. Честно говоря, я не привык, когда ко мне обращаются как к равному.
– К истинной власти ведут разные пути: одни явные, другие тайные.
Барук взял графин с вином и достал с полки два бокала.
– Воркана – не просто предводительница шайки головорезов, как вы изволили выразиться. Она верховный маг. Мы все обладаем магической защитой. Но против нее…
Алхимик замолчал и стал разливать вино по бокалам. Рейк встал. Взяв поданный ему бокал, тистеандий полюбовался цветом вина, потом сказал:
– Прошу меня простить, что не сообщил вам. Честно говоря, мне и в голову не приходило, насколько это важно. Вплоть до сегодняшней ночи я строил свои действия на догадках и предположениях. Я даже не думал, что устранение гильдии может иметь столь серьезные последствия.
Барук сделал несколько глотков.
– Ночью я почувствовал присутствие и другого демона. Вы знаете, кто его вызвал?
– Да. То был один из корвальских демонов Тайскренна, – ответил тистеандий. – А вызвал его малазанский маг, проникший в город.
Рейк неторопливо и с удовольствием потягивал густое вино.
– Но этого демона больше нет. Он исчез.
– Исчез? – переспросил алхимик. – Куда?
Тистеандий язвительно усмехнулся.
– Туда, где его не достанет ни Тайскренн, ни кто-либо другой.
– Ваш меч, – тихо произнес Барук.
Он сразу вспомнил недавний кошмар: тьма, скрип колес, лязг цепей и стоны тысяч загубленных душ.
– Забыл сказать, – добавил тистеандий, вновь наполняя свой бокал. – Я получил головы тех двоих магов из Крепыша. Восхищаюсь вашей быстротой, Барук. Они противились?
Барук побледнел.
– Я объяснил им, что их ждет в каждом случае, – тихо ответил он. – И потому они не противились.
От смеха Аномандера Рейка все внутри Барука покрылось ледяным панцирем.
Услышав вдали какой-то звук, Крюпп встал. Перед ним пылал небольшой костер, но толстяк не ощущал тепла.
– Ну вот, – вздохнул он. – Руки Крюппа совсем окоченели, зато уши не утратили остроту слуха. Он услышал звук, донесшийся из далеких пространств его сна. Знает ли он, кем или чем порожден этот звук?
– Возможно, знает, – ответил Круль.
Крюпп в недоумении обернулся назад.
– Крюпп решил, что ты давно ушел, Древний бог. Теперь Крюпп благодарит тебя за удовольствие находиться в твоем обществе.
Бог кивнул. Крюпп по-прежнему не видел его лица.
– С ребенком, принявшим душу Дырявого Паруса, все обстоит благополучно. Ривийка оберегает девочку, а та растет очень быстро, что свойственно природе странствующих. Теперь она находится под покровительством могущественного полководца.
– Рад это слышать, – улыбаясь, ответил Крюпп.
Его внимание вновь привлек отдаленный звук. Толстяк всматривался в темноту, но ничего не видел.
– Что ты сейчас слышишь, Крюпп? – спросил Круль.
– Похоже, где-то далеко едет большая повозка. И похоже, ее тянут не лошади, а рабы. Я слышу скрип колес, лязг цепей и человеческие стоны и вздохи.
– Имя того, что ты назвал повозкой, – Драгнипур. Это меч.
Крюпп нахмурился.
– Как может повозка, которую тянут рабы, быть мечом?
– Этот меч был выкован во тьме. Он пригвождает души к миру, существовавшему до появления света. И тот, кто владеет мечом, нынче находится среди вас, Крюпп.
Перед мысленным взором Крюппа встала колода Драконов. Он увидел получеловека-полудракона – рыцаря Верховного Дома Тьмы, называемого также Сыном Тьмы. Тот держал высоко поднятый меч. За лезвием тянулись кольца дыма, образуя цепи.
– Сын Тьмы нынче в Даруджистане? – преодолевая дрожь, спросил Крюпп.
– В Даруджистане, вокруг него и над ним, – ответил Круль. – Его присутствие, подобно магниту, притягивает другие магические силы, что очень и очень опасно.
