Причины этому, очевидно, были, хотя Анна сама никогда, ничего не говорила о том, что случилось с нею в далекой России и что заставило ее вдруг отказаться от всего того, к чему она привыкла там, от друзей и знакомых, и отправиться в далекую глушь, в дикую Америку.
Три года тому назад, она была обручена с молодым, блестящим петербуржцем Константином. Уже был назначен день свадьбы счастливой пары, как вдруг Константином был получен неожиданный приказ, немедленно выехать на Кавказ, в действующую армию, в то время ведшую операции против воинственных кавказских горцев. Оказалось, что молодой Константин, еще совсем юнцом, был близок к группе людей, вошедших в историю под именем «декабристов». С некоторыми он был в приятельских отношениях, а с другими в родстве. Никакого активного участия в мятеже он не принимал, хотя бы потому, что был совсем молод, мальчик. Прошло десять лет после декабрьского восстания, колесо правосудия давно сделало свое дело; лица, найденные виновными получили наказания в зависимости от степени их участия в заговоре.
Имя Константина было найдено в личных бумагах некоторых из заговорщиков, главным образом у Рылеева, много позже, после окончания судебных процессов. Только через десять лет после того, как главные зачинщики были казнены или сосланы в Сибирь, было вынесено решение по делу Константина. Так как никакого активного участия в мятеже он не принимал, кроме морального сочувствия, ему было приказано выехать на год, в действующую армию, на Кавказ. Наказание, казалось не большое, но это означало разлуку с Анной на целый год и отсрочка их свадьбы на этот срок.
Со слезами проводила Анна своего нареченного. Константин обещал, чем-то, выдвинуться там и может быть вернуться раньше срока. Вскоре после прибытия на Кавказ, Константин, смело участвовавший в нескольких опасных вылазках против горцев, вызвался пойти в особенно опасную разведку и… не вернулся. Что с ним случилось, никто никогда не мог узнать, несмотря на все попытки его друзей соратников. Ни опросы пленных горце в, ни вылазки вглубь территории врага — не принесли никаких результатов. Константин исчез — как в воду канул.
Известие об его исчезновении совершенно убило Анну. Вообще молчаливая по натуре, она совершенно замкнулась в себе и перестала бывать в обществе, перестала ходить к знакомым и, вообще, стала избегать людей.
К счастью, у Анны была задушевная подруга детства княжна Елена Гагарина, незадолго до этого вышедшая замуж за Александра Ротчева. Елена приняла горячее участие в судьбе бедной Анны и старалась, чем только могла, как-то облегчить ее горе.
Муж Елены выехал на новую службу в Ново-Архангельск, на Аляске и затем был переведен в Форт Росс и разлука с ним еще более сблизила ее с одинокой Анной. Последний год перед их отъездом в Форт Росс, обе подруги были неразлучными.
Российско-Американская компания, вернее некоторые из ее крупных деятелей в Петербурге, была сильно задета декабрьскими событиями 1825 года. Из пяти главных зачинщиков мятежа, казненных в Петербурге, поэт Рылеев находился на службе главного правления P.-А. компании, в должности правителя канцелярии.
Рылеев, вместе с другими заговорщиками, составил план захвата командных постов компании в Америке. Было решено назначить полковника корпуса военных инженеров Батенкова на пост главного управляющего делами компании на Аляске. Одновременно, другой конспиратор, морской офицер Димитрий Завалишин, должен был быть назначен комендантом Форта Росс в Калифорнии, а другой морской офицер В. П. Романов, в то же самое время, должен был оказаться в плавании со своим кораблем по «исследованию» побережья Восточной Сибири и Аляски.
Этим планам Рылеева и других заговорщиков не суждено было осуществиться, хотя бы потому, что неожиданная смерть Императора Александра I захватила их врасплох и совершенно неподготовленными. Любительское выступление на Сенатской площади в Петербурге окончилось плачевно и сам Рылеев должен был заплатить жизнью за участие в заговоре.
В архивах компании, в Ново-Архангельске, можно было найти официальное письмо директоров компании, адресованное «Главному правителю Российско-Американских колоний, господину флота капитану 2-го ранга и кавалеру Матвею Ивановичу Муравьеву», датированное 24 марта 1826 года. В этом письме, администрация компании осторожно, не входя в подробности, пишет: «По случаю выбытия из службы компании правителя канцелярии сего правления Кондратия Федоровича Рылеева должность его впредь до времени поручена старшему бухгалтеру Платону Боковикову…»
Сам Ротчев за время своего пребывания в Ново-Архангельске (как называлась тогда Ситка) показал большую работоспособность и административные таланты настолько, что правитель колоний Купреянов уже через год после его прибытия рекомендовал правлению назначить молодого чиновника на пост правителя Форта Росс.
