Сады Луны — страница 8 из 9

ПРАЗДНИК ВЕСНЫ

Волчица Зимы знаменует зарю Гедерон. Жрицы Весны шествуют но улицам с полосками волчьей шкуры в руках. Знамена развеваются по ветру. В утреннем воздухе разливаются ароматы пряностей с городского рынка. Горожане надели карнавальные маски и сбросили груз забот. Будут танцы и веселье до утра.

Госпожа, Повелительница Весны, снова с нами.

И, кажется, боги застыли в благоговении сами...

Даруджистан и горожане. Маскрал Джемр (род. 1101)

Двадцатая глава

Холодная кровь их матерей досталась им по наследству,

Драконов она породила.

Их рожденье само мешает день с ночью и с сумраком свет.

Жизни река свой путь завершает в этих холодных глазах

Отпрысков хаоса...

Дети Т’мата. Хеборик

Мурильо продолжал недоумевать по поводу чудесного исчезновения раны Раллика. Наконец, он заключил, что причиной исцеления стал магический порошок Барука. Несмотря на то, что рана полностью затянулась, Раллик успел потерять много крови, рану следовало лечить и дальше, а это требовало времени. Времени, которого у них не было. Сможет ли убийца покончить с Орром прямо теперь?

Вместо ответа на свой собственный вопрос Мурильо положил руку на эфес рапиры. Он шагал по пустынной улице, раздвигая низко стелящийся туман, который в свете газовых горелок казался клочками облаков. До зари оставалось еще часа два. Как это принято у Дару, с рассветом начнется празднование нового года, прихода Весны, которое продолжится весь день и всю ночь.

Он быстро шел по безлюдному городу, – почти бежал, словно последний из горожан спасался бегством от суеты прошедшего года и привидений, появившихся за этот год. Год Пяти Задач прошел в соответствии с древним установившимся циклом, его место занял год Слез Луны. Мурильо невольно задумался об этих туманных древних названиях. На огромном каменном диске, установленном в Зале Величия, отображалась смена эпох, диск вращался, указывая на название очередного года в соответствии с настройкой своих загадочных механизмов.

В детстве он считал, что огромное колесо крутится, словно веретено, по мере того, как его тянет раскручивающееся время идущего года, который начинается в определенный день, независимо от того, какая стоит погода. Потом Маммот объяснил ему, что этот диск на самом деле просто машина. Он был подарен Даруджистану тысячу лет назад человеком по имени Икариум. Маммот считал, что в Икариуме текла кровь Ягутов. По сохранившимся описаниям он ездил на ягутской лошади, и его сопровождал Трелл. Маммот полагал, что это убедительное доказательство и что колесо вещь чудесная, поскольку Ягуты сведущи в таких делах.

Мурильо не совсем понимал, что означали названия годов в списке. Если верить прорицателям, в названии Пять Задач содержался намек на Слезы Луны, поскольку в задачи Кабана Теннерока входили Ненависть, Любовь, Смех, Война и Слезы. Какая из задач окажется на первом месте в новом году? Ответ в названии года. Мурильо передернул плечами. Он не доверял астрологии. Как человек, Ягут он там или нет, мог предсказать что-либо на тысячу лет вперед?

Правда, он допускал, что предсказатель мог оказаться и прав. То, что появилось Лунное Семя, придавало названию года несколько иную окраску. Он также знал, что местные ученые, особенно те, что были вхожи в высшие круги, вдруг сделались весьма нервными и раздражительными, и это противоречило их обычной сдержанной манере.

Мурильо завернул за угол, подходя к корчме Феникса, и тут же наткнулся на коротенького толстого человечка в красном пальто. Оба они вскрикнули от неожиданности, а человечек еще и выронил три большие коробки, которые нес. Коробки упали, высыпав на землю свое содержимое.

– О, Мурильо! Всем известно, какой Крупп везучий! Ты непременно найдешь теперь то, что ищешь здесь на темной улице, где даже крысы ходят с оглядкой. Как? Неужели что-то случилось, друг Мурильо?

Мурильо уставился на то, что вывалилось из коробок. Потом он медленно произнес.

– Зачем тебе это, Крупп?

Крупп шагнул вперед и тоже уставился на выпавшие из коробок три мастерски сделанные маски.

– Подарки, друг Мурильо. Для тебя и Раллика Нома. В конце концов, – произнес он с блаженной улыбкой, – праздник у леди Симталь требует, чтобы все пришли в самом лучшем. Тончайший дизайн соседствует здесь с непревзойденной иронией. Неужели ты считаешь, что у Круппа недостанет вкуса? Ты полагаешь, что они не годятся?

– На этот раз ты меня не проведешь, – прорычал Мурильо. – Во-первых, здесь три маски, а не две.

– Ну, разумеется! – воскликнул Крупп, наклоняясь и поднимая одну маску. Он вытер грязные брызги с ее раскрашенного лица. – Вот эта маска для Круппа. Прекрасный выбор, подтверждает Крупп не без гордости.

Взгляд Мурильо сделался жестким.

– Крупп, ты не пойдешь!

– Да нет же! Круппа ждут. Не думаешь же ты, что леди Симталь не пригласила на праздник своего давнего знакомца Круппа Первого? Да она бы сгорела со стыда!

– Ты! Ты даже никогда не встречался с Симталь!

– Для Круппа это не аргумент, друг Мурильо. Крупп знает о существовании леди Симталь уже много лет. Подобное положение вещей вовсе не омрачает тот факт, что она до сих пор не встречалась с Круппом, а Крупп не был представлен ей. И, наконец, чтобы завершить дискуссию, вот, – он вытянул из рукава пергаменный свиток, перехваченный синей шелковой лентой, – приглашение для Круппа, подписанное рукой самой леди!

Мурильо потянулся к свитку, но Крупп быстро убрал его обратно в рукав.

– Раллик тебя убьет, – ровным голосом произнес Мурильо.

– Чушь! – Крупп нацепил маску. – А как он узнает Круппа?

Мурильо оглядел круглое тело Крупна, его линялое красное пальто с вытертыми обшлагами и засаленные кудри на макушке.

– Да уж, пожалуй, – вздохнул он.

– Вот и славно, – сказал Крупп. – А теперь возьми, пожалуйста, эти две маски, подарок от твоего друга Круппа. Поездка была удачной, и теперь Баруку больше не придется ждать таинственных сообщений, о которых нельзя говорить, – он положил маску в коробку, потом завертелся на месте, чтобы увидеть цвет неба на востоке. – А значит, прочь от хижины алхимика. Доброй ночи, приятель...

– Постой-ка, Крупп, – Мурильо схватил Крупна за руку и развернул его к себе. – Ты видел Колла?

– Да, разумеется. Он спит глубоким сном выздоравливающего человека. Его излечили магией, сказала Салти. Причем какой-то иностранец. А еще один иностранец привез его в город, он нашел третьего иностранца, который в свою очередь привел четвертого вместе с тем иностранцем, что излечил Колла. Так оно все и было, друг Мурильо. Странно, конечно. А теперь Круппу пора идти. Прощай, приятель...

– Нет, стой, – выдохнул Мурильо. Он огляделся вокруг. Улица по-прежнему была пуста. Он придвинулся к Круппу.

– Я тут кое-что разузнал, Крупп. Рушащий Круги, что контактировал со мной, помог мне понять кое-что. Я знаю, кто ты.

– Аааа! – завопил Крупп, вырываясь. – Я ничего не отрицаю! Это правда. Мурильо! Крупп и есть переодетая леди Симталь!

– Прекрати паясничать хотя бы сейчас! Ты Угорь, Крупп. Вся эта болтовня, вся эта мышиная возня только поза. У тебя полгорода в руке, Угорь!

Глядя на него расширенными глазами, Крупп вытянул из рукава платок и промокнул лоб. Он выжал из него пот, капли упали на булыжники мостовой и вспыхнули.

Мурильо захохотал.

– Никаких магических трюков, Крупп. Мы с тобой сто лет знакомы, так? Я видел все твои фокусы. Ты всех одурачил, но не меня. Я, впрочем, неболтлив. Так что не волнуйся, – он улыбнулся. – Но если ты не бросишь это дело, я доставлю тебе неприятностей.

Крупп со вздохом убрал платок в рукав.

– Неприятности всегда приходят, когда их не зовешь, – он помахал рукой с растопыренными пальцами.

Мурильо внезапно сонно заморгал. Он уперся подбородком в грудь и нахмурился. О чем только что шла речь? Вроде, ничего существенного.

– Спасибо за маски, дружище. Они будут кстати. Точно, – он еще больше нахмурился. Какой конфуз! Он даже не сердился на Круппа за то, что он опять все вывернул по-своему и оказался приглашенным на праздник. Как странно! – Здорово, что Колл поправляется, правда? – пробурчал он. – Я пойду, мне надо встретиться с Ралликом.

Крупп с улыбкой закивал.

– До встречи на вечеринке, Мурильо, дражайший и самый верный друг Круппа.

– Доброй ночи, – отозвался Мурильо, поворачиваясь, чтобы уйти туда, откуда он шел. Начали сказываться предыдущие ночи без сна. Нехорошо. – Да, разумеется, – пробубнил он, уходя.

Барук с мрачным лицом разглядывал Тисте Анди, расположившегося в кресле напротив него.

– Не думаю, что это хорошая мысль, Рейк.

Лорд удивленно приподнял бровь.

– Насколько я разбираюсь в подобных вещах, это мероприятие подразумевает переодевание, – сказал он улыбаясь. – Вы верно боитесь, что я проявлю отсутствие вкуса?

– Я не сомневаюсь, что ваш костюм будет прекрасен, – фыркнул Барук. – Особенно, если вы оденетесь воителем Тисте Анди. Меня беспокоит Совет. Не все у них там идиоты.

– Я бы удивился, если бы было так, – ответил Рейк. – Я бы попросил вас даже указать мне на самых хитрых из них. И не уверяйте меня, что в Совете нет тех, кто пытается протоптать тропинку к императрице, не просто так, разумеется, а в надежде на мзду. Речь идет о тех, что обладают властью. Те представители знати, что занимаются торговлей, наверняка стремятся на рынки империи. Я не слишком далеко зашел, Барук?

– Ну что вы, – кисло улыбнулся алхимик. – Мы держим, правда, их под контролем.

– Ах да, – произнес Рейк. – У меня есть еще одна причина, чтобы побывать на празднике леди Симталь. Вы говорили, что там будут все влиятельные люди города. Я полагаю, что в их число входят и такие маги, что пользуются тоже Т'орруд Кабалем?

– Да, кое-кто будет, – ответил Барук. – Однако, должен сказать вам, Рейк, что ваше общение с Гильдией Убийц привело к тому, что многие из них клянут наш с вами союз. Они не в восторге от вашего присутствия.

Рейк снова улыбнулся.

– То есть они вновь соберутся, чтобы одурачить членов Совета? Не думаю, – он легко поднялся. – Нет, я посещу этот праздник. Мои люди мало что понимают в подобных увеселениях. А бывали дни, когда я просто обожал предшествующую праздникам суету.

Барук внимательно посмотрел на Тисте Анди.

– Вы имеете в виду притяжение? Концентрация силы потянет к себе силу, как магнит железо?

– Когда столько сил собрано в одном месте, – допустил Рейк, – это очень возможно. Если так и случится, мое присутствие будет кстати, – он не сводил глаза с Барука; цвет его глаз, сначала тускло-зеленый, сменился теперь на янтарный. – А если это празднование так широко известно, как вы говорите, все шпионы империи тоже знают о нем. Если они хотят поразить Даруджистан в самое сердце, лучше случая им не представится.

Барук с трудом унял нервную дрожь.

– Разумеется, наняты лучшие стражники. Если туда сунется Коготь империи, они встретят его во всеоружии, да еще и с магами, – он призадумался, затем кивнул устало. – Хорошо, Рейк. Симталь примет вас как моего гостя. У вас будет достойный костюм?

– Разумеется.

Барук встал и заковылял к окну. Небо начало светлеть.

– Вот и начинается, – прошептал он.

Рейк подошел к алхимику.

– Что начинается?

– Новый год, – ответил алхимик. – Последний из Пяти Задач. Заря, которую вы видите, знаменует начало года Слез Луны.

Господин Аномандер Рейк замер.

Барук заметил его окаменелость.

– Да, именно так. Обычное совпадение, хотя я бы обратил на него внимание. Название дано более тысячи лет назад человеком, который пришел издалека в эти земли.

Когда Рейк заговорил, голос его упал до хриплого шепота.

– Подарки Икариума. Я узнаю этот стиль. Пять Задач, Слезы Луны и Колесо здесь, да?

Барук удивленно распахнул глаза, он с присвистом выдохнул. Добрый десяток вопросов вертелся у него на языке, он не знал, с какого начать, а Повелитель Лунного Семени продолжал.

– В будущем, я полагаю, вы будете внимательно относиться к дарам Икариума, ко всем. Тысяча лет не такой уж долгий срок, алхимик. Совсем не долгий. Последний раз Икариум навещал меня лет восемьсот назад, он был с Треллом по имени Маппо и Осриком или Оссерком, как его прозвали местые почитатели, – Рейк горько усмехнулся. – Осрик спорил со мной, я помню, и Бруд только и мог, что успокаивать нас. Это был долгий спор... – его миндалевидные глаза приобрели серый оттенок. Он умолк, погрузившись в воспоминания.

Раздался стук в дверь, они оба обернулись и увидели входящего с поклоном Роулда.

– Мастер Барук, Маммот проснулся и чувствует себя хорошо. А агент Крупп принес устное сообщение. Он сожалеет, что не смог привести того, кто передал сообщение. Мне пересказать его прямо сейчас?

– Да. – коротко ответил Барук.

Роулд снова поклонился.

– Угорь встретится с вами сегодня вечером. На празднике у леди Симталь. Угорь хотел бы обменяться с вами информацией и работать дальше вместе. Это все.

– Прекрасно, – обрадовался Барук.

– Мне позвать Маммота?

– Если он может.

– Он может. Секунду, – Роулд вышел.

Алхимик улыбнулся.

– Как я и говорил, – со смешком произнес он, – все соберутся там, и каждый личность, – он еще шире улыбнулся в ответ на невидящий взгляд Рейка. – Даже Угорь, глава всех шпионов Даруджистана, человек без лица.

– Человек в маске, – поправил его Рейк.

– Если верны мои подозрения, – сказал Барук, – маска Угрю не поможет.

Дверь открылась, и предстал Маммот, посвежевший и полный энергии. Он кивнул Баруку.

– Удрать оказалось легче, чем я предполагал, – сказал он без всякого вступления. Он посмотрел на Аномандера Рейка, улыбнулся и поклонился ему. – Приветствую вас, Повелитель. Мечтал встретиться с вами с того момента, как Барук рассказал мне о союзе.

Рейк быстро взглянул на алхимика и вопросительно поднял бровь.

Алхимик пояснил.

– Маммот числится среди тех, что используют Т'орруд Кабал, – он снова обернулся к старику. – Мы страшно беспокоились, дружище, вокруг захоронения клубилась Старшая магия.

– Я попался было, – сказал Маммот, – но тут влияние Омтос Феллака закончилось. Защита сработала, и тот, кто был внутри, не почуял меня.

– Сколько у нас осталось времени? – спросил Барук напряженно.

– Дня два, может быть, три. Даже тирану Ягутов не так то просто вернуться к жизни, – Маммот повернулся к камину. – А твой графинчик с вином, как всегда, наготове. Прекрасно, – он заковылял к камину. – О моем племяннике, случайно, ничего не слышно?

– Ничего, – нахмурился Барук, – а что должно быть слышно? Я лично встречался с мальчиком приблизительно лет пять назад.

Маммот замычал от наслаждения, прихлебывая из кубка вино.

– Да, Крокус вырос с тех пор, это точно. Надеюсь, с ним все в порядке. Он был...

Барук резко взмахнул рукой и шагнул вперед.

– Как? – воскликнул он с внезапным испугом. – Как его имя? Крокус? Крокус! – алхимик заколотил себя ладонью по лбу. – Какой же я дурак!

Лицо Маммота расплылось в понимающей улыбке.

– Ты имеешь в виду тот случай с Несущим Монету, да?

Барук был просто в шоке.

– И ты знал?

Рейк стоял рядом и не сводил со старика серых глаз, он спросил странным безжизненным голосом.

– Маммот, простите, что я прерываю вашу беседу. Вы приглашены на праздник леди Симталь? Старик кивнул.

– Конечно.

– Очень хорошо, – произнес Рейк, словно в предвкушении чего-то. Он вытянул из-за пояса свои кожаные перчатки. – Поговорим позже.

Барук не обратил внимания на внезапный уход Рейка. Это была его первая ошибка, совершенная в тот день.

Женщина, в длинных одеждах и с выбритой головой, с криком бежала от ворот, в ее руке был зажат кусок коричневого меха. Адъюнкт Лорн отступила, чтобы дать дорогу жрице. Она смотрела, как женщина раздвигает толпу у нее за спиной. Празднование уже выплеснулось за стены Даруджистана, главная улица Ухабов превратилась в сплошной людской поток, и последние полчаса Лорн с трудом штурмовала его, чтобы пробиться к воротам.

Она рассеянно коснулась раны на плече. Ее поход в захоронение, казалось, замедлил процесс заживления, рана болела после ледяных туннелей. Она заметила в воротах двух стражников и приняла беззаботный вид.

Только один из них обратил на нее какое-то внимание, да и то он лишь бросил на нее короткий взгляд, а потом вновь сосредоточился на Трясучке. Лорн въехала в город не замеченной, просто еще один приезжий из тех, что хотят побывать на празднике Весны.

Сразу же после ворот широкая улица поворачивала к высокому холму, на вершине которого виднелись развалины старого храма и башня. Справа от Лорн поднимался еще один холм, где раньше, судя по всему, был разбит сад, широкие ступени вели к его вершине, они заросли деревьями. На этих деревьях и газовых фонарях развевались флаги и праздничные ленты.

Чутье у Лорн было безошибочным и сильным. Как только она подъехала к холму, она уже видела его насквозь. Сержант Вискиджак и его люди где-то на той стороне холма, в нижнем городе. Лорн пробивалась сквозь толпу, придерживая одной рукой меч, а другой потирая розовую рану на плече.

Стражник в воротах со стороны Трясучки оттолкнулся от стены, к которой он прислонялся спиной, и сделал круг по мостовой. Он остановился, чтобы поправить остроконечный шлем, одна завязка которого потерялась.

Второй стражник, человек постарше, короткий и тяжелый, подошел к нему.

– Что, тебя утомили все эти дураки? – спросил он, открывая в усмешке рот, где было больше пустого пространства, чем зубов.

Первый стражник поглядел на ворота.

– Пару лет назад все чуть не закончилось побоищем, – ответил он.

– Да, я помню, – отозвался пожилой, сплевывая мокроту на булыжники мостовой. – Пришлось достать оружие, пролилась кровь. Не думаю, что они позабыли этот урок. Я особо не беспокоюсь. Это не наше дело, правда?

– Ага, нам лишь бы вовремя сменить приятеля.

– Так и надо. А ты обычно где стоишь?

– От полуночи до трех под Цитаделью деспота, – ответил Рушащий Круги. Он снова поправил шлем, надеясь, что невидимый для него человек уловил этот сигнал. Та женщина, что недавно проехала в ворота, точно соответствовала описанию Угря. Рушащий Круги знал, что он не ошибся.

Она выглядела, как профессиональный воин, переодетый в простое платье, еще она пыталась прикрыть пятна крови на плече, где была рана. Он лишь мельком взглянул на нее. Однако годы практики сказывались. Он увидел все те признаки, которые были перечислены в сообщении Угря.

– Самые противные часы, – сказал пожилой охранник, поворачивая голову в сторону парка Деспота. – И здесь ты с самой зари, – он покачал головой. – Эти негодяи совсем замучили нас работой в последние дни, и город полон шпионов империи и тому подобного люда.

– Иначе и быть не могло, – подтвердил Рушащий Круги.

– Мне здесь стоять еще три часа, так что ты думаешь, я смогу побыть потом на празднике с женой и детьми? – пожилой снова плюнул на мостовую. – Как бы не так. Старый Беррут отправится стоять на страже и смотреть, как веселятся другие в каком-то проклятом поместье.

Рушащий Круги задержал дыхание, потом осторожно спросил.

– Праздник у леди Симталь?

– Точно. Прибудет вся эта вонючая свора членов Совета, а мне, с моими больными ногами, стоять там, как статуе.

«Похоже, мне повезло», – улыбнулся сам себе Рушащий Круги. Его товарищ будет стоять на том посту, который Угорь пророчил для него. Очень хорошо, что он жалуется.

– Им эти статуи очень нужны, – сказал он. – Так они ощущают себя в безопасности, – он подошел поближе к Берруту. – А ты говорил сержанту о своих больных ногах?

– Что толку? – горько спросил Беррут. – Он горазд только отдавать приказы.

Рушащий Круги посмотрел на улицу, словно прикидывая что-то, потом положил руку ему на плечо и посмотрел в глаза.

– Послушай, у меня нет семьи. Для меня это просто день как день. Я могу пойти за тебя, Беррут. А в следующий раз, когда мне понадобится отлучиться, я попрошу тебя меня подменить.

Глаза пожилого стражника засияли.

– Благословят тебя боги! Вот это дело! Слушай, друг, я ведь даже не знаю твоего имени.

Рушащий Круги улыбнулся и назвал свое имя.

По сравнению с тем шумным весельем, что царило на улицах, внутри трактира Чудака было прямо-таки пусто. Адъюнкт Лорн остановилась в дверях и подождала, пока глаза не привыкнут к темноте. До нее донеслось несколько разрозненных голосов и шлепанье карт о стол.

Она вошла в комнату с низким потолком. Непричесанная пожилая женщина рассеянно посмотрела на нее из-за стойки. У дальней стены стоял стол, за которым сидели трое. Медные монетки, разбросанные по столу, блестели в свете ламп среди разлитого пива. У сидящих в руках были карты.

Человек в кожаном шлеме, что сидел привалившись к стене, посмотрел Лорн прямо в глаза.

– Садись, адъюнкт, – произнес он. – Сыграй с нами. Лорн заморгала, стараясь пожать плечами как можно более небрежно, чтобы не выдать свою растерянность.

– Я не играю, – ответила она, присаживаясь на шаткий стул.

Человек изучал свои карты.

– Совсем не то, что я думал, – произнес он. Тот, кто сидел слева от него, пробормотал:

– Это другая игра, ты перепутал, Еж.

Она повернула голову к говорящему. Маленький, костлявый, с тяжелыми запястьями.

– А как тебя зовут, солдат? – тихо спросила она.

– Скрипач. Парень, что проигрывает – Маллет. Мы ждем тебя.

– И вот она я, – сказала Лорн, откидываясь на спинку стула. – Ваша проницательность меня поражает, господа. Сержант где-нибудь поблизости?

– Да, шатается где-то, – пояснил Скрипач. – Минут через десять будет. Мы снимаем заднюю комнату в этом клоповнике. Она примыкает прямо к городской стене.

– Мы со Скрипачом прорыли под этой треклятой стеной, – добавил Еж. – Она метра три толщиной. Выходит к заброшенному дому в районе Дару, – он ухмыльнулся. – Это наш черный ход.

– Значит, вы саперы. А Маллет? Лекарь, так?

Маллет кивнул, все еще глядя в карты.

– Ну, давай, Скрипач, – сказал он, – твой ход. Сейчас мы услышим очередное правило.

Скрипач выпрямился на стуле.

– Рыцарь Аркана Тьмы – прекрасная карта. Она также назначает масть. Если только у кого-нибудь не окажется Девы Аркана Смерти. Если у вас эта карта, можно понижать или удваивать ставку, если партия выигрышная.

Маллет выложил Деву Смерти. Он подбросил еще одну медную монетку в центр стола.

– Давай, ходи тогда.

Скрипач дал ему еще одну карту.

– Повышаем, Еж, ставка две медные монетки. Хожу Вестником Смерти.

Лорн смотрела за развитием странной игры. Они играли раскладом Крыла Дракона. Чудовищно. Человек по имени Скрипач по ходу дела изобретал новые правила, а она только смотрела на рубашки карт на столе. Ее брови сдвинулись в тяжелом раздумье.

– У тебя имеется Гончая, – сказал Скрипач, указывая на последнюю карту, выложенную на стол Маллетом. – Рыцарь Тьмы побит, я это чувствую.

– А что с этой проклятой Девой Смерти? – спросил лекарь.

– У нее вырвали жало. Смотри внимательно, Веревка лег справа от картинки, так? – Скрипач выложил еще одну карту. – А вот и сам негодяйский Дракон, меч дымится, черный, как безлунная ночь. Уж он-то заставит Гончую поджать хвост.

– Погоди минутку, – воскликнул Еж, вытаскивая из кучи наверх Рыцаря Тьмы. – Ты сказал, что Капитан Аркана Света выше, так?

Скрипач посмотрел на карты.

– Он прав, Маллет. Каждый из нас должен ему по две монетки. Капитан уже танцует на тени Рыцаря...

– Простите, – громко сказала Лорн. Трое мужчин обернулись к ней. – Ты посвященный, Скрипач? Ты можешь пользоваться Крылом?

Скрипач осклабился.

– А это не твое дело, адъюнкт. Мы уже не первый год играем, никто и слова нам не сказал. А если хочешь сыграть, то так и скажи. Вот, я сдаю тебе первую карту.

И прежде чем она смогла что-либо возразить, он положил перед ней карту, картинкой вверх. Она уставилась на нее.

– Смотрите-ка! – воскликнул Скрипач. – Трон, да еще перевернутый. Ты должна нам всем десять золотых каждому, за год службы.

Еж громко фыркнул.

– Ага, однажды нам уже заплатили золотом империи, отправив нас на смерть. Вот спасибо тебе, Скрипач.

– Бери монету и заткнись, – засопел Скрипач. – Мы еще живы.

– У меня еще есть карта, – произнес Маллет.

– Ну давай же, посмотрим, – воскликнул Скрипач, выкатывая глаза.

Лекарь перевернул карту.

– Держава, – засмеялся Скрипач. – Ты разве не знаешь, что это означает конец игре?

Лорн ощутила, что у нес за спиной кто-то стоит. Она медленно обернулась и увидела бородатого человека. Он посмотрел ей в глаза своими невыразительными серыми гладами.

– Я Вискиджак, – сказал он тихо. – Доброе утро, адъюнкт, добро пожаловать в Даруджистан, – он пододвинул к себе ближайший стул и сел за стол рядом с Ежом. – Ты хочешь услышать отчет о работе, так ведь? Мы все еще пытаемся наладить контакт с местной Гильдией Убийц. Все заминировано, ждем только сигнала. Одним членом отряда стало меньше, везет нам. В городе Тисте Анди, выслеживает нас.

– Кого вы потеряли, сержант? – спросила Лорн.

– Наемника. Ее звали Горечь.

– Погибла?

– Нет, пропала несколько дней как. Лорн вовремя прикусила язык, чтобы не разразиться проклятьями.

– Так вы не знаете, мертва она или нет?

– Не знаем. А в чем проблема, адъюнкт? Она всего лишь наемник. Даже если ее схватили охранники, она ничего не расскажет им, потому что не знает. Кроме того, ничего такого мы не слышали. Скорее всего, ее занесло в какую-нибудь дыру, там она и осталась, мы много где были в поисках Лиги, – он пожал плечами. —Все мы постоянно рискуем.

– Горечь была шпионом, – пояснила Лорн. – И очень хорошим. Нет, ее никто бы не убил. Она жива. Она наверняка прячется, поскольку знает, что я ее ищу. Я три года иду по ее следу. Мне она нужна.

– Если бы нам хотя бы намекнули на это, – резко ответил сержант, – все было бы сделано, адъюнкт. Но ты держала все при себе, так что действуй и дальше сама, – его глаза потемнели. – Не зависимо от того, найдем мы Лигу или нет, мы взрываем мины завтра перед рассветом, а потом уходим.

Лорн вскипела.

– Я адъюнкт императрицы, сержант. Вся миссия под моим руководством. Ты получаешь приказы от меня. Вся самодеятельность отменяется, это понятно? – ей на мгновение показалось, что у человека в глазах мелькнула радость. Она посмотрела внимательнее, это было не что иное, как ожидаемый ею гнев.

– Понятно, – сдержанно ответил Вискиджак. – Каковы будут распоряжения?