Древний бог повернулся лицом к Крюппу.
– Сын Тьмы находится в сговоре с алхимиком Баруком и тайным союзом Торруда. Невидимые правители Даруджистана нашли себе обоюдоострого союзника. Сегодня ночью Драгнипур забрал душу некоего демона. Скоро меч возжаждет снова и опять вкусит крови.
– Способен ли кто-нибудь противостоять Драгнипуру?
Круль пожал плечами.
– Когда меч только появился, никто не отваживался ему противостоять. Но это было очень давно. Насчет твоего времени я не знаю. Я должен еще кое-что сказать тебе, Крюпп. Совсем немного.
– Крюпп весь обратился в слух.
– Барук отправляет тебя и других на Гадробийские холмы. Там вскоре появится тот, кто владеет магией древних. Я говорю о Теллане – магическом Пути тлан-имасов. Но владеющий Телланом вознамерился соприкоснуться с Омтозом Феллаком – магическим Путем джагатов. Крюпп, держись как можно дальше от того места. И всеми силами оберегай владельца вращающейся монеты. Силы, которые я назвал, столь же древние, как и Сын Тьмы с его мечом, и такие же смертельно опасные. Будь благоразумен, Крюпп.
– Крюпп всегда старается быть благоразумным, Древний бог.
КНИГА ПЯТАЯГадробинские холмы
За тонкими шатра стенами
сидит дитя. Пред нею, на покрывале ветхом,
теснятся карты.
Она еще не научилась говорить;
ей все впервые,
как и знакомство это с колодою Драконов.
Глядит дитя на карту,
чье имя – Обелиск, и серый камень
младенческий тревожит разум.
Едва заметен Обелиск среди травы;
он словно палец, исторгнутый землею,
из прошлого в грядущее простертый.
Глаза ребенка ужаса полны;
пока она глядела —
вдруг трещины избороздили камень,
и зашатался он.
ГЛАВА 14
Я видел их на берегу;
застывший взгляд бездонных глаз
сулил войну бессмертных —
войну с обманчивым покоем
морей джагатских…
907 год Третьего тысячелетия
Год Пяти Клыков, сезон Фандри
1163 год сна Берны по малазанскому календарю
Год Слияния и возрождения Теллана по летосчислению тлан-имасов
К адъюнктессе Лорне возвращалась прежняя острота мышления. Она чувствовала приток сил, подавленность осталась в прошлом. Но как она могла позволить себе быть такой беззаботной? Ей до сих пор не давал покоя допущенный промах. Чувство, за которое себя казнила Лорна, было ей незнакомо, и это лишало адъюнктессу равновесия и порождало сомнения в своих силах.
Когда на юге, а затем и на западе появилась цепь Гадробийских холмов, Лорна ощутила настоятельную необходимость вернуть былую собранность и уверенность в себе. Наступали судьбоносные времена. Если им повезет с джагатским курганом, успех во всем остальном, можно сказать, придет сам собой.
Лорна стремилась наверстать время, упущенное в первые дни путешествия. Она выезжала, едва начинало светать. Поскольку обеим лошадям требовался отдых, часть пути адъюнктесса шла пешком, прикрепив поводья к поясу. Тул шагал рядом.
Тлан-имас охотно отвечал на многие ее вопросы и рассказывал удивительные вещи, однако он упорно не желал говорить о будущем империи и правлении Ласэны. Похоже, он хранил верность клятвам, принесенным им во время последнего Слияния. Лорна пыталась угадать, что же у него на уме. Может, мысли тлан-имаса были как-то связаны с освобождением джагатского тирана? Ответа Лорна не знала, и неизвестность ее тревожила.
Но как бы там ни было, она не позволит помешать осуществлению миссии. Она являлась правой рукой императрицы и действовала не по собственной воле, а по воле Ласэны. Дуджек и Тайскренн тогда весьма своевременно напомнили ей об этом. Ничего личного. Женщина по имени Лорна не смогла бы вынести на своих плечах такой непомерный груз. Но адъюнктессе императрицы это было по силам.