— У тебя есть сигарета? — спросила она.
— Я не курю. — Серега подал Рите руку, помогая ей спуститься вниз по небольшому песчаному холму к чернеющей воде.
«Странно, а пепельница на столе в твоем саду была полная», — вспомнила Рита и подивилась своей развившейся наблюдательности. Вслух же поспешила исправить свою оплошность:
— Я тоже. Так, иногда после ужина.
— А мне нравится, когда девушка курит, — высказался Серега. — Это делает ее беззащитной и говорит о ее неуверенности в жизни, — закончил он свою глубокую мысль.
Рита почувствовала растущее раздражение: они еще не окунули ноги в воду, не посмотрели на звезды, а он уже завел философские беседы. «Рано, рано, — недовольно отметила Рита, — разминки еще не было». Дойдя до самой кромки воды, она остановилась и закатала джинсы.
«Еще одна промашка», — грустно подумала она, шаг за шагом пытаясь нащупать путь к сердцу собеседника. Она, конечно, не Эллочка Людоедка, но и у нее круг тем ограничен. Поэтому выгодней было сразу навязать мужчине то направление беседы, в котором Рита успела нешуточно попрактиковаться.
«Любовь — странная штука». Или «Смешные истории». Или «Расскажи о себе». И наконец, «Город твоей мечты».
Если первые три темы вели к простому сближению душ, то последняя позволяла более точно измерить потенциал собеседника и доступно изложить суть своей жизненной философии.
Жить между Москвой и Лондоном, отдыхать на Ривьере, делать покупки в Милане, заниматься гурманством в Париже, встретить старость в Швейцарии.
— Саша сказал, что ты журналистка. — Серега последовал Ритиному примеру и тоже закатал джинсы почти до колен.
«Ого, уже обсуждаешь меня с друзьями?» — удивилась Рита про себя.
Она изящно выставила ногу навстречу набегающей волне и многозначительно помолчала. В таких случаях полагалось чуть-чуть помолчать. Выдержанные паузы помогали настроить собеседника на серьезный лад, чтобы он осознал всю важность момента.
— Вроде того, — медленно произнесла Рита и тут же добавила: — Вода холодная.
Они снова немного помолчали, и Рита досчитала до десяти.
— Я мечтаю быть писателем, — объявила она и зажмурилась.
Так грубо Рита не действовала уже давно. Пританцовывая, она двинулась вдоль кромки воды, размахивая розовыми шлепками, сжатыми в левой руке. «Не слишком ли откровенно?» — размышляла Рита, старательно виляя попой.
— А о чем ты хочешь написать книгу? — услышала она за спиной голос Сереги без тени насмешки.
Рита не остановилась, пока не добралась до того самого места, где еще недавно сидела рядом с пеликаном и разрабатывала план действий. Попробовав наступить на один из скользких камней, она на секунду зависла над пляжем на одной ноге. «Как это пеликаны стоят так часами?» — подивилась Рита, а затем, спохватившись, посмотрела вдаль.
— Что там за огоньки? — Рита указала на маленькие мерцающие огни на другой стороне залива.
— Это Саудовская Аравия, — с готовностью пояснил Серега. — Ты лучше посмотри наверх, какое звездное небо! — Серега по-детски восторженно запрокинул голову и уставился в небо.
Звездное небо напомнило Рите о стразах на платье, которое она так и не смогла приобрести даже в период зимних распродаж с 50-процентной скидкой. Рита изо всех сил пыталась выкинуть платье из головы. «Как странно, что я не могу позволить себе даже такую малость, — горько размышляла она. — Если бы у меня были деньги, то никогда не было бы плохого настроения». Рита была уверена в этом на все сто. Многие женщины не могут так жить и, даже будучи безумно богатыми, постоянно ищут повод для расстройств и разочарований. А вот Рита не такая.
Пока она была с принцем, она никогда не чувствовала себя несчастной. Как может человек который запросто купит себе почти все что угодно, плакать, потому что кто-то вовремя не позвонил?! Бред. Рита все же заставила себя вернуться мыслями на пляж, Серега уже удивленно поглядывал на нее, ожидая ответа.
— Я буду писать о любви. — Интонация сказанного оставляла желать лучшего. Часть некупленного платья все-таки застряла в слове «любовь». — О настоящей любви, — поправилась Рита.
Она состроила сама себе гримасу, стоя лицом к воде. Эта рожа служила предостережением от новых промахов. Серега остановился около нее, постояв немного, бесшумно опустился на влажный песок Рита обернулась и попыталась разглядеть в сумерках его лицо, — несмотря на яркие звезды, на пляже было темно. Но Рита все равно могла поспорить на сто долларов, что Серегин взгляд был грустным и слегка задумчивым. Рита присела рядом с ним. Их колени и плечи соприкоснулись. Рита подумала, что будет неловко, если он бросится на нее. Нужно было встать, но уже было непонятно, как это сделать, чтобы не нарушить романтики. Песок неприятно холодил попу, в темноте мерещились змеи.
— Как хорошо, — вздохнула Рита.
— Да, — согласился Серега.
— Я мечтаю написать хорошую книгу, — тихо сказала Рита, — чтобы люди почувствовали то же, что чувствую я, когда читали ее. «Что ты несешь? — Рита поежилась от собственных слов. — Не то», — чуть не вырвалось у нее. — Почувствовали бы, как искренне и правдиво мне удалось описать людей и их страдания, как в «Парфюмере», — с жаром закончила Рита и уставилась на воду, будто готовилась увидеть там крокодила.
Ей нужно было перевести дух.
Серега удивленно посмотрел на нее. Рита не видела его глаз, но кожей ощутила его изумление. Рита знала, что в лучшем случае изумление носит приятный характер, а в худшем — это шок от навязчивой и грубой лжи.
— А какой твой любимый момент в книге? Что-то ощутимо изменилось в Серегином голосе.
— Все! — выкрикнула Рита. — Каждое слово.
Серега опять посмотрел на нее. Рита заставила себя повернуться и храбро взглянуть в его глаза. Теперь в свете луны Рита отчетливо разглядела в его взгляде восхищение и грустную нежность. У нее прибавилось сил, и она понеслась.
— Первый раз я прочла эту книгу, когда отец взял меня на рыбалку. Я обожала рыбачить с ним в маленькой лодке. Иногда, когда не клевало, я бралась за книгу и перечитывала ее снова и снова.
Рита не давала вставить ни слова в свой эмоциональный монолог. Любой вопрос про рыбалку или книгу мог положить конец зарождающимся взаимоотношениям. Она имела слишком поверхностное представление как о том, так и о другом. Время в Дахабе сжималось, и Рита силилась вложить в первый разговор все, что обычно растягивала на месяц. В какой-то момент ей показалось уместным уронить несколько слезинок, но интуиция подсказывала, что лучшее впереди, и Рита сдержалась.
Закончив с подробностями своей жизни, Рита вскочила и побежала к воде. Надо было разбавить заумность легкой взбалмошностью.
— Иди сюда. — Рита зачерпнула воду рукой и брызнула на Серегу.
Затем, смеясь, вприпрыжку побежала вдоль берега. Скоро Рита начала задыхаться, и ей очень захотелось спать. Пицца тяжелым камнем билась о стенки ее желудка, а выпитые коктейли гнездились в верхней части горла. Но обязательная программа выступления еще не была завершена.
Он тоже обожал «Парфюмера» и рыбалку.
Рыбачил с папой в детстве. В одиннадцать лет увидел, как бьется огромная щука, и вытащил ее сам. Был в восторге от Риты и их встречи. Какой сюрприз!
— Не может быть! — Рита вцепилась Сереге в плечо. — Расскажи про щуку.
Отдышавшись от пробежки, они сидели рядышком, переполненные воспоминаниями о детстве. Это была самая нелюбимая и сложная часть темы «Расскажи о себе». Рита уже чувствовала себя старым сундучком, забитым до отказа одинаковыми мужскими рассказами и сублимированными комплексами, которые искали выход через огромных дрыгающихся щук и подстреленных свирепых кабанов. С другой стороны, это давало ей свободные пять-десять минут на обдумывание дальнейшего плана.
К нему — нет.
Романтический поцелуй отпадал. Рано, да и не нужно пока.
В Дахабе вхолостую стрелять нельзя: а вдруг не Власов? Так недолго весь город перецеловать и прослыть шлюхой. «Как же получше закруглиться?» — задалась вопросом Рита.
— Вода была прозрачная, как стекло, а внизу маленькие рыбки бились о дно лодки, — ворвался в ее сознание голос Сереги.
Они еще долго, слишком долго, по Ритиному мнению, гуляли по пляжу, когда она наконец изловчилась и спросила про институт. Нужна была дополнительная информация; про Гавайи и бизнес спрашивать было нельзя, оставались институт и семейное положение.
— Я всю жизнь учусь, каждый день. Вот мой институт. — Серега показал рукой на море.
Рита перехватила его руку и, смеясь, закружила по пляжу.
«Вот собака, бдительности не теряет», — подумала она. Но процесс пошел, Рита почувствовала это по влажной, горячей ладони Сереги, когда он схватил ее за талию и притянул к себе.
Рита посмотрела ему в глаза, неловко высвободилась из объятий и, как будто смущаясь, начала искать шлепки, которые выронила во время танцев на песке.
— Сейчас бы музыку, — крикнула она, — я бы потанцевала с тобой.
— Это точно, — согласился Серега.
Следующее имя они сказали хором:
— Хулио.
Серега засмеялся.
— Только Хулио. — Рита вынырнула из темноты, улыбаясь.
— Я приглашаю тебя с собой на рыбалку, — сказал Серега.
— С удовольствием. — Ритины глаза вспыхнули от радости. Большего от сегодняшнего свидания можно было не ждать. Это означало, что время сворачиваться. — Мне пора. — Рита наклонилась, чтобы расправить завернутые джинсы.
Серега снова, как по команде, последовал ее примеру. «Послушный», — подумала Рита.
— Я тебя провожу, — сказал Серега.
По дороге домой они купили по баночке колы, и Рита выяснила, что Серега никогда не был женат.
— Марина переживает, — сказала Рита, — это видно.
Рита завела эту тему, поскольку вредные девчонки слишком часто стали попадаться ей на узких тропках Дахаба.
— Марине нет повода переживать, я ей ничего не обещал, — прервал Риту Серега. — Потом, она не любит Хулио.
Рита засмеялась. А любила ли она Хулио Иглесиаса?