— Ну и что же общего между этими семьями? — спросил Гранцов. — Групповуха?
— Не только. Главное — зомбирование. Затягивают к себе по-разному, а обрабатывают одинаково. Промывание мозгов. Ломка воли. То есть не дают спать, кормят всякой бурдой. Психика слабеет, человек легче поддается обработке. Пара месяцев, и он будет делать все, что прикажут старшие. На панель? С удовольствием. Застрелить кого-то? За милую душу.
— Где ты начитался таких сказок? — спросил Марат.
— Это не сказки, а научные факты. Я этих сектантов всяких отслеживаю с тех самых пор, как увидел свою любимую в «белом братстве». Могу давать платные консультации.
— И дорого берешь?
— От заказчика зависит. Крымский водочный король, например, просто рассчитался недвижимостью. Домик мне подарил в Симеизе. Кстати, приглашаю в гости.
— Ничего себе консультация.
— Да у него таких домиков много. А дочка одна. Если б твою дочку увели сатанисты, ты бы последнее отдала бы.
— Нет у меня ни дочки, ни домика, — сказала Оксана. — Нет, не отдала бы. За такую дуру? Нет, ни копейки не дала бы.
— Между прочим, жена его тоже была против, — усмехнулся Василь. — Но мужик рассудил по-другому. Жен много, а дочка одна. Вот так. И когда я девчонку нашел, он просто не знал, как со мной рассчитаться. Вот, а другой был случай, так мне вагон угля предлагали. Шахтеры.
— И ты отказался? — спросил Кирсанов.
— Проблема в том, что тогда у меня еще не было домика в Симеизе, — Василь сокрушенно развел руками, выпустив руль.
Он свернул к обочине и остановился.
— Ну и как же ты, крымский домовладелец, как ты дошел до жизни такой? — сочувственно спросил Гранцов, пряча насмешку.
— Вы о чем?
— Об этом самом. Из-за чего люди по чужим углам прячутся. На кой черт тебе надо было их сумки с гранатами развозить?
— Да шо такого? — отмахнулся Василь. — Я ж не знал, что там гранаты. Думал, какая-нибудь контрабанда. Меня просто подставили. Понимаете, когда приходится работать с грязноватыми типами, надо быть готовым, что тебя рано или поздно подставят.
— Не очень-то ты оказался готов.
— Да нет, все было нормально. Только я со стариком этим погорел. Когда у вас выпивали после футбола, помните? Ляпнул, что выхожу из дела. А он, гад, настучал. Вадим Андреевич, не хотите за руль? Заодно с дорогой познакомитесь.
— Дорога, она и есть дорога, чего с ней знакомиться, — сказал Вадим Гранцов, пересаживаясь на водительское место. — Тоже мне дорога, ни развилок, ни поворотов. Ни одного поста ГАИ.
— Скрупулезно подмечено. С ГАИ тут явный дефицит, — сказал Василь, устраиваясь рядом с Оксаной. — А второй пары наушников там нет? Я бы тоже радио послушал. Новости спорта.
— Минуточку, — она подняла палец, напряженно вслушиваясь в голос диктора. — Еще один взрыв. Большой взрыв. Так, сейчас… Взорван отель Глобо Торизмо. Это где мы жили… Полностью разрушен верхний этаж. Там шел бой. Полиция пыталась арестовать кого-то. Террористы оказали сопротивление. Наверно, они подорвали себя, чтобы не попасть в плен.
— Или им помогли подорвать себя, — добавил Кирсанов. — Вот видите, Вадим Андреевич! А вы ехать не хотели. Самое главное — вовремя унести ноги.
— Мы-то унесли, а кто-то — не очень, — невесело ответил Гранцов.
Он быстро освоился с управлением, вот только немного раздражала педаль газа. Такого огромного хода педали он еще не встречал. Причем двигатель реагировал на движение ноги только на первой трети, и бесполезно было топить педаль до упора.
— Да не гоните вы так, — посоветовал Василь. — Нормально успеваем. Все равно ночевать придется на пристани.
— На какой еще пристани?
— Извините, забыл сказать. Через пару часов доедем до реки. Там пристань, там баржа. Грузимся на нее и рано утречком отходим в Буццо. Оттуда до Сан-Деменцио сорок километров. Днем будем на месте.
— Буццо? — переспросил Гранцов и оглянулся на Марата.
Тот невозмутимо кивнул. Ему тоже было знакомо это слово. «Вот ведь как получается, — подумал Вадим. — Мы могли попасть в это самое Буццо еще пару дней назад. Только не как туристы, а как заложники».
— Завтра днем? — уточнил он. — Нам бы хотя бы денек еще погулять по окрестностям.
— И таки погуляете, — спокойно сказал Василь. — Если в программе записана прогулка, то погуляете. А потом Олежек вас отправит домой. Все будет путем.
— Да ладно вам, — сказала Оксана. — Васек, не отвлекайся. Расскажи еще о твоих сатанистах. Ты сам все это видел?
— Я видел девочку, на которой они это делали, — Василь повернулся к Оксане. — Она лежала на ритуальном камне, а они обмазывали ее кровью и, извините, спермой. Потом они отключились, а она выбралась из пещеры и, умница, завалила проход. Тут как раз я случайно проходил по берегу, слышу, вроде щенок не то скулит, не то лает. Откопали мы их только на следующий день. Все честь по чести, с ментами, с понятыми, с видеокамерой. Навесили им на полную катушку, от осквернения могил до расчлененки.
