– Ничего, я еще заработаю.
– Нельзя же быть такой мямлей, – возмущался Алеша, – вернись, устрой им скандал, побей стекла, поцарапай машину.
– Нет, нет, – пугалась Карина Николаевна, – я так не умею, пусть их господь накажет.
Алеша вздыхал: ясное дело, мать дура! Но сейчас, после внезапной смерти Карины Николаевны, выяснилось: хоть она и была идиоткой, не способной постоять за себя, но сына худо-бедно содержала. У Алеши была одежда, пусть не модная, однако добротная, и он никогда не думал о таких «мелочах», как продукты, стиральный порошок, мыло… Внезапно оказалось, что за квартиру, свет, газ и телефон нужно платить деньги, и немалые, а еще в комнату залетает пыль, раковина пачкается, а суп и картошка не варятся сами собой.
Пришлось Алеше срочно искать выход из создавшегося положения. С трудом дождавшись диплома, он устроился работать в один из салонов – Грибков был парикмахером, вернее, пытался им стать. Никаких практических навыков он не имел, клиентуру только еще предстояло набрать.
В конце концов жизнь стала налаживаться и без мамы. Около салона весьма удачно располагалось кафе так называемой быстрой еды, и юный цирюльник стал жертвой фаст-фуда – завтракал, обедал и ужинал булками с котлетами, пирожками, пельменями. Результат не замедлил сказаться, за год юноша превратился в некое подобие поросенка, лишние килограммы отложились на спине, груди, боках, животе… И эта неприятность случилась с Грибковым из-за того, что у него не было денег.
Многие люди, оказавшись без средств, не станут лопать гамбургеры. В продаже есть вполне дешевые и полезные овощи, крупы, обезжиренные молочные продукты. Но Грибков упорно наедался слишком калорийной пищей и вздыхал:
– Эх, бедность проклятая, из-за нее я так плохо выгляжу.
Отчего-то Алексею казалось, что деньги мигом решат все его проблемы, получит он грузовик долларов и враз станет стройным, красивым, веселым, обаятельным, привлекательным…
Прошло несколько лет, Грибков выбился в мастера, устроился в престижный салон-студию Маркела Листового, стал еще толще и начал получать вполне приличные деньги. Но разве можно было сравнить его заработок с доходами Билла Гейтса? Да, Алеша сумел приобрести машину, но дешевую, подержанную иномарку, а не новенький «Мерседес», о котором ему грезилось по ночам. И вообще, денег снова не хватало, хотя Грибков честно пытался их заработать, ездил к клиенткам на дом и работал по две смены.
Глава 22
Три месяца назад к Леше подошел Костя Рамкин, стилист, тоже работавший в салоне.
– Слышь, Леха, – тихо сказал он, – тебе три тысячи баксов нужны?
Грибков уронил ножницы.
– Значит, нужны, – констатировал Костя.
– Кто же от таких денег откажется, – отмер Леша.
– Тогда пошли, поговорим, – предложил Рамкин и повел Грибкова в кафе.
Заказав капучино и благородно заявив: «Угощенье за мой счет», Костя поинтересовался:
– Ты врачей боишься?
– Ну… стоматологов, – ответил Алеша, пока не поняв, о чем идет речь.
Костя улыбнулся.
– Зубы тут ни при чем. Есть некая фирма «Гема», она сейчас продвигает на рынок новые лекарства, одно от ожирения, другое от морщин. Если согласишься участвовать в рекламе, тебе заплатят три штуки.
– По квартирам ходить и листовки раздавать? – спросил Алеша.
Костя покачал головой:
– Нет. Сначала снимут ролик про тебя, какой ты толстый, а затем другую ленту сделают, где Грибков худой и стройный. От тебя понадобится чистая ерунда: сказать заготовленный текст, что-нибудь типа: все пейте эти таблетки, они здорово помогают, я весил сто килограммов, а теперь всего шестьдесят. Ну пройдешься перед камерой в плавках… Очень даже здорово получается: и похудеешь, и денег огребешь.
– Как это похудею? – опять потерял нить разговора Алеша.
– Да я же только объяснил, – рассердился Костя. – Сначала тебя снимут с твоим весом, а потом красивого и стройного.
– Мне что, эти таблетки придется пить?
– Нет.
– А как же тогда я похудею? Или компьютером изображение исправят?
– Технических ухищрений применять нельзя, – терпеливо растолковывал Костя, – в контракте есть еще один пункт: встреча с журналистами. Ролики будут по телику гонять, а потом мы писакам покажемся.
– Мы – это кто?
– Я еще.
– Ты и так Кощей Бессмертный.
– Со мной другое.
– И что?
– Видишь, рубцы на щеках?
– Ну?
– Это следы от прыщей, очень некрасиво.
– Да у половины людей такие.
– Верно, но мне их уберут, под общим наркозом операцию сделают, шлифовка называется. А я потом буду говорить, что придуманное в «Геме» средство пил. Усек?
– Ага, – закивал Алеша, – с тобой ясно, но со мной как будет?
– Липосакцию проведут, жир через трубочки отсосут, красавчиком станешь, между прочим, за бесплатно, и еще баксов отсыпят. Шикарное предложение.
– Это больно, наверное, – вздрогнул Алеша.
– Да что ты, – начал уговаривать парикмахера стилист, – общий наркоз же, во сне все проделают, очнешься суперзвездой.
– Стремно.
– Ты о баксах подумай!
Алеша в задумчивости начал ковырять пальцем столешницу.
– А как ты нашел фирму? – наконец спросил он.
Костя улыбнулся:
– Алину знаешь? Ходит к нам в салон, модель вроде как.
Алексей кивнул:
– Видел, силикон она в себя зашила, теперь с буферами четвертого размера гуляет!
Стилист допил невкусный кофе, вытащил кошелек и сказал:
– Она в «Геме» крем для увеличения груди рекламировала: дескать, мазалась, мазалась, вот сиськи и выросли!
– Чушь, – фыркнул Грибков, – ни один разумный человек такому не поверит.
– Разумный и впрямь усомнится, – подтвердил Костя, – только мазь для баб сделана, телик на всю страну вещает. Сидит какая-нибудь Таня в городке на краю цивилизации и думает, что у нее из-за отсутствия сисек непруха в жизни, а тут на экране ролик с Алиной. И что данная Таня наблюдает: было у девки еще хуже, чем у меня, а потом вон какое богатство отросло, и бегом в аптеку, за лекарством. В общем, ты пораскинь мозгами и о нашем разговоре особо не трепись, потому что контракт подразумевает нераспространение информации.
Леша промучился до утра, в конце концов жадность пересилила страх, и он согласился. Костя целиком и полностью одобрил приятеля, Рамкину предстояло первым идти на операцию, и он сказал Грибкову:
– Через неделю вернусь, давай, не дрожи.
Алеша похлопал Рамкина по плечу и помчался по магазинам. Полученный от Маши Башлыковой аванс он решил потратить на шмотки.
Где, в какой клинике и кто делал Косте операцию, Алексей не знал. Стилист обещал позвонить во вторник и сказать, как все прошло. Но в понедельник, придя на работу, Грибков был встречен воплем коллег:
– Костя умер.
У Алексея подкосились ноги.
– Почему? Он же здоров был!
– Дурак, страшный дурак, – заплакала администратор Юлечка. – Хотел лицо отшлифовать, дали ему наркоз, и все, он помер.
– Почему? – тупо повторял Алеша.
– Тромб оторвался и закупорил сосуд, – пояснила более спокойная маникюрша Катя, – случается порой такое. Лично я никогда ни на какие косметические операции не решусь, только если угроза жизни настанет, под скальпель лягу.
Алексей стоял, словно громом пораженный, он мигом принял решение более не появляться в офисе «Гемы», большое спасибо, на липосакцию он не пойдет, не желает очутиться на пятьдесят лет раньше положенного срока в могиле.
Какое-то время Грибкова не тревожили, но потом телефон начал разрываться от звонков Башлыковой. В конце концов Маша заявилась к парикмахеру домой и категорично заявила:
– Тебя ждет врач.
Алеша столь же решительно ответил:
– Никогда.
– Мы договорились!
– С Костей вы тоже подписали контракт, и где он?
– Ты получил аванс?
– Верно.
– Отдавай деньги, – обозлилась Башлыкова, – и держи рот на замке.
– Аванс никогда не возвращают, – отбил мяч Леша.
– Думаешь, обвел нас вокруг пальца? – взвизгнула Башлыкова. – У нас служба безопасности имеется, вылитые звери, и не таких, как ты, ломали!
– Я письмо составил, – не дрогнул Алеша, – если со мной чего случится, его живо в газетах опубликуют. Еще неизвестно, кто кого бояться должен! Скажите спасибо, что я бабки за молчание не требую!
Маша выругалась и ушла. Наступило затишье. Грибков решил, что в «Геме» списали потраченную сумму, но сегодня Башлыкова вновь возникла на пороге с той же беседой и, опять не добившись успеха, удалилась.
– Я думал, вы хозяйка, – завершил рассказ Грибков, – Арапова.
– Откуда ты знаешь ее фамилию? – навострил я уши.
Алексей поправил красиво уложенные волосы.
– Навел о «Геме» кое-какие справочки, узнал много интересного. Начнут они меня травить – живо дерьмо на них вылью. Эх, они и не представляют, чего я нарыл.
– Что? – быстро спросил я.
– Информация продается, – сказал вымогатель.
– Сколько?
– Десять тысяч.
Я вынул кошелек и отсчитал купюры.
– Это чего? – усмехнулся Алексей.
– Рубли.
– Кому они нужны! Десять тысяч долларов.
– Ты с ума сошел! Представляешь, какие это деньги?
– Очень даже хорошо представляю – мне на ремонт хватит, а для вашей корпорации это копейки.
Я снова вынул удостоверение.
– Агентство «Ниро» принадлежит частному лицу и работает по просьбе клиентов. Мы не бедствуем, но и не являемся монополией типа «Газпрома».
Грибов взял пачку легкого, ментолового курева, внимательно поперебирал тоненькие, белые сигареты, выудил одну, чиркнул зажигалкой и заявил:
– Не надо мне ля-ля! Агентство «Ниро»! За идиота меня держите?
– Что вы, конечно, нет.
– Вот и не следует сейчас врать!
– Я сказал чистую правду! Предпочитаю никогда не лгать!
Алексей выбросил в окно недокуренную сигарету.
– Ага, кроме тех случаев, когда переодеваетесь в бабу.
Я набрал побольше воздуха в легкие и хотел пуститься в объяснения, но тут Грибков неожиданно спросил: