– Кто из нас старший? – задал первый вопрос Стас. Как бывший спецназовец, он привык соблюдать иерархию и был глубоко убежден, что без твердой дисциплины толку ни в чем не бывает.
– Старшим будет Савичев. Но ты очень-то ему волю не давай. Пока он меня не убедил в своем профессионализме, однако выводы делать преждевременно. Прежде чем я согласился, кое-что о нем узнал. Все, кто имел с ним дело, остались довольны. Ладно, поглядим. Но если увидишь, что он дурит, то берешь бразды правления на себя. С «Глобусом» я потом разберусь. И еще, что я хотел тебе сказать. Так как у нас весьма скудная информация о том, что там произошло, постарайтесь сначала все как следует выяснить. На рожон почем зря не лезь, у меня преданных людей, сам знаешь, не так много, чтобы ими разбрасываться. Ну ладно, иди отдыхай, силы тебе понадобятся. И удачи тебе и всем нам, – закончил Аркадий Валентинович и задумчиво остановил свой взгляд на фотографии дочери, которая стояла в красивой рамке на его большом ореховом столе. В его груди опять сильно защемило, в последнее дни это происходило часто…
До объявления посадки оставалось минут двадцать, не больше. В зале ожидания стояла обычная сутолока. Кто-то куда-то спешил, кто-то – не очень. В стороне на креслах расположились двое молодых людей, которые были примерно одного возраста. И если кого спросить, что он думает об этой парочке, то он бы, вероятнее всего, ответил, что один провожает другого в какую-то южную страну. И был бы неправ, ибо в южную страну отправлялись оба. Более всего поражал сильный контраст в одежде этого дуэта. Один, который все время обращался к своему спутнику, был одет в светлые шорты и яркую цветастую рубашку, на голове матерчатая панама. Его ноша состояла из большого туристического рюкзака, который, судя по раздутым бокам, от избытка свободного пространства не страдал. А второй был упакован в костюм темного тона, и изюминкой этого гардероба являлся, несомненно, широкий черный галстук. В руке он держал небольшой кейс, в котором, скорее всего, находились только туалетные принадлежности.
Наконец была объявлена посадка на нужный им рейс, и парочка направилась к таможенному посту. Спустя час они сидели рядом на мягких креслах авиалайнера и попивали принесенный миленькой стюардессой апельсиновый сок. За иллюминатором проплывали редкие облака. Ровный и негромкий шум двигателей успокаивающе действовал на нервы. Впрочем, у обоих нервы, похоже, были и так в полном порядке.
– Ну что, напарник, через несколько часов мы попадем в райские кущи и оторвемся по полной. Там, говорят, очень горячие девчонки. Ты как насчет девчонок? – пытался завести разговор Олег.
Его спутник, казалось, его совсем не слышал, жевал резинку и просматривал какой-то журнал.
– Нет, к девчонкам, конечно, можно и попозже, сначала нам нужно обустроиться в приличном отеле с видом на приличный пейзаж, заказать в номера приличную еду. Кстати, интересно, как у них там с кухней? Знаешь, я люблю телятину, прожаренную в остром соусе и густо посыпанную сыром. У-у-у… пальчики оближешь! Конечно, и омаров с мидиями уважаю, но непременно только что выловленных, – не унимался Савичев и сопровождал свой монолог темпераментным движением рук. Стас же поглядел на свои наручные часы и спокойно перевернул следующую страницу журнала. – Уж больно ты многословен, прямо настоящий оратор. Может, тебя родители в детстве разговаривать не научили? Но ты не унывай, у меня есть знакомый логопед, он тебе моментально речь поставит.
На эту фразу Стас повернул голову в сторону Савичева и снова ничего не произнес, а только несколько удивленно поглядел на него. Подобного типчика он, пожалуй, еще не встречал.
Видя, что разговор другой стороной не поддерживается, Савичев устроился поудобнее в кресле и, натянув свою панаму на глаза, решил немного вздремнуть, так как его проводы в заморские дали, которые они отмечали вчера с дружками и подругами, несколько затянулись и закончились только к утру. Несмотря на предупреждения врачей, что после прививок необходим период без алкоголя, так как возможны аллергические реакции и другие нежелательные последствия, Олег позволил себе, как он посчитал, умеренную дозу – ну или чуть более того. Аллергия себя никак не проявляла, и это убедило его в правильном направлении мысли, что на посошок – это свято.
Стас с Олегом сидели на заднем сиденье такси и с любопытством разглядывали мелькавший за окнами Найроби. Город был вполне приличный с точки зрения умеренного комфорта, по крайней мере, такое было первое впечатление. Час назад их самолет совершил благополучную посадку в аэропорту, где после фейсконтроля их встретил обещанный шефом человек. Он сам к ним подошел и представился на вполне приличном русском, чем немного удивил Олега. Себя он пожелал называть Сашей, так как на суахили его имя русскому человеку выговорить было бы сложновато. Когда-то он весьма успешно закончил гуманитарный вуз в Москве и с тех пор очень уважительно относился ко всему русскому. В настоящее время он добывал свой хлеб насущный тем, что развлекал туристов и исполнял роль гида и проводника одновременно, сопровождая их в блужданиях по первобытной природе Кении. С путниками из России он был предельно вежлив и учтив, показывая по дороге местные достопримечательности и одновременно рассказывая об особенностях местных нравов, о которых считал нужным упомянуть. До определенного момента новоприбывшие с интересом его слушали и не перебивали, но по прошествии десяти минут Савичев решил несколько конкретизировать их общение. До их прибытия кениец должен был приложить максимум усилий, чтобы выяснить судьбу двух молодых ученых, но про них он пока ничего не говорил.
