– Полностью разделяю твою точку зрения. Но есть и один минус, такой кухни в баре мы точно не найдем, – как всегда шутил Савичев.
– Вчера мы долго разговаривали с отцом. Он без долгих прелюдий напрямую спросил меня о наших с тобой отношениях. Он так и сказал, что между двумя молодыми людьми в той ситуации, в которой мы оказались, просто по определению должно было что-то произойти. У нас нет друг от друга секретов, с ним мы всегда разговариваем предельно честно. Поэтому и в этот раз я не стала увиливать и сказала ему правду.
Алина с любопытством поглядела на Савичева. Ей была интересна его реакция. Она прекрасно знала, что далеко не все мужчины с честью проходят этап, при котором их отношения с противоположным полом становятся известны родителям подружки. Савичев действительно на несколько секунд немного остолбенел, но затем быстро взял себя в руки и почти непринужденно ответил:
– Или твой отец человек с большой буквы, или я совсем перестаю чего-то понимать. По моей логике, он должен был меня возненавидеть. Как ни крути, но я совсем не вашего поля ягода. А он вместо этого меня щедро награждает. Надеюсь, дальнейшие перспективы наших отношений вы не обсуждали? – поинтересовался Савичев, при этом улыбнулся.
– Нет, так далеко мы не заходили, – поспешила успокоить Олега Алина. – Просто я хочу дать тебе понять, что отец не будет препятствовать нам быть вместе, конечно, если ты сам этого захочешь. – Говоря так, она вопросительно смотрела в глаза Савичева, ее очень беспокоил ответ на этот вопрос.
– Я хочу этого больше всего на свете, и не смей в этом сомневаться. – Голос Олега был серьезен. Затем, немного помолчав, он улыбнулся и добавил: – Ну если не считать различных мелочей, от которых жизнь становится только прекрасней.
– Олег, ты даже в серьезных вопросах умудряешься шутить. Но, к счастью, я тебя стала неплохо понимать. Или, может, мне так только кажется?
– Может, так, а может, и нет, – загадочно произнес Савичев. – Знаешь, меня больше сейчас волнует перспектива твоего похищения отсюда. Хочешь, поедем ко мне? Яств там, правда, никаких, но свежим пивом холодильник я забил по самую крышу.
– С удовольствием, но напоминаю тебе про рамки приличия. Думаю, через часок гостям будет не до официальности, и тогда, скорее всего, никто и не заметит нашего внезапного исчезновения.
– Ладно, часок как-нибудь переживу. Но больше, извини, не вытерплю, возьму тебя на руки и прямиком через окно.
– До этого, надеюсь, не дойдет, – Алина засмеялась. – А сейчас не желаешь пригласить даму на танец? До чего ты меня довел, я стала сама напрашиваться.
Савичев взял Алину за руку, и они присоединились к танцующим. Со стороны они казались прекрасной парой и производили вполне положительное впечатление, на что некоторые сразу обратили внимание.
– Ты гляди, этот прохиндей и здесь держит хвост трубой, – обратился к Стасу Павел Семенович. Он почти сразу заметил, что между этими молодыми людьми, как он выразился, «слишком малая дистанция», и это ему, очевидно, не нравилось, так как могло повлиять на отношения с Юрчиным, и повлиять отрицательно.
– Да, настоящий мачо, – ответил Стас, опрокидывая очередную рюмку.
– Не мачо, а мучение мое, – произнес Павел Семенович и расстегнул пиджак.
– Не знаю, я с ним в разведку бы не задумываясь пошел, – Стас не любил витиеватости, а рубил напрямую.
– С ним только и можно, что не задумываясь. А когда я начинаю думать, у меня мозги быстро закипают.
В это время танец закончился, и пары направились к столу. Савичев снова взял Алину за руку и тоже хотел было отправиться на свое место, но тут к ним подошел Юрчин:
– Завидую я вам, молодым. Как ни крути, а все в ваших руках. Мы, старики, только кичимся нашим опытом, положением и прочей ерундой, а на самом деле оправдываем всем этим свою немощь и втайне, а порой и явно завидуем вашей молодости, энергии, безрассудству. Вам, молодой человек, это надо запомнить, жизнь летит очень быстро.
– Папа, ты так можешь обескуражить нашего гостя, – Алина взяла Савичева под руку.
– Не думаю. Такие парни от подобных речей в обморок не падают. Да и потом это можно принять как комплимент, а не критику.
– Именно так я это и расценил, – Савичев отнюдь выглядел не обескураженным.
– Вообще-то я хотел с вами, молодой человек, поговорить в несколько другой обстановке, в более спокойной, но превентивно, думаю, можно и здесь. Как бы вы приняли предложение работать у меня? Сразу скажу, что оплата была бы очень достойной, да и обременять излишне не стану.
– Заманчиво и неожиданно, – Савичев поглядел в сторону шефа.
Тот, похоже, почуял недоброе и направился прямо к ним.
– А вот и тяжелая артиллерия, что-то мне подсказывает, что пора отступать, – произнес Савичев, когда шеф находился уже в двух шагах от них.
– Поздно, мой мальчик, папочка здесь. И о чем вы тут так мило воркуете? Может, посвятите меня в ваши прения, – с натянутой улыбкой произнес шеф.
