Мальчик, просунув голову в передний отсек, скомандовал:
– Езжайте до конца улицы – там, на окраине, опять направо. И потом все время прямо – начнется заезд на гору, что возвышается над городом. Далее уже с пути не сбиться – дорога идет серпантином до самой вершины. Подбросьте нас туда.
– В тупик? – уточнил Энжер.
– Это для вас тупик – делайте, как сказано. Поторопитесь!
Прогрессор, повернувшись, покосился на мальчика. Без очков он видел плохо, но здесь, в слабо освещенном отсеке, профиль ребенка рассмотрел хорошо; кивнул, будто отвечая сам себе на какой-то важный вопрос, вновь взялся за рычаги.
Даже спустя семьдесят лет состояние дорог в Номмусе было идеальным – раньше строить умели. Хоть водитель из Энжера был аховый, но двигались без сильных рывков – относительно комфортно. Вот только с практической механикой он явно не дружил. Дорога, обвивавшая конусовидную гору змеей, поднималась круто – забираться по такой следует на самой низкой передаче. Но прогрессор летел на повышенной и переключать ее даже не подумал.
Скрежетала насилуемая трансмиссия, захлебывались от натуги двигатели – многотонная машина продолжала мчаться вперед с недопустимой скоростью. У бортового орудия выбило клин, и ствол время от времени со скрежетом задевал о скалу – дорога почти на всем протяжении была не слишком широкой.
Закончилось все логично – на особо крутом подъеме двигатели взревели, закашлялись, корпус затрясло, машина пошла рывками, остановившись через несколько метров.
Тишина оглушила – только после поездки на королевском драконе начинаешь понимать, какое же это благо для ушей.
– Почему стоим? – поинтересовался омр.
– Заглохли, – мрачно ответил Энжер из закутка своего отсека. – Оба двигателя остановились.
– Сделайте так, чтобы они опять начали работать, – мы еще не добрались до вершины, – требовательно произнес мальчик.
– Сейчас попробую… Давления нет в системе – наверное, перекрыт вентиль. Гляну, что с ним там…
Выбравшись в центральный отсек, Энжер завозился возле какого-то агрегата, вмонтированного в пол.
– И тут нет! Похоже, у них баллон вообще пустой! Да этот танк вообще почти убитый…
– Это плохо? – уточнил мальчик.
– Это значит, что я не смогу его завести сам, и мне надо…
Энжер, осекшись, уставился на старика – столкнулся с ним нос к носу. Тот, в свою очередь, не сводил с него гипнотического змеиного взгляда, спрятав руки в складках плаща.
Молчание длилось недолго – учитель спокойно произнес:
– Здравствуй, Эмиль. Давненько мы с тобой не виделись.
Нервно сглотнув, Энжер суетливо кивнул:
– Д-да… лет семьдесят… наверное… Т-ты… ты меня убьешь?..
– За что?
– Н-ну… ну как же. Тогда… Я же думал, что убил тебя… Я вас обоих убил. Потом про тебя узнал. Я все время ждал, что ты придешь за мной…
– Меня и сейчас не так просто убить, а уж тогда… Хотя не скажу, что мне это было приятно, – тебе не следовало так поступать.
– Я… я знаю. Прости, я просто боялся. Я просто хотел выжить. Я не просился к вам – меня ведь заставили. Проигрыш – это мгновенная смерть, и я не хотел…
– Понимаю…
– Убьешь?
Мальчик, внимательно прислушиваясь к диалогу стариков, решил вмешаться:
– Учитель, я дал этому человеку слово, что не убью его.
Тот, пожав плечами, заявил:
– Эмиль, раз мой ученик дал слово, это значит, что и я дал слово. Не трону.
– А без слова убил бы? – жадно уточнил Энжер.
– На Арене? Возможно, и нет: исход состязаний был неясен – у тебя были все шансы победить. Я почти не сомневался, что победа будет за тобой, – ты оказался слишком умен. Зря ты тогда это сделал… Но это просто мое мнение – мнение судейского меча. Я просто Меч – не относись к моим словам как к высшей истине. После того как все случилось, меня позабыли. Бросили. Я стал не нужен. Пылился в библиотеке. Ржавел. Пока меня там не нашел мой нынешний ученик. Он необычен – мое существование после этой встречи стало другим, и библиотеку я покинул только ради него. Теперь я просто старый учитель при любимом ученике – ты мне давно уже не нужен.
– Ты изменился… а ведь я тебя очень боялся, – вздохнул Энжер. – Знал бы ты, сколько раз я пытался тебя убить. Даже сегодня пытался. Ты – единственное, что до сих пор пугает меня в этом мире… даже не знаю почему… Наверное, я был тогда слишком молод и впечатлителен – сильно на меня все это подействовало… Я не сомневался, что когда-нибудь ты до меня доберешься, – ты мне казался всемогущим. Прости меня… носитель меча…
– Может, вы вечерком за чайком побеседуете?! – не выдержал омр. – Давай оживляй дракона – нам еще ехать и ехать!!!
– Нужно несколько человек, чтобы раскрутить двигатель вручную. Там, на левом борту, рукоять закреплена для этого, и отверстие шестигранное под нее есть.
– Я сам ее раскручу, – предложил Ххот.
– Не получится – для этого надо несколько солдат.
– Там, где вам нужно несколько хлюпиков с юга, один омр спокойно справится – в какую сторону хоть крутить, объясни?
Ххот не успел продемонстрировать своей удали – когда, получив инструкции, он выбрался из танка, Энжер, вытащив маленький револьвер, направил его на мальчика, нервно выкрикнув:
– Меч! Выходи следом! Быстро! Не то я выстрелю!
– Вы при этом тоже погибнете… – Мальчик продемонстрировал гранату.
– Я вам не верю: все равно мне не жить! Не верю!!! Все тогда умрем! Ну! Выходи!
– Учитель, он, похоже, не в себе: вам лучше выйти.
– Склонен согласиться: встреча со мной на него серьезно подействовала…
– Все выходите!!! Все!!!
Старик с мальчиком выбрались первыми и помогли Амиду. Раттак, убедившись, что донис в безопасности, отважился на отчаянный поступок – бросился к дверце отсека водителя, замахиваясь подобранным с пола снарядом. Выстрелом его отбросило назад – он безжизненным комком выкатился из танка. Ххот, выскочив на шум с заводной рукоятью в руках, успел увидеть, как Энжер захлопывает дверь.
Присев над Тибби, омр выругался:
– На миг вас оставил – и сразу дерьмо нашли! Да вы будто слепые котята! Да и сам я тупица – не догадался обыскать старикашку! Эй! Хомяк, ты чего! Не вздумай!
Тибби не отвечал – револьверная пуля, ударив в каску, глубоко вдавила ее край в лоб. Из-под металла струилась кровь, пачкая шерстку. Побледневший Амидис, прижавшись ухом к груди зверька, с надеждой произнес:
– Сердце бьется – он жив. Наверное, просто оглушен. Каска спасла – понизу стальной ободок идет, но его ударило пулей так сильно, что он вылетел наружу.
– Если б меня так приложило, я бы даже не заметил, – буркнул Ххот. – Вот пусть в меня пули и попадают – для всех только лучше будет! Может, я иной раз и говорил на хомяка лишнее, но это не со зла – уважаю: упорный он. И еще он легкий: понести его смогу. Вряд ли Энжер и дальше нас катать согласится. Эй! Энжер! Ты меня слышишь? – Омр постучал по дверце заводной рукоятью.
Ответа не было, но отчетливо различался металлический шум – Энжер поспешно закрывал изнутри люки и бойницы:
– Открывай дверь, а не то я тебя убью!
Разумеется, никто и не подумал выполнять указание.
Обернувшись к мальчику, омр попросил:
– Дай гранату.
– Тебе зачем? – насторожился тот.
– Не знаешь, для чего они нужны бывают?!
Забрав гранату, Ххот довольно пояснил:
– Сейчас я его убивать буду.
– Эй! Я обещал ему жизнь!
– Раз обещал, значит, держи свое слово – не вздумай эту козявку пальцем тронуть! А я вот ему вообще ничего не обещал. Эй! Геморройник! Это тебе за моего лучшего друга Тибби!
Гранату Ххот засунул в приоткрытую пулеметную бойницу. Прислушиваясь к происходившему внутри, осклабился:
– Сейчас рванет!
О том, что танк набит снарядами и патронами, омр не подумал, как не понимал и того, что в случае детонации боекомплекта выжить здесь будет непросто. Что поделаешь – невежественные имперские солдаты не очень-то разбираются в оружии Коалиции.
– Не рванет, – буркнул мальчик, присев возле раттака. – В ней вместо запала пробка стоит.
– И откуда она там взялась?!
– Не знаю – Тибби мне ее так и дал с пробкой.
– И ты угрожал всей этой толпе никуда не годной гранатой?!
– Ну да.
– Ну ты и наглец! Эх, мои гранаты внутри остались. Хорошо хоть пулемет прихватил, а то вон к нам гости спешат.
Внизу на дороге показалось несколько десятков всадников. Нахлестывая лошадей, они быстро приближались к парализованному танку.
– Я из пулемета не мастак стрелять, да и патронов мало – давай придумай что-нибудь, а то эти ребята на нас злы очень. Давай же, ты это умеешь!
Мальчик, послушавшись, замахал руками, привлекая внимание солдат. Те, приближаясь, замедлили ход, начали останавливаться. Вряд ли из-за его жестов – скорее к атаке готовились или берегли силы лошадей: дорога здесь слишком резко поднималась.
– У нас Энжер – мы убьем его, если вы приблизитесь! И вас всех повесят за то, что из-за вас он умер! Или поубиваем всех вместе с ним – у нас в танке десять пулеметов и три пушки! Возвращайтесь назад!
– В танк к пулеметам нас Энжер не пустит, – тихо произнес Ххот.
– Но они-то этого не знают, – так же тихо заметил мальчик.
Кавалеристы, остановившись, начали галдеть вразнобой, явно обсуждая сложившуюся ситуацию. Солдаты не знали, что им теперь делать, – танк вроде как догнали, но дальше возник непонятный тупик. Попасть под обвинение в смерти Энжера они не стремились, но и стоять без дела тоже нехорошо. Рано или поздно у особо горячих не выдержат нервы – начнется стрельба. Нервозность нарастала: беглецы не могли заставить погоню уйти вниз, а погоня могла ринуться в бой в любой момент: хватит одного случайного выстрела – далее сработает инстинкт толпы.
Старик, подойдя к краю пропасти, поднял над головой свой посох:
– Эй! Солдаты! Вам приказали забрать у меня Посох Наместника Вечного! Вы можете взять его, если догоните!
Старик, размахнувшись, швырнул посох вниз – тот, вращаясь в полете, белой стрелой нырнул в бурные воды речушки, подмывавшей в этом месте гору.