– Я не шучу, сержант, – предупредила она. – И мне плевать, сердитесь вы на это или нет. Я думаю, что нам следует перейти в более укромное место, – она встала. Твои люди могут оставаться здесь.

Вискиджак тоже поднялся.

– Разумеется, адъюнкт. У нас в распоряжении задняя комната. Идем со мной.

Лорн опустилась на кровать.

– Тут кровь, сержант, – она посмотрела на Вискиджака, закрывающего дверь.

Он обернулся к ней.

– Один из моих людей столкнулся с магом-убийцей Тисте Анди. Он выздоравливает.

– Какая неудача, сержант. Все Тисте Анди вместе с Каладаном Брудом на севере, – ее глаза выражали полное неверие. – Не хочешь ли ты сказать, что сам Повелитель Лунного Семени вышел на охоту? Чтобы ловить малазанских шпионов? Не говори чепухи!

Вискиджак криво усмехнулся.

– Капрал Калам и мой отрядный маг встретились на крыше с полудюжиной Тисте Анди. То, что они оба остались живы, подтверждает, что Повелителя поблизости не было, мне так представляется. А теперь суди сама, адъюнкт. Семя стоит на юге от города. Его повелитель заключает союз с правителями Даруджистана, а у них первая задача – уничтожить местную Гильдию Убийц. Зачем? Да чтобы люди вроде нас не смогли предложить им работу. И так оно и происходит.

Лорн на минуту задумалась, потом сказала:

– Если с Гильдией нельзя заключить контракт, почему бы самим не убивать? Твой капрал Калам когда-то был одним из лучших среди Когтей, пока... пока не пал. Почему не лишить город правителей?

Он скрестил руки на груди и привалился к стене рядом с дверью.

– Мы думали об этом, Лорн. Мы все-таки пришли сюда раньше тебя. Прямо сейчас один из моих людей договаривается о найме нас частными охранниками на празднование в одном доме. Все, кто что-то из себя представляет в этом городе, приглашены туда: члены Совета, верховные маги – все. Мои саперы сохранили несколько мин про запас, чтобы сделать этот вечер незабываемым.

Лорн боролась с чувством полного разочарования. Она-то надеялась взять все в свои руки, а оказалось, то, что это уже сделал сержант, выше всяких похвал в создавшихся обстоятельствах. Она подозревала, что лучше бы сделать не смогла, хотя в историю с Тисте Анди не очень поверила.

– А какого лешего, – спросила она наконец, – в дом нанимают толпу иностранцев в качестве охраны?

– О, там будут и обычные охранники. Но среди них нет Баргастов, – Вискиджак цинично усмехнулся. – Все дело в тщеславии, адъюнкт. Этим и отличается знать. Представь только огромного варвара в татуировках, стоящего у входа. Впечатляет, правда? – он пожал плечами. – Риск есть, конечно, но дело того стоит. Если только ты не придумаешь чего-нибудь получше.

В его словах ей послышался вызов. Она уже давно пришла к выводу, что ни ее власть, ни ее титул для этого человека ничего не значили. Он стоял на стороне Дассема Ультора, споря о тактике с Мечом империи посреди сражения. Казалось, что понижение до сержанта должно было сломить его, она много слышала в Засеке о Разрушителях Мостов, но он по-прежнему спорил с приказами, если считал, что они неверны.

– План прекрасный, – произнесла она. – Как называется поместье?

– Это дом некоей дамы по фамилии Симталь. Я не знаю, какому роду принадлежит поместье, но, кажется, его все знают. Дама пользуется влиянием среди членов Совета.

– Хорошо, – сказала Лорн, расправляя плащ. – Я вернусь через пару часов, сержант. У меня еще есть дела. Надо удостовериться еще раз, что все готово, включая мины. Если вас не наймут на этот вечер, придется искать другой способ, чтобы попасть на праздник, – она шагнула к двери.

– Адъюнкт?

Она обернулась.

Вискиджак подошел к противоположной стене и потянул за ручку.

– Этот туннель ведет в другой дом. Оттуда можно попасть в район Дару.

– Нет нужды, – Лорн была раздражена его многозначительным тоном.

Как только она вышла, из туннеля показался Быстрый Бен.

– Проклятье, сержант, – буркнул он. – Ты чуть не заставил ее пройтись по мне.

– Да нет же, – пояснил Вискиджак. – На самом деле, я был уверен, что она не пойдет туда. Что-нибудь есть от Калама?

– Нет еще, – Бен заметался по комнатушке. – Но вот-вот потеряет терпенье, – он обернулся к сержанту. – Ну? Как ты думаешь, ее удалось провести?

– Провести? – засмеялся сержант. – Да у нее голова пошла кругом.

– Паран сказал, что она должна сообщить что-то значимое. Она говорила?

– Пока нет.

– Ну и каша заваривается, сержант. Крутая.

Открылась другая дверь, вошел Троттс. Его фигурно выпиленные зубы оскалились в чем-то среднем между улыбкой и гримасой.

– Удалось? – спросил Вискиджак.

Троттс кивнул.

Время перевалило за полдень, а Крокус и Апсала все еще ждали на площадке башни. Время от времени они поглядывали вниз на праздничную толпу. Что-то ненормальное было в том упорстве, с которым продолжали танцевать люди внизу, они делали это будто в последний раз. Несмотря на радостную смену времен года, все помнили о нависшей над ними тени Малазанской империи. И в самом деле, положение Даруджистана между империей на севере и Лунным Семенем на юге оказывалось в точности между молотом и наковальней. Это было очевидно всем.

– Вот ведь, – пробормотал Крокус, разглядывая густую толпу, реками разливающуюся по улицам внизу, – отсюда Даруджистан такой маленький. Почти ничего не значащий.

– А мне он кажется огромным, – сказала Апсала. – Это самый большой город из тех, что я когда-либо видела. Он, наверное, такой же большой, как Унта.

Он посмотрел на нее. В последнее время она говорила какие-то странные вещи, которые казались неуместными для рыбачки из маленькой деревеньки.

– Унта. Это же столица империи, так?

Она нахмурилась, отчего стала выглядеть старше.

– Да. Только я там никогда не была.

– Откуда ты тогда знаешь, насколько она велика?

– Я не знаю, Крокус.

«Захвачена присутствием, – сказал Колл. – У нее в голове воюют две памяти, и война становиться все серьезней». Он думал, появился ли уже Маммот. На секунду даже пожалел, что они сбежали от Миссе и Ирилты. Но тут его мысли переключились на настоящее положение вещей. Он сидел на площадке за низенькой стенкой. Перед ним лежал труп убийцы. Вытекшая кровь стала черной под жарким солнцем. Капли крови проделали дорожку к лестнице. Ясно, что тот, кто его убил, тоже был ранен. Почему-то Крокус не ощущал опасности здесь, наверху, он и сам не знал, почему.

Заброшенная башня колокольни, наверняка, видела немало трагедий за свою жизнь.

– Мы ждем темноты? – спросила Апсала.

Крокус кивнул.

– Потом мы пойдем искать Шалисс?

– Точно. Их семейство будет у леди Симталь. Я уверен. Там огромнейший сад, почти лес. Он подходит к самой стене. Попасть туда будет нетрудно.

– А разве тебя не заметят, когда ты появишься среди гостей?

– Я буду одет, как вор. Это костюмированный праздник. Кроме того, там сотни гостей. Мне, наверное, потребуется часа два-три, чтобы найти ее.

– А потом?

– Я еще не придумал, – ответил Крокус.

Апсала, сидящая на камнях площадки, вытянула ноги и скрестила руки на груди.

– А я, значит, буду сидеть в кустах? Он пожал плечами.

– Может, там будет дядя Маммот. Тогда все будет хорошо.

– Почему?

– Потому что так сказал Колл, – раздраженно ответил Крокус. «Может, сказать ей, что она была захвачена присутствием неизвестно, кого и неизвестно, насколько». – Мы поищем способ отправить тебя домой, – пояснил он. – Ты ведь этого хотела?

Она медленно кивнула, будто бы уже неуверенная в этом.

– Я потеряла отца, – сказала она.

Крокусу показалось, что Апсала пытается обмануть саму себя. Он посмотрел на нее, понимая и размышляя. Почему нет? Он уже мог признаться себе, что ее общество совсем даже ему не противно. Разве что ее бесконечные вопросы. «Но, представь, если бы ты попал в такую ситуацию, оказался бы в тысячах лиг от дома? Это ужасно. Смог бы ты держаться так же хорошо, как она?»

– Со мной все в порядке, – сказала Апсала, глядя на Крокуса. – Такое ощущение, будто внутри что-то есть, и оно держит все в себе. Я не могу пояснить это иначе. Это похоже на гладкий черный камень. Тяжелый и теплый. Когда я скребусь по нему, он впускает меня внутрь. Тогда все становится хорошо. Извини, – добавила она после паузы. – Я не хотела тебя рассердить.

– Ну что ты, – отозвался он.

Стоя в тени башенной лестницы, Серрат наблюдала за двумя фигурами на площадке. С нее было достаточно. Она открыла свой Путь Куралд Галейн, оглядевшись по сторонам. Больше никаких врагов-невидимок. Если им нужна она, пусть покажутся. Тогда она их убьет. А что до Несущего Монету и его девчонки, куда они собираются сбежать с башни в небеса?

Она вынула из ножен кинжалы и приготовилась к нападению. Спину Серрат защищала дюжина охранных знаков по всей лестнице. Оттуда зайти было совершенно невозможно.

Ее плоть укололо что-то острое сразу в двух местах, в подбородок и в левое плечо. Тисте Анди похолодела. Потом она услышала голос, говорящий ей на ухо, этот голос она узнала.

– Серрат, передай своему господину это предупреждение. Одно предупреждение для него и одно – для тебя. Несущий Монету не должен пострадать. Ставки сделаны. Попробуй еще раз, и ты умрешь.

– Ты, свинья, – взорвалась она. – Гнев моего господина...

– Будет растрачен впустую. Мы оба знаем, от кого это сообщение, так? А Рейк знает, что он не так далеко, как раньше, – острие оружия отодвинулось от ее подбородка, позволив ей кивнуть, потом снова укололо. – Прекрасно. Передай ему, и, я надеюсь, мы больше никогда не увидимся.

– Я этого не забуду, – яростно пообещала Серрат.

Ей в ответ раздалось негромкое хихиканье.

– Мое почтение, Серрат. Тебе и ему тоже. Острия кинжалов исчезли. Серрат глубоко вздохнула, потом убрала свои кинжалы. Она открыла Путь и исчезла в нем.

Крокус подскочил от звуков какой-то возни под лестницей. Он напрягся, сжимая кинжалы.

– Что случилось? – спросила Апсала.

– Тсс. Погоди, – он чувствовал, как его сердце тяжело колотится в груди. – Меня обманули тени, – сказал он, расслабляясь. – Но в любом случае, мы скоро пойдем.

Настала пора ветра, ветра, бегущего по равнине под серым небом, ветра, который жаждал всю свою жизнь, безрассудного, неутомимого, как животное, которое не осознает себя.

Первым уроком силы для Риста была борьба с матерью. Он стал тем, чем стал, в борьбе за господство, он знал множество способов дуть для ветра, и легкое дуновение вокруг тысячелетних камней, и яростные порывы, что рушат корабельные леса. Ближе всего ему был ветер, дико завывающий, наподобие банши.

Мать Риста стала первым существом, которое помогло ему приобрести силу. Она предала его прямо в его присутствии, сказала слова Кровавого Проклятья, и он стал свободен. То, что этот ритуал подорвал ее силы, его не касалось. Это было не важно. Он, рожденный господствовать, рано понял, что все, что сопротивляется ему, подлежит уничтожению. Поражение было для нее, а не для него.

Во времена, когда Ягуты бежали от общества, заявляя, что оно порождает тиранию, тиранию плоти и духа, и приводили в доказательство свою собственную кровавую историю, Рист чувствовал ко всему этому тягу. Сила требовала применения. Она была огромна, а он не мог господствовать, не имея тех, над кем можно господствовать.

Сперва он пытался порабощать других Ягутов, но либо они ускользали от него, либо он вынужден был убивать их. Это приносило только временное удовлетворение. Рист собирал вокруг себя животных, подчиняя себе природу. Но природа гибла либо находила способы сбежать, которые он не мог контролировать. В гневе он опустошил земли, гоняясь за бесчисленными видами животных. И земля противилась ему, а сила ее была чудовищна. Но она была не направлена, она не могла сопротивляться потокам силы Риста. Его сила выбирала цель и разрушала направленно, принося результат.

Тогда на его жизненном пути появился первый Аймасс, существо, которое противилось его силе, не подчинялось рабству и при этом оставалось живым. Появилась надежда. Рист нашел в Аймассах возможности для господства: если один Аймасс переставал устраивать его, он находил другого. Связь их с природой была минимальна, они и сами играли в тиранов на своих землях. Они не могли повредить его планам.

Он создал целую империю, презрев города с их вечными общественными проблемами, патетическими победами и неизбежными поражениями. Сообщество порабощенных Аймассов погрязло в болоте житейских мелочей. Они даже убедили себя, что свободны, что они сами определяют свою судьбу. Они выбирали себе правителей. Если эти правители хоть раз ошибались, их лишали жизни. Они бежали по бесконечным кругам, называя их ростом, значимостью, знанием. А Рист, который постоянно незримо присутствовал и не сводил с них глаз, насаждал свою волю. Самой большой радостью для него было, когда рабы провозгласили его богом, хотя они не знали его, и возвели храм, чтобы служить ему. Они основали институт жрецов, чья деятельность для ублажения тирании Риста была столь комична, что Ягут только качал головой.

Империя должна была существовать тысячелетиями, ее закат был в его руках, она завершит свое существование, когда надоест ему. Он даже не думал, что какой-нибудь другой Ягут может не одобрить его, что другие Ягуты станут подвергать риску себя и свои силы ради этих недалеких Аймассов с их краткосрочными жизнями. Но больше всего поразило Риста то, что когда Ягуты пришли, они пришли вместе, обществом. Обществом, единственной целью которого было разрушить его империю и заключить его в тюрьму.

К этому он был не готов.

Но урок был получен, и как бы ни изменился мир с тех пор, Рист теперь был готов к подобному. Его конечности сперва поскрипывали, он чувствовал по всей их длине болезненные покалывания. Усилия по выкапыванию самого себя из мерзлой земли отвлекли его на время, но теперь он был готов идти по туннелю, который вел его в новые земли.

Приготовились... И вот он уже готов сделать первый шаг. Он ощутил, что другие, что приходили к нему, освободили Путь Омтос Феллак от охранных знаков и запретов. Возможно, у него остались почитатели, возможно, слава о нем передавалась из поколения в поколение и уже ждет его за дверями погребения.

Прежде всего его волновал утерянный Финнест. Большая часть силы заключалась в нем, ее отняли Ягуты-предатели и поместили в желудь. Он где-то недалеко, и ничто не помешает ему вернуть его. На земле над ним Омтос Феллака уже не было, он ощущал его отсутствие очень явственно. Ничто ему не помешает.

Приготовились... Рист потянулся, лицо расколола пополам усмешка, мышцы немного расправились. Сила притягивает силу, подчиняет воле, потом направляет безошибочно в цель. Его движение началось.

Он пробился сквозь слякоть и грязь, в которую превратился земляной пол погребального помещения. Перед ним была стена, надгробный памятник. За тонкой коркой земли его ждал мир, который желает быть порабощенным. Рист махнул рукой, и стена разлетелась. В небе ярко сияло солнце, плыли облака. Он ощутил у себя за спиной волну древнего мороза, который начал рассеиваться.

Тиран Ягутов вышел на свет.

Великий Ворон Крон парил в потоках горячего воздуха высоко над холмами Гадроби. Он не удержался и закричал, когда взрыв силы выбросил вверх в небеса тонны земли и скальных пород. Он сложил крылья, не сводя глаз со столба белого пара, и полетел к тому месту. «Это, – захихикал он, – может оказаться интересным». Струя воздуха понесла его вниз. Он вскрикнул от негодования, развернулся и поискал другой поток. Над ним пронеслась огромная тень. Вся злость тут же пропала и сменилась волненьем. Втянув голову в плечи, он махал крыльями и взбирался вверх. В таких делах главное – найти точку для хорошего обзора. Крон летел все выше, потом высунул голову и посмотрел вниз. Солнечный свет придавал радужный блеск пяти темным силуэтам внизу, но один из них прямо-таки пламенел. Магическая сила сходила с их крыльев. Драконы молча парили над землей, закрывая своими крыльями вид на дымящееся захоронение тирана. Черные глаза Крона не отрываясь смотрели на красного дракона.

– Силана! – завопил он, смеясь.

Наступил день Тисте Анди.

Рист оказался прямо под жарким полуденным солнцем. Повсюду вокруг возвышались покрытые желтой травой холмы. К востоку от ближайшего к нему холма в воздухе висело облако пыли.

Тиран Ягутов заворчал. Не так уж сильно все изменилось. Он поднял руки, чувствуя, как ветер обдувает затекшие конечности. Он вдохнул глубоко, ощущая, что воздух напоен ароматами жизни. Он слегка опробовал свою силу и ощутил, как в ответ на нее поднимаются волны страха, они шли от безмозглых обитателей травы под его ногами. Но от высших существ, обладающих высшей силой, он ничего не ощутил. Рист сосредоточился на земле под ногами, смотря, кто там живет. Земля, скальная порода, потом темнота, все ниже и ниже, а там внизу спящая богиня, юная, как и ожидал тиран Ягутов.

– Тебя разбудить? – прошептал он. – Нет, еще рано. Но я заставлю тебя почувствовать, – его правая рука сжалась в кулак.

Он поразил богиню сгустком боли, который легко миновал скальную породу и попал в ее кровь. Она почувствовала боль, зашевелилась, но не проснулась.

Линия холмов на севере взмыла к горизонту. Магма выплеснулась в воздух вместе со столбом дыма, обломками скал и золой. Земля дрогнула, а звук землетрясения всколыхнул вокруг Ягута горячий воздух. Тиран Ягутов улыбнулся.

Он посмотрел на опадающие обломки и вдохнул тяжелый душный воздух, потом развернулся и направился к самому высокому из ближайших холмов. Его Финнест был там, за холмом, приблизительно в трех днях пути. Он хотел открыть свой Путь, но потом решал, что сперва дойдет до вершины холма. Оттуда он смог бы точнее определить местонахождение Финнеста.

Когда он прошел свой путь до середины, ему послышалось, что кто-то хохочет вдалеке. Рист застыл, казалось, что даже воздух вокруг него потемнел. Прямо над ним кружилось пять огромных теней, они падали на вершину холма. Солнце засияло по-прежнему. Тиран Ягутов посмотрел в небо.

В небе парили пять драконов, время от времени они опускали головы, чтобы посмотреть на него.

– Эстыде ейн элейнт! – шептал он на языке Ягутов.

Четыре дракона были черными, только на краях крыльев – серебряные полоски. Они попарно летели по сторонам пятого дракона, он был красным и в два раза больше черных.

– Силана краснокрылый, – пробормотал Ягут, прищурившись. – Старший из рожденных, в нем кровь Тиамов. Это из-за тебя в мире появился расклад Сольтакен, переселение душ! Я всех вас чую, – он погрозил небесам кулаком. – Руки Ягута холоднее льда, он рождает тьму, подобную слепоте, я вас чую!

Он опустил руки.

– Не смей беспокоить меня, элент! Я не смогу поработить тебя, но я тебя уничтожу. Помни об этом. Я сумею опустить вас на землю, всех и каждого, и вырвать своими руками ваши сердца! – глаза его сузились, он смотрел на четырех черных драконов.

– Сольтакен. Ты бросаешь мне вызов по команде других. Ты станешь сражаться со мной, не имея собственных веских причин. А если бы ты сражалась за меня, я не обращался бы с твоей жизнью так небрежно. Я бы заботился о тебе, Сольтакен. Я дал бы тебе то, во что можно верить, показал бы, как может награждать сила, – тут Рист помрачнел, будто бы ему послышалось, что они смеются над ним. – Так оно и будет.

Драконы еще раз медленно проплыли над его головой, замерли на миг, потом развернулись и исчезли за холмами на юге. Рист широко раскинул руки и открыл свой Путь. Его плоть начала расправляться под воздействием входящей в него силы. Старая кожа слезла с рук, как кожа змеи. Он ощущал и даже слышал, как стонут холмы вокруг, трещит камень, с громом перекатываются обломки скал. Горизонт со всех сторон покрылся завесами пыли. Он повернулся лицом на юг.

– Сила моя! Вернись ко мне!

Последовала долгая пауза. Он угрюмо смотрел на холм перед собой, потом вскрикнул и развернулся вправо, как раз в тот момент, когда Силана и четыре черных дракона вновь появились над вершиной того холма, на который он взбирался. Они парили совсем низко над землей.

Рист вскрикнул, когда его задел вихрь силы, он оказался головой к голове с Силаной, его глаза глядели в пустые, ничего не выражающие, мертвенные глаза дракона. Каждый глаз был с голову Ягута. Секунду спустя дракон понесся на Ягута со скоростью разворачивающейся пружины. Его красные челюсти широко распахнулись, и Рист заглянул в глотку рептилии.

Он опять страшно закричал и разом выбросил всю свою силу.

Воздух содрогнулся, когда Пути схлестнулись. Острые обломки скал брызнули во все стороны. Старвальд Демелайн и Куралд Галейн схватились с Омтос Феллаком, меряясь силами и волей. Трава, земля и камни, обращенные в золу, висели в воздухе. Посреди всего этого хаоса возвышался Рист, сила с ревом выходила из него. Хлесткие удары магии исходили от драконов, пронзая его иссушенную веками плоть.

Тиран Ягутов орудовал своей силой, будто косой. Кровь большими каплями падала на землю, Драконы кричали от боли.

Волна пламени настигла Риста справа, обрушившись на него, как громадный кулак. Завывая, он подскочил вверх, взмыл и приземлился в груду золы. Огонь Силаны бушевал вокруг него и в нем, обугливая то, что еще оставалось из его плоти. Тиран вскочил на ноги, тело его вихлялось во все стороны на своем остове, магия продолжала исходить из его правой руки.

Земля содрогнулась, когда сила Ягута заставила Силану прижаться к земле и повлекла дракона прямо в жидкую грязь. Но восторженный вопль Ягута прервался в тот же миг, когда его ухватили когти длиной в руку. Вторая когтистая лапа присоединилась к первой, раздвигая кости на груди, словно это были ветки дерева. Еще одна пара когтистых лап промелькнула перед ним, в него вцепился второй дракон.

Тиран беспомощно заболтался в когтях, когда его подняли в воздух и начали растаскивать на куски. Он сам вывернул себе плечо, стремясь дотянуться пальцами до собственной голени и ухватиться за нее. Когда кольцо замкнулось, в дракона вцепился Омтос Феллак, дробя кости его ног и поджаривая его плоть. Рист захохотал, чувствуя, как разжимаются удерживающие его когти. Он полетел вниз. Когда он приземлился, многих костей в его теле недоставало, но это было уже не важно. Его сила была непревзойденной, а то, в чем она помещалась, не имело большого значения. Если возникнет необходимость, тиран найдет себе подходящие тела, тысячи тел.

Он поднялся на ноги.

– А теперь, – зашептал он, – я принесу вам смерть!

Двадцать первая глава

Свет потоком хлынул с небес,

Я увидел среди пустоты господина драконов...

Ветерок раздувал вековечное пламя.

В их глазах – времена и места, что исчезли давно,

Звездным светом льется их магия, и я понял,

Что дивные твари уж рядом...

Слуги Аномандера. Фишер Келтас (род.?)

Густые тени лежали в саду. Адъюнкт Лорн поднялась с колен отряхнула с ладоней землю.

– Найди желудь, – улыбнулась она самой себе. – Взрасти его.

Где-то за старыми толстыми деревьями раздавались голоса слуг, спешащих сделать последние приготовления к празднику. Она заткнула полы плаща за пояс и уверенно пошла в заросли виноградных лоз. Через некоторое время показалась глухая стена.

За ней лежал переулок, узенький и засыпанный опавшими листьями и обрезанными ветками из садов, идущих по обеим его сторонам. Ее путь сюда, а теперь отсюда, прошел без всяких осложнений. Она вскарабкалась по стене, сложенной из старого камня, изредка хватаясь за лозы, а потом перемахнула через стену.

Она приземлилась, негромко зашуршав ветками и сухими листьями. Тени здесь были такими же густыми, как и в саду. Она привела в порядок одежду, потом дошла до начала переулка, где и остановилась, привалившись к стене и скрестив руки на груди, и с улыбкой глядела на снующих туда-сюда людей.

Оставалось еще два дела, а потом можно будет уехать из города. Правда, одно из этих дел могло оказаться невыполнимым. Она не ощущала нигде присутствия Горечи. Не исключено, что та действительно погибла. Это казалось единственно разумным объяснением.

Лорн наблюдала за людским морем, на нее наплывали волнами все новые лица. Царящее здесь суматошное безумие смущало ее, еще ей не нравились стражники, мелькающие в отдалении. Она недоумевала, отчего на этих лицах проступает страх, и почему они кажутся ей такими знакомыми.

Даруджистан в голове слился с сотнями других городов, воспоминания о них чередой проходили перед ее мысленным взором. Радость и страх, боль и смех – все эмоции слились в одну, все звуки походили один на другой. Она ничего не различала, лица слились в одно лишенное выражения лицо, звуки, лишенные смысла, сливались в ровный гул.

Лорн прикрыла рукой глаза, шагнула назад и нырнула в густую тень переулка, прислонилась спиной к стене и сползла вниз. «Праздник лишенных знания. Неужели всех нас ждет подобное? Послушай! Через несколько часов город будет разнесен взрывами. Сотни умрут на месте, тысячи позже, от ран. Среди обломков и руин останутся те же лица, а на них то же выражение радости, смешанной со страхом. А звуки останутся одни – безнадежные крики умирающих, которые не ощущают ничего, кроме боли».

Она видела уже раньше эти лица. Она знала их все, знала звуки их голосов, звуки, выражающие человеческие чувства, звуки, ясно и четко передающие человеческие мысли, звуки совсем особые, когда беседуют двое. «Есть ли у меня право вмешиваться, – подумала она. – В один день я займу место среди этих лиц, застывших от изумления и близкого дыхания смерти».

Лорн потрясла головой, но усилие пропало впустую. Она вдруг ясно осознала, что потерпела поражение. Адъюнкт сломлен, он лишен своих роскошных доспехов и величия. Титул этот значит так же мало, как и женщина, которая его носит. А императрица – еще одно лицо, которое она где-то видела прежде, маска, за которой кто-то прячется от неизбежной смерти.

– Нет смысла прятаться, – прошептала она, глядя на мертвые листья и ветки вокруг. – Смысла нет.

Через несколько мгновений она заставила себя подняться, отряхнула запылившийся плащ. У нее осталось еще одно дело. Найти Несущего Монету. Убить его, забрать монету Опоннов. Заставить богов платить за вмешательство в дела империи, именно этого хотят императрица и Тайскренн.

Эта задача требовала внимательности и сосредоточенности только на ней одной. Это будет ее последнее дело, она знала это. Но у нее должно получиться. Смерть без победы была немыслима. Лорн пошла в сторону улицы. Начавшиеся сумерки придали всему другой оттенок. Где-то далеко на востоке слышались раскаты грома, но воздух был почему-то сухим, без признаков дождя. Она проверила, на месте ли оружие. «Миссия адъюнкта, – произнесла она негромко, – почти завершена».

Она вышла на улицу и затерялась в толпе.

Крупп поднялся из-за стола в корчме Феникса и попытался застегнуть последнюю пуговицу своего жилета. Ему не удалось, он в очередной раз оставил свое брюхо в покое и испустил тяжелый вздох. Ладно, по крайней мере, пальто чистое. Он поправил манжеты своей новой рубахи, потом не спеша побрел к выходу из почти пустого бара.

Весь последний час Крупп просидел за своим столом, всякий сторонний наблюдатель решил бы, что он размышляет о каких-то пустяках, хотя на самом деле в его голове складывалась картина, подсказанная Талентом, которая сильно его беспокоила. Миссе и Ирилта упустили Крокуса и девушку, а это означало, что игра сделана, на кону стоит жизнь слуги богов. Монета будет разыграна в любом случае, но отпускать ее в свободное плаванье было слишком опасно. Ведь его удача покинет Крокуса как раз в тот момент, когда он больше всего будет в ней нуждаться, а это будет стоить ему жизни.