– Да вот пытаюсь переманить к себе Олега. Надеюсь, вы, Павел Семенович, меня понимаете?
– Вот не думал, что такие субъекты еще могут кому-то понадобиться. Нет, Аркадий Валентинович, этот крест тяжкий – мой. Ты же не захочешь оставить своего папочку, а? – обратился он к Савичеву.
– Ой, прямо не знаю. Мне такие блага наобещали, одно искушение. Может, только двойное повышение моего оклада могло бы как-то избавить меня от этого, ибо грешен аз, – Савичев смиренно опустил глаза.
– Жулик, он и есть жулик. И такое приобретение вас, Аркадий Валентинович, не осчастливит, поверьте мне на слово. Ладно, вымогатель, считай, что добился своего.
– Все-таки есть правда на этой земле, – со вздохом произнес Савичев.
– Ну, как угодно. Однако мое предложение в силе, и если надумаете, то милости прошу. Пойду к другим гостям, не скучайте. – Юрчин, улыбаясь, пошел к столу.
– Ты что же выставляешь меня идиотом? – пробурчал шеф.
– Да будет, шеф. Наоборот, я помог обнажить твою щедрую душу, об этом должен знать весь мир.
Шеф больше ничего не сказал, а только с досады щелкнул пальцами и пошел на свое место.
– Похоже, ты очень развеселил отца. Он ценит тонкий юмор, а в смеси с предприимчивостью вдвойне. – Алина тоже улыбалась.
– Рад, что произвел впечатление. Но я вижу, там подали осетров, было бы неосмотрительно оставаться здесь.
Они вернулись к столу. К сожалению обоих, здесь им опять пришлось разъединиться. На этот раз за столом все собрались ненадолго, произнесли пару тостов, и все. Народ был сыт и требовал простого веселья. Многие вышли на воздух и, расположившись у небольшого фонтана, курили и просто шутили, а некоторые снова начали танцевать. Савичев с Алиной опять были вместе и прогуливались по большому саду Юрчиных.
– Интересно, к десерту я еще буду жив? – спросил самого себя Савичев.
– Советую тебе подождать умирать. Такого торта, уверяю тебя, ты еще не пробовал. Его делали по специальному заказу.
– Лучше убежать сразу, потом я просто не смогу! Какой фантастический праздник плоти! Но всему же есть предел.
– Так давай убежим, лично я только «за». – Алина выглядела абсолютно серьезной.
– Ты действительно этого хочешь?
– Я уже сказала. Теперь решай ты. Если нужен транспорт, то машина стоит за оградой, я еще не поставила ее в гараж.
– Прекрасно. Только кусочек торта ты мне все же потом дашь, договорились? – заговорщицки подмигнул Савичев, и они быстро направились к выходу с усадьбы. Охранники с некоторым удивлением проводили их взглядом, когда они проходили мимо. Сев в машину, влюбленная парочка спустя несколько секунд катилась по направлению к квартире Савичева…
Эпилог
Кордей лежал на большом и широком диване. Последние месяцы он не часто его покидал, только по крайней нужде. После тяжелого ранения его здоровье стало заметно хуже и, несмотря на старания врачей, большого прогресса в его улучшении пока не наблюдалось. По понятной причине все свое время он проводил в обществе или докторов, или Тома, который, справедливости ради надо сказать, почти неотлучно был рядом и, по-видимому, был одним из немногих, кто искренне желал Кордею выздоровления. Вот и сегодня он вошел в его просторную комнату, держа в руке поднос с завтраком, а также несколько свежих газет и конверт.
– Босс, тут какое-то непонятное письмо. Адресовано тебе, но на обратном адресе указано только слово «друг».
– Друг – это хорошо. Давай его сюда, посмотрим, что это за друг. – Кордей с кряхтением привстал и оперся спиной о подушку.
Том протянул ему конверт, и Кордей, повертев его в руках, распечатал. Внутри находилось само письмо и небольшая фотография, на которой были видны двое людей, молодой мужчина и девушка. Глаза Кордея налились кровью. С фотографии на него, улыбаясь, смотрели та самая девчонка и ловкач, благодаря которому он сейчас и был прикован к этому дивану. Они, похоже, были в полном здравии и находились на этой грешной земле, а не в преисподней, как еще минутой раньше думал Кордей.
– Что это такое, Том? Ты мне сказал, что с ними покончено. Неужели ты стал мне врать? – Тон босса не обещал ничего хорошего.
– Это, наверное, чей-то розыгрыш, я точно знаю, что их кости жарятся в песках. Надо поглядеть, что в письме.
Кордей быстро развернул лист бумаги, на котором по-английски было написано следующее:
«Дорогой и горячо любимый друг Кордей. Пишет тебе твой приятель, которому ты по своей великой милости одолжил твою прекрасную тачку. Надеюсь, она еще на ходу.
Извини, что долго не писал, но вот решил исправить эту ошибку. У нас все хорошо, мы живы и здоровы, в том числе благодаря твоим каждодневным неустанным молитвам. Пользуясь моментом, прошу передать привет всей твоей дружной семье и персонально Тому. По возможности как-нибудь постараемся тебя навестить и воочию засвидетельствовать тебе наше почтение. На этом позволь нам закончить свое послание. С любовью из России, Савичев Олег и Алина. Приложение: фото твоих друзей».