— И ты говоришь, что они нормальные?
— В смысле «не душевнобольные». Они все это вытворяли в полном сознании. Нормальных людей в секте быть не может по определению.
— Тогда что ты называешь сектой? — не выдержал Вадим.
— Вас интересует мое мнение или научное определение? — Василь ненадолго задумался, прикуривая очередную сигарету. — Так я вам скажу, что такое секта. Секта — это сборище придурков, которые поклоняются хитрой сволочи, а всех остальных считают врагами.
— Это твое мнение?
— Считайте, что это мнение науки в моем изложении.
— Ты упустил одну деталь. Только одну, — вмешался Марат. — Эти придурки, как ты их называешь… Эти придурки абсолютно счастливы. Их там держит не страх, а счастье. Как только они слегка из команды выпадают, это счастье гаснет моментально, и надо любой ценой в команду вернуться. Ты понимаешь это? Они там счастливы.
— Да я знаю, знаю, — отмахнулся Василь. — Наркоман тоже счастлив, когда ломка проходит.
— Это другое. Это простое человеческое счастье. Согласен?
— Ну, и шо такого?
— А то, что это нормально, понимаешь? Нормально быть счастливым. Все хотят счастья. Так что они нормальные, а не придурки.
— Сначала нормальные, а потом… — сказала Оксана. — Счастье? Да, конечно. Значит, все-таки я была в секте. Получается так.
— Ни одна секта себя сектой не называет, — сказал Василь. — Возьмем, к примеру, коммунистов. Самая большая секта в мире…
— Секундочку, — перебил его Гранцов. — Просто хочу, чтобы ты знал, у меня есть привычка нехорошая… Ну, ничего не могу с ней поделать. Даже стыдно говорить…
— Да говорите, тут все свои, — сказал Василь.
— Ладно, скажу, — Гранцов вздохнул. — Когда при мне начинают ругать Советский Союз, советскую власть, коммунистов, БАМ, Афганистан и так далее, то я почему-то хватаю первое что под руку попадется и начинаю просто бить по башке. Вот такая привычка. Ничего не могу с собой поделать. Так что ты там о коммунистах?
— Учтите, вы за рулем, — предупредил Василь.
— Ничего не могу поделать.
— Насчет хитрой сволочи ты, конечно, прав, — сказал Марат. — Секты — это бизнес. Кто-то хорошо наживается на чужой беде. Добраться бы до них…
— У тебя есть шанс, — подсказал Гранцов. — Завтра ты встретишь Старицына.
— Старицын? Олежек? — переспросил Василь. — Да он такая же шестерка, как и я, только на ступеньку повыше. Им точно так же командуют, как и всеми остальными. А вот те, кто на самом верху — до них нам не добраться. Остается только надеяться, что в аду им придется сидеть на хорошем паяльнике.
— А вы как думаете, Вадим Андреевич? — спросил Марат. — Что делать с этими сволочами? Грохнуть их при случае или ждать, пока они сами отправятся на паяльник?
— Трудно сказать. Но вы, ребята, немного заблуждаетесь насчет ада. Паяльник — это слишком просто. К тому же человек ко всему привыкает. А через пару тысяч лет он уже без паяльника не сможет. Нет, ребята, в аду все не так, как на картинах Страшного Суда.
— А как? — спросила Оксана.
— Извини, я приведу пример, который тебе покажется непонятным. Но ребята поймут. Если выпить литр водки, а потом литр портвейна и запить все это пивом…
— Дальше не надо, — попросил Василь. — Все ясно.
— Так вот считай, что жизнь — это пьянка, а после смерти наступит похмелье. И от того, чем ты наполнял свой стакан, зависит, каково тебе будет потом. Теперь второй пример. На ту же тему. Представь, Марат, что у тебя есть любимая девушка. Или, например, у тебя есть дети, сын лет десяти и дочка лет пятнадцати. И, допустим, выпил ты перечисленный набор — водка, портвейн, пиво, и всю ночь куролесил. А когда очнулся, видишь, что лежишь поперек сломанной детской кроватки, весь в дерьме, все стены в блевотине… И твои дети стоят рядом и на тебя смотрят. Или девушка.
— Круто, — сказал Марат, поведя плечами. — Вы предлагаете не пить?
— Я предлагаю знать о последствиях, — сказал Вадим, сбрасывая газ. — Паяльника не будет. Будет гораздо хуже. Приехали. Опять двадцать пять.
За поворотом стояли два открытых джипа с солдатами. Это была уже не первая встреча мирных туристов с реакционной военщиной. И на этот раз платить должен был Гранцов. С него взяли тридцать долларов и торжественную клятву не сворачивать с дороги, потому что в лесу много бандитов. Возможно, реакционная военщина и в самом деле беспокоилась о безопасности туристов. А возможно, ими двигал голый расчет: если туристы пропадут в джунглях, следующей заставе ничего не достанется. Такую версию выдвинул Василь, сменив опасную тему разговора.
На следующей заставе с Гранцова взяли двадцатку. Сержант, узнав, что они направляются к пристани, вызвался охранять их в пути. Все равно по дороге уже никто не проедет, а ночевать в лесу он не собирался.
Первый джип пылил перед «лендровером», второй держался сзади. До пристани оставалось совсем немного, когда вдруг передняя машина резко затормозила. Вадим вывернул руль вправо и только потом ударил по тормозам, и задний джип пролетел рядом.