Почтовое сообщение было медленным в то время и взяло еще год, прежде чем в Ситку было послано письмо из Петербурга, на имя правителя Купреянова. Правление, в марте 1837 года писало, что… «относительно г. Ротчева, главное правление полагает, что он при нынешних критических обстоятельствах в Калифорнии мог бы с пользою занять место правителя конторы в Россе, имея при себе помощником г. Черных, сведующего по части земледелия…»
«Критические обстоятельства», о которых писало правление в Ситку представляли собой прежде всего полную невыгодность содержания форта, в финансовом отношении. За последние два-три года, компания стала нести убытки в Россе. Кроме того и политическое положение становилось критическим, не столь: о из-за бесконечных жалоб и требований мексиканского правительства к русским покинуть территорию, которую мексиканцы считали своей, но также из-за усилившейся деятельности американских граждан в Калифорнии. Администрация Форта Росс не раз посылала тревожные рапорты об увеличившемся числе американцев, прибывающих в Калифорнию и об упорных слухах о том, что они намереваются присоединить Калифорнию к Соединенным Штатам.
ГЛАВА 3ПЕРВЫЕ ДНИ В КОЛОНИИ
Форт Росс… Много было написано об этом месте в Калифорнии, полном романтики, расположенном на расстоянии каких-нибудь ста верст к северу от Сан Франциско. Далеко забрались русские пионеры и промышленные. Мало того, что поселились они на Аляске и Алеутских островах, так двинулись дальше, на юг, вдоль тихоокеанского побережья Америки, основав Форт Росс, почти у ворот Сан Франциско.
Мысль об основании русского поселения в Калифорнии, а также и о последующем распространении русского влияния на земли, носящие теперь названия американских штатов: Вашингтон, Орегон и Калифорния, зародилась в пытливом и смелом мозгу государственного деятеля времен царствования Императора Александра I — Николая Петровича Резанова. Камергер двора и специальный посланник императора в запретную Японию, Резанов получил большие полномочия для того, чтобы убедить японцев установить с Россией нормальные дипломатические отношения. Ему также было поручено завязать с японцами торговые сношения. Эта миссия Резанова оказалась неудачной, и он, в качестве одного из директоров Российско-Американской компании, поехал инспектировать американские владения. Там, на месте, он увидел, как тяжело было положение колонии с получением провизии и других продуктов. Резанов, тогда посетил Калифорнию в 1806 году и пробыл некоторое время в Президио, где теперь стоит город Сан Франциско.
В результате поездки в Калифорнию, у Резанова зародилась смелая мысль, основать форт и селение на юге, у Сан Франциско, и создать там сельскохозяйственную колонию, которая сможет снабжать Ново-Архангельск и русские владения на Аляске — необходимыми продуктами, овощами и мясом.
На основании инструкций и пожеланий Резанова, вскоре выехавшего в Сибирь, на пути обратно в Петербург, правитель Аляски и основатель аляскинских колоний Александр Баранов посылал несколько разведывательных экспедиций на юг, по побережью Америки. Эти экспедиции возглавлялись способным сотрудником и помощником Баранова — Иваном Кусковым.
Кусков, наконец, нашел небольшой участок на возвышенном берегу Калифорнии, идеально расположенном для основания там форта. С востока место защищалось полукругом гор, что являлось хорошим барьером против нападений воинственных индейцев. На западе был открытый океан.
Выбранное для форта место находилось немного больше двадцати верст на север от залива Румянцева, теперь носящего название Залива Бодега, в который впадает Русская Речка, прежде называвшаяся Славянкой.
Ранней весной, 15 марта 1812 года, начались работы по постройке форта, на возвышении в 100 футах над уровнем моря. Люди, приехавшие с Кусковым, работали не покладая рук. Нужно было рубить гигантские калифорнийские деревья, тесать бревна, строить дома, а главное, в первую очередь, построить высокую бревенчатую стену с башнями для защиты от индейцев. Все лето продолжалась работа и осенью главные сооружения форта были закончены.
11 сентября 1812 года состоялась большая церемония открытия форта, которая была проведена особенно торжественно. Был чудесный, солнечный, осенний день, когда вся колония этого нового селения, состоявшая из 95 русских промышленных и 80 алеутов-охотников, собралась у маленькой часовни, построенной в углу форта. Часовня блестела своим свежесрубленным лесом.
Кусков и несколько старших промышленных вошли внутрь часовни, в то время, как все другие столпились у входа, стоя там в полном молчании, точно чувствуя, что они присутствуют и принимают участие в большом историческом событии, в деле, которому суждено было сыграть большую историческую роль.
Посредине часовни была установлена большая икона Спасителя, привезенная Кусковым из Ново-Архангельска, перед которой были положены свернутые записки. На этих записках несколько названий, предлагаемых для вновь-основанного форта.
Кусков подошел к столику, несколько мгновений посмотрел на икону Спасителя, точно мысленно прося Его о помощи, потом широким размашистым крестом перекрестился. За ним также истово закрестились промышленные и алеуты.