Счастливое настроение омрачала только необходимость обманывать Дину, но ведь скрыть, недоговорить что-то не означает впрямую обмануть.
Лиса Алиса навострила хитрую мордочку, вильнула хвостом и прошептала:
– Скажи просто, что уходишь с Олегом в гости. К кому? Да к сокурснице, она очень приятная девочка, так и скажи: «Нет, мамочка, ты ее не знаешь». Вот так, очень просто. Ты уже не маленькая. Это не обман, не ложь, а так... военная хитрость, – посоветовала Лиса Алиса.
Лиза не строила никаких планов. Она обживала новое жилище. Старая тяжелая мебель, чужие запахи. Окна выходили во двор, поэтому в квартире всегда было темновато, зато в большом красивом дворе – горка, песочница и беседка, в центре двора елка с бумажной гирляндой. Так здорово! Лиза подолгу сидела на кухне у окна, бездумно разглядывая двор. Нет, одна мысль все же у нее была: «Какое счастье, что я здесь, а не дома». Вот и вся мысль.
Даже самой себе Лиза не признавалась, что план все же имелся. Она просто пригласила Аню в гости. В гости. Аню. «Я могу его иногда хотя бы видеть. Просто буду его любить, никому от этого не хуже, – убеждала она себя. – И с Аней мы опять вместе».
Игоря не было дома, они втроем посмотрели по видео какое-то кино, вернее, Аня с Олегом посмотрели. Лиза сидела очень прямо, положив руки на колени. Она и не представляла себе, как это трудно – неподвижно сидеть рядом с ним. Улучив минуту, Аня быстро нашептала ей: «Лиза, у нас все уже было, я его люблю...» Лиза не хотела никого обманывать, и плана у нее никакого не было.
Сейчас Аня войдет в комнату, сядет на свое место рядом с Олегом, он положит руку ей на плечо... Лиза очень торопилась. Она подошла к Олегу, встала на цыпочки и прижалась к нему на минуту, ощутив, какой он высокий. Страшно очень, но невозможно, чтобы этого не было. