– Знаете, почему я начал вам все вываливать про «Гему»?
– Ну… думаю, из-за денег, – осторожно, боясь обидеть Алешу, ответил я.
– Верно, материальный стимул главный. Я сразу, как увидел вас, понял: это из «Моси», отреагировали на мое сообщение.
– «Моси»? Это что?
Парикмахер засмеялся.
– Да ладно вам комедию ломать. «Мось» – конкурент «Гемы», делает кучу лекарств, и от ожирения, в частности, тоже. Я звонил вам и обещал сообщить про заклятых друзей из «Гемы» много интересного. Поверьте, мухлеж с рекламой – это еще цветочки! Там такое имеется! Удивляет лишь одно, отчего Арапова до сих пор жива, ей давно следовало быть на кладбище! Кое-кто на ее семью большой зуб точит. В общем, хватит изображать из себя шпиона. Я обращался в «Мось» и предложил информацию, там подумали и решили провести разведку боем, вас прислали, в бабском обличье. Чума! Но меня трудно обмануть.
Я молчал, напоминать Алексею о том, что еще недавно он принял меня за Марину Арапову, не стоит.
– Десять тысяч баксов – и факты ваши! – спокойно договорил Грибков. – Ахнете, когда узнаете, о чем речь идет: конец «Геме» придет.
– И где гарантия, что вы не лжете?
– Несите деньги, не пожалеете.
– Давайте по частям.
– Нет!
– Извините, подобные суммы я не ношу с собой.
– Не беда, завтра привезете.
– Ладно, начинайте рассказ.
Грибов захохотал.
– Нашел дурака. Утром деньги – вечером стулья, надо черпать жизненный опыт у классиков литературы.
– Но мне нужно сегодня услышать от вас все!
Алексей глянул на часы.
– Ноу проблем, катите к начальству, доложите о моих условиях и возвращайтесь назад. Я собирался весь вечер сидеть дома. Ко мне клиентка сейчас приедет, у нее краска, стрижка с укладкой, на три часа работы, успеете смотаться.
Я поднялся и сказал:
– Хорошо, будь по-вашему, но мой начальник очень расчетливый человек, он никогда не раскошеливается просто так. Придется намекнуть ему, о чем пойдет речь. Что вы узнали? Налоговые махинации? Погибший по их вине Рамкин? Есть еще жертвы рекламного отдела? Можете назвать их список?
Алексей посмотрел в окно, потом потряс головой.
– Хорошо. Члены семьи Араповой замешаны в тяжком преступлении. Речь идет о… Остальное после получения денег. Можете так сказать своему начальнику: информация уникальна, используя ее, вы легко отобьете у «Гемы» клиентов. Больше ни слова!
Сев в машину, я моментально связался с Норой.
– Давай домой, – немедленно приняла решение хозяйка, – этот пакостник что-то знает. Не задерживайся. Кстати, тебя разыскивает Николетта, страшно злится, буквально рвет и мечет, в особенности ее бесит, что ты отключил мобильный.
– Вы же знаете, что во время беседы с тем или иным человеком я всегда отсоединяюсь от мира, – я невесть зачем стал оправдываться, – внезапный звонок может помешать разговору, но в машине я всегда включаю телефон.
Нора захихикала.
– Расскажи столь же подробно о своих привычках Николетте, если она, конечно, сподобится тебя выслушать! Ладно, поторопись. Где сейчас находишься?
Я сообщил адрес.
– Не так уж и далеко, – констатировала Нора. – Если поедешь по улице Крапивина, то окажешься…
– Простите, конечно, – невежливо перебил я хозяйку, – но эта магистраль односторонняя. Лучше я поверну на Макарова.
– Чушь, так дольше, – немедленно заспорила Элеонора, – кати по Крапивина.
– Не могу!
– Ваня! Мне решительно надоело слышать от тебя по любому поводу: «Не могу». Выполняй приказ, выезжай на Крапивина! – проорала Нора и отсоединилась.
Я аккуратно поставил телефон в специально купленный на днях пластиковый стакан. Элеонора, конечно, уникальная женщина, но у нее, как у всякой дамы, случаются припадки немотивированной вредности и вздорности. Улица Крапивина односторонняя, я не могу колесить против движения: во-первых, это запрещено правилами, во-вторых, очень опасно, нельзя же рисковать своей жизнью из-за чужого каприза. Ладно, хозяйка меня не видит, поэтому я спокойно выберу тот путь, который считаю нужным.
Руки повернули руль, машина послушно поехала налево, оказалась на длинной, просторной магистрали и беспрепятственно полетела к центру.
Мобильный завибрировал в стакане, я взял аппарат.
– Великолепно знаю, что ты, несмотря на мои указания, скачешь по Макарова! – рявкнула Нора.
Я невольно оглянулся по сторонам: да уж, будь всегда начеку, «Большой брат» следит за тобой.
– Незачем молчать, – злилась хозяйка, – кто разрешил тебе игнорировать мои приказы? Сейчас попадешь в пробку!
– Тут свободно.
– Нет, полно машин.
– Только несколько штук.
– Ваня, быстрей! Время не ждет! Следовало ехать по Крапивина.
– Там одностороннее движение, – механически повторил я.
– Задом бы пятился и добрался, – привела последний аргумент хозяйка и отсоединилась.
Я только покачал головой. Двигаться задним ходом по проспекту! Любые комментарии по сему поводу излишни. Но, наверное, нужно поторопиться. Если явлюсь пред светлые очи Элеоноры позже чем через полчаса, хозяйка долгие годы будет напоминать мне при каждом удобном случае:
– Опять приедешь поздно, как в тот день, когда решил своевольничать.
Внезапно на дороге возник размахивающий полосатым жезлом гаишник, я покорно притормозил и опустил боковое стекло. Вот так всегда, когда спешишь – непременно попадешь в неприятность.
– Нарушаем, – укоризненно заявил парень в форме, – ваши права.
Я протянул ему документы и поинтересовался:
– А что я сделал?
– На красный свет проехали, там светофор.
– Извините, погрузился в свои мысли и не увидел сигнала.
– Нечего на дороге думать, – протянул представитель правоохранительных органов, – так и без головы недолго остаться. Давайте права.
– Они у вас в руках.
– Женщина, – нахмурился милиционер, – сегодня не первое апреля, документики-то на мужчину!
И тут только до меня дошло, что я сижу за рулем в обличье милой, слегка крупноватой блондинки.
– Это я.
– Кто? – совсем посерьезнел парень.
– Иван Павлович Подушкин.
– Выйдите из машины.
– Зачем?
– Сказано, вываливайся.
Понимая, что гаишник сейчас начнет применять ко мне репрессивные меры, я одной рукой стащил парик, а второй протянул стражу дороги удостоверение сотрудника агентства «Ниро».
– Ты, что ли, из своих? – сбавил тон молодец.
Я уже не раз замечал, что абсолютное большинство людей, бросив взгляд на бордовую книжечку, мигом причисляет меня к сотрудникам МВД, редкая личность обращает внимание на небольшие буковки, сообщающие, что господин Подушкин – сотрудник частного сыскного агентства. Гаишник тоже оказался не из числа наблюдательных. Как правило, я быстро указываю людям на ошибку, но сейчас просто кивнул.
Сержант козырнул.
– Извините, – сказал он, – номера у вас не наши.
Я сделал загадочное лицо.
– Ну, сами понимаете…
– До свиданья.
– Счастливо, – улыбнулся я, нахлобучил парик, повернул ключ в зажигании и услышал: цик-цик-цик.
«Жигули», только что исправно тащившие хозяина, решили умереть.
Я вышел на дорогу, пнул ногой колесо и повернулся к милиционеру.
– Вы в моторах понимаете?
– Не-а, – по-детски ответил тот и добавил: – Я только третий день один стою, меня на работу недавно взяли. Вы торопитесь, да?
– Очень, – нервно ответил я.
– Мне тут еще долго париться, – сказал гаишник, – оставляйте тачку, идите на метро – вон вход, в двух шагах отсюда. Быстрее доберетесь под землей, центр весь перекрыт.
– Почему? – удивился я.
– Демонстрация там, пенсионеры бузят, – охотно пояснил юноша, – недовольны чем-то. Так что лучше вам на метро. Вызовете ремонтную службу, они машину заберут, я за ней присмотрю.
И что было делать? Поблагодарив гаишника, я поспешил к метро, чувствуя, как прохладный ветер забирается под широкую юбку.
Глава 23
Несмотря на вечер, в подъехавшем к платформе поезде было такое количество народа, что я решил подождать другую электричку. Но и во втором, и в третьем, и в четвертом составе люди набились битком. Поэтому пришлось втискиваться в переполненный вагон. Уцепившись рукой за поручень, я попытался вздремнуть, но внезапно ощутил тычок. Открыв глаза, я посмотрел по сторонам – меня пихнули слева. Там стояли растрепанная, толстая тетка с громадной сумкой и милый, чистенький дедушка, приятно пахнущий хорошим одеколоном. Поняв, что баба задела меня своей торбой, я снова смежил веки, нет никакого смысла гневно восклицать: «Немедленно прекратите толкаться, уберите подальше сумку».
Куда тетке деть багаж? Вокруг людей как огурцов в бочке, баба же не нарочно пнула меня – вагон качается, вот она и не сумела сохранить равновесие.
Не успел я погрузиться в легкую дремоту, как вновь ощутил толчок. Сообразив, что тетка теперь будет бить меня постоянно, я решил отойти в сторону.
Повторяя бесконечно: «Извините, пожалуйста», – я переместился в середину вагона, уцепился за никелированную железку, закрыл глаза и… почувствовал чужую руку на своей, как бы помягче выразиться, филейной части. На этот раз меня довольно крепко ущипнули. Мое изумление достигло предела; ладно, пинок сумкой был случаен, но щипок! И потом, неужели толстая баба последовала за мной?
Я изучил новых соседей: теперь возле меня покачивалась старушка в необъятной шерстяной кофте, женщина в красном платке и… дедушка, тот же, что и раньше, чистенький, благоухающий парфюмом. Не понимая, что происходит, я уставился на божьего одувана, тот вдруг скабрезно ухмыльнулся, и в то же мгновение я почувствовал новый щипок. От изумления я потерял дар речи. Вот оно что! Благообразный седовласый дед на самом деле отвратительный сластолюбец, нагло пристающий к девушкам. Естественно, я слышал о подобных забавах, но сам никогда ими не занимался, нормальному мужчине нет необходимости удовлетворять св