– Нет, нет, – бормотал Крупп своей кружке. – Крупп не может этого допустить. Как это сделать – было неясно. Он был убежден, что знает обо всем, что грозит мальчику, и что кое-кто выполняет неплохо свою работу по его защите, так ему казалось. Правда, он испытывал смутное ощущение, что этот «кто-то» был вовсе не он, а также и не его агенты. Приходилось полагаться только на ощущения.

Рушащий Круги снова принес сообщение, и Крупп таким образом знал, что охота Турбана Орра за этим человеком не принесла результата. Угорь знал, как защитить себя. На самом деле, Рушащему Круги давно надо было передохнуть, ради его безопасности, и Крупп собирался передать ему это радостное сообщение прямо сегодня вечером, на празднике у леди Симталь. Это было меньшее, что заслужил Рушащий Круги за все эти годы службы.

В складывающейся картине было и то, что он и так уже знал: его инкогнито раскрыто. Заклятье, которое он наложил на Мурильо, не долго будет действовать, да это и не требуется. Ему необходима свобода действий только на этот день. А после того все пойдет так, как оно пойдет, то же касается и его встречи с Баруком.

То, что позволит Круппу передохнуть – это резкий обрыв в его картине. Он не видел будущего дальше этого вечера. Очевидно, что события достигли своего апогея, должен свершиться перелом, и он произойдет сегодня на празднике.

Крупп уже входил в район поместий, стоящий в воротах одинокий стражник важно поклонился ему. Крупп ухмыльнулся, но удержался от комментариев. Празднование должно было начаться через полчаса, Крупп собирался прибыть туда одним из первых. Его рот наполнялся слюной, как только он представлял себе все те пирожные, конфеты, пропитанные ликерами бисквиты и прочие вещи, которые будут на празднике. Он выудил из пальто свою маску и улыбнулся ей. Не исключено, что среди всех присутствующих только верховный алхимик Барук сможет оценить заложенную в ней иронию. «Ну да, – вздохнул он. – Одного более чем достаточно, особенно, если учесть, кто этот «один». В конце концов, разве Крупп жадный?» Его живот ответил ему глухим ворчаньем.

Крокус не отрывал взгляда от темнеющего неба на востоке. Что-то ярко вспыхивало время от времени там, за линией холмов, причем каждая последующая вспышка была ближе предыдущей. Однако раскаты грома, которые были слышны с самого утра и продолжались до сих пор, звучали как-то странно, их звучание отличалось от привычного грома. Они раздражали. Облака, которые еще раньше появились из-за холмов, были нереального желтого оттенка, они выглядели болезненно. Теперь эти облака приближались к городу.

– Когда мы идем? – спросила Апсала.

Крокус оторвался от созерцания неба.

– Прямо сейчас. Уже достаточно темно.

– Крокус? Что ты станешь делать, если Шалисс снова выдаст тебя?

Он едва различал в темноте ее лицо. Что она хочет сказать? Из ее голоса это было сложно угадать.

– Не выдаст, – ответил он, убеждая себя самого, что это правда. – Поверь мне, – он пошел к лестнице.

– Я верю, – просто ответила она.

Крокус вздрогнул. Почему у нее все так просто? Дыхание Худа, он сам себе не верит. Конечно, он не слишком хорошо знает Шалисс. Они только раз и говорили друг с другом, и разговор был странным. Что, если бы она позвала стражников? Во всяком случае, он должен будет сперва убедиться, что Апсале ничего не грозит. Он подождал, пока она подойдет, и схватил ее за руку.

– Послушай, – голос его прозвучал несколько грубо, но он продолжил, – если что-то пойдет не так, иди в корчму Феникса. Понятно? Найди Миссе или Ирилту, или моих друзей, Мурильо и Круппа. Расскажи им, что случилось.

– Да, Крокус.

– Хорошо, – от отпустил ее руку. – Жаль, что у нас нет огня, – сказал и шагнул в темноту, вытянув перед собой одну руку.

– Почему? – поинтересовалась Апсала, скользнув за ним в темноту. Она взяла его за руку и повела вниз. – Я все вижу. Не отпускай мою руку.

Он понял, что самому ему и впрямь было бы сложно спускаться. На ее маленькой ручке было много грубых мозолей. Они напомнили ему, на что была способна эта женщина, хотя воспоминания получились какими-то смазанными.

Крокус, который по-прежнему ничего не видел, несмотря на широко раскрытые глаза, позволил свести себя вниз по лестнице.

Начальник охраны в поместье леди Симталь смотрел на Вискиджака и его людей с явным неодобрением.

– Я думал, что вы все Баргасты, – он подошел к Троттсу и постучал пальцем по его широкой груди. – Я поверил тебе, Ниганга, что остальные такие же, как ты.

Троттс издал низкое угрожающее ворчание, капитан отступил на шаг, его рука автоматически схватилась за меч.

– Капитан, – начал Вискиджак, – если бы все мы были Баргасты... – узкое лицо сержанта исказила ухмылка, – вы бы никогда с нами не расплатились, – закончил он. Потом посмотрел на Троттса. «Ниганга? Дыхание Худа!» – Ниганга мой помощник, капитан. А теперь скажите, где вы предполагаете поставить нас?

– Сразу за фонтаном, – ответил капитан. – Вы будете спиной к саду, который в последнее время несколько запущен. Мы бы не хотели, чтобы гости в нем заблудились, так что вы деликатно оттесняйте их назад. Ясно? Когда я говорю «деликатно», я имею в виду именно это. Вы должны приветствовать всякого, кто к вам обратится, а если они начнут спорить, адресуйте их ко мне, меня зовут капитан Стиллис. Я не буду сидеть на месте, но любой охранник в доме легко меня найдет.

Вискиджак кивнул.

– Все ясно, капитан, – он обернулся к своему отряду. Скрипач и Еж стояли за Троттсом, оба держались совершенно свободно. Маллет и Быстрый Бен стояли в конце улицы, беседуя о чем-то. Сержант хмуро посмотрел на них, заметив, как болезненно вздрогнул маг при очередном раскате грома, донесшемся с востока.

Капитан Стиллис, дав им указания, прошел через анфиладу комнат дома на террасу, выходящую в сад. Вискиджак подождал, пока тот не скроется из виду, потом поспешил к Маллету и Быстрому Бену.

– Что такое? – спросил он.

Быстрый Бен казался напуганным. Ответил Маллет.

– Этот гром и вспышки, сержант. Это не гроза. Похоже, Паран рассказал нам правдивую историю.

– Это означает, что у нас мало времени, – ответил Вискиджак. – Интересно, почему еще нет адъюнкта, думаете, что она во весь дух удирает отсюда?

Маллет пожал плечами.

– Неужели ты не понимаешь? – нервно спросил Быстрый Бен. Он несколько раз вдохнул воздух, прежде чем продолжить, потом добавил, – это существо, оно готово сражаться. Мы применили заклинания из высшей магии, но оно продолжает приближаться, а это означает, что оно побеждает. А это означает...

– Что плохи наши дела, – завершил Вискиджак – Мы уйдем так, как и планировали. Пойдемте, надо встать на те места, которые нам указали. Быстрый Бен, ты уверен, что Калам и Паран смогут найти нас?

– Направление указано, сержант, – простонал в ответ маг.

– Хорошо. Тогда пойдемте. Через дом и дальше.

– Такое впечатление, что он проспит еще несколько дней, – сказал Калам, стоя у постели Колла и глядя на капитана.

Паран поднял свои покрасневшие глаза.

– Она, должно быть, дала им что-то, – упрямо повторил он, – они просто не заметили.

Калам помотал головой.

– Говорю тебе, что этого не было. Все внимательно следили за подобными вещами. С отрядом все в порядке. Нам уже пора двигаться.

Паран с усилием поднялся на ноги. Он был почти истощен, и знал это.

– Значит, она появится в этом доме, – продолжил он, пристегивая меч.

– Ну ладно, – ответил Калам, подходя к двери, – мы ведь туда и идем, так? Она появится, а мы ее тут и схватим, так как ты планировал сразиться с ней.

– Прямо сейчас, – ответил Паран, тоже направляясь к двери, – я в такой форме, что сражаться с ней долго мне не удастся. Я могу надеяться только на внезапность, меня-то она не ожидает, это поможет мне выиграть несколько секунд, – он посмотрел в темные глаза Калама. – Воспользуйтесь этими секундами, капрал.

– Слушаюсь, капитан, – усмехнулся Калам.

Они оставили посапывающего Колла и спустились к стойке бара на первом этаже. Когда они проходили мимо стойки, Скурв проводил их подозрительным взглядом.

Калам изрыгнул проклятье, мягким движением бросился вперед и схватил его за грудки. Он протащил визжащего хозяина корчмы по стойке, потом притянул его к себе.

– Мне осточертело ожидание, – зарычал убийца. – Ты передашь сообщение главе Гильдии Убийц. Мне все равно, как. Просто сделай это, действительно, сделай. Вот сообщение: самая дорогая сделка, о которой когда-либо слышала Гильдия, состоится у задней стены сада в поместье леди Симталь. Сегодня вечером. Если глава Гильдии не просто так носит это звание, а является таковым на самом деле, то Гильдия справится с заданием. Передай сообщение, даже если тебе придется прокричать его с крыши, иначе я вернусь сюда с единственным желанием – убивать.

Паран таращился на Калама, слишком уставший, чтобы удивляться.

– Мы даром теряем время, – сказал он.

Калам рванул Скурва за рубаху и притянул еще ближе к себе.

– Да, нам пора, – рыкнул он. Потом Калам отпустил его, позволив трактирщику сползти вниз по стойке, кинув ему горсть серебра.

– За беспокойство, – пояснил он.

Паран жестом позвал убийцу, тот кивнул. Они вышли из корчмы Феникса.

– Все еще выполняешь приказ, капрал?

Калам фыркнул.

– Нам ведено предложить контракт от имени императрицы. Если контракт будет заключен, а убийства состоятся, Лейсин должна будет заплатить, независимо от того, будем мы уже вне закона или нет.

– Город будет выпотрошен до того, как в него войдет Дуджек со своей армией, а императрица за это еще и заплатит. Она лучше удавится, Калам.

Он ухмыльнулся.

– А это будут уже ее проблемы, не мои.

По улицам медленно двигались Серолицые, они брели через толпу молчаливыми серыми тенями, зажигая газовые лампы факелами на длинных шестах. Некоторые в толпе, слишком уж набравшиеся, нарочито приветствовали и благословляли их. Серолицые, лишенные личностей и закрытые до подбородков капюшонами, кланялись в ответ и шли дальше по тут же освобождающемуся пути.

Калам смотрел на них, не отрываясь.

– Что-то случилось, капрал? – спросил Паран.

– Да что-то мелькнуло. Я не смог уловить. Что-то, связанное с этими Серолицыми.

Капитан пожал плечами.

– Они зажигают фонари. Может, пойдем? Калам вздохнул.

– Пойдем, конечно.

Экипаж, покрытый темным лаком и влекомый двумя серыми жеребцами, медленно проползал через толпу. Метрах в пяти перед ним шли двое стражников из дома Барука, отодвигая народ с середины улицы и используя мечи в ножнах, когда кто-то начинал вопить и ругаться.

Внутри обитого плюшем экипажа все эти вопли и проклятия казались отдаленным гулом прибоя, заглушенные заклинанием алхимика для снижения шума. Он сидел, уронив подбородок на грудь, его глаза, полуприкрытые и спрятанные в тени от густых бровей, изучали Тисте Анди, сидящего напротив. Рейк ни слова не сказал с тех пор, как пришел к алхимику за минуту до назначенного времени отъезда.

Барук покачивал головой. Магия потрясала холмы на востоке, ее волны доходили до города, каждый городской маг чувствовал эти волны, ударяющие, как хороший кулак. Он прекрасно понимал, из какого источника они выходят. Приближался обитатель гробницы, каждый его шаг чувствовал и Аномандер Рейк из Тисте Анди. Оказалось, что предсказание Маммота не верно, у них были не дни, а часы.

Да, несмотря на битву Путей, несмотря на то, что сила Ягута превосходила силу магов Рейка (ведь обитатель гробницы приближался, неутомимый и неудержимый) хозяин Лунного Семени непринужденно сидел на мягких подушках, вытянув перед собой ноги и сложив на коленях руки в перчатках. Маска, что лежала рядом с ним на бархате, была бы просто исключительна, если бы только не выглядела так гадко. В иные времена Барук удивился бы мастерству, с которым она была сделана, но сейчас он глядел на нее с подозрением. В ней был какой-то секрет, что-то говорящее о том, кто ее носит. Но Барук не мог понять, в чем состоит этот секрет.

Турбан Орр поправил маску, изображающую сокола, и остановился у широких ступеней, ведущих к парадным дверям. Он услышал, как к воротам подъехал еще один экипаж, и обернулся. За его спиной послышались шаги.

Потом раздался голос леди Симталь.

– Что же вы не велели моим слугам доложить о вашем прибытии? Позвольте же проводить вас в парадные комнаты, – ее рука обвилась вокруг его руки.

– Минутку, – пробормотал он, глядя на того, кто выходит из подъехавшего экипажа. – Это выезд алхимика, – сказал он, – но едва ли это Барук.

Леди Симталь посмотрела в том же направлении.

– Громы небесные! – ахнула она. – Кто бы это мог быть?

– Гость Барука, – задумчиво произнес Орр.

Она вцепилась в его руку.

– Я знаю о его привилегиях. Скажите мне, вы раньше видели этого человека?

Орр в ответ пожал плечами.

– Он же в маске. Откуда я знаю?

– А сколько у вас вообще знакомых, двухметрового роста, и носящих за спиной двуручный меч? – съехидничала она. – А эти белые волосы, вы полагаете, часть маски?

Член Совета ничего не сказал. Он смотрел, как Барук выходит вслед за незнакомцем. У алхимика была надета традиционная полумаска серебристого цвета, которая закрывала только глаза. Но кто за ней скрывается, было очевидно. Турбан Орр застонал, он прекрасно знал, что его предположения о влиянии алхимика в городе верны. Он снова перевел взгляд на незнакомца. У него была маска черного дракона, покрытая серебром и покрашенная так, что выражение морды у дракона было... ехидное.

– Ну, так что? – спросила леди Симталь. – Мы будем торчать здесь всю ночь? Кстати, как ваша драгоценная супруга?

– Больна, – рассеянно сказал он. Потом он улыбнулся ей, – Следует ли нам представиться гостю алхимика? И могу ли я сказать комплимент вашему наряду?

– Не стоит, – ответила она.

– Черная пантера очень вам к лицу, леди.

– Конечно, к лицу, – ответила она, глядя, как Барук со своим гостем приближаются к ним по гравию дорожки. Она убрала свою руку с руки Орра и шагнула навстречу гостям. – Добрый вечер, алхимик Барук. Добро пожаловать, – обратилась к человеку в маске дракона. – Какой костюм! Мы уже встречались раньше?

– Добрый вечер, леди Симталь, – с поклоном ответил Барук. – Член Совета Турбан Орр. Позвольте мне представить, – он заколебался, но Тисте Анди помог ему кивком, – господин Аномандер Рейк, гость нашего города, – алхимик ожидал, что Орр узнает имя.

Турбан Орр официально поклонился.

– Приветствую вас от имени городского Совета, господин Аномандер Рейк.

Барук вздохнул. Аномандер Рейк – имя, известное ученым и поэтам, но не членам городских Советов.

Орр продолжал свою речь.

– Поскольку вы лорд, я полагаю, у вас имеются земли? – он чуть не отпрыгнул назад, когда драконья морда повернулась к нему. Темно-синие глаза посмотрели в его.

– Земли? Да, член Совета, я лорд, но это титул, присвоенный мне моими подданными, – Рейк поглядел через плечо Орра в залу, в которую вел широкий коридор. – Похоже, леди, что вечер в разгаре.

– И правда, – засмеялась Симталь. – Пойдемте же, присоединимся к остальным.

Барук снова вздохнул с облегчением.

Мурильо вынужден был признать, что подобранные Круппом маски были весьма кстати. Он, несмотря на охватившее его волнение, невольно улыбался своей маске, отделанной настоящими перьями и изображавшей павлина. Он стоял перед длинным переходом, ведущим в патио и сад, одна рука за поясом, в другой – бокал легкого вина.

Раллик со скрещенными на груди руками стоял рядом с ним, привалившись к стене. Маска убийцы изображала Катлинского тигра, такого, как обычно рисовали в книгах. Мурильо знал, что к стене он прислонялся не просто так, он едва стоял на ногах. Он еще раз спросил себя, как они справятся. Внезапно убийца напрягся, устремив глаза на входные двери.

Мурильо, вытянув шею, проследил за его взглядом. Вон там, маска ястреба.

– Это Турбан Орр, точно, но кто это с ним?

– Симталь, – буркнул Раллик. – И Барук, и еще какое-то чудище в маске дракона и с оружием.

– Барук? – Мурильо нервно хихикнул. – Понадеемся, что он нас не узнает. А то он тут же всех созовет.

– Это неважно. Он нас не остановит.

– Может, ты и прав, – Мурильо едва не выронил бокал. – Ах, Башмак Худа!

Раллик со свистом выдохнул сквозь зубы.

– Проклятье! Ты посмотри на него! Он прет прямо на них!

Леди Симталь и Турбан Орр извинились, оставив Барука и Рейка посреди комнаты. Люди проходили мимо них, некоторые кланялись Баруку и спешили дальше. Целая толпа окружила леди Симталь у винтовой лестницы, забросав ее вопросами об Аномандере Рейке.

К Баруку и его спутнику приближалась фигура. Маленький, кругленький человек в потертом красном жилете, обе его руки были заняты сладостями. На нем была одета маска херувима, ее открытый алый рот был весь в крошках и в креме от пирожных. Ему то и дело преграждали путь, он поворачивался и изгибался, извиняясь.

Рейк заметил человека.

– Потешный, правда?

Барук хихикнул.

– Он работает на меня, – пояснил он. – Точнее, я работал все эти годы на него. Аномандер Рейк, позвольте представить вам того, кто известен как Угорь. Лучший шпион Даруджистана.

– Вы шутите?

– Нет.

Крупп подошел, его грудь тяжело вздымалась.

– Мастер Барук! – произнес он, задыхаясь. – Какая неожиданность! – лицо херувимчика повернулось к Рейку. – Как мастерски сделаны ваши волосы, сэр. Исключительная работа. Меня зовут Крупп, сэр. Крупп Первый, – он сунул в рот что-то сладкое и прожевал.

– Это господин Аномандер Рейк, Крупп.

Крупп темпераментно закивал головой, потом проглотил кусок.

– Ну, конечно! Тогда нет ничего удивительного в вашем высоком росте. Крупп завидует тем, кто смотрит на других свысока.

– Но гораздо проще дурачить других, – ответил Рейк, – когда ты маленький и незаметный. Риск того, что тебя вычислят, заметно снижается, как вам известно.

– Круппу известно, что вы имеете в виду. Но кто же станет возражать тому, что дракон парит над родом человеческим? Крупп может только представлять себе восторг полета, напряжение огромных крыльев и попискивание кроликов, которые прячутся в тени, трепеща.

– Мой милый Крупп, – вздохнул Барук. – Это только маска.

– Такова ирония судьбы, – заявил Крупп, поднимая одну руку с зажатыми в ней сладостями над головой. – Так учатся противиться очевидному, сдаваясь перед подозрениями и кажущимися странными заключениями. Но разве Крупп обманывается? Может ли Угорь плавать? Ура, эти грязные воды для Круппа – дом родной, а глаза его широко открыты от близости чуда! – он поклонился, засыпая пространство вокруг себя крошками и кусочками пирожных, потом пошел дальше, бормоча на ходу: – Как там дела на кухне, Крупп подозревает...

– И впрямь, Угорь, – изумленно произнес Рейк. – Он – урок всем нам, я думаю.

– Да, пожалуй, – согласился Барук. – Мне необходимо выпить. Я покину вас. Извините.

Турбан Орр стоял, прислонившись спиной к стене, и разглядывал толпу в зале. Он никак не мог расслабиться. Последняя неделя была изматывающей. Он все еще ждал подтверждения от Гильдии, что Колл мертв. Для них было нехарактерно так затягивать выполнение работы, а всадить нож в пьяницу было не так уж и сложно.

Охота на шпиона в его окружении зашла в тупик, но он был убежден, что таковой или таковая несомненно существует. Снова и снова с момента убийства Лима он ощущал, как в ответ на его действия в Совете предпринимают контрдействия, но не явно, так что указать пальцем нельзя. Однако подготовленное им заявление было провалено.

Он пришел к этому выводу сегодня утром и решился действовать. В данный момент его самый верный посыльный гнал коня по торговому пути и, возможно, уже добрался до холмов Гадроби, где бушевала теперь гроза, и был на пути к Засеке. К империи. Турбан Орр знал, что империя близко. И никто в Даруджистане не сможет остановить ее. Хозяин Семени однажды уже потерпел поражение там, в Засеке. Почему теперь должно быть по-другому? Нет, теперь пришли такие времена, когда он сумеет сохранить свое положение и при империи. Или даже будет вознагражден за поддержку более высокой должностью.

Он рассеянно посмотрел на стражника, который стоял сбоку от винтовой лестницы. Тот показался ему почему-то знакомым. Не лицом, нет. Было что-то в том, как он стоял, в его плечах. Это не стражник из Зала Величия? Нет. У него простая форма, а в Зале Величия стоят элитные отряды. Турбан Орр нахмурился под своей маской ястреба. Но тут стражник поправил завязку шлема, и Турбан Орр едва не задохнулся от возбуждения. Он вжался в стену, пытаясь унять дрожь. Цитадель Деспота! Все эти ночи, ночь за ночью, целыми годами, этот стражник был свидетелем его полночных встреч с союзниками и шпионами. Там стоял шпион!

Он выпрямился, положив руку на рукоять меча. Вопросов у него больше не было, будь проклята чувствительность леди Симталь и этот праздник! Он хотел, чтобы месть была яростной и немедленной. Орр никому не позволит остановить его. Не сводя глаз с ничего не подозревающего человека, Турбан Орр шагнул вперед.

Он натолкнулся на крепкие плечи и широкую спину. Большой человек в маске тигра повернулся к нему. Орр ожидал извинений, но в ответ получил только молчание, тогда попытался обойти человека.

Незнакомец вытянул руку. Турбан Орр выругался, когда рука в перчатке пролила ему на грудь вино.

– Идиот! – засопел он. – Я член Совета Турбан Орр. Прочь с дороги!

– Я знаю, кто ты такой, – спокойно сказал человек.

Орр ткнул его пальцем в грудь.

– Сними маску, чтобы я знал, кого потом искать.

– А у тебя я маски даже не заметил, – сказал человек холодно, и невыразительно. – Ошибся из-за носа, наверное.

Глаза члена Совета сузились.

– Смерти хочешь, да? – рявкнул он. – Я тебе помогу, – он схватился за меч. – Через минуту, теперь я должен...

– Я никого не жду, – сказал Раллик Ном. – А особенно крючконосого стервятника, претендующего на звание человека. Если у тебя хватит духу для дуэли, она произойдет сейчас же, иначе вся эта болтовня ничего не стоит.

Турбан Орр, дрожа от злости, подошел ближе.

– Как твое имя? – хрипло спросил он.

– Тебе лучше не слышать его, Турбан Орр.

Турбан Орр поднял руки и сделал приглашающий жест.

– Слушайте меня, гости! Незапланированное развлечение для всего общества! – разговоры умолкли, все повернулись к члену Совета. Он продолжил:

– Дурак покусился на мою честь, друзья. Как Турбан Орр отвечал всегда на подобное?

– Дуэлью, – взволнованно выкрикнули в толпе. Все зашумели.

Орр указал на Раллика Нома.

– Этот человек, который настолько нагл, что осмелился надеть маску Великого Тигра, скоро будет мертв. Посмотрите на него сейчас, друзья, когда и он смотрит на вас, и знайте, что он уже покойник.

– Прекрати болтовню, – прервал Раллик.

Член Совета стащил с лица маску, обнажив недобрую усмешку.

– Если бы только я мог убить тебя тысячу раз, и тогда я не был бы удовлетворен. Но придется сделать это только раз.

Раллик снял маску и бросил ее на покрытые ковром ступени. Он посмотрел на Турбана Орра.

– Ну, что хватит валять дурака, Орр?

– Хоть и без маски, а все равно незнакомец, – заключил Орр, усмехаясь. – Так тому и быть. Найди себе секунданта, – его посетила идея, он развернулся и оглядел толпу. За своей спиной он нашел ту маску, которую искал, волка. Его выбор секунданта мог иметь политическое значение и прибыли, в зависимости от того, кого он выберет. Тот из толпы, кто откажется быть его секундантом, выставит себя круглым дураком. – Я приглашаю в секунданты, – громко объявил он, – члена Совета Эстрейсина д'Арля.

Волк вздрогнул. Рядом с ним стояли две женщины, одна совсем девочка. Жена д'Арля была одета знатной дамой из Каллоза, а дочь выбрала довольно экстравагантный костюм, ее едва прикрывало платье воительницы Баргастов. Они обе разговаривали с Эстрейсином. Он выступил вперед.

– Честь для меня, – он поклонился, выполняя требуемую формальность.

Турбан Орр чувствовал себя триумфатором. Заполучить в секунданты наиболее влиятельного врага из Совета означало вогнать в полную панику добрую половину присутствующих здесь государственных мужей. Вполне удовлетворенный, он обернулся к своему безымянному оппоненту.

– А ваш секундант?

В зале повисло молчание.

– У меня очень мало времени, – тихо произнесла леди Симталь.

– Ведь я же хозяйка праздника...

– Значит ваша обязанность, – промурлыкал ее собеседник, – следить, чтобы гостям было хорошо, – он отбросил падающие ей на лоб волосы. – А это то, что вы и делаете, и делаете прекрасно.

Она улыбнулась и пошла к двери. Она защелкнула замок, потом снова подошла к человеку.

– Не больше получаса.

Человек подошел к кровати и стянул кожаные перчатки.

– Я уверен, – произнес он, – что эти тридцать минут действительно будут прекрасны, каждая последующая лучше предыдущей.

Леди Симталь вслед за ним подошла к кровати.

– Я надеюсь, – прошептала она, обвивая руками шею человека и притягивая его голову к своим губам, что именно сейчас вы сообщите вдове Лима горькую весть, – она приблизила свои губы к его, потом провела кончиком языка по его губам.

– Мм, какую горькую весть?

– Что вы нашли себе любовницу получше, разумеется, – она коснулась языком его уха. Внезапно она подалась назад, озадаченно посмотрела ему в глаза. – Вы слышите? – спросила она.

Он обнял ее и притянул к себе.

– Слышу что?

– Да вот только что, – пояснила она, – наступила тишина. Я лучше пойду...

– Они просто все в саду, – уверенно сказал человек. – Минуты идут, леди.

Она заколебалась, но все-таки сделала ошибку, позволив ему прижаться всем телом к ней. Ее глаза расширились в тревоге. Дыхание ее прервалось.

– Почему, – выдохнула она, – мы все еще одеты?

– Хороший вопрос, – проворчал Мурильо, увлекая ее за собой на кровать.

В повисшем после вопроса Турбана Орра молчании Барук поймал себя на том, что готов выйти вперед. Он прекрасно понимал, какой это будет скандал, но ни секунды не колебался. Раллик Ном и впрямь оказался в тяжелом положении. Но он был его другом, более близким алхимику, чем Крупп или Мурильо, и, несмотря на свою профессию, человеком чести. А Турбан Орр был последним оплотом леди Симталь на пути к власти. Если Раллик убьет его, она падет.

Возвращение в Совет Колла было тем, чего страстно желали и он, и другие маги его Пути. Смерть Турбана Орра принесет облегчение. Эта дуэль была еще важнее, чем думал Раллик. Алхимик приготовился говорить и глубоко вдохнул.

Большая рука накрыла его руку, и, прежде чем Барук сумел отреагировать, лорд Аномандер Рейк выступил вперед.

– Я предлагаю свои услуги в качестве секунданта, – громко сказал он и поглядел Раллику в глаза.

Убийца ничем не выдал себя, не взглянул на Барука. Он кивком ответил на предложение Рейка.

– Может быть, – засопел Орр, – незнакомцы знают друг друга?

– Мы никогда не встречались раньше, – ответил Рейк. – Однако мне показалось, что это лучший способ положить конец дебатам, член Совета. Так принято в Советах – бесконечно решать проблему? Приступим?

Турбан Орр повел всех на террасу, Эстрейсин д'Арль шел за ним. Когда Барук повернулся, чтобы пойти туда же, он увидел рядом с собой кого-то знакомого. Он развернулся и обомлел.

– О, боги, Маммот! Где ты только взял эту чудовищную маску?

Старик посмотрел ему в глаза, потом отвел взгляд.

– Точный портрет Ягута, по-моему, – мягко пояснил он. – Клыки только коротковаты.

Барук встряхнулся.

– Ты уже разыскал племянника?

– Нет, – ответил Маммот, – я очень беспокоюсь.

– Понадеемся, – ответил Барук, когда они уже выходили, – что удача Опоннов не оставит мальчика.

– Понадеемся, – еле слышно отозвался Маммот.

У Вискиджака глаза полезли на лоб, когда он увидел вываливающую в сад взволнованную толпу.

Скрипач подошел к нему.

– Дуэль, сержант. Парень, что с винным пятном на груди, член Совета Турбан Орр. А кто другой, никто не знает. Он здесь вместе с тем человеком, что в маске дракона.

Сержант, сложив руки на груди, прислонился к одной из мраморных колонн, окружающих фонтан, но увидев человека в маске, он едва не свалился в этот самый фонтан.

– Худов потрох! – выругался он. – Ты узнаешь эти серебряные волосы?

Сапер помрачнел.

– Лунное Семя, – выдохнул Вискиджак. – Это тот маг, лорд, что сражался с Тайскренном, – он произнес еще несколько не принятых в обществе фраз, потом добавил, – И он не человек.

– Тисте Анди, – ахнул Скрипач. – Этот сукин сын нас нашел. Точно.

– Заткнись, – Вискиджак приходил в себя после потрясения. – Смотри, чтобы никто не ходил за фонтан, как велел капитан Стиллис. Спиной к деревьям, руки на оружии. Давай, шевелись!

Скрипач поморщился. Сержант проследил за тем, как он обошел всех членов отряда. Куда же запропастились Калам и Паран? Он поймал взгляд Быстрого Бена и махнул ему рукой.

– Скрипач все передал, – пояснил Бен, подходя ближе. – От меня пользы будет немного. Этот выходец из могилы своими волнами все портит. У меня голова просто лопается, – он натянуто улыбнулся. – Посмотри вокруг. Ты отличишь всех магов по больному взгляду. Если бы мы смогли добраться до наших Путей, нам бы полегчало.

– Так почему же вы этого не делаете?

Маг сморщился.

– Тогда нас сразу же почует Ягут и мы станем фаршем. Самых слабых он возьмет сразу, даже на расстоянии. А потом начнется просто невообразимое.

Вискиджак смотрел, как гости освобождают место на террасе, расходясь в стороны.

– Найди Ежа и Скрипача, – приказал он, не отрываясь глядя на Тисте Анди. – Удостоверься, что они готовы к неожиданному повороту событий. Тогда дом запылает, долго и горячо. Нам придется взорвать и другие мины. Кивнешь мне, когда выяснится, что все готовы.

– Хорошо, – Быстрый Бен отошел.

Вискиджак воскликнул от изумления, когда у него из-за спины вышел молодой человек, одетый вором, с полностью закрытым лицом.

– Прошу прощения, – проговорил он, смешиваясь с толпой.

Сержант уставился на него, потом посмотрел в сад. Как, разрази его гром, этот парнишка сумел прошмыгнуть мимо в первый раз? Они ведь перекрыли проход. Он потихоньку вынул из ножен меч.

Крокус понятия не имел, в каком костюме будет Шалисс, и он настроился на долгую охоту. Он оставил Апсалу у задней стены сада и теперь ощущал себя виноватым. Хотя она, казалась, восприняла все нормально, отчего он чувствовал себя еще хуже. Почему она так ко всему относится?

Он задумался о странной форме толпы, ища в ней голову, которая должна была быть приблизительно на уровне груди среднего мужчины. Он повернулся в растерянности и обнаружил Шалисс, которую совсем не скрывал костюм.

Крокус стоял между двумя дюжими охранниками. Прямо напротив него, метрах в десяти, стояла Шалисс с пожилой дамой. Крокус решил, что это ее мать. Все вокруг внимательно смотрели на высокого человека с суровым взглядом, стоящего на одном конце расчищенного пространства и говорящего с другим человеком, который помахивал дуэльной перчаткой. До вора медленно дошло, что дуэль вот-вот начнется.

Протолкнувшись между двумя охранниками, Крокус вытянул шею, чтобы посмотреть на второго дуэлянта. Сперва он решил, что это гигант в драконьей маске с двуручным мечом. Но потом он увидел. Раллик Ном. Он посмотрел на первого участника дуэли. Этот знаком. Пихнул локтем стражника слева.

– Это член совета Турбан Орр?

– Да, именно так, сударь, – ответил стражник странно сдавленным голосом.

Крокус посмотрел человеку в лицо и увидел, что тот истекает потом под своим островерхим шлемом. Странно.

– А где леди Симталь? – спросил он как бы невзначай.

– Ее нигде не видно, – ответил стражник с видимым облегчением. – Иначе она прекратила бы все это.

Крокус согласно кивнул.

– Ну, – произнес он, – Раллик победит. Стражник посмотрел на него внимательным и пристальным взором.

– Вы знаете этого человека?

– Ну... – Кто-то забарабанил по его спине. Он обернулся и увидел бессмысленно улыбающегося ему херувима. – Крокус, это ты, мальчик! Какой у тебя интересный костюм!

– Крупп?

– Точно, угадал, – ответил Крупп. Раскрашенная физиономия повернулась к стражнику. – О уважаемый, а у меня для вас записка, – он вложил в руку человеку свиток. – Комплименты от верного тайного почитателя.

Крокус усмехнулся. Знатные леди иногда дарят своим вниманием и таких людей.

Рушащий Круги взял записку и снял с нее шелковую ленту.

Он не раз ощущал, что Турбан Орр смотрит на него. Сперва в главной зале, когда он понял, что член Совета может до него добраться прямо сейчас, и теперь, когда все остальные были заняты проблемой, кто будет проводить дуэль.

Рушащий Круги молил, чтобы Раллик убил Турбана Орра. Он чувствовал, как его заливает волной страха, и дрожащими руками принял записку от Угря.

Настало время для Рушащего Круги передохнуть от своих обязанностей. Круг замкнулся, верный друг. Хотя ты никогда не встречался с Угрем, ты был одним из самых верных его помощников и ты заслужил отдых. Не думай, что Угорь просто избавляется от тебя. Это не в его привычках. Знак внизу этого пергамента обеспечит тебе проезд в Дхавран, где верные слуги Угря все подготовят к твоему приезду: купят поместье и законный титул для тебя. Ты попадешь в другой мир, с другими порядками. Верь своим новым слугам, друг, сейчас и потом. Этой же ночью ты должен попасть на пристань, где швартуются купеческие корабли из Дхаврана. Там будет судно «Энскалейдер». Покажи знак на пергаменте любому члену команды, они все слуги Угря. Время пришло, Рушащий Круги. Круг замкнулся. Прощай.

Барук всплеснул руками в волнении.

– Прекратите! – воскликнул он. – Я проведу дуэль и возьму на себя всю ответственность. – Право присудить победу будет за мной. Обе стороны согласны?

Турбан Орр кивнул. Это еще лучше, чем Эстрейсин в секундантах. То, что именно Барук объявит его победителем, тоже пойдет ему на пользу.

– Я согласен.

– Я тоже, – сказал Раллик, перебрасывая свой короткий плащ через плечо.

Внезапный порыв ветра с востока всколыхнул деревья в саду. Со стороны холмов донесся раскат грома. Некоторые из гостей, казалось, готовы потерять сознание. Турбан Орр ухмыльнулся, вступая в расчищенный круг. Сухие листья, гонимые ветром, застучали по земле, будто кости.

– Пока не начался дождь, – произнес он. Его сторонники в толпе засмеялись. – Конечно, – продолжил Орр, – можно все и затянуть развлечения лади. Рана там, рана тут. Мне нарезать его на кусочки? – он заговорщецки подмигнул хору своих почитателей. – Вы жаждете крови, друзья? Но смогут ли дамы танцевать на скользких плитках после наступления темноты? Нам придется попросить нашу хозяйку... – а где же Симталь? – Его воображение подсказало ему правильный ответ, и он помрачнел. – Впрочем, не стоит, – холодно заключил он, – все произойдет быстро.

Член Совета вынул из ножен оружие и пристегнул кожаные перчатки пуговками к манжетам, чтобы они прочно держались на руках. Он оглядел лица собравшихся, даже теперь выискивая предателей по выражению лица. У него были друзья, которые на самом деле были врагами, враги, которые оказывались друзьями, игра продолжится, но теперь настал момент истины. Он потом вспомнит все лица и обдумает их выражение на досуге.

Турбан Орр проверил оружие. Его противник стоял в пяти метрах от него, спрятав руки под плащом. Он казался спокойным, почти скучающим.

– Что такое? – спросил Орр. – Где ваше оружие?

– Я готов, – ответил Раллик.

Барук встал на равном расстоянии от дуэлянтов, чуть сбоку. Он был бледен, казалось, что он очень болен.

– Не хотят ли секунданты сказать что-нибудь? – слабо спросил он.

Рейк ничего не ответил. Эстрейсин д'Арль откашлялся.

– Я желаю заявить, что я против этой дуэли, поскольку она поспешна и несерьезна, – он поглядел на Орра. – Член Совета может распоряжаться своей жизнью, однако. Но если он умрет, – тут он посмотрел на Раллика, – Дом д'Арлей не станет мстить за его гибель этому человеку. Вы, сударь, сами так захотели.

Раллик поклонился.

Турбан Орр натянуто улыбнулся. Негодяй заплатит за это, он клянется. Он слегка согнулся, готовый пойти в атаку. Как только начнется дуэль.

– Вас услышали, Эстрейсин д'Арль, – произнес Барук. Алхимик поднял перед собой носовой платок, потом отпустил его.

Турбан Орр рванулся вперед и сделал резкий выпад, так быстро, что он по сути уже пустил в ход оружие до того, как платок коснулся мощеной плитками площадки. Он увидел, как левая рука его противника увернулась от его лезвия, потом пошла вверх и вбок, в его кисти оказался зажат короткий кривой нож. Он ответил на удар мгновенно, но Орр отскочил в сторону, целясь в корпус противника. Он даже не заметил второго ножа. Раллик развернулся в сторону, отведя удар меча Орра ножом, зажатым в правой руке, себе за спину. Потом убийца шагнул, его левая рука взметнулась вверх, лезвие вонзилось в горло члена Совета. Раллик взмахнул правой рукой, и нож вошел Орру в грудь.

Член Совета припал на одну ногу, его меч поехал по плитам и зазвенел, когда он выпустил его, пытаясь прижать рану в горле. Движение было рефлекторным, он был уже мертв от полученной в сердце раны. Он упал.

Раллик отступил назад, оружие снова исчезло под его плащом.

– Тысяча других смертей, – прошептал он так тихо, что его услышали только Барук и Рейк, – не принесла бы мне большего удовлетворения, чем одна эта.

Барук подошел к нему и начал говорить что-то, но Рейк жестом указал ему на подходящего д'Арля.

Член Совета угрюмо посмотрел на Раллика.

– Я сильно подозреваю, – начал он, – по вашему стилю, что мы стали свидетелями убийства. Но даже Гильдия Убийц не достаточно еще обнаглела, чтобы совершать публичные убийства. Посему у меня нет выбора, я оставлю свои сомнения при себе. С этим делом покончено. Всего хорошего, господа, – он развернулся и зашагал прочь.

– Полагаю, – лицо Рейка, закрытое маской, повернулось к Раллику, – что это не было простым совпадением.

Народ сгрудился вокруг тела Турбана Орра. Все возбужденно галдели.

Барук наблюдал за лицом Раллика, на нем было написано мрачное удовлетворение.

– Дело сделано, Раллик. Пойдем домой.

К ним подошла большая толстая женщина в ярко-зеленом с золотой отделкой одеянии. Она была без маски. Женщина широко улыбнулась Баруку.

– Приветствую, – сказала она. – Интересные настали времена, правда? – ее личный слуга стоял рядом с ней, он держал наполненный вещами поднос, среди которых был кусок водосточной трубы.

Раллик отступил на шаг, слегка поклонился и ушел.

Барук вздохнул.

– Мое почтение, Дерудан. Позволь мне представить господина Аномандера Рейка. Мой господин, ведьма Дерудан.

– Прошу прощения за маску, – сказал ей Рейк. – Однако будет лучше, если она останется.

Дерудан выпустила из носа облачко дыма.

– Мои коллеги, как я понимаю, разделяют снедающее меня беспокойство, правда? Мы ощущаем приближение грозы, пока Барук продолжает убеждать нас, что мы ошибаемся.

– Стоит ли доказывать обратное? – спросил Рейк. – Дело касается меня лично. Правда, я не верю в то, что главная угроза нам исходит от того, кто за стенами Даруджистана. Но это всего лишь подозрение, ведьма, не более того.

– Я считаю, – неуверенно произнес Барук, – что нам следует держать подобные предположения и подозрения при себе, Рейк.

Тисте Анди задумался, потом отрицательно помотал головой.

– Это неразумно. Все становится слишком очевидным, чтобы можно было не реагировать на происходящее. В любом случае, я собираюсь остаться здесь.

Дерудан замахала руками на сердитое ворчание Барука.

– Правильно, Т'орруд Кабаль все равно непригоден, чтобы укрыться там, так? Верно также, что вокруг тоже опасно, могут произойти диверсии, так? Императрица хитра. Лично я считаю, лорд, что правда где-то посередине, – она улыбнулась Баруку. – Нам надо поговорить наедине, алхимик, – сказала она, обнимая его.

Рейк поклонился ведьме.

– Рад был познакомиться, – он посмотрел, как ведьма и алхимик бредут прочь, а слуга следует за хозяйкой след в след.

Крупп остановил слугу, нагруженного аппетитно выглядящими пряностями. Он взял пару щепоток не глядя, потом обернулся, чтобы продолжить свой разговор с Крокусом. Он замер. Парня нигде не было.

Толпа гостей бродила по террасе, некоторые казались расстроенными, но большинство чувствовало лишь легкое смущение. «Где леди Симталь?» – спрашивали они. Некоторые с усмешкою переделывали вопрос: «С кем леди Симталь?» Новая волна неприятия поднималась среди знатных гостей. Они бродили кругами, как стервятники, в ожидании так невовремя покинувшей их хозяйки.

Блаженно улыбаясь под маской херувима, Крупп поднял глаза на балкон, выходящий прямо на патио как раз тогда, когда за плотными занавесями появился женский силуэт. Он слизал липкий сахар с пальцев, причмокивая губами.

– Настало время, – пробормотал Крупп, – когда обет безбрачия, порожденный потерей, станет даром, нет, источником великого утешения. Готовься к буре, дорогой Мурильо.

Симталь раздвинула в стороны занавеси и посмотрела вниз.

– Ты был прав, – сказала она. – Они действительно все на террасе. Как странно все выглядит от этой приближающейся грозы. Я пойду оденусь, – она вернулась к кровати и принялась собирать разбросанную одежду. – А как ты, Мурильо? – спросила она. – Как ты думаешь, твой товарищ там внизу, он не ищет тебя, дорогой мой?

Мурильо спустил ноги с постели и стал натягивать чулки.

– Думаю, что нет, – ответил он. Симталь с любопытством посмотрела на него.

– А с кем ты пришел?

– Просто приятель, – ответил он, застегивая рубаху. – Сомневаюсь, что ты когда-либо слышала его имя.

В этот момент замок на двери щелкнул, а сама дверь распахнулась вовнутрь.

Леди Симталь, на которой было только белье, испустила душераздирающий вопль. Ее глаза метали молнии на вошедшего, завернутого в плащ.

– Как вы посмели войти в мою спальню? Немедленно уйдите, или я...

– Оба охранника в коридоре вам уже не помогут, они ушли, леди, – сказал Раллик Ном, входя в комнату и закрывая за собой дверь. Убийца посмотрел на Мурильо. – Одевайся, – бросил он.

– Ушли? – Симталь встала между Ралликом и Мурильо.

– Их верность куплена, – пояснил убийца. – Урок должен пойти вам на пользу.

– Мне достаточно закричать, и придут другие.

– Но вы не станете этого делать, – усмехнулся Раллик, – поскольку вы любопытны.

– Вы не посмеете причинить мне вред, – твердо заявила леди Симталь, – или Турбан Орр сживет вас со свету.

Убийца сделал еще один шаг вперед.

– Я здесь только для того, чтобы поговорить, леди, – сказал он. – Вреда вам не причинят, несмотря на то, что вы этого заслуживаете.

– Заслуживаю? Я вам ничего не сделала, я вас даже не знаю.

– Так же, как и член Совета Лим, – спокойно произнес Раллик. – А этим вечером тоже самое говорил Турбан Орр. Оба джентльмена, увы, поплатились за свое незнание. По счастью, вы пропустили дуэль, леди. Она была неприятна, но необходима, – он посмотрел тяжелым взором на побледневшую женщину. – Позвольте, я объясню. Предложенный Турбаном Орром контракт Гильдии Убийц официально расторгнут. Колл жив, он вернется теперь в свой дом. С вами покончено, леди Симталь. Турбан Орр мертв.

Он развернулся, вышел и закрыл за собой дверь.

Мурильо медленно поднялся. Он посмотрел в глаза леди Симталь, где жил и разрастался страх. Все ее пути к власти, ее безопасность и неуязвимость пошли прахом. Он видел, что это отразилось даже на ее внешнем виде: ее плечи выгнулись вперед, руками она держалась за живот, колени ее дрожали. Он понял, что не может больше этого выносить. Леди Симталь больше не было, и ему не хотелось находиться так близко к заменившему ее существу.

Он вынул из ножен свой украшенный орнаментом кинжал и бросил его на постель. Не говоря ни слова, не сделав ни жеста, он вышел из комнаты, зная точно, что он последний человек, который видел ее живой.

В коридоре он остановился.

– Маури, – тихо произнес он, – я к таким вещам не готов, – планировать дело и пытаться осуществить его было совсем не то, что дело уже сделанное. Он не стал разбираться в собственных чувствах. Справедливость избрала этот путь, путь белого огня, у него не было причин оглядываться или шарахаться в сторону. Справедливость совратила его, он понимал, что потерял что-то, он чувствовал, как его присутствие несет с собой смерть. Сожаление, следующее за смертью, тризна, они были оставлены без ответа, теперь они грозили захватить его полностью. – Маури, – прошептал он, первый раз в жизни близкий к желанию молиться, – мне кажется, я потерялся. Это так?

Крокус обошел вокруг мраморной колонны, не сводя глаз с довольно миниатюрной воительницы Баргастов, сидящей на бортике фонтана. Плевать на этих стражников в саду. Он же вор, не так ли? Кроме того, они выглядели весьма растерянными.

Он ждал своего шанса, когда миг настал, он метнулся в тени под деревьями. Никто за его спиной не издавал криков тревоги, никто его не остановил. Скользнув в темноту, Крокус повернулся и присел на корточки. Да, она по-прежнему сидела там, лицом в его сторону.

Он глубоко вздохнул, потом встал, держа в руке камень. Глядя на стражников, он выжидал. Мгновение спустя возможность представилась. Он шагнул вперед и бросил камень в фонтан.

Шалисс д'Арль подпрыгнула, она начала оглядываться по сторонам, стирая с раскрашенного лица капли.

Его сердце дрогнуло, когда ее взгляд прошел рядом с ним, потом она повернулась в другую сторону.

Крокус замахал отчаянно. Вот же она, совсем рядом. Он сдержал дыхание и снова замахал.

Оглянувшись на патио, Шалисс встала и быстро метнулась к нему.

Когда она подошла ближе, то выдохнула.

– Горлас? Это ты? А я жду весь вечер!

Крокус замер. Потом, без всяких раздумий, он потянулся к ней, одной рукой зажал ее рот, другой обхватил ее за талию. Шалисс отбивалась, сопротивлялась, пыталась отодрать его руку, зажимающую ей рот, но он упорно тащил ее через сад. «И что теперь?» – думал он.

Рушащий Круги прислонился спиной к колонне у входа в главную залу. Вокруг него суетились гости, хлопоча над телом Турбана Орра, громко споря друг с другом, кому-то угрожая впустую. Атмосфера в саду накалялась, в воздухе стоял запах крови.

Он утирал глаза, стараясь успокоиться. «Все кончено. Повелительница Снов, со мной все. Я могу отдохнуть. Наконец-то я могу отдохнуть». Он медленно выпрямился, глубоко вдохнул, поправил меч на ремне и осмотрелся вокруг. Капитана Стиллиса нигде не было видно, зал был практически пуст, только кучка слуг жалась у входа в кухню. Леди Симталь по-прежнему не было, и теперь всех настораживало ее отсутствие.

Рушащий Круги еще раз взглянул на гостей в саду, потом пошел к дверям. Когда он проходил мимо стола, на котором еще оставались конфеты и пудинги, он услышал негромкое сопенье, повернул голову и в конце стола увидел маленького кругленького человечка, сидящего на старинном плюшевом стуле. Его лицо закрывала маска херувима, но Рушащий Круги видел его закрытые глаза и кончик носа, который и производил услышанный им звук, то опускаясь, то поднимаясь на груди.

Стражник заколебался. Потом, тряхнув головой, он пошел дальше. За ворота, где ждал его город Даруджистан и свобода. Теперь, когда он сделал первый шаг по этому пути, ничто не сможет его задержать.

«Я сделал свою работу. Еще один безымянный иностранец, который не сумел убежать от тирании. Худ, прими дрожащую человеческую душу, его сны закончились, прерванные кинжалом убийцы. А что до моей души, то тут тебе придется немного подождать».

Он прошел через ворота, на губах его появилась сама собой радостная улыбка.

Двадцать вторая глава

Вороны! Великие Вороны!

Ваш насмешливый крик

Нас преследует всех,

Разносясь во все стороны

Разбит светлый день

О черную ночь.

Падает тень,

Прогоняя все лучшее прочь.

Вороны! Великие Вороны!

Крылья рвут облака,

И они в небесах умирают

Их могила от нас высока.

Разбит светлый день

О черную ночь.

Падает тень,

Прогоняя все лучшее прочь

Вороны! Великие Вороны!

Ваши клювы раскрыты —

Будет сегодня пожива,

Сегодня сотни убиты.

Я видел, как смех искрился

В ваших глазах.

Но это людей не обманет.

Вы сеете страх.

Каждый, увидев вас,

Вас проклинает.

В шуме крыльев

Холодная смерть песнь поет.

Снова и снова

Черная птица гибель с собой несет.

Вороны. Коллитт (род. 978)

Рист вывел из строя двух драконов. Оставшиеся двое кружились высоко над землей, а краснокрылый Силана скрылся из виду, улетев за холмы. Он был ранен, тиран Ягутов знал это, из него уходили жизненные силы и мощь.

– А теперь, – произнес тиран разорванными губами, – он умрет, – плоть Риста была содрана с костей впавшими в неистовство драконами, ярость, с которой они орудовали челюстями, была подобна ярости огня. Его старые пожелтевшие кости были разломаны, раздроблены и разбиты. Все, благодаря чему он держался и мог двигаться, заключалось в его Пути Омтос Феллаке.

Если бы Финнест был у него в руках, он смог бы обновить тело, наполнить его жизненными соками и здоровьем. Но цель уже близка. Еще одна гряда холмов, и на горизонте появятся городские стены, только они будут тогда отделять Риста от его великой силы.

Среди холмов шло побоище, на месте его Пути все обращалось в пепел. И Рист вновь почуял драконов. Он слышал, как они вопили от боли, и со смехом взметнул в небеса землю и камни, чтобы ослепить их. Он воспламенил воздух в том месте, где они должны были пролетать, и вновь ощущал, как прекрасно быть живым.

Пока он двигался, то продолжал опустошать землю на своем пути. Одним движением головы превратил в мелкие осколки мост через широкую полноводную реку. Там находились казармы и солдаты с железным оружием, довольно странные существа, они были выше Аймассов. Он ощутил, что их ничего не стоит поработить, но уничтожил их, поскольку они отвлекли его от битвы с драконами. Еще ему встретился всадник, похожий на солдат. Он убил и его, и лошадь, раздраженный самим его появлением.

Окруженный пламенеющим ореолом своей силы, Рист поднялся на тот холм, за которым мгновение назад исчез красный дракон Силана. Подозревая новую засаду, тиран собрал свою силу воедино, сжав кулаки, но, добравшись до вершины, так ничего и не обнаружил. Что, дракон улетел? Он вытянул шею. Да, осталось два черных дракона, а между ними Великий Ворон.

Рист перевалил через гребень холма и остановился, когда увидел перед собой равнину. На равнине ждал Силана, его красная блестящая шкура пошла черными пятнами, пот крупными каплями стекал по вздымающейся груди. Он ждал у основания холма, не двигаясь, со сложенными крыльями. Прямо перед ним был глубокий овраг, заросший ежевикой.

Тиран Ягутов грубо захохотал. Вот здесь дракон и умрет. Долина под холмом понижалась к горизонту, там, сияющий в темноте, лежал город, который забрал его Финнест. Рист замер, глядя на него. Даже самые большие города Ягутов прежних дней были гораздо меньше этого. А что это за странные голубые и зеленые огоньки, что так упорно разгоняют тьму своим сиянием?

Здесь полно загадок. Он жаждал разгадать их.

– Силана, – завопил он. – Элент! Я дарю тебе жизнь. Улетай, Силана! Это единственный раз, когда я оказываю милость. Слышишь меня, элент?

Красный дракон, не отрываясь, смотрел на него. Его фасетчатые глаза светились фонарями. Он не шевельнулся и ничего не ответил.

Рист пошел к дракону, изумляясь тому, что его Путь закрыт. Он сдается, так? И захохотал во второй раз.

Когда он приблизился, небо над ним изменило свой цвет, наполнившись серебристым сиянием магии. Город на горизонте исчез, закрытый взметнувшимися клубами пыли. Вместо него вздыбилась горная цепь, покрытая снегами, яркая и дикая в своей юности. Рист замедлил шаг. «Это видение Старшего мира, мира до Ягутов. Кто вызвал его для меня?»

– О боги моих времен, о!..

Тиран опустил глаза вниз и обнаружил рядом с собой смертного. Рист в удивлении приподнял одну бровь, рассматривая странный костюм этого человека: на нем было продранное и вылинявшее красное пальто, заляпанное какими-то сальными пятнами, его брюки лоснились от долгой носки и были дикого розового оттенка, на маленьких ногах болтались огромные кожаные ботинки. Человек достал из рукава кусок материи и промокнул ей лоб.

– Уважаемый, – произнес человек, – не так уж ты и стар!

– В тебе кровь Аймассов, – проскрипел Рист. – Даже в твоей речи звучат их гортанные раскаты. Ты пришел припасть к моим ногам? Ты мой первый слуга, который желает от меня милостей?

– Увы, – ответил человек, – ты ошибаешься, господин. Крупп, тот скромный смертный, что стоит перед тобой, не поклоняется никому, ни Ягуту, ни богу. Таковы особенности этого нового времени, которое отвечает тебе равнодушием, делает незначительными твои силы, противится тебе, это время ничтожного Круппа, в чьем сне ты неосторожно оказался. Крупп стоит перед тобой, ты можешь насладиться его самообладанием в последний миг перед тем, как он вышвырнет тебя отсюда. Все здесь зависит лишь от великодушия Круппа.

Рист засмеялся.

– Я и раньше ходил по снам смертных. Ты считаешь, что здесь хозяин, но ты ошибаешься, – тиран выбросил вперед руку, с которой сорвался пучок магических лучей. Магия захлестнула Круппа, ее волна потемнела, затем побледнела и исчезла, не оставив и следа от человека.

Слева от Риста раздался его голос.

– Грубо, заявляет Крупп. Подобные эскапады разочаровывают.

Ягут развернулся, прищурившись.

– Что это за игра?

Человек улыбнулся.

– Ну Круппа, разумеется.

Звук за спиной Ягута встревожил его, но было поздно. Он снова развернулся, тяжелый меч прошел через его левое плечо, сокрушил несколько ребер, разрубил позвоночник. От удара тиран завалился на бок. Рист неуклюже растянулся на земле, обломки его тела лежали вокруг него. Он увидел Т'лан Аймасса.

На лицо Риста упала тень Круппа, тиран посмотрел во влажные глаза смертного.

– Он, разумеется, не принадлежит клану. У него развязаны руки, он свободен, им все еще повелевает древний голос, к его собственному ужасу. Представь его изумление от того, что он был обнаружен. Онос Т'улан, Меч Первой империи, он более, чем кто-нибудь, подчиняется голосу крови, что когда-то согрела его конечности, его сердце, вдохнула в него жизнь много-много веков назад. Т'лан Аймасс заговорил.

– У тебя странные сны, смертный.

– У Круппа в запасе множество сюрпризов, даже для себя самого.

– Я чувствую здесь, – продолжил Онос Т'улан, – руку Гадающего на Костях.

– И в самом деле. Пран Шоль из клана Крон Аймассов, кажется, он так себя называет.

Рист поднял себя с земли, с помощью магии поместил обломки своего тела на прежние места.

– Никто из Т'лан Аймассов не может мне противостоять, – прошипел он.

– Сомнительное утверждение, – заявил Крупп. – Но даже если и так, он хотя бы попытался.

Тиран Ягутов выпрямился и увидел высокую черную фигуру, поднимающуюся из оврага. Когда это видение приблизилось, тиран покивал головой.

– Ты напоминаешь мне Худа. Что, этот Служитель Смерти еще жив? – он нахмурился. – Нет. Я ничего не чувствую. Ты не существуешь.

– Очень может быть, – ответила фигура тихим мягким голосом, в котором звучало сожаление. – Но если и так, – продолжила она, – то ты тоже не существуешь. Мы оба принадлежим прошлому, Ягут, – фигура замерла в нескольких метрах от Ягута и кивнула головой в капюшоне в сторону дракона. – Их хозяин ждет твоего прихода, Ягут, но он ждет напрасно, за это тебе следует благодарить нас. Он принесет с собой такую смерть, от которой нет избавления даже такому существу, как ты, – голова говорившего повернулась, тиран увидел в капюшоне тьму. – Здесь, во сне смертного, мы покончим с твоим существованием.

Рист усмехнулся.

– В этом времени нет никого, кто мог бы противиться мне.

Фигура рассмеялась хохотом, напоминающим стук камней.

– Ты глуп, Рист. В этом времени даже смертный может убить тебя. Волна рабовладения покатилась в другую сторону. Теперь мы, боги, – рабы, а смертные – наши хозяева, даже если они и не знают об этом.

– Значит, ты бог? – Рист усмехнулся. – Если так, ты мой отпрыск.

– Когда-то я был богом, – ответила фигура. – Мне, К'рулу, поклонялись, я был воплощен как Обилиск. Я – Создатель Путей, ты чувствуешь, что несет в себе этот древний титул?

Рист отступил на шаг назад, подняв свои лишенные плоти руки.

– Этого не может быть, – выдохнул он. – Ты ушел в Королевство Хаоса, вернулся на место своего рождения, тебя больше нет среди нас...

– Как я уже говорил, времена изменились, – спокойно ответил К'рул. – У тебя есть выбор, Рист. Тебя может уничтожить Онос Т'улан. Ты можешь не понимать, что означает его звание Меч, в мире нет ему аналогов. Ты можешь пасть от его меча или пойти со мной, ведь в одном мы схожи, ты и я: наше время прошло, нас ждут Ворота Хаоса. Что ты выбираешь?

– Ничего, Старейший, – с негромким смешком Рист заставил свое тело разлететься на куски. К'рул кивнул головой.

– Он нашел другое тело. Крупп вынул платок.

– О боги, – простонал он.

Калам резко махнул, и Паран нырнул вниз. Во рту у капитана пересохло. Что-то с этим садом было не ладно. «Может, все дело в переутомлении», – подумал он. Воздух в саду заставил его чувства работать по-новому. Ему казалось, что он видит, как пульсирует тьма, и может пощупать запах.

Калам достал свои кинжалы. Паран весь напрягся, ему ничего не было видно из-за убийцы. Слишком много деревьев, слишком мало света. Где-то впереди светились газовые лампы, по террасе бродили люди. Но казалось, что цивилизация находится в тысяче лиг отсюда. А здесь капитан ощущал повсюду чье-то присутствие, кто-то тяжело вздыхал со всех сторон.

Калам жестом показал, что Паран должен оставаться там, где он есть, и скользнул в тень справа от них. Скорчившись, капитан подкрался к тому месту, где секунду назад стоял убийца. Впереди брезжил свет, там была поляна. Однако, он ничего не мог толком разглядеть. Теперь его ощущение, что происходит что-то не то, превратилось в боль в голове. Он подполз еще ближе. Что-то стояло среди поляны, что-то массивное, как закрытый полотном камень или алтарь, перед ним стояла невысокая женщина, казавшаяся почти призраком в таком освещении. Она стояла спиной к Парану.

Она оставалась одна какое-то время, потом рядом с ней выросла фигура Калама, кинжалы сверкнули в его руках. Он поднял руки.

Женщина резко развернулась, одним локтем заехав убийце в живот, повернулась еще раз, ударив скорчившегося человека коленом. Калам вскрикнул, отступил на шаг и с тяжелым грохотом растянулся на земле.

Меч Парана был зажат у него в руке. Он выбежал на поляну.

Женщина увидела его и испуганно и изумленно закричала.

– Нет! – крикнула она. – Прошу вас!

Капитан застыл как вкопанный от услышанного им голоса молодой девушки. Калам сел. Он застонал, потом произнес.

– Проклятье, Горечь. Мы не ожидали встретить тебя. Мы были убеждены, что ты умерла.

Женщина расширенными глазами смотрела на подходящего Парана.

– Я должна знать вас, да? – спросила она Калама. Потом, когда Паран совсем подошел, она испуганно заслонилась рукой и отшатнулась.

– Я, я тебя убила! – застонав, она упала на колени. – Твоя кровь на моих руках. Я помню это!

Волна ярости захлестнула Парана. Он поднял меч и шагнул к ней.

– Стой! – зашипел Калам. – Стой, капитан. Что-то здесь не так.

С большим трудом убийца поднялся на ноги, потом сделал попытку сесть на камень.

– Нет! – воскликнула девушка. – Разве вы не чувствуете?

– Я чувствую, – проворчал Паран. Он опустил оружие. – Не трогай эту штуку, капрал. Калам шагнул в сторону.

– Хорошо, хорошо, – забормотал он.

– Это вовсе и не камень, – пояснила женщина, на ее лице уже не было того ужаса, который они видели секунду назад. – Это из дерева, – она поднялась и посмотрела на Калама. – И оно растет.

У Парана появилось подозрение.

– Девочка, скажи, ты меня помнишь? Ты узнаешь, кто я?

Она печально посмотрела на него, потом покачала головой.

– Я знаю Калама, – сказала она. – Он старый друг, мне кажется.

Убийца задохнулся, потом громко закашлял, тряся головой.

Она указала на деревянный предмет.

– Видите? Оно опять подросло, – оба мужчины посмотрели туда. По краям предмета заклубился туман, сворачиваясь и распрямляясь, потом туман пропал. Парану было очевидно, что предмет подрос.

– У него корни, – добавила она.

Паран взял себя в руки.

– Капрал? Останься здесь с девушкой, я быстро, – он убрал меч в ножны и ушел с поляны. Он немного поплутал под кронами деревьев, потом они, наконец, кончились, и Паран вышел к террасе, заполненной гостями. Слева стоял небольшой фонтан, окруженный рядом колонн, которые отстояли друг от друга на ярд.

Капитан увидел, что Вискиджак и его отряд расположились неровной цепью метрах в трех от сада, лицом к террасе. Они казались напряженными. Паран нашел сухую ветку и переломил ее.

На звук обернулись все шестеро. Капитан указал на Маллета и Вискиджака и скрылся под деревьями. Сержант сказал что-то Быстрому Бену. Потом позвал лекаря, и они подошли.

Паран приблизился к Вискиджаку.

– Калам нашел Горечь и кое-что еще, – пояснил он. – Девушка не в себе, сержант, и я думаю, что она не притворяется. В один момент она помнит, что убивала меня, в другой – уже нет. Она вбила себе в голову, что Калам – ее старый друг.

Мал лет хмыкнул.

Посмотрев через плечо на гостей, Вискиджак спросил.

– А что такое «кое-что»?

– Я не знаю, но ничего хорошего точно.

– Ладно, – вздохнул сержант. – Ступай с капитаном, Маллет. Посмотри на Горечь. С Гильдией никаких контактов? – обратился он к Парану.

– Нет.

– Тогда мы скоро уйдем, – решил Вискиджак. – Отпустим сперва Скрипача и Ежа. Маллет, когда будешь возвращаться, приведи с собой Калама. Нам нужно поговорить.

Никто не помешал Раллику. Когда он проходил через главную залу к дверям, люди оборачивались на него, разговоры умолкали при его приближении, чтобы вспыхнуть потом с новой силой. Какая-то тяжесть разливалась по всему телу убийцы, ее нельзя было объяснить потерей крови из той раны, что почти зажила. Тяжесть была не телесная, а эмоциональная.

Он остановился, глядя, как Крупп поднимается со стула, зажав в пухлой руке свою маску. Его лицо было покрыто потом, в глазах застыл ужас.

– У тебя есть все причины бояться, – сказал Раллик, подходя. – Если б я раньше узнал, что ты здесь...

– Тише! – воскликнул Крупп. – Круппу необходимо подумать!

Убийца нахмурился, но ничего не сказал. Он никогда раньше не видел Круппа без его привычной любезной мины, то, что он увидел теперь, заставило Раллика поежиться.

– Ступай своим путем, друг, – добавил Крупп, голос его звучал странно. – Твоя судьба ждет тебя. Более того, похоже, этот новый мир прекрасно подходит для таких, как Рист, независимо от того, какое тело он найдет.

Раллик еще больше помрачнел. «Он говорит, как пьяный». Раллик вздохнул и отвернулся, его мысли снова вернулись к тому, что он совершил этой ночью. Он пошел дальше, оставив Круппа за спиной. «И что теперь?» – подумал он. Сколько сил потрачено на подготовку того, что теперь свершилось. Его острые прежде мысли затянуло пеленой, голова кружилась от успеха. Это не было убийством, Раллик имел право исправить несправедливость. Он был инструментом Колла, он верил, что Колл хотел именно этого. «А если нет?» Он нахмурился еще сильнее. Раллик подавил этот вопрос еще до того, как его мозг начал подбирать возможные ответы на него. Как сказал Барук, пора домой.

Когда он шел, женщина в серебряной маске тронула его руку. Вздрогнув от прикосновения, он развернулся посмотреть на нее. Длинные темные волосы, полумаска. Через прорези для глаз не было видно ничего. Женщина подошла ближе.

– Я какое-то время просто спрашивала о тебе, – начала она. – Но теперь я решила сама посмотреть на тебя, Раллик Ном. Можно было обойтись и без смерти Оцелота.

Взгляд убийцы потемнел.

– Воркейн, – произнес он.

Ее голова слегка наклонилась, подтверждая эти слова.

– Оцелот был дураком, – резко ответил Раллик. – Если работа, предложенная Орром, была одобрена Гильдией, я готов понести наказание.

Она ничего не ответила.

Раллик молча ждал.

– Ты немногословен, Раллик Ном.

Он в ответ снова промолчал.

Воркейн негромко засмеялась.

– Ты сказал, что ждешь наказания, будто ты уже все решил по поводу собственной смерти, – она перевела взгляд с него на запруженную людьми террасу. – Член Совета Турбан Орр пользовался защитной магией, но это ему нисколько не помогло. Интересно, – казалось, что она обдумывает что-то, потом кивнула. – Твои умения необходимы, Раллик Ном. Пойдем со мной.

Он моргнул, недоумевая, потом, когда она пошла в сад позади дома, он последовал за ней.

Крокус одной рукой зажимал рот Шалисс, прижимая ее к земле всем телом. Другой рукой он сдирал маску вора. Ее глаза расширились, когда она узнала его.

– Попробуй только закричать, – предупредил Крокус хрипло, – ты об этом пожалеешь.

Он протащил ее ярдов десять под деревьями, прежде чем она обессилила его. Они какое-то время боролись, потом он победил.

– Я всего лишь хочу поговорить с тобой, – сказал он. – Я не причиню тебе вреда, Шалисс, клянусь. Если только ты не предпримешь чего-нибудь. Я убираю руку. Не кричи, пожалуйста, – он пытался понять выражение ее глаз, но там был только страх. Устыдившись, Крокус убрал руку.

Она не кричала, и через секунду Крокус даже пожалел об этом.

– Будь проклят, вop! Когда мой отец до тебя доберется, он с тебя живьем кожу снимет! Если только Горлас не поймает тебя раньше. Только попробуй сделать что-нибудь со мной, он тебя сварит на медленном огне...

Крокус снова зажал ей рот. Кожу снимет? Сварит?

– Кто такой Горлас? – спросил он свирепо, – Дежурный любовник? Ты меня выдала!

Она уставилась на него.

Он снова убрал руку.

– Я тебя не выдавала, – сказала она. – О чем ты говоришь?

– О том убитом стражнике. Я его не убивал, но...

– Разумеется, не убивал. Отец нанял Ясновидящего. Стражника убила женщина, слуга Веревки. Ясновидящий так испугался, что даже отказался от платы! Отстань от меня теперь, вор!

Он отпустил се, осел на землю и уставился на кроны деревьев.

– Ты меня не выдавала? А Миссе? А стражники в доме дяди Маммота? А большая охота?

Шаллис поднялась на ноги и стряхнула сухие листья с платья.

– О чем ты там бубнишь? Мне пора возвращаться. Горлас будет меня искать. Он старший сын Дома Толиусов, он серьезный фехтовальщик. Если он тебя со мной увидит, тогда точно будут неприятности. Крокус в тревоге посмотрел на нес.

– Погоди! – он вскочил на ноги. – Послушай, Шаллисс! Забудь этого идиота Горласа. Через год мой дядюшка официально представит нас. Маммот знаменитый писатель.

Шаллис широко распахнула глаза.

– Сядь обратно. Писатель? Пожилой человек с руками в чернилах, который сидит в четырех стенах – разве у такого дома есть сила? Влияние? Дом Толиусов обладает силой, влиянием, всем, что необходимо. Кроме того, Горлас меня любит.

– Но я... – он умолк и посмотрел в сторону. Любит ли он? Нет. Что это значит? Чего он, в конце концов, хочет от нес?

– Чего ты, в конце концов, от меня хочешь? – спросила Шалисс.

Он посмотрел себе на ноги. Потом взглянул ей в глаза.

– Общества? – неуверенно произнес он. – Дружбы? Что я несу? Я вор! Я граблю таких женщин, как ты!

– Да, все так, – согласилась она. – Зачем что-то менять? – выражение ее лица смягчилось. – Крокус, я тебя не выдам. Это будет наша тайна.

На какой-то миг он почувствовал себя ребенком, которому выговаривает добрая нянюшка, и решил, что ему нравится такое ощущение.

– До тебя, – с улыбкой добавила она, – я никогда не встречалась с настоящим вором с улицы.

Приятные ощущения сменились гневом.

– Дыхание Худа, нет, – засопел он. – Настоящим? Ты не знаешь, что такое настоящее, Шалисс. На твоих руках никогда не было крови. Ты никогда не видела, как умирает человек. Но зачем же менять что-то? Оставить всю эту грязь нам, ведь мы созданы для нее.

– Я видела, как умирает человек, этой ночью, – тихо ответила она. – Больше я не хочу этого видеть. Если это и есть «настоящее», я его не хочу. Оставь его себе, Крокус. Прощай, – она повернулась и ушла.

Крокус долго глядел ей вслед, глядел на заплетенные в толстую косу волосы, и ее слова отдавались у него в ушах.

Почувствовав внезапный упадок сил, он пошел обратно в сад.

Крокус надеялся, что Апсала ждет там, где он ее оставил. Единственное, чего он сейчас хотел – найти ее. Крокус скользнул в густую тень.

Маллет сделал только один шаг на поляну и замер. Паран потянул его за руку. Их глаза встретились. Лекарь покачал головой.

– Ближе я не пойду. То, что там живет, – проклятье для моего Пути Денула. И оно... оно чует меня... оно голодное, – он утер пот со лба и прерывисто вздохнул. – Лучше приведите сюда девушку.

Паран отпустил его руку и пошел на поляну. Теперь кусок дерева был размером со стол, оплетенный, как венами, извивающимися ветвями и покрытый со всех сторон грубыми квадратными отверстиями. Земля вокруг него сочилась кровью.

– Капрал, – прошептал он, холодея. – Пусть девушка идет с Маллетом.

Калам положил руку ей на плечо.

– Все в порядке, милая, – сказал он тоном доброго дядюшки, – ступай. Мы скоро придем.

– Да, – улыбнулась она, направляясь к тому месту, где стоял Маллет.

Калам поглядел ей вслед, потирая заросший щетиной подбородок.

– Никогда раньше не видел, чтобы Горечь улыбалась, – сказал он подходящему Парану. – А жаль.

Они стояли и смотрели, как Маллет о чем-то говорит с девушкой, потом он подошел к ней поближе и положил руку ей на лоб.

Паран кивнул головой.

– Гроза прекратилась, – сказал он.

– Да. Надеюсь, это означает то, на что хотелось бы надеяться.

– Кто-то остановил ее. Я разделяю твои надежды, капрал, – однако капитан едва ли надеялся. Что-то готовится. Он вздохнул. – А еще и двенадцати нет. Трудно поверить.

– Впереди у нас будет длинная ночь, – отозвался убийца, стало очевидно, что и у него запас оптимизма не велик. Он тоже вздохнул. Маллет вдруг изумленно воскликнул. Он убрал руку со лба девушки и теперь махал им, чтобы они подошли. – Иди ты, – сказал Калам Парану.

Капитан помрачнел, глядя на человека в черном. Потом он пошел туда, где стояли Горечь и лекарь. Глаза девушки были закрыты, она находилась в трансе.

Маллет начал сразу.

– Присутствие ушло, – заявил он.

– Это заметно, – ответил Паран, глядя на девушку.

– Но есть кое-что еще, – продолжал лекарь. – У нее внутри кто-то есть.

Паран удивленно поднял брови.

– Кто-то, кто находится там уже давно. Как он сумел пережить присутствие Веревки, для меня загадка. Теперь мне придется выбирать.

– Поясни.

Маллет присел на корточки, он рисовал на земле какие-то бессмысленные узоры сорванной веточкой.

– Этот кто-то защищал сознание девушки, работая как фильтр. За последние два года Горечь делала такие вещи, которые могут лишить ее рассудка, если она вспомнит о них. Это присутствие борется сейчас с воспоминаниями, но оно нуждается в помощи, оно не так сильно, как было когда-то. Оно умирает.

Паран опустился рядом с лекарем.

– Ты хочешь предложить ему помощь?

– Не уверен. Дело в том, что мне неизвестны его планы. Не знаю, к чему оно стремится, не могу прочитать его знаков. Что, если я помогу ему, а оно захочет полного контроля? Тогда девушка опять окажется захвачена присутствием.

– То есть, ты считаешь, что это присутствие защитило Горечь от Веревки, чтобы потом выбраться и занять его место?

– Если так, – сказал Маллет, – то оно не очень-то умно. Но почему оно действует так аккуратно? Его тело, его плоть пропали. Если оно лишится девушки, ему просто некуда будет деться. Это может быть кто-то любящий, родственник или что-то в этом духе. Личность, которая решила принести себя в жертву полностью. Это все вероятно.

– Себя? Это была она?

– Да, она была женщиной когда-то. Понятия не имею, что это сейчас. Единственное, что я могу уловить от нее, это грусть, – лекарь посмотрел в глаза Парану. – Самая большая грусть, которую я когда-либо видел.

Паран быстро взглянул ему в глаз, потом встал.

– Я не могу приказать тебе, что делать, лекарь.

– Но?

– Но я бы предложил тебе сделать это. Дай ему то, в чем оно нуждается, чтобы сделать то, что должно.

Маллет с облегчением вздохнул, потом отбросил палочку и встал.

– Мои ощущения подсказывают мне то же самое. Спасибо.

Калам громко обратился к кому-то с поляны.

– Ну, хватит уже. Покажитесь!

Двое мужчин повернулись и увидели, что Калам смотрит куда-то влево от себя. Паран ухватил Маллета за руку и быстро потащил его в тень. Лекарь потащил за собой Горечь.

На поляну вышли двое, женщина и мужчина.

Крокус змеей пробирался между корней и сучков леса. Для сада здесь было слишком много растительности. Голоса, которые он услышал, пробираясь в поисках Апсалы, принадлежали двум мужчинам и женщине в серебристой маске. Все трое смотрели на странного вида древесный обрубок, который стоял посреди поляны. Крокус медленно выдохнул. Одним из мужчин был Раллик Ном.

– Оно больное, – произнесла женщина, отступая, – и голодное.

Большой темнокожий человек рядом с ней усмехнулся

– Не стану спорить с вами, глава Гильдии. Но чтобы это ни было, оно не малазанское.

Глаза вора распахнулись. «Малазанские шпионы? Глава Гильдии? Воркейн!» Женщина перевела взгляд с незнакомца на Раллика.

– Как это действует на тебя, Раллик?

– Никак, – ответил он.

– Тогда подойди. Убийца пожал плечами и подошел к корявому, оплетенному корнями обрубку. Тот перестал увеличиваться. Воркейн перевела дух.

– Похоже, что ты помешал ему, Раллик. Странно.

Тот усмехнулся.

– Пыль Отатарала.

– Что?

– Я втер ее в кожу.

Воркейн вздрогнула. Второй человек взглянул на Раллика.

– Я помню тебя, убийца. И стычку в ту ночь, когда мы пытались предложить контракт. Ночь с нападением с небес.

Раллик кивнул.

– Я удивлен тому, что ты уцелел, – сказал малазанин.

– А он вообще часто удивляет, – произнесла Воркейн. – Ладно. Капрал Калам, Разрушитель Мостов, твое прошение об аудиенции нашло меня, я пришла. Но прежде, чем мы начнем обсуждение, я бы хотела увидеть весь твой отряд, – она повернулась к деревьям справа от нее.

Голова Крокуса пошла кругом. «Разрушители Мостов!» Но все тут же прошло. Когда он увидел, как на поляну из тени вышло еще двое, между ними шла Апсала. Она казалась одурманенной, глаза ее были закрыты.

Один из пришедших представился.

– Глава Гильдии, я капитан Паран из девятого взвода, – он вдохнул воздух, – потом продолжил, – в данный момент Калам будет говорить от лица империи.

Воркейн повернулась к темному человеку.

– Тогда аудиенция начата.

– Мы оба знаем, глава Гильдии, что городской Совет Даруджистана не является настоящей властью в городе. Мы пришли к выводу, что городские маги, действуя неявно, потворствуют такому положению вещей, преследуя свои интересы. Кто они, неизвестно, они хорошо замаскированы. Мы были готовы убить всех магов в городе, но это заняло бы очень много времени и создало бы полную неразбериху. Вместо этого Малазанская империя предлагает истинным правителям города заключить договор. Сто тысяч золотых монет. Каждому. Более того, самый сильный сможет держать под контролем весь город, императрица пожалует ему титул верховного кулака и все сопутствующие привилегии, – он скрестил руки на груди.

Воркейн помолчала, затем спросила.

– А императрица Лейсин готова заплатить лично мне девятьсот тысяч золотых?

– Разве это сумма? Конечно, – подтвердил Калам.

– Т'орруд Кабаль – могучая сила, капрал. Но прежде, чем я отвечу, я должна знать, что за существо движется на нас с востока, – ее голос звенел от напряжения. – Пятерых драконов, противостоявших ему одновременно, оплакивают на Лунном Семени. Я полагаю, что мастер Барук и Кабаль заключили союз с Сыном Тьмы.

Калам казался озадаченным, но быстро пришел в себя.

– Глава Гильдии, то, что приближается, придумано не нами. Мы приветствуем его уничтожение Сыном Тьмы. А что до скрытого в твоих словах вопроса, союз между Тисте Анди и Кабалем распадется, когда умрут те, что используют этот Путь. Мы не станем просить тебя убивать хозяина Лунного Семени.

Паран откашлялся.

– Глава Гильдии, у Лунного Семени уже были столкновения с Малазанской империей. Этот союз означает, что Сын Тьмы скорее отступит, чем пойдет на нас в одиночку.

– Точно так, – согласилась Воркейн. – Капрал Калам, я не хочу зря терять в этом деле моих людей. Шансы выжить есть только у убийцы, являющегося верховным магом. Несмотря на это, я принимаю ваше предложение. Я буду руководить убийствами. Теперь что касается оплаты...

– Прибудет по Пути по выполнении вами всей работы, – завершил Калам. – Возможно, вы не знаете этого, но императрица сама была когда-то убийцей. Она знает, как составляются контракты. Золото будет выплачено. Титул и право на Даруджистан будут даны без колебаний.

– Решено, капрал Калам, – Воркейн повернулась к Раллику. – Я приступаю прямо сейчас. Раллик Ном, я даю тебе очень важное задание. Я видела, что ты можешь влиять на эту... эту больную вещь и сдерживать ее рост. Я точно знаю, что ей нельзя позволить расти. Ты останешься здесь и будешь контролировать ее.

– И как долго это будет? – мрачно поинтересовался Раллик.

– Пока я не вернусь. К тому времени я узнаю о нем что-нибудь. Да, и еще. Действия Оцелота не были санкционированы Гильдией. Его убийство было исполнением приговора, вынесенного Гильдией. Благодарю тебя, Раллик Ном. Гильдия довольна.

Раллик обошел вокруг странного предмета и сел на него.

– До скорого, – бросила Воркейн и ушла с поляны. Крокус видел, как трое малазанских шпионов сошлись и что-то обсуждают шепотом. Потом один из них мягко взял Апсалу за руку и повел ее через деревья в задней стене. Двое оставшихся, капитан Паран и капрал Калам, смотрели на Раллика.

Убийца сидел, положив голову на руки, упираясь локтями в колени. Он мрачно смотрел в землю.

Калам со свистом выдохнул воздух сквозь зубы и потряс головой. Секунду спустя оба человека ушли по направлению к террасе.

Крокус заколебался. Часть его существа рвалась на поляну, чтобы высказать все Раллику.

«Убивать магов? Передать Даруджистан в руки Малазанской империи?» Как он может участвовать в таком? Однако он не двигался, внутри него рос страх, он подумал, что на самом деле ничего не знает об этом человеке. Станет ли убийца слушать его? Или просто вонзит нож ему в горло? Крокус не хотел испытывать судьбу.

Раллик сидел, не двигаясь. Потом встал и пошел прямо туда, где лежал Крокус.

Вор вскрикнул.

Раллик поманил его пальцем.

Крокус медленно подошел.

– Ты хорошо спрятался, – сказал Раллик. – И еще тебе повезло, что на Воркейн была маска. Через нее не очень-то хорошо видно. Ты ведь все слышал?

Крокус кивнул, он невольно смотрел на то, что называл обрубком дерева. Отверстия по его сторонам вполне могли сойти за окна. В отличие от Воркейн, он ощущал не голод этого предмета, а то, что оно спешит, страшно торопится.

– А теперь слушай внимательно, Крокус. Вор с трудом оторвался от пня.

– Я слушаю.

– Барук, возможно, еще не ушел. Ты должен его найти, рассказать в точности, что произошло. Скажи ему, что Воркейн – верховный маг, она убьет их всех, если только они не объединятся, чтобы противостоять ей, – убийца положил руку на плечо Крокуса. Юноша настороженно посмотрел на него. – Если Барук ушел домой, найди Маммота. Я недавно видел его. Он в маске кабана.

– Дядю Маммота? Но ведь он...

– Он верховный жрец Д'рисса, Крокус, и член Т'орруд Кабаля. Поспеши. Времени почти нет.

– А ты что, собираешься остаться здесь, Раллик? И будешь сидеть на этом... обрубке?

Рука убийцы крепче схватила его за плечо.

– Воркейн сказала правду. Похоже, что я и впрямь могу его контролировать. И вес же Барук должен знать о возникших проблемах. Ему я верю в таких вещах больше, чем Воркейн, но в данный момент я буду ей повиноваться.

Какой-то миг Крокус колебался, думая об Апсале. Они с ней что-то сделали, он уверен в этом, но если они причинили ей вред, он заставит их поплатиться. Но... дядя Маммот? Воркейн собирается убить его дядю? Глаза вора приняли жесткое выражение, когда он посмотрел на Раллика.

– Считай, что все сделано, – произнес он.

В этот миг вопль ярости и агонии донесся с террасы, заставив содрогнуться деревья. Кусок дерева у них за спиной ответил на него вспышкой яркого желтого огня, его корешки растопырились в стороны, как пальцы.

Раллик оттолкнул Крокуса, затем быстро развернулся и метнулся к обрубку. Желтый огонь утих, но в земле появились разломы, распространившиеся во все стороны.

– Беги, – крикнул Раллик.

Вор, чувствуя как сердце бьется в груди, помчался к дому леди Симталь.

Барук протянул руку и бешено задергал веревочку колокольчика. У себя над головой он услышал крик возничего. Экипаж занесло.

– Что-то произошло, – прошипел он Рейку. – Мы слишком рано ушли, проклятье! – он переместился по сидению к окну и убрал занавеси.

– Минутку, алхимик, – значительно произнес Рейк, он повел бровями и наклонил голову, словно прислушиваясь к чему-то. – Тиран. Но он ослаблен, а магов там осталось достаточно, чтобы справиться с ним, – Рейк открыл рот, чтобы добавить что-то, но потом снова закрыл. Его глаза приняли лазурный оттенок, когда он посмотрел на алхимика. – Барук, – спокойно сказал он, – возвращайтесь к себе. Готовьтесь к следующему шагу империи, y нас очень мало времени.

Барук посмотрел на Тисте Анди.

– Скажите, что произошло? – сердито спросил он. – Вы собираетесь вызвать тирана на бой или нет?

Рейк бросил свою маску на пол между ними и рванул пуговицу на воротнике.

– Если это будет необходимо, то да.

По бокам экипажа стучали кулаками и желали доброго нового года. Толпа омывала экипаж. Праздник приближался к полуночи, часу восхождения госпожи Весны с небес на луну.

Рейк продолжил.

– И улицы города к тому моменту должны быть очищены от народа. Насколько я понимаю, вы заинтересованы в том, чтобы сократить людские потери.

– И это все, что вы мне говорите? – Барук в ярости махнул рукой. – Очистить улицы? Как, к Худу все, можем мы это сделать? В Даруджистане триста тысяч человек, и они все сейчас на улицах!

Тисте Анди открыл дверцу со своей стороны.

– Тогда предоставьте это мне. Мне необходимо найти хороший наблюдательный пункт. Есть предложения, алхимик?

Ярость Барука был так велика, что он с трудом поборол желанье послать Рейка куда подальше.

– Колокольня К'рула, – сказал он. – Квадратная башня, выходящая на Трясучку.

Рейк вышел из экипажа.

– Мы еще поговорим у вас дома, алхимик, – сказал он, облокачиваясь на стенку повозки. – Вы и ваши коллеги должны приготовиться, – он осмотрел толпу, замер на миг, словно обнюхивая воздух. – До колокольни далеко?

– Метров триста, но вы ведь не пешком пойдете?

– Именно пешком. Я еще не готов открыть свой Путь.

– Но как?.. – Барук умолк, поскольку Рейк продемонстрировал ему ответ на его вопрос.

Возвышаясь на голову над толпой, Аномандер Рейк вынул из ножен свой меч.

– Если вам дороги ваши души, – заревел Сын Тьмы, – расступитесь! – меч, поднятый к небесам, зазвенел, от его лезвия поползли цепи дыма. Воздух наполнился леденящим кровь звуком скрипящих колес, раздался стонущий хор рабов, лишенных надежды на избавление. Толпа отхлынула от лорда Аномандера Рейка, все праздничные мысли разом покинули всех.

– Хранят вас боги! – прошептал Барук.

Все сначала шло хорошо. Быстрый Бен и Вискиджак стояли рядом у фонтана. Слуги суетились, несмотря на кровавое представление и отсутствие хозяйки дома, веселье разгорелось с новой силой по мере приближения к полуночи. Подошел капитан Паран.

– Мы встретились с главой Гильдии, – произнес он. – Она приняла контракт.

Вискиджак засмеялся.

– Что бы мы делали, если бы не было жадности и сребролюбия!

– Я кое-что заметил, – произнес Быстрый Бен. – Моя головная боль прошла. Я собираюсь использовать мой Путь, сержант. Посмотрим, что я смогу увидеть.

Вискиджак быстро обдумал сказанное.

– Давай.

Быстрый Бен отступил в серую тень за мраморной колонной.

Между ними прямо на людей Вискиджака прошел пожилой человек в уродливой маске. За ним спешила крупная толстая женщина с куском водосточной трубы. Ее слуга шел на шаг позади нес. Дымясь на ходу, она позвала пожилого человека. В следующий миг ночь разорвала волна энергии, хлынувшей потоком между Вискиджаком и Параном. Она ударила пожилого человека в грудь. Сержант, с мечом в руке, повернулся, ища взглядом своего мага, волна магии отбросила его в сторону.

– Нет! – закричал Быстрый Бен. – Не подходи к нему!

Паран тоже выхватил меч, но его лезвие дрожало и мерцало, словно от ужаса. Он бросился вперед, к образовавшемуся разлому.

Яростный звериный крик вспорол воздух, пожилой человек, отбросив прочь маску, обернулся вокруг своей оси. Его горящие глаза нашли женщину, он выбросил по направлению к ней руку. Волна силы, исходящая от него, была свинцово-серой, она разрезала воздух.

Вискиджак, не веря своим глазам, смотрел, как Быстрый Бен покатился к женщине. Они оба покатились к слуге и превратились в единую кучу. Ураган магии прокатился через толпу, втягивая в образующиеся трещины всех, кого он касался. На тех местах, где только что стояли мужчины и женщины, не оставалось ничего, кроме белого пепла. Вихрь силы разрастался, поглощая теперь все на своем пути. Исчезли деревья, камень и мрамор превратились в мелкую пыль. Люди умирали, у некоторых были вырваны куски плоти, кровь хлестала из разорванных артерий. Ком энергии взметнуло в небеса, он мелькнул в ночи тяжелым облаком. Еще один выброс энергии потряс дом. Третий выброс достиг Парана, который закрывал разлом между ним и пожилым человеком. Сила коснулась меча. И меч, и Паран исчезли.

Сержант щагнул вперед, затем что-то тяжелое ударило его в плечо, отбросило в сторону, правое колено подогнулось, когда он падал, то услышал хруст кости, затем почувствовал, как рвется ткань, когда он всей тяжестью завалился на ногу. Меч звякнул. Его захлестнула волна боли, он перекатился, чтобы освободить свою пострадавшую ногу. Сержант попытался встать, опираясь на колонну. В следующий миг его схватили чьи-то руки.

– Я тебя нашел! – завопил Скрипач. Вискиджак замычал от боли, когда сапер потащил его через мощеную площадку. Потом все вокруг него заволокла тьма, больше он ничего не видел.

Быстрый Бен оказался зажат телами, ему показалось, что он сейчас задохнется. Потом женщина уперлась руками в его плечи и оттолкнулась от него. Она позвала старика.

– Маммот! Аникалет араест!

Глаза Быстрого Бена расширились, когда он ощутил, как от женщины поднимается волна силы. В воздухе внезапно запахло свежей землей.

– Араест! – снова закричала она, сила яростной волной откатила от нее.

Быстрый Бен услышал, как Маммот закричал от боли.

– Погоди, маг! – сказала женщина. – Его захватил Ягут.

– Я знаю, – мрачно ответил он, перекатываясь на живот и вставая на четвереньки. Он быстро поглядел на Маммота. Тот лежал на земле, помахивая руками. Маг поискал глазами сержанта. Колонны вокруг фонтана были поломаны, Вискиджака нигде не было видно. «На самом деле, – понял он, – никого из отряда нет». На террасе в гротескных позах лежали тела. Ни одно из них не двигалось. Больше никого.

– Маммот выздоровеет, – произнесла женщина. – Но у меня ничего не осталось, маг. Теперь ты должен что-то сделать, так?

Он уставился на нее.

Паран споткнулся, поскользнулся на жирной глине и покатился к зарослям камышей. Над его головой бушевала буря. Он встал на ноги, его меч, Удача, был горячим и переливающимся. Слева от капитана лежало спокойное широкое озеро, его дальний край отливал зеленым. Справа до самого горизонта тянулись болота. Воздух был холодный, наполненный сладковатым запахом гнили.

Паран прерывисто вздохнул. Он изучал небо над своей головой. Дугообразные молнии нападали друг на друга, черные тучи извивались, будто в агонии. Странный звук справа привлек его внимание. Он развернулся. Вдалеке появилось нечто. Капитан прищурился. Оно поднималось из болотной травы, словно ожившее дерево, покореженное и черное, обвитое со всех сторон корнями, которые тащили его в разные стороны. Еще один силуэт заплясал вокруг этого «дерева», размахивая мечом с темным лезвием. Первая фигура, казалось, готова отступить, от нее исходили зловонные потоки магии. Они ползли в сторону Парана.

Он услышал бульканье и всасывающий звук у себя за спиной и обернулся снова.

– Дыхание Худа!

Из озера поднимался дом. С его мокрых каменных стен сползали грязь и водоросли. Огромная дверь была сорвана с петель, из дверного проема со свистом вылетел пар. Больше всего пострадала верхняя часть постройки, камни были выбиты из стен, был виден весь деревянный остов дома.

Еще один взрыв вновь привлек его внимание к бьющимся фигурам. Сраженье подошло теперь гораздо ближе, Паран различал фигуру с двуручным мечом. Т'лан Аймасс. Несмотря на то, что он мастерски обращался с тяжелым оружием, его теснили. Нападающий был высоким и стройным, его плоть была похожа на дубовую древесину. Из нижней челюсти выступали два мерцающих клыка, он изредка вскрикивал от ярости, снова атаковал Аймасса, отбросив его от себя, тот покатился по грязи и упал чуть ли не у ног Парана.

Капитан заглянул в бездонные глаза.

– Азат еще не готов, смертный, – произнес Аймасс. – Слишком молод, недостаточно силен, чтобы заключить в себя его, Финнест. Когда тиран ускользнул, я нашел его силу, – он попытался встать, но снова упал. – Защищай Азат, Финнест пытается уничтожить его.

Паран взглянул наверх и увидел, как что-то устремилось к нему. Защищать? От кого? Но выбора у него не было. Финнест рычал и катил на него волны магической силы. Он поставил на его пути Удачу.

Лезвие рассекло поток силы. Неповрежденная, сила кинулась к Парану, потом в Парана. Ослепленный, он закричал, когда в него влился поток холода, разбивая мысли и ощущения собственной личности. Невидимая рука схватила его душу. «Мое!» Слово достигло его мозга, ликующее и наполненное дикой яростью. «Ты мой!»

Паран уронил Удачу и упал на колени. Его душа была полностью захвачена. Он мог только повиноваться. Там были только обрывки суеверного ужаса. «Инструмент, ничего более. Все, что я сделал, все, чего я достиг, вылилось опять в это».

Где-то в глубине себя он услышал звук, который повторялся снова и снова. Вой. Холод в крови, заполнявший его всего, начал отступать. Его гнали потоки тепла, животного и неуправляемого. Он закинул голову вверх, вой вырвался из горла. И Паран разорвал связь, Финнест отступил.

«Кровь Худа! Кровь нельзя поработить!» – обратился Паран к Финнесту. Его мышцы пронзила боль, так они напряглись. «А ты посмел?» Он ударил существо, свалив его на землю, заколотил по дубовой плоти кулаками, вдавливая зубы в рот. Финнест попытался отбросить его, но не смог. Он завопил, раскидывая в стороны конечности. Паран начал методично рубить их на кусочки.

Рука схватила его за воротник и оттащила от разодранного тела. Паран в ярости развернулся, чтобы расправиться с тем, кто держит его. Аймасс встряхнул его.

– Остановись!

Капитан непонимающе моргнул.

– Остановись! Ты не сможешь разрушить Финнест. Но ты его задержал. И надолго. Азат воспользуется этим. Ты понимаешь?

Паран утих, бушующий в нем огонь тоже. Он посмотрел вниз на Финнест и увидел корешки и подрагивающие усики, поднимающиеся из сырой почвы. Они оборачивались вокруг тела Финнеста и напрягали все свои силы, затягивая его в глину и болотную жижу. Через мгновенье Финнест пропал.

Аймасс отпустил Парана и отступил на шаг. Он посмотрел на него внимательным долгим взглядом.

Паран выплюнул сгусток крови и слизь изо рта и утер рот тыльной стороной ладони. Он нагнулся и поднял Удачу.

– Проклятая удача повернулась, – пробурчал он, убирая меч в ножны. – Не хочешь сказать что-нибудь, Аймасс?

– Ты далеко от дома, смертный.

Паран мгновенье спустя появился снова, почти ослепленный, заметался по террасе, потом упал на кучу тел. Быстрый Бен помрачнел: «Что, Дыханье Худа, с ним произошло?»

Из Маммота опять стало исходить дыхание Ягута, гнев лился из его сердца. Старик встал на ноги, дрожа от ярости. Его замутненный взор остановился на маге.

– Пусть проснется Семерка! – прокричал Быстрый Бен и вздрогнул, когда в нем открылись семь Путей. Его почти предсмертный крик освободил волны силы, которые захлестнули террасу.

Когда они появились, захваченный Ягутом выбросил вперед руку, чтобы закрыть лицо. Тело Маммота cжалось от этого яростного нападения. Плоть была уничтожена, огни оставили дыры в его теле. Он упал на колени, вокруг него завертелись в безумном танце вихри. Маммот завыл, поднимая к небу кулак, который был всего лишь обгорелыми костями. Кулак погрозил, и один из Путей Быстрого Бена захлопнулся. Кулак погрозил снова.

– Я больше не могу, – простонал Быстрый Бен. Дерудан забрала в кулак плащ мага.

– Маг! Послушай меня!

Еще один Путь закрылся. Быстрый Бен замотал головой.

– Я больше не могу.

– Слушай! Тот человек, вон там, что он делает?

Быстрый Бен посмотрел туда, куда она указала.

– Дыхание Худа! – воскликнул он в ужасе. Недалеко от них скорчился на земле Еж, были видны только его голова и плечи. Глаза сапера блестели безумным блеском, что был знаком магу. В его руках был большой тяжелый арбалет, нацеленный прямо на Маммота.

Звериный бессловесный крик вырвался из груди Ежа.

Маг закричал и опять упал на женщину. Когда он уже падал на землю, то услышал звук спущенной стрелы. Быстрый Бен закрыл глаза, прежде чем его и женщину снова превратило в единый ком.

Крон все сужал круги над равниной, где побывал тиран Ягутов. Он почти добрался до Силаны, а потом пропал. Не ушел по своему Пути, а растворился полностью, абсолютно, самым удивительным образом.

Эта ночь была великой ночью, это побоище следовало запомнить, ведь его окончание вовсе не было окончанием.

– Аппетитная загадка, – каркнул Крон. Крон знал, что его присутствие необходимо во многих местах, но не спешил лететь. – Каким чудовищным силам я стал свидетелем! – засмеялся он. – И я смеюсь, только глупец мог растрачивать их столь бессмысленно! А теперь все, что осталось – вопросы, вопросы.

Он вытянул шею. Оставался еще расклад Крыла Драконов Тисте Анди, принадлежавший его господину. Никому не хотелось уходить, прежде чем не станет известно, что ждет ожившего тирана Ягутов. Они все собрались в круг, чтобы увидеть дальнейшее, хотя Крон уже начал подозревать, что ответа они не получат.

Силана издал леденящий кровь крик, потом поднялся с земли. Путь, который породил его, испустил тяжкий вздох. Голова красного дракона обратилась на запад, он закричал во второй раз.

Бешено замахав крыльями, Крон начал опускаться и сел на разодранную в клочья поверхность земли. Потом он снова взмыл в небо и увидел то, что видел Силана. Крон завопил от восторга и предвкушения, и еще от изумления.

– Оно идет! Оно приближается!

Как только Быстрый Бен закрыл глаза, обрушился последний Путь. Руки женщины обхватили его, когда он попытался оттолкнуться от нее. Она громко застонала и рухнула, не выдержав его веса.

Взрыв заставил весь воздух уйти из его легких. Вокруг них прыгали камни, то и дело вспыхивали новые огни, целые фрагменты каменной стены перелетали по воздуху. Потом все успокоилось.

Быстрый Бен сел. Он посмотрел на то место, где стоял Маммот. Плитки, которыми была вымощена площадка, исчезли, рядом с разбитым вдребезги фонтаном дымилась широкая и глубокая дыра. Старика нигде не было.

– Слушай, маг, – произнесла откуда-то снизу женщина. – Мы что, живы?

Быстрый Бен посмотрел вниз.

– Ты закрыла свой Путь. Очень мудро.

– Закрыла, да, но не по своему желанию. Почему мудро?

– Оружие Морантов – это оружие на каждый день, ведьма. Открытые Пути сконцентрировали свою взрывную силу. Этот тиран мертв. Уничтожен.

Рядом с ними возник Еж, его кожаный шлем наполовину обгорел, но его остатки все же закрывали половину лица.

– С вами все в порядке? – выдохнул он. Маг вскочил на ноги и ухватил его за одежду.

– Ты, идиот! Сколько раз я тебе?..

– Он мертв, так ведь? – Еж попятился, оскорбленный. – Только зловонная дыра в земле, отличный способ разбираться с магами. Точно.

Они увидели, как капитан Паран, покачиваясь, поднимается на ноги посреди обломков террасы. Он оглядел их, потом посмотрел на мага.

– Где Вискиджак? – спросил он.

– Там, в деревьях, – ответил Еж.

Паран заковылял в указанном направлении.

– Он здорово помог, – пробормотал Еж.

– Быстрый!

Маг обернулся на голос Калама. Убийца стоял на краю дыры и смотрел в нес.

– Что-то уходит по ней вниз, – сказал он. Быстрый Бен, побледнев, помог ведьме встать на ноги. Они подошли к воронке.

– Не может быть, – выдохнул маг. Нечто, похожее на человека, копошилось внизу. – Мы покойники. Или даже хуже.

Их внимание привлек странный звук, донесшийся из сада. Деревья замерли, а из земли выбивались непонятные мерцающие корешки. Они ломали почву снизу и спешили, извиваясь, к воронке.

Захваченный Ягутом выпрямился в яме, воздев серые извивающиеся руки.

Корешки обвили его. Он завопил внезапно, ужас слышался в его голосе.

– Азат! Нет! Забери мой Финнест, но оставь меня! Умоляю! – усики и корешки упорно продолжали обматывать его конечности. Сила Омтос Феллака в панике попыталась выплеснуться, но не успела. Корни потащили его, сопротивляющегося, вниз, уронили и повлекли в сад.

– Азат? – прошептал Быстрый Бен. – Где?

– Нет его, клянусь, – ответила Дерудан, лицо ее побелело. – Сказано, что они поднимаются...

– Там, где не сдерживаемая ничем сила угрожает жизни, – завершил маг.

– Я знаю, где он, – сказал Калам. – Быстрый Бен, – Ягут сможет удрать?

– Нет.

– Значит, с ним покончено. Что такое Азат?

Быстрый Бен поежился.

– Давай не будем об этом, Калам.

– Мне надо идти, – поспешно проговорила Дерудан. – Благодарю вас, вы дважды спасли мне жизнь.

Они посмотрели, как она заспешила прочь. К ним подошел Скрипач, он казался расстроенным.

– Маллет лечит сержанта, – сказал он, затягивая ремни пухлого вещевого мешка, который был у него в руках. – Нам пора идти, – он кивнул Ежу. – Взрывать город.

– Вискиджак ранен? – переспросил Бен.

– Сломал ногу, – ответил Скрипач. – Перелом серьезный.

Они все разом обернулись на изумленный крик Дерудан, которая успела обойти фонтан. Она натолкнулась на юношу в черном плаще, который, судя по всему, сидел, затаившись, за бортиком фонтана. Он вскочил, как вспугнутый кролик, перемахнул через фонтан и стрелой помчался к дому.

– Как вы думаете, что он слышал? – спросил Скрипач.

– Ничего, что смог бы понять, – ответил Быстрый Бен, припоминая их разговор. – Вы с Ежом собираетесь на дело?

– Небо высоко, – усмехнулся Скрипач.

Двое саперов еще раз проверили свое снаряжение, потом пошли через патио.

Тем временем Калам все смотрел в получившуюся яму. Из разодранных трубок старинного водопровода текла вода. Убийца почему-то подумал о Серолицых. Он присел на корточки и увидел трубку, из которой не шло воды. Он принюхался, потом лег на землю и поднес ладонь к разорванному концу.

– Оссерк, – ахнул он.

Он перекатился на спину и встал на ноги.

– Где они? – спросил он Быстрого Бена.

Маг непонимающе заморгал.

– Кто?

– Саперы, Худ их забери! – прорычал Калам.

– Только что ушли, – удивленно ответил Бен. – Через дом.

– К задней стене, солдат, – распорядился убийца. – Найди остальных, Паран принимает командование. Скажи ему, чтобы уводил всех. Выберите место. Которое известно и мне. Я туда приду.

– Что ты собираешься делать?

– Бежать за саперами, – Калам утер пот с лица. – Посмотри на карту города, Бен, – глаза убийцы были расширены от страха. – Посмотри, куда заложены мины. Мы планировали лишь отдельные взрывы в богатых районах. А там везде трубы, видишь? – он махнул рукой в сторону ямы. – Серолицые! Газ, Быстрый Бен.

Калам развернулся и побежал через патио. Через миг он исчез в дверях дома.

Быстрый Бен уставился ему вслед. Газ? Глаза его тоже расширились.

– Мы все уйдем к высоким небесам! – прошептал он. – Весь проклятый город!

Двадцать третья глава

Говорили,

Она обратила его лезвие против себя,

Чтобы не было больше магии жизни.

Зов Тени. Фелисин (род 1146)

Паран, почти падая от усталости, брел через сад. Он нырнул в тень от дерева, и мир перевернулся. Челюсти сомкнулись на его левом плече, зубы пронзили кольчугу, его оторвало от земли. Сила невидимых мускулов швырнула его в воздух. Он тяжело приземлился, встал на колени и увидел, как к нему приближается Гончая для следующей атаки. Левая рука Парана онемела, он автоматически вынул из ножен меч, когда Гончая разинула пасть, и прижал его к груди. Полетели обрывки одежды, плоть разорвалась, кровь брызнула, когда Гончая второй раз подняла Парана в воздух.

Капитан болтался в огромной пасти и чувствовал, как Удача скользит в его руках, меч сползает вниз под собственным весом. Гончая встряхнула Парана. На землю закапала кровь. Потом собака отпустила его и отступила почти в панике. Она начала метаться в стороны, время от времени поглядывая на капитана.

Боль волнами накатывала на Парана, его конечности дрожали, он едва дышал.

– Похоже, Крест хочет хоть кого-нибудь обвинить, – произнес голос. Паран с трудом разлепил глаза и увидел перед собой человека, одетого во все черное. – Но он поспешил, я приношу извинения за это. Видно, вам с собаками необходимо разрешить какой-то старый конфликт, – человек грозно посмотрел на Креста. – Но что-то в тебе его смутило... Родство? Но как такое возможно?

– Ты один из тех, – произнес Паран, чувствуя, как все его тело немеет, – из тех, что захватили девушку своим присутствием...

– Да, я Котильон, – подтвердил человек. – Повелитель Теней весьма сожалеет, что ты не прошел в Ворота Худа, в уплату за двух Гончих. Но ты ведь понимаешь, что эти бесценные существа были стары, как мир? Что ни человек, ни Повелитель никогда раньше не убивал Гончую?

«Спас ли я их души? Стоит ли рассказывать о том случае? Нет, будет похоже на бахвальство».

Паран посмотрел на Креста. «Родство?»

– Чего ты хочешь от меня? – спросил он Котильона. – Моей смерти? Тогда можешь идти, дело сделано.

– Ты не должен мешать нам в нашем деле, капитан. Ты ведь теперь так ненавидишь императрицу.

– Что вы сделали с девушкой?

– То, что я сделал, было милостью. Я ее использовал, но она этого не знала. Можно ли подобное сказать о тебе? Ответь, что лучше, знать, что тебя используют, или не знать?

Паран ничего не ответил.

– Я могу вернуть ей воспоминания, если хочешь. Воспоминания о том, что я сделал, что она сделала, когда я присутствовал в ней...

– Нет.

Котильон кивнул.

Паран ощутил, как возвращается боль. Это его удивило. Он потерял столько крови, что давно уже должен был быть без сознания. А вместо этого вернулась боль, непрерывная, сверлящая. Он закашлялся.

– И что теперь?

– Теперь? – Котильон удивился, – Теперь я начинаю снова.

– Опять девушка, как и та?

– Нет, это больше не годится.

– Ты похитил ее жизнь.

Темные глаза Котильона сделались жесткими.

– Теперь она получит ее обратно. Я вижу, ты все еще носишь Удачу, хотя по тебе и не скажешь.

Паран повернул голову и увидел, что его меч лежит на расстоянии вытянутой руки от него.

– Когда моя удача отвернется, – пробормотал он. Она и отвернулась. Он понял, что не может пошевелить левой рукой, а боль в груди стала еще сильнее, хотя казалось, что сильнее уже невозможно.

Котильон задумчиво рассмеялся словам капитана.

– Теперь уже слишком поздно, капитан. Ты ставил на то, что Леди по-прежнему благосклонна к тебе. Ты отказался от той мудрости, которой когда-то обладал. Такова сила Близнецов.

– Я выздоравливаю, – произнес Паран.

– Да. Как я уже сказал, Крест поспешил.

Капитан медленно и осторожно сел. Его кольчуга была разодрана, в разрывах он видел розовые, только что затянувшиеся шрамы.

– Я, я не понимаю тебя, Котильон, стоящий у Трона Тени.

– Не ты один. А теперь, что до Удачи...

Паран посмотрел вниз на меч.

– Он твой, если хочешь.

– Ах, – Котильон улыбнулся, поднимая меч, – я подозревал, что люди меняются, капитан. Мир ведь так сложен, правда? Скажи мне, ты не скучаешь о тех, кто использовал тебя?

Паран прикрыл глаза. Его тело пронзила внезапная дрожь. Он вспомнил, как Финнест коснулся его души. Потом он посмотрел на Гончую. В глазах Креста он увидел что-то... почти дружеское.

– Нет.

– Мудрость быстро возвращается, – произнес Котильон, – когда того требует обстановка. Я возвращаю ее тебе, капитан, с одним советом: старайся, чтобы тебя не заметили. Когда в следующий раз завидишь Гончую – беги.

Воздух вокруг капитана потемнел. Он заморгал, увидел перед собой деревья, дом. «Интересно, я ушел от этого... или с этим?»

– Капитан? – донесся до него голос Маллета. – Где, Худ возьми, ты бродишь?

Паран вздрогнул.

– Только не Худ, Маллет. Я здесь, в тени.

Лекарь подошел к нему.

– У нас сплошные неприятности. Ты выглядишь...

– Справляйтесь с ними, – рявкнул капитан, поднимаясь.

Маллет уставился на него.

– Дыхание Худа, такое впечатление, что тебя жевали...

– Я иду за Лорн. Если мы выживем, встречаемся в корчме Феникса. Понятно?

– Да, сэр, – Маллет растерянно заморгал. Паран развернулся, чтобы уйти.

– Капитан?

– Да?

– Не щади ее.

Картины, одна ярче другой, вставали перед внутренним взором Крокуса. Они упорно возвращались, хотя он старался не думать об этом, его мозг в панике бежал от увиденного.

Дядя Маммот мертв. Какой-то далекий голос говорил ему, что тот, кто был в Маммоте, не имел ничего общего с тем человеком, которого он знал всю свою жизнь, то, что забрали себе корни, было чем-то другим, чем-то чудовищным. Голос повторял это, Крокус ощущал, как вздымаются и падают эти слова на волнах образов, проходящих перед его глазами. Эти картины никогда не оставят его.