– Любезный, давай опустим официальную часть церемонии и перейдем сразу к делу, если ты, конечно, не против. Я далек от мысли, что тот чек на твое имя, который прилетел сюда вместе с нами, тебе полагается за одну только твою обаятельную улыбку. Что ты нам можешь сказать про двух ребятишек? – Савичев проницательным взглядом пронзил Сашу, и судя по тому, как тот съежился, этот взгляд его ощутимо напряг. Тем не менее он снова взял себя в руки и постарался оправдать возлагаемые на него надежды – гонорар, который был ему обещан за его старания, превосходил самые смелые ожидания.
– Я был в лагере. Их проводник обещал нас дождаться. Нового у него ничего нет. Ребята словно провалились сквозь землю, то есть простите…
– Ничего страшного, ты продолжай.
– В округе тоже никто ничего не знает. Хотя полностью ручаться за это не могу. Нередко бывает, что люди попросту чего-то скрывают по разным причинам.
– Например?
– Бывает, что кто-то кого-то мог чем-то обидеть – в тех местах еще встречается кровная месть; но к ребятам это вряд ли имеет отношение. По расспросам, они были очень дружелюбными и миролюбивыми. За то время, что они там находились, некоторые даже с ними немного подружились.
– Значит, одним неизвестным стало меньше, уже лучше. А теперь поясни нам, что может иметь к ним отношение. – Савичев достал из кармана своих шорт конфету и, пошуршав фантиком, отправил ее в рот.
– Бывает, сами знаете, разное, – продолжил Саша.
– Не знаем, ты поясни.
– На моей памяти были случаи, когда на туристов нападали дикие животные, особенно если те не соблюдали правила безопасности. Моих сопровождаемых это, правда, не коснулось, к счастью. Так вот, в прошлом году, например, крокодил откусил одному туристу полтуловища, когда тот по неосторожности упал с подвесного моста в реку. Бедняга не успел проплыть и десяток метров. Эти рептилии очень стремительны в своем нападении. Двоих японцев годом раньше атаковал черный носорог. В итоге одному из них ампутировали ногу, а второй почти не мог говорить от сильного шока. Про нападения львов, леопардов и гиен я могу говорить часами. Был еще случай, когда в болоте утонула машина вместе со всеми пассажирами. Их обнаружили только через восемь месяцев, когда болото пересохло. А еще раньше была другая напасть, и она похлеще разных хищников – это муха цеце. Один ее укус, и поминай как звали. Просто ужас. При одном ее появлении некоторые люди в обморок падали. Но сейчас почти все привиты, и об этом никто не вспоминает.
– Значит, не зря страдало мое мягкое место. Не хватало еще от мухи нарезать коньки. Да, Санек, от клыков, бивней, когтей я также удовольствия не получаю. Извини, что перебил, продолжай.
– Конечно, все, что можно было узнать на сегодняшний день, я сделал. В полиции, в больницах и моргах такие не значатся. Но это, сами понимаете, ничего не гарантирует. Иногда тела, или, точнее, все, что от них остается, находят спустя много времени, а бывает, что не находят вовсе. В саванне любая пища растаскивается животными в считаные часы, включая кости.
– Ты хочешь сказать, что шанс быть кем-то съеденным или иной фатальный итог у них весьма велик?
– Судя по всему, так оно и есть; я был бы очень рад, если бы это было не так.
– Еще бы тебе не радоваться. В случае, если мы найдем ребяток целехонькими и живехонькими, то твой приз станет значительно тяжелей, – Савичев несильно толкнул его локтем в бок и подмигнул.
Саша от его высказывания несколько смутился и даже потупил взор вниз.
– Я, конечно, не против заработать, но предпочитаю, когда работа приносит мне радость, – неожиданно ответил он после минутного молчания.
– Какие мы чувствительные. Ладно, что еще есть интересного? У меня такое впечатление, что в твоем повествовании не хватает чего-то позитивного. Когда я летел сюда, то меньше всего думал о том, что буду везти на родину чьи-то кости. Нет, меня это совсем не воодушевляет. Думаю, мой коллега со мной согласится, – Савичев обратился теперь уже к Стасу. Тот сидел на переднем пассажирском сиденье и, казалось, безучастно глядел в окно. Но на вопрос повернул назад голову.
– Мой босс меня не поймет, если это будет так.
– Вот видишь, дорогой кенийский друг, мой коллега тоже удручен твоими опасениями. Мы бы предпочли услышать от тебя и что-то хорошее.