Главный зал в доме леди Симталь был пуст. Остатки празднества разбросаны по полу вперемешку с обломками стен, повсюду пахло кровью. Тела и то, что осталось от тех, кого поразил Маммот, были унесены стражниками. Все слуги пропали.

Крокус пробежал через залу и открыл дверь на улицу. Газовый фонарь шипел, отбрасывая синий свет на плитки дорожки и ворота, которые были чуть приоткрыты. Вор перепрыгнул через ступеньки и поспешил к воротам. У ворот он слегка притормозил – на улице что-то было не так.

Как и зал леди Симталь, улица была пуста. Повсюду валялись атрибуты карнавала. Ветер кружил обрывки одежды и бумаг. Воздух стоял тяжелым и душным.

Крокус выскочил на улицу. Вокруг, на всем видимом пространстве, не было ни души, стояла тишина. Ветер налетел на него, закружился сперва в одну сторону, потом в другую, словно не зная, куда лететь. В воздухе пахло склепом.

Ему вновь представилась смерть Маммота. Он чувствовал себя бесконечно одиноким, ему вспомнились слова Раллика. Несколько дней назад убийца сердито схватил его за грудки, придвинул к себе и сказал, что Крокус паразитирует на городе. Он не хотел, чтобы так было, особенно теперь. Даруджистан молил о помощи. Это был его дом, который просил о помощи.

Крокус пошел к дому Барука. По крайней мере, когда повсюду так пусто, он быстро доберется. Он бросился бежать.

Со всех сторон дул ветер, закрывая ему лицо волосами. Тьма висела там, где кончался слабый свет городских фонарей. Крокус завернул за угол. Он услышал какой-то звук. Мотнув головой, остановился и прислушался. Вот, опять. Птицы, сотни, судя по звуку голосов. Кроме могильного запаха, в воздухе стоял теперь и запах птичьего помета. Крокус мрачно размышлял, потом задрал голову вверх.

Из его горла вырвался крик, он инстинктивно присел. Над ним, заслоняя звезды в небесах, был потолок из черного камня, который висел так низко, что едва не касался крыш домов. Он снова посмотрел вверх, потом перевел взгляд вниз. Потолок медленно двигался. В его отверстиях, выщербинах и неровностях было видно постоянное шевеленье. Вороны. Их маслянистое оперенье блестело на фоне камня.

Приближалось Лунное Семя. Понятно, почему на улицах не было никого, а праздник закончился сам собой.

Что бы это значило? Крокус не знал, а вот Барук должен знать. Ну конечно.

Вор побежал дальше, его мокасины шуршали по камням мостовой.

Крупп потянул носом воздух, его глазки жадно заблестели, когда он увидел поспешно оставленную в кухне еду.

– Такова природа вещей, – вздохнул он, поглаживая живот. – Теперь и навсегда, мечты Круппа сбываются. Все еще в хаосе, но Крупп ощущает, что с миром все в порядке, судя по тому, какой у него разыгрался сейчас аппетит. В конце концов, к требованиям плоти следует относиться с уважением.

Он снова понюхал кухонный воздух.

– Правда, придется теперь подождать, пока монета повернется. Но только в компании этого чудесного бекона.

Адъюнкт Лорн видела, как в переулке, примыкающем к поместью леди Симталь, появился Несущий Монету. Ее губы тронула довольная улыбка. Одно дело – найти парня, и совсем другое – войти в сад, где она посадила Финнест.

За минуту до этого она ощутила смерть Ягута. Участвовал ли в битве хозяин Лунного Семени? Она надеялась на это. И надеялась еще на то, что Ягут пришел в город, нашел Финнест и вызвал на битву Сына Тьмы. Хотя теперь, задним числом, она понимала, что лорд не пошел бы на это.

Значит, Вискиджак еще жив. Ладно, потом еще будет время, когда город попадет в руки императрицы и Тайскренна. Возможно, они и не захотят с ними возиться, но можно и арест превратить в публичный спектакль. Тогда даже Дуджек их не спасет.

Она видела, как Несущий Монету побежал по улице, даже не заметив, казалось, нависшего над городом Лунного Семени. Спустя мгновенье она пошла за ним. Когда монета будет у императрицы, она заставит служить ей Опоннов.

Где-то глубоко в ее подсознании был задан тяжкий вопрос, полный отчаяния и безнадежности: «А что с твоими сомнениями? Что стало с той женщиной, которая готова была бросить вызов Тайскренну? Неужели она так сильно изменилась? Ее личность настолько разрушилась?»

Адъюнкт замотала головой, чтобы подавить рвущийся наружу крик. Она – рука императрицы. Женщина по имени Лорн умерла, умерла много лет назад и останется мертвой и впредь. И теперь только адъюнкт идет по этому городу, охваченному страхом; адъюнкт – это оружие. Его края остро заточены, оно может резать и ломать. Когда-то, возможно, она и говорила слово «смерть». Теперь же это всего лишь издержки войны, следствие хорошей работы меча.

Адъюнкт остановилась, потому что Несущий Монету замер на углу, осознав, что над головой творится что-то неладное. Она решила напасть прямо сейчас, когда он так смущен и озадачен. Но он побежал дальше.

Адъюнкт опустилась на корточки. Пришло время для Тайскренна. Понадеемся, что тиран Ягутов нанес ущерб хозяину Лунного Семени. Она достала из-за пазухи небольшой сосуд и посмотрела на него, подставив под поток света от газового фонаря. Содержимое сосуда извивалось и перемещалось, она встряхнула его.

Потом подняла руку с сосудом и швырнула его через улицу. Она попала в стену дома, зазвенело разбитое стекло. От осколков повалил красный дым, который стал медленно принимать форму.

– Ты знаешь, что делать, лорд Галейн, – произнесла она. – Сумеешь – получишь свободу.

Она вынула из ножен меч и на миг прикрыла глаза, определяя местонахождение Несущего Монету. Он был быстр, но она еще быстрее. Адъюнкт снова улыбнулась. Ну теперь монета будет ее.

Когда она двинулась дальше, она помчалась со скоростью, которую не под силу было уловить человеческому глазу.

Барук сидел в кабинете, уронив голову на руки. Смерть Маммота ножом резанула по его сердцу, он ощущал ноющую боль. Он сидел в кабинете один. Роулд ушел.

Рейк подозревал все это. Он не стал говорить об этом, поскольку тема была уж очень печальна, алхимик понимал, что Тисте Анди правильно поступил. Поверил бы он Рейку? Без сомнения, сила, захватившая Маммота, защищала бы себя. Рейк предвидел гнев Барука в ответ на идею уничтожения силы, поэтому мудро решил промолчать.

Теперь Маммот мертв, так же, как и тиран Ягутов. Это Рейк убил его старинного друга? Если так, то мечом он не пользовался, это милость и для Маммота, и для Барука. Алхимику почудилось некоторое облегчение в предсмертном крике Маммота.

Его встревожило легкое покашливание за дверью. Барук резко поднялся и обернулся к двери. Его брови удивленно поползли вверх.

– Ведьма Дерудан!

Она была бледна, на губах – невеселая улыбка.

– Я подумала о тебе после смерти Маммота. И вот я здесь. Увы, – произнесла ведьма, направляясь к камину. Она поставила кусок водосточной трубы рядом с ним, – слуга мой в конце вечера тоже пропал, – она взяла угольное ведерко и вывалила его содержимое в огонь. – Все эти повседневные обязанности... – добавила она с тяжелым вздохом.

Сперва Барук возмутился ее вторжению. Он предпочел бы скорбеть в одиночестве. Но когда понаблюдал, как умело она все делает, как легко двигается, он изменил свое мнение. Ее Путем был Теннес, древний Путь, отвечающий за смену времен года. Среди горстки богов она могла выбрать только Теннерока, Кабана Пяти Задач. Большая сила Дерудан, которой она всегда была готова поделиться, была Задачей под названьем Любовь. Барук обругал себя. До него медленно доходило, что она принесла ему подарок.

Дерудан поставила на место угольное ведерко, наполнив его листьями. Она провела над ним рукой и его содержимое внезапно осветилось, согревая воздух. В следующий миг ведьма тяжело опустилась на стул и приблизилась к огню.

Барук поставил свой стул рядом с ней.

– Рейк считает, что все еще не кончилось, – сказал он, усаживаясь. Она кивнула.

– Я ведь видела конец Маммота. Он бился со мной и еще... одним, более сильным магом. То, что было плотью Маммота, испепелил Морант. Дух Ягута выжил, но его забрал Азат, – ее глаза с тяжелыми веками обратились на Барука.

– Азат? Здесь, в Даруджистане?

– Это и в самом деле загадочно, он ведь так жаден до магии, возможно, это было... предупреждение?

– Где он появился?

– В саду леди Симталь. Я уже говорила о Моранте? На празднике леди Симталь были очень странные гости, правда?

– Малазане?

– Мою жизнь дважды спас маг, о котором я тоже уже говорила. Он распоряжается семью Путями...

– Семью?! – изумился Барук. – Дыхание Худа, возможно ли такое?

– Если они пойдут в наступление, с ними придется разбираться Сыну Тьмы.

Оба они замерли, где-то рядом с ними появилась огромная сила. Алхимик вскочил на ноги, сжав кулаки.

– Демон на свободе, – прошипел он.

– Я чувствую, – ответила Дерудан, еще сильнее побледнев. – И очень сильный.

– Повелитель демонов, – кивнул Барук. – Вот чего ожидал Рейк.

Глаза Дерудан широко раскрылись.

– Неужели он способен сразиться с ним? Он, безусловно, Сын Тьмы, но и это существо обладает чудовищной силой.

– Я не знаю, – тихо отозвался Барук. – Если нет, тогда город обречен.

В это самое время раздалось несколько сильных ударов, последовавших друг за другом. Ведьма и алхимик переглянулись, понимая, что произошло. Двое из их Кабаля только что умерли жестокой смертью.

– Тарал, – прошептала она в ужасе.

– И Толас, – добавил Барук. – Началось, Рейк был прав.

Она посмотрела на него, не понимая.

– Воркейн, – скривился Барук.

Стоя на старых выщербленных листах бронзы, которыми была покрыта крыша колокольни, Аномандер Рейк оглядывал горизонт. Глаза его были черными. Ветер развевал серебристые волосы и серый плащ. Он посмотрел, как Лунное Семя дрейфует на запад. Рейк чувствовал боль острова; все его раны, полученные в битве при Засеке, отдавались в его собственном теле. Сожаление отразилось на худом лице Аномандера Рейка.

Воздух всколыхнулся, он услышал хлопанье тяжелых крыльев. Рейк улыбнулся.

– Силана, – мягко произнес он, зная, что дракон услышит. Красный дракон проскользнул между двумя башнями, беря курс на него.

– Я знаю, что ты чувствуешь Повелителя Демонов, Силана. Ты мне поможешь. Я знаю, знаю, – он покачал головой. – Возвращайся на Лунное Семя, друг. Эта битва за мной. Твоя уже позади. Но знай, если я погибну, тебе придется отомстить за мою смерть.

Силана сделал круг над его головой и тоненько пискнул.

– Лети домой, – прошептал Рейк.

Красный дракон закричал еще раз, потом развернулся на запад и полетел по ночному небу.

Он почувствовал чье-то присутствие рядом и, обернувшись, увидел высокого человека в капюшоне, который тоже глядел на город.

– Неразумно, – пробормотал Рейк, – появляться без предупреждения.

Человек вздохнул.

– Камни под твоими ногами, господин, заново освящены. Я возродился.

– В мире нет места верховному богу, – ответил Рейк. – Имей в виду.

К'рул кивнул.

– Я знаю. Я сомневался, возвращаться ли в Королевство Хаоса вместе с тираном. Увы, он меня опередил.

– И теперь заключен где-то.

– А я выжил.

Двое помолчали минуту, потом К'рул вздохнул.

– Я чужой. В этом мире. В этом времени. Рейк вздохнул.

– Не один ты испытываешь подобные чувства.

– Пойти ли мне по твоим стопам? Следует ли и мне искать новые сражения, новые игры в компании Повелителей? Тебя хоть что-нибудь вознаграждает за труды?

– Иногда, – негромко ответил Рейк. – Но в большинстве случаев – нет.

Лицо в капюшоне повернулось к Тисте Анди.

– Тогда зачем ты это делаешь?

– Я не знаю, как жить иначе.

– Я не собираюсь убивать тебя этой ночью, Аномандер Рейк. Я – смысл существования этого освященного места, смысл человеческих мечтаний, я могу быть только здесь.

– Я постараюсь не разрушить твоего храма сегодня, – произнес Рейк.

К'рул кивнул и исчез.

Рейк снова остался один, он посмотрел на город внизу. Нечто приближалось. Оно остановилось, чтобы принюхаться, потом стало менять форму. Лорд Галейна и Сольтакен.

– Прекрасно, – пробормотал хозяин Лунного Семени, – а вот и я, – Тисте Анди раскинул руки в стороны и взмыл вверх. Его окружило сияние магии Куралда Галейна, осветив одежду, меч, освещая ту форму, в которую он перетекал. Он превращался плавно, легко, сперва за спиной появились черные крылья, плоть и кости стали принимать иные очертания и размеры.

Поднявшись высоко, Аномандер Рейк, не сводящий глаз со звезд, стал черным драконом, переливающимся серебром. Размером он превосходил даже Силану. Глаза стали серебряного цвета с вертикальными зрачками рептилии, дыхание вырывалось струйками пара, крылья громко хлопали, грудь высоко вздымалась в холодном сухом воздухе, сила заполняла все его существо.

Рейк взлетел еще выше, разрезая на лету облака, потом завис, расправив крылья, в потоке ветра. Он посмотрел вниз на сияющий город, который блестел, как медная монета на дне пруда.

Магия вспышками появлялась в различных частях города, скапливаясь, в основном, в районе поместий. Рейк чувствовал, что эти вспышки несут с собой смерть. Он вспомнил сообщение, доставленное Серрат, о странного вида магии, но считал, что она еще далеко. Может быть, эти вспышки – работа незванных гостей? Рейк бессильно застонал. Ничего, он разберется с ними позже. Теперь у него сражение. Императрица и империя снова и снова вызывают его на бой, желая проверить на прочность. Каждый раз у него самого не возникает ни малейшего желания воевать. «Прекрасно, Лейсин, на сей раз мое терпение исчерпано».

Перепонки его крыльев сильно натянулись, косточки хрустнули, когда Рейк выдохнул. Он почти без движения висел над городом, глядя вниз. Потом Аномандер Рейк, Сын Тьмы и повелитель Лунного Семени, начал опускаться.

Калам знал, по какой схеме должны были осуществляться взрывы. Он перебежал на другую сторону улицы. Что с того, что Лунное Семя зависло над городом, готовое опуститься и вытрясти их жизни. Скрипачу с Ежом наплевать. У них работа.

Убийца бежал, призывая проклятья на головы всех упрямых болванов. Почему они не сбежали, как все нормальные здоровые люди? Он завернул за угол и побежал дальше. Впереди на другом конце улицы поднимался Зал Величия. Когда он добежал до следующего перекрестка, то едва не столкнулся с саперами. Еж двинул его с одной стороны, Скрипач ударил с другой, они не узнали его, на их лицах был написан панический страх.

Калам обеими руками сорвал капюшон, вцепился в их плащи и тут же застонал от боли, они уронили его на спину, сбив с ног.

– Идиоты чертовы! – простонал он. – Прекратите!

– Это Калам! – заорал Еж.

Калам развернулся и чуть не напоролся на заржавленный меч, который сжимал побелевший от страха Скрипач.

– Убери эту дрянь, – зарычал убийца. – Ты что, гангрены мне желаешь?

– Мы убираемся отсюда, – прошипел Еж. – Плевать на мины! Плевать на все!

Все еще не отпуская из рук плащей, Калам тряхнул обоих.

– Спокойно. Что случилось?

Скрипач застонал и указал на улицу.

Калам, повернувшись, застыл.

Посреди улицы стояло существо метров шести ростом, оно было обернуто во что-то сияющее, на голову наброшен капюшон. На широком ремне из драконьей кожи болтался обоюдоострый боевой топор, его рукоятка была размером с Калама. На квадратном лице создания огнем горели два глаза.

– О, Ворота Худа, – пробормотал убийца. – Это самый могучий демон Тайскренна, – он толкнул обоих саперов за угол. – Давайте, шевелитесь, обратно в дом Симталь, – никто не протестовал, они бежали изо всех сил обратно по улице.

Калам присел на углу улицы и ждал, когда Галейн подойдет ближе. Когда тот подошел, Калам оторопел.

– Сольтакен.

Галейн был просто незаменимым помощником для полного и тотального разрушения. Теперь он превратился в огромного дракона. Серого. Края его крыльев сметали пыль с крыш под ним, огненное дыхание, казалось, шевелило камни.

Калам посмотрел, как демон напрягся, потом потянулся вверх на волне силы. Тьма поглотила его.

– Дыхание Худа, – произнес Калам. – Теперь все пойдет прахом, – он развернулся и кинулся догонять саперов.

Несущий Монету брел вдоль высоких каменных изгородей, закрывавших богатые дома. Он замедлил свой ход и внимательно рассматривал каждый дом.

«Время пришло», – решила адъюнкт. Надо успеть, прежде чем он войдет в какой-нибудь дом, где ему предоставят защиту. Она поудобнее схватила меч и молча двинулась за ним.

Адъюнкт вдохнула поглубже и рванулась вперед, выставив перед собой меч.

Крокус прыгнул вперед, услышав прямо у себя за спиной клацанье железа о железо. Он выставил плечо и перекатился через него, потом вскочил на ноги и закричал от изумления. Женщина, которая ранила Колла в холмах, сражалась с высоким, с покатыми плечами человеком, вооруженным двумя кинжалами.

У вора просто отвисла челюсть от удивления, пока он наблюдал за сражением. Настолько, насколько хороша была женщина в бою с Коллом, настолько бессильна оказалась она теперь. Оба сражающихся двигались так быстро, что Крокус даже не видел выпадов, только сияние лезвий ослепляло его. Но он хорошо видел, что женщина совсем изранена, ее руки, ноги, грудь были в красных пятнах, на лице застыло выражение неверия в происходящее.

Кто-то хихикнул рядом с ним.

– Хорош в бою, правда?

Крокус развернулся и увидел высокого тонкого человека, в длинном красно-сером плаще, держащего руки в карманах. Он повернул узкое лицо к вору и улыбнулся ему.

– Ты шел куда-то, мальчик? В безопасное место? Крокус заторможено кивнул. Человек улыбнулся еще шире.

– Я провожу тебя туда. Не беспокойся, с крыш тебя тоже прикрывают. Один уже там погиб. Он был могучим магом, но Серрат просто настоящая фурия, как я слышал. Пойдем.

Крокус позволил человеку взять себя за руку и увести с места поединка. Вор бросил взгляд через плечо. Женщина все еще сопротивлялась, ее левая рука безжизненно висела, блестя от крови в свете газа. Ее противник продолжал наступать, молчаливый, как привидение.

– Не волнуйся, – сказал Крокусу спутник. – Это капрал Тоска. Он этим зарабатывает.

– К... Капрал?

– Мы все время тебя прикрывали, Несущий Монету, – человек вытащил руку и поднял воротник, показав Крокусу значок. – Меня зовут Пальцы, Шестой Меч, Малиновая гвардия. За то, что тебя защищают, скажи спасибо герцогу К'аззу и Каладану Бруду.

Крокус вздрогнул, затем нахмурился.

– Несущий Монету? Что это значит? Мне кажется, что вы перепутали меня с кем-то.

Пальцы трескуче рассмеялся.

– Мы подозревали, что ты ничего не знаешь, парень. Это единственное объяснение. Но ты знаешь, что тебя и другие защищали. Ведь монетка с двумя орлами у тебя в кармане, так? – он улыбнулся замешательству юноши. – Она собственность Опоннов. Ты служил богу и даже не подозревал того! А как у тебя с везением в последнее время, а? – он снова засмеялся.

Крокус остановился у ворот.

– Это то самое место, да? – спросил Пальцы, разглядывая дом за забором. – Да, здесь живет могущественный маг, – он отпустил руку Крокуса, – там ты будешь в безопасности. Счастливо, парень. Но слушай, – тут Пальцы посмотрел на него серьезно, почти сурово, – если удача отвернется от тебя, выброси монету, слышишь?

Крокус совсем растерялся.

– Благодарю вас, сударь.

– Не за что, – ответил Пальцы, засовывая руки обратно в карманы. – Ступай.

Адъюнкт отступила назад, получив напоследок рану в правом плече. Она побежала, кровь хлестала от быстрого движения изо всех ран, но соперник не преследовал ее.

Какой дурой она была! Решить, что Несущего Монету никто не защищает! Но кто это такой? Она до сих пор ни разу не встречала человека, который так владел бы мечом, и самое удивительное, что он не применял для этого никакой магии. Ему плевать было на Отатарал и ее умения.

Она поковыляла, ничего не видя, по улице, потом завернула за угол, где уловила какое-то движение. Адъюнкт привалилась спиной к стене и выставила перед собой меч.

Перед ней стояла толстая женщина и с интересом ее разглядывала.

– Сдается мне, – фыркнула она, – что с тобой покончено.

– Оставьте меня, – взмолилась Лорн.

– Не могу, – ответила Миссе. – Мы следим за тобой с того момента, как Рушащий Круги заметил тебя у ворот. Угорь сказал, что ты должна заплатить за что-то. Мы пришли за тобой.

Как только женщина сказала это, Лорн почувствовала, что слева от нее тоже кто-то стоит. Она вскрикнула, пытаясь принять оборонительную стойку, в ее крике было отчаяние и бессилие. «Так и пропасть? – Ужаснулась она. – Нет, только не так!»

Как только эта мысль пронеслась у нее в голове, обе женщины напали на нес. Она парировала удар слева и тут же с ужасом заметила, что та женщина, которая говорила с ней, нацелила ей в грудь два кинжала.

Адъюнкт яростно вскрикнула, когда металл вошел в ее плоть. Ее меч выпал со звоном и поехал по булыжникам. Опустив руки, Лорн сползла по стене.

– Кто? – выдохнула она. – Кто?

Одна из женщин склонилась над ней.

– Что ты говоришь?

Боль исказила лицо Лорн, углы рта дрогнули, глаза закрылись.

– Кто? – снова спросила она. – Кто такой Угорь?

– Пойдем, Миссе, – сказала женщина, не глядя больше на тело у ее ног.

Паран нашел ее на булыжниках у начала переулка. Что-то безошибочно привело его к ней, остатки таинственной связи, что соединяла их. Ее меч лежал рядом с ней, весь в крови, края его зазубрились. Капитан присел на корточки у тела.

– Битва была жаркой, – прошептал он, – и вот итог. Он посмотрел в ее широко раскрытые глаза. Она видела его и узнала.

– Капитан.

– Адъюнкт.

– Они убили меня.

– Кто?

Она попыталась улыбнуться.

– Я не знаю. Две женщины. Похожи... на воровок. Кинжалами. Ты видишь... иронию, капитан?

Закусив губу, он кивнул.

– Нет... славный конец... для адъюнкта. Если бы ты пришел... минутой раньше...

Капитан ничего не ответил. Он увидел, что жизнь покинула ее, Лорн больше не было. «Знать меня – к несчастью, адъюнкт. Мне жаль». Он подобрал Отатарал и засунул в свои ножны.

Над ним разом заговорили два голоса.

– Ты ему отдал наш меч!

Он встал и оказался лицом к лицу с Опоннами.

– Веревка забрал его у меня, если быть точным.

Близнецы не скрывали страха. Они смотрели на Парана почти умоляюще.

– Котильон тебя отпустил, Гончие тебя отпустили. Почему? – спросила сестра.

Паран пожал плечами.

– Вы вините нож или руку, что его держит?

– Повелитель Теней честно не играет, – ответил брат.

– И вы, и Котильон вовсю используете смертных, – сказал капитан, скаля зубы, – вот теперь и расплачивайтесь.

– Чего вы хотите от меня? Сочувствия? Помощи?

– Отатарал, – ответила сестра.

– Он не для ваших грязных дел, – отрезал Паран. – Вам лучше уйти, Опонны. Я представляю, как прямо сейчас Котильон отдаст меч Удачу Повелителю Теней, они оба сдвигают головы, совещаясь, как лучше пустить его в ход.

Шуты Удачи вздрогнули.

Паран положил руку на меч.

– Сейчас. Я отвечу Котильону любезностью на любезность.

Боги испарились.

Капитан перевел дух. Он снова повернулся к Лорн.

Ее доспехи исчезли, от рук исходило сияние.

Аномандер Рейк со свистом распарывал воздух, снижаясь. Но больше никакого шума он не производил. Путь плотно окружал его со всех сторон. Под ним, делая ленивые круги над Даруджистаном, парил серый дракон. Размером и силой он соответствовал Рейку.

Но он был глуп и охотился за ним на улицах внизу.

Рейк аккуратно расправил крылья, направляясь к лорду Галейна. Его крылья равномерно ходили вверх-вниз. Он осматривал пространство вокруг, готовясь к выбросу силы. Он был Куралдом Галейном, Тисте Анди, и тьма была ему домом.

Лорд Галейна был теперь прямо под ним, увеличиваясь в размерах с невероятной быстротой. Рейк раскрыл рот, откинул назад голову, стукнув ею о воздушную стену. Этот звук заставил серого дракона посмотреть вверх, но было уже слишком поздно.

Двадцать четвертая глава

Я – Дом,

Вмещающий с рожденья

Мятежные сердца,

И в каждой комнате моей —

Трепещущий и гневный экспонат.

А корни от моих камней

Уходят в глубь страдающей земли,

Навеки погребая душу плода.

Остановись, прохожий, у моей двери...

Азат. Адефон (род.?)

За воротами никого не было. Крокус помчался к дому, думая, что, возможно, уже опоздал. Он взлетел по ступенькам и кинулся к двери. Его отшвырнуло назад потоком силы.

Вор обнаружил, что сидит на мощеной дорожке перед домом. Все тело покалывало. В дверном проеме медленно угасало багровое мерцанье. Магическая защита. «Худ побери», – прошипел он, поднимаясь. Крокус уже встречался с подобным явлением в поместьях знати. Преодолеть магический барьер невозможно.

Продолжая ругаться, Крокус побежал обратно к воротам. Он выскочил на улицу и быстро огляделся по сторонам – никого. Если воины из Малиновой гвардии и продолжали охранять его, они делали это, не показываясь на глаза.

Существовала слабая надежда, что ворота, ведущие в сад дома Барука, лишены магической защиты, но это была чрезвычайно слабая надежда. Он побежал по улице и свернул в первый проулок, уходящий вправо. Там, конечно же, будет стена, но ее Крокус не считал препятствием.

Добежав до конца проулка, он затормозил у начала следующей улицы. Стена довольно высокая, это понятно. Придется с разбегу. Крокус перешел на другую сторону улицы, стараясь успокоить дыхание. В чем тут дело? В конце концов, неужели Барук не мог о нем позаботиться? Разве он не верховный маг? Ведь даже Пальцы толковал о магической защите, которую можно получить у алхимика.

Он медлил, угрюмо глядя на стену перед собой.

И в этот момент откуда-то с неба, прямо над ним, раздался резкий вопль, от которого содрогнулась земля. Крокус вжался в стену: нечто невероятных размеров заслонило собой свет газовых фонарей, оно заполнило всю улицу, приземлившись всего ярдах в двадцати слева от вора. Крокуса сбило на землю воздушной волной. Посыпались осколки кирпича.

Он сжался в комок под напора града камней и кирпичных осколков, потом, когда их поток иссяк, поднялся на ноги.

Дракон с крыльями, покрытыми пятнами крови, медленно переступал лапами, поводя из стороны в сторону массивной клиновидной головой. На его коричневых боках зияли глубокие раны. Шея и плечи блестели от еще не запекшейся крови.

Крокус увидел, что стена за спиной у дракона, стена сада Барука, рухнула, открыв взору сад. Из дымящейся земли торчали обрубки деревьев. Подходы к задней двери дома были разворочены. У самой двери валялись куски разбитых вдребезги статуй.

Дракон казался обессиленным. Крокус собрался. Пора было двигаться. Почти не веря в собственную храбрость, вор метнулся к улице за спиной дракона, надеясь укрыться в саду. Он бежал, не сводя глаз с дракона, думая о монете удачи в своем кармане.

И тут, прямо у него на глазах, форма создания начала изменяться, наполнившись сиянием. Крокус замедлил бег, потом остановился совсем, не в силах отвести взор от происходящего. Казалось, что сердце колотится о стенки грудной клетки, будто в поисках выхода. Каждый вдох отдавался болью в груди. «Удача покинула его», – в панике заключил вор.

Сияние угасло. Посреди улицы теперь стоял великан, завернутый в плащ с капюшоном.

Крокус пытался сдвинуться с места, но тело не слушалось. Он замер, глядя расширенными от ужаса глазами, как демон оборачивается к нему. Демон заворчал и вынул из-за пояса чудовищный топор. Поигрывая им, он заговорил негромко, но внятно.

– К чему продолжать все это? – рассудительно вопросил он. – императрица позволяет тебе уйти, лорд. Она снова дарует тебе свое расположение. Прими его и уходи.

– Прекрасная мысль, – прошептал вор. Тут до него начало доходить, что демон обращается к кому-то за его спиной.

И кто-то за его спиной ответил.

– Продолжения не будет, Галейн.

На плечо вора легла чья-то тяжелая рука, разрушив сковавшие тело чары. Крокус быстро отступил и резко развернулся. Потом поднял голову, посмотрев в живые темно-синие глаза, ярко сияющие на узком чернокожем лице.

– Беги, смертный, – произнес человек с серебряными волосами, вытаскивая из-за спины двуручный меч. Черный клинок его едва угадывался в воздухе, казалось, что сам меч впитывает в себя весь свет, который касается его.

– Это вы были на празднике! – не удержался и спросил Крокус.

В глазах человека блеснуло любопытство.

– Несущий Монету, – произнес он, усмехаясь, – ничего не боится. Бруд убеждал меня не трогать тебя, хотя бы пока. Уходи прочь, дитя! – он снова повернулся к лорду Галейна. – Это окончание.

– Я узнаю это оружие, – заворчал демон. – Драгнипур. От тебя несет Тиамами, лорд. В тебе больше ее крови, чем крови Тисте Анди.

Крокус вжался в остатки садовой стены дома Барука.

Хозяин Галейна усмехнулся, обнажив длинные желтые клыки.

– Императрица могла бы наградить тебя за заслуги, Лорд. Скажи только «да», и этого поединка не будет. Аномандер Рейк шагнул вперед.

– К бою, Галейн!

Демон завопил, его топор просвистел в воздухе, разбрасывая голубые искры.

Меч Рейка описал круг в воздухе, ударил по топору демона, остановив его движение. Оба лезвия, и меча и топора, опустились, Тисте Анди приблизился к противнику, отведя свой меч назад и держа его рукоять у левого бедра. Он сделал резкий выпад. Демон нырнул вниз и, выпрямляясь, попытался достать до горла Рейка. Тисте Анди повернулся к нему правым плечом, принимая удар.

Рейк пошатнулся и тяжело приземлился на булыжники мостовой.

Демон кинулся к нему, подняв над головой блестящее оружие.

Рейк сумел подняться как раз вовремя, чтобы отбить мечом надвигающийся на него топор. Земля и воздух содрогались от ударов противников. Топор демона светился ярким белым светом, разбрасывая каскады искр. Меч Рейка скрылся во тьме, пожирающей потоки доходящего до нее света.

Плитки у Крокуса под ногами странным образом прогибались, будто камень обратился в глину. Звезды над головой вдруг бешено завертелись. Крокуса охватил приступ тошноты, он опустился на колени.

Рейк перешел в наступление, яростно размахивая мечом. Сначала демон держался, также яростно парируя удары, затем начал отступать, сначала на шаг, потом еще на шаг. Рейк все сильнее теснил противника.

– «На горе Матери, – цитировал он между ударами, – порожден был Свет. К несчастью своему... слишком поздно... увидела она, как он порочен. Галейн... ты несчастная жертва возмездия... что должно свершиться ...»

Демон ловко уворачивался от ударов, по возможности, парируя их, но не наступая больше. Свет, исходящий от лезвия топора, мерцал, угасая, короткие яркие вспышки становились все реже и реже, пока совсем не пропали в наступающей тьме. Демон с воплем бросился к Рейку. Когда он был совсем близко к Тисте Анди, Крокус увидел, как за спиной демона взорвалось что-то черное, исполосовав его плащ. Боевой топор выскользнул из рук существа, свет его окончательно угас, когда он упал на землю.

Поскуливая от охватившего его ужаса, демон вцепился в нацеленный на него меч. От оружия повалили клубы черного дыма, окутывая демона. Дым закручивался, показались цепи, влекущие какую-то тяжесть. Галейн закричал в тоске.

Рейк вонзил меч в грудь демона и остановился только тогда, когда рукоять оружия уперлась в кость. Демон упал на колени, уставившись взглядом в глаза Рейка.

Звезды прекратили свой бешеный танец, плитки под ногами вора вновь обрели полагающуюся им твердость, хотя и были покорежены. Крокус пришел в себя и поглядел на демона. Казалось, что он рассыпается, цепи из черного дыма тянули его к мечу. Конец меча, воткнутый Рейком между булыжниками мостовой, пригвоздил к ней демона. Тисте Анди тяжело опирался на эфес, и теперь Крокус заметил, что одежда Рейка пропиталась кровью на плече, в том месте, куда попал топор демона. Тисте Анди с усилием перевел взгляд на вора.

– Поспеши, – прорычал он. – Алхимик в опасности. Я не смогу больше его защищать. Поторопись, Несущий Монету!

Крокус развернулся и побежал.

Смерть Трейваля, третьего человека в Кабале, все еще эхом отдавалась в их сердцах. Ведьма Дерудан выложила в центре комнаты круг из золы. Бару к помог ей перенести в этот круг два плюшевых кресла, и теперь она сидела, непрерывно куря и не отрывая темных глаз от мечущегося по комнате алхимика.

Барук чувствовал неодолимое отвращение к этому защитному кругу. Пока они сидят здесь в безопасности, окружив себя магией Теннеса, то не в состоянии перейти в наступление. Даже если появится Воркейн. А кроме того, есть вещи, способные преодолеть магическую защиту. Прежде всего на ум приходил Отатарал, странный металл цвета ржавчины, добывающийся в холмах Танно. Вряд ли у Воркейн был Отатарал, учитывая то, что она была верховным магом, и все же Барук не желал вступать в круг, где он не смог бы использовать свой Путь против убийцы.

– А эти из Кабалы, – медленно начала говорить Дерудан, – ну те, что теперь мертвы, это все обыкновенное упрямство из-за уверенности в собственной непобедимости. Вне всякого сомнения, они совершили множество безрассудных шагов, ожидая немедленного появления убийцы.

Барук остановился, чтобы ответить, но в этот миг с улицы донесся громкий нечеловеческий крик. Вслед за ним раздался удар, от которого задрожали стены дома, алхимик метнулся к двери.

– Стой! – крикнула Дерудан из круга. – Воркейн непременно извлечет выгоду из твоего любопытства.

– Магическая защита разбита, – ответил Барук. – Ее больше нет.

– Тем больше причин проявлять, осторожность, – настаивала Дерудан. – Умоляю тебя, друг мой, иди сюда, в круг.

– Ладно, – вздохнул Барук, направляясь к ней. Откуда-то слева от него вдруг донесся порыв ветра. Возглас Дерудан заставил алхимика обернуться.

Воркейн, вытянув вперед руки в перчатках, светящихся красным, наступала на Барука. Он поднял руки, прекрасно понимая, что на сей раз опоздал. Но в этот же миг появился кто-то еще, он вынырнул из темноты и осыпал градом ударов Принцессу Убийц. Воркейн отпрянула, взмахнула рукой, нанося ответный удар нападавшему.

Раздался предсмертный крик. Барук вздрогнул, он только теперь понял, что его защитником была женщина Тисте Анди. Он инстинктивно шагнул в сторону, когда ее тело перелетело через комнату и осталось лежать неподвижно у противоположной стены. Алхимик перевел взгляд на Воркейн, одна из ее рук больше не светилась красным.

Он повел рукой по воздуху, вырвался клубок магии, образовавший желтую светящуюся арку. Воркейн прошипела ответное заклинание, и желтый свет был проглочен алым сиянием, потом все померкло. Она наступала.

До Барука откуда-то издалека донесся крик Дерудан, она обращалась к нему. Но он не мог оторваться от взгляда Принцессы Убийц, обещающего смерть. Легкость, с какой она поборола его заклинание, прекрасно дала ему понять, что во владении магией она была гораздо сильнее его. Он отчетливо сознавал, что теперь ему остается только ждать смерти.

За спиной Барука послышался стон, Воркейн ахнула. Из груди убийцы торчала рукоять кинжала. Она, морщась, потянулась к нему, затем выдернула и отбросила в сторону.

– Это все... – услышал алхимик у себя за спиной голос Тисте Анди... – все, что я смогла сделать для вас. Простите меня...

За спиной Воркейн теперь стояла Дерудан. Но едва она начала творить заклинание, Воркейн развернулась к ней, что-то слетело с ее руки. Ведьма застонала и рухнула на пол.

Барука захлестнула волна ненависти. С нечленораздельным воплем он двинулся на Воркейн. Она рассмеялась и легко скользнула в сторону, вытянув свою светящуюся руку. Алхимик повернулся, едва не потеряв равновесие, с трудом уходя от смертельного прикосновения.. Он снова услышал ее смех, она оказалась уже у него за спиной.

В нескольких метрах от Барука была входная дверь. Алхимик с изумлением обнаружил, что она была открыта.

В дверном проеме стоял молодой человек, зажав в каждой руке по кирпичу.

Барук ринулся вперед, в любой момент ожидая прикосновения Воркейн. Он заметил, как юноша напрягся, выбрасывая вперед сначала правую руку, а затем левую. Когда алхимик был уже у двери, над его головой просвистели кирпичи. Он услышал, как они ударились в тело преследовавшей его женщины. Один из них захрустел, другой заскрежетал. Эти звуки сопровождались вспышкой алого света.

Барук, задыхаясь, рухнул на пол. Несколько долгих томительных секунд он пытался восстановить дыхание, затем перекатился на спину. Воркейн без намека на движение лежала у самых его ног. Тут он увидел над собой юношу, лицо его блестело от пота, брови были сурово сдвинуты.

– Алхимик Барук? – спросил он.

Старик кивнул.

Юноша вздохнул и слегка улыбнулся.

– Вы живы. Прекрасно. Раллик послал меня предупредить вас.

Барук сел.

– Ведьма, – хрипло произнес он, указывая рукой. – Посмотри, что с ней, прошу тебя.

Когда он увидел, как молодой человек склонился над Дерудан, он ощутил, что силы возвращаются к нему.

– Она дышит, – объявил Крокус. – Но тут нож, покрытый каким-то соком, сидит глубоко, – он хотел было вытащить предмет.

– Нет! – воскликнул Барук. Крокус отпрянул.

– Это яд, – коротко сказал алхимик, поднимаясь на ноги. – Помоги мне добраться до нее, – секунду спустя он низко склонился над Дерудан. Ему было достаточно одного взгляда на вещество, похожее на алый сок и покрывающее лезвие ножа, чтобы окончательно убедиться в своих подозрениях. – Белый паральт, – произнес он.

– Это такой паук?

Барук положил руку на тело Дерудан.

– Откуда ты знаешь? – удивился Барук. – К счастью, в этом доме найдется противоядие, – он забормотал какие-то слова и в его руке появилась склянка.

– Раллик говорил, что от белого паральта нет противоядия.

– Я предпочитаю не обсуждать эту тему, – Барук открыл склянку и вылил ее содержимое в горло ведьме, которая немедленно закашлялась. Как только ее дыхание выровнялось, Барук вновь обратил свое внимание на Крокуса. – Похоже, ты хорошо знаком с Ралликом. Как тебя зовут?

– Крокус. Маммот был моим дядей. Я видел, как он погиб.

Веки Дерудан затрепетали, она открыла глаза. Затем блаженно улыбнулась.

– Мне нравится то, что я вижу, – произнесла она слабым голосом. – Все хорошо?

Барук улыбнулся ей в ответ.

– Да, друг мой. Но я не смог победить Воркейн. Это сделал Крокус, племянник Маммота. Дерудан перевела взгляд на Крокуса.

– А, тот самый... – удивленное выражение сошло с ее лица. – Мне жаль, малыш.

– Мне тоже, – отозвался он.

Барук поднялся и осмотрелся по сторонам. Невольное проклятие слетело с его губ. Тело Воркейн исчезло.

– Она сбежала, – он поспешил к женщине из Тисте Анди и склонился над ней. Она была мертва.

– Скоро я узнаю ее имя, – прошептал он, – я запомню его.

– Мне нужно идти! – заявил Крокус. Барук удивился внезапному волнению, отразившемуся на лице юноши.

– То есть, – продолжал Крокус, – здесь уже больше ничего не произойдет.

– Надеюсь, – отозвался алхимик. – Огромное спасибо тебе за твое умение швырять кирпичи.

Крокус пошел к двери. У двери он помедлил, потом подкинул в воздух монетку. Поймал ее и натянуто улыбнулся.

– Просто повезло, – он ушел.

Капитан Паран наклонился над кроватью Колла.

– Все еще спит, – произнес он, выпрямляясь и поворачиваясь к Вискиджаку. – Давай!

Калам и еще двое из отряда вернулись несколько минут назад. Так что, к изумлению сержанта, потерь не было, хотя доспехи капитана носили следы битвы, а выражение его лица, когда он вошел в комнату с телом Лорн на руках, отбило у Вискиджака охоту задавать любые вопросы. Сейчас тело адъюнкта лежало на второй кровати, бледное и неподвижное. На бескровных губах застыла странная ироническая усмешка.

Сержант оглядел всех присутствующих в маленькой комнате; все лица, которые были так, хорошо ему знакомы, были обращены к нему в ожидании. Взгляд его надолго задержался на Горечи, или Апсале, как она теперь называла себя. Маллет сделал с ней что-то такое, что полностью изменило ее. Но Маллет и сам не понимал, что произошло. Он освободил старинные воспоминания и забытые умения, а с ними пришло и осознание истины. В глазах девушки застыла боль, боль, оставшаяся от годов пережитого ужаса, но было видно – она держит себя в руках, она нашла в себе силы и возможность жить с тем, что было когда-то в ее жизни. Единственное, что она сказала при встрече с сержантом: «Я хочу вернуться домой».

Он не стал возражать в ответ, хотя и хотел узнать, как она собирается пересечь два континента и разделяющий их океан. Вискиджак выложил на стол завернутые в тряпицу кости.

– Слушаюсь, сэр, – отозвался он на приказ Парана.

Пропитанный потом горячий воздух в комнате замер от напряжения. Вискиджак колебался. На улицах Даруджистана была битва, Быстрый Бен подтвердил факт гибели лорда Галейна. На самом деле черный маг все еще пребывал в шоке. Сержант подавил вздох и потер только что залеченную ногу. Потом разложил кости на столе.

Связь установилась моментально. Суровый голос Дуджека заполнил комнату.

– Поспешим, Вискиджак! Можешь не рассказывать мне о лорде Галейна. Тайскренн чуть не впал в кому. Весь лагерь слышал его вопль. Значит Аномандер Рейк прикончил тварь. Что еще?

Вискиджак бросил взгляд на Парана, который закивал в ответ.

– Судьба адъюнкта Лорн разрешилась, – произнес сержант. – Она мертва. У нас ее тело. Город по-прежнему заминирован, но взрывать мы не будем, верховный кулак. Иначе взлетит на воздух весь газ в пещерах под городом, а мы вместе с ним. Так что, – он вздохнул, ощущая боль в ноге. Маллет сделал все, что мог, и даже больше, но боль пока не ушла. – Так что, – негромко повторил Вискиджак, – мы уходим из города, верховный кулак.

Дуджек помолчал, потом ответил.

– Проблемы, Вискиджак. Во-первых, мы вот-вот потеряем Засеку. Как я и подозревал, Каладан Бруд оставил малиновую гвардию разбираться с делами на севере, а сам ушел отсюда вместе с Тисте Анди. Он захватил с собой Рхиви и Баргастов Джорика, которые только что покончили с Золотистыми Морантами. Второе еще хуже, – верховный кулак громко вздохнул. – Семь Городов на пороге восстания. Императрица знает об этом. Какой-то Коготь прибыл полчаса назад к Тайскренну. Но мои люди перехватили его. Вискиджак, у него было письмо, написанное собственноручно императрицей к Тайскренну. О моей отставке. Это официальное письмо, Тайскренн должен был арестовать и казнить меня. Вот так-то, друзья.

В комнате повисло молчание. Вискиджак на миг прикрыл глаза.

– Все ясно, верховный кулак. И когда вы выступаете?

– Черный Морант теперь полностью на нашей стороне, и не спрашивай меня, почему. В любом случае завтра на заре у меня встреча с Каладаном Брудом и Каллором. Подозреваю, что эта встреча все окончательно решит. Либо нас отсюда выпустят, либо убьют, заняв Засеку. Все зависит от того, что знает Морант о Всевидящем.

– Через пару дней мы встречаемся с Черными Морантами, – ответил Вискиджак, – интересно, что они уже знают? В любом случае, они переправят нас к вам, где бы вы ни были.

– Нет, – возразил Дуджск. – Мы окажемся в долгой осаде. Моранты посадят вас на Катлинской равнине. У них имеется четкий приказ, но вы можете попытаться переубедить их.

Сержант сморщился. Не то.

– Катлинская равнина. Ну ладно. Это означает только, что нам придется намного дольше добираться до вас, сэр.

Сияние, окружавшее кости, дрогнуло, они услышали глухой удар. Скрипач захихикал. Дуджек только что ударил кулаком по столу.

Вискиджак метнул на сапера яростный взгляд.

– Капитан Паран, – взревел Дуджек.

– Здесь, верховный кулак, – ответил Паран, выходя вперед.

– Я говорю все это Вискиджаку, но я хочу, чтобы вы тоже слышали, капитан.

– Я слушаю.

– Сержант, если вы хотите быть в моей армии, вы должны знать, как обстоят дела. Прежде всего, я передаю командование над Разрушителями Мостов капитану Парану. Второе. Вы больше не сержант, а мой заместитель. Это предполагает ответственность. Я не хочу, чтобы вы появлялись около Засеки. И вы знаете, что я прав, черт побери. Капитан Паран?

– Да?

– У отряда Вискиджака есть право уйти. Это ясно? Если кто-нибудь из них решит остаться в рядах Разрушителей Мостов – прекрасно. Но если этого не произойдет, никаких препятствий на их пути. Полагаю, это понятно.

– Да, верховный кулак.

– А что касается Вискиджака между его назначениями, – бесстрастно продолжал Дуджек, – он просто отправляется на прогулку, вы меня хорошо понимаете, капитан.

– Да, – усмехнулся Паран.

– Черные Моранты будут в курсе событий к моменту вашей встречи, вы можете смело отправляться с ними.

– Да, верховный кулак.

– Вопросы, Вискиджак?

– Нет, – угрюмо ответил он.

– Прекрасно. Надеюсь, позже мы все обсудим.

Мерцание вокруг костей угасло.

Капитан Паран оглядел отряд. Он внимательно вглядывался в каждое лицо. «Они должны были стать моим отрядом. Лучше мне нигде не найти».

– Прекрасно, – хрипло произнес он. – Кто готов поставить себя против закона и встать в ряды восставших?

Троттс первый поднялся, скаля зубы. За ним встали Быстрый Бен, Еж и Маллст.

Последовало молчание, затем Калам кивнул на Скрипача и, откашлявшись, произнес.

– Мы с вами, но с вами мы не пойдем. Я хочу сказать, Скрипач и я.

– Может, пояснишь? – попросил Паран.

Тут заговорила Апсала, удивив всех.

– Им кажется, это трудно, капитан. Я не вполне уверена, но думаю, что они поедут со мной. Назад в империю. Домой.

Передернув плечами, Скрипач поднялся и посмотрел в глаза Вискиджаку.

– Мы просто чувствуем, что должны сделать это для нее, сэр, – пояснил он, переводя взгляд на капитана. – Просто обязаны, сэр. Но мы обязательно вернемся... если сможем.

Сильно озадаченный Вискиджак с большим трудом поднялся на ноги. Он неторопясь повернулся лицом к Парану и окаменел. За спиной капитана на кровати сидел Колл.

– Гм, – произнес Вискиджак, взмахивая рукой. Все разом повернулись к Коллу. Паран шагнул к нему, ощущая, как гора спадает с плеч.

– Колл! Я... – он резко умолк, потом произнес без всякого выражения, – Я вижу, мы тебя уже давно разбудили.

Колл посмотрел на кости на столе, потом снова на Парана.

– Я слышал все, – подтвердил он. – Скажи-ка мне, Паран, твоим ребятам не нужна поддержка в самом Даруджистане?

Раллик стоял в густой тени больших деревьев, росших по краям поляны. Кажется, что его способностей укрощать магию ему все-таки не хватало. Раллика просто смело с места чем-то, напоминающим гигантскую руку, руку бога, уверенную и могучую. Он в изумлении наблюдал, как путаница из корней извивается по поляне, направляясь к террасе. Раллик услышал резкий высокий крик, потом корни вывернулись, сплетаясь вокруг чего-то... явно человекообразного, и бесцеремонно втащили это под землю.

Раллик испытал чувство, близкое к эйфории. Он осознал четко и ясно – то, что здесь выросло, было правильным и справедливым.

Оно было новым и молодым. Даже теперь, продолжая наблюдать, Раллик видел, как среди хаоса вырисовываются правильные формы. То, что выросло, уже было не обрубком дерева, а домом. Массивную дверь до половины скрывали густые тени от сплетающихся ветвей. Виноградные лозы вились по ставням окон. Слева над дверью нависал балкон, укрытый листьями и усиками. Над ним высилась башня, ведущая на второй этаж и оканчивающаяся погнутым шпилем. Еще одна башня находилась справа. Она была более массивной, окон в ней не было, крыша ее была плоской, обрамленной зубцами. Он решил, что на такой крыше должен быть люк, ведущий в дом.

Поляна вокруг постройки тоже сильно изменилась, она покрылась небольшими холмиками, будто бы двор перед домом являлся кладбищем. Молодые деревца росли около них, кривые, будто выросли под невидимым ветром. В один из таких холмиков корни и затащили ту фигуру.

Явление было правильным и справедливым. Эти два слова эхом отдавались в голове убийцы, вселяя спокойствие в его душу. Он ощущал родство с выросшим домиком, казалось, что они давно знают друг друга.

Раллик знал, что дом пуст. Еще одно ощущение, не имеющее причины.

Он продолжал наблюдать, как очертания дома крепнут и становятся все более зримыми. Странный запах разлился в воздухе, похожий на запах свежей земли. Убийца ощутил умиротворение.

Секунду спустя он услышал шорох за спиной и, обернувшись, увидел Воркейн, пробирающуюся сквозь заросли. Лицо ее было в крови от подбородка до лба, она почти упала на руки Раллику.

– Тисте Анди, – выдохнула она. – За мной гонятся. Они мстят за убийство!

Раллик посмотрел в ту сторону, откуда она появилась. Его глаза, привыкшие к темноте, различили безмолвное движение под деревьями. Он заколебался, сжимая теперь уже потерявшую сознание женщину в руках. Потом присел, перебросил Воркейн через плечо, развернулся и побежал к дому.

Он знал, что дверь распахнется перед ним. Она распахнулась. За ней была темная прихожая и арка, за которой начинался длинный коридор. Раллика окутал теплый ароматный воздух, и он без промедления шагнул в арку.

Коральт, кровная родственница Серрат, замедлила шаг, подходя к странному домику. Дверь захлопнулась за их добычей. Она отошла к краю поляны, потом присела на корточки. Остальные преследователи медленно собрались вокруг нее.

Хорульт сердито зашипел и обратился к ней.

– Ты позвала нашего господина, Коральт?

Она помотала головой.

– Я знаю о таких древних созданиях, – произнесла она. – Мертвый Дом Семи Городов... Азат эдиеймарн. Столпы Невинности. Эта дверь не откроется для нас.

– Но она открылась для них, – возразил Хорульт.

– Такое уже бывало. Азат выбирает сам. Мертвый Дом всегда так поступал. Однажды он выбрал двоих: один должен был стать императором, а другой – его верным спутником. Келланвед и Танцор.

– Я ощущаю его силу, – прошептала Орфанталь. – Наш повелитель мог бы уничтожить его теперь, пока он еще молод.

– Да, – согласилась Коральт. – Мог бы, – она на мгновенье замолчала, потом поднялась. – Я кровная родственница погибшей, – произнесла она.

– Да, ты, – подтвердили остальные.

– Месть отменяется, – заявила Коральт, морщинки вокруг ее миндалевидных глаз залегли глубже. – Мы не станем призывать нашего господина. Пусть он спокойно выздоравливает. Азат никто не тронет, он еще совсем юн, он дитя, – она обвела мягким взглядом карих глаз всех своих товарищей. – Королева Тьмы говорила, когда был рожден Свет: «Он новый, а новое невинно, а то, что невинно – ценно. Смотрите на чудесное дитя, поклоняйтесь ему».

Орфанталь нахмурилась.

– Именно поэтому Свет выжил, а Тьма была повержена, невинность победила. Ты хочешь, чтобы и мы были повержены, как когда-то наша Королева. Свет стал порочным, он разрушил наш мир, неужели ты забыла, Коральт?

Коральт грустно улыбнулась.

– Лелеять подобные пороки и было мечтой нашей Королевы, сестра. Нам нужно идти.

Выражение лица Круппа смягчилось, пока он наблюдал за приближающимся Крокусом, почти падавшим с ног от всей беготни этой ночи. Он подтолкнул Мурильо и указал на молодого вора.

– Мальчик возвращается с ненужной поспешностью, и я боюсь сообщать те печальные новости, что знает Крупп.

– Похоже, ночка у него была не из легких, – заметил Мурильо. Он оперся на столбик ворот поместья леди Симталь. Улицы были пусты, горожане еще не пришли в себя после ужасов этой ночи.

Крупп махнул рукой в сторону Лунного Семени, висевшего теперь немного западнее, прямо над городской стеной.

– Замечательная штука. Однако Крупп рад, что она уходит. Представь только, даже звезды меркнут в страхе от этого мира.

– Мне нужно выпить, – пробурчал Мурильо.

– Прекрасная мысль, – поддержал Крупп. – Но разве мы не подождем мальчика?

Ждать пришлось недолго. Крокус узнал их и замедлил свой бег.

– Апсалу похитили люди империи! – воскликнул он. – Мне нужна помощь! – он покачнулся, споткнувшись. – А Раллик все еще в саду...

– Та-та-та, – произнес Крупп. – Тише, мальчик. Крупп знает, где Апсала. А равно и Раллик... – он осмотрел улицу и возбужденно замахал руками. – Вдохни поглубже ночной воздух, Крокус! Новый год начался! Давайте-ка пойдем, все трое, хозяева Даруджистана! – он обнял за плечи своих товарищей и подтолкнул их вперед.

Мурильо вздохнул.

– Раллик пропал, – пояснил он. – А в саду у Колла теперь какой-то странный дом.

– Ах, сколько всего таинственного происходит на одном и том же месте! – Крупп обнял Крокуса. – Конечно, это прежде всего тайна одного молодого человека, решившего стать судьбой одной молодой особы, чья жизнь в последний момент была спасена юношей Горласом из благородной семьи. Спасена, повторяет Крупп, от тонны кирпичей, свалившихся со стены. И в самом деле, героический поступок. Прекрасная барышня едва не лишилась чувств от благодарности.

– Что ты несешь? – поинтересовался Крокус. – Кто кого спас?

Мурильо засопел.

– Полагаю, дорогой мой Крупп, хозяин Даруджистана, ты говоришь о какой-то другой барышне.

– Во всяком случае, никакая она не прекрасная, – заявил Крокус. Крупп вздохнул.

– Жизнь и сама по себе не прекрасна, тут и к бабке нечего ходить. Ну, так что, тебе интересно узнать, как поместье леди Симталь за одну ночь стало поместьем Колла? Или ты так поглощен своей новой любовью, что судьба твоих близких друзей, включая Круппа, больше не волнует тебя?

– Конечно, волнует! – возмутился Крокус.

– Тогда история начнется, как всегда, с Круппа...

– И было по слову Угря, – простонал Мурильо.

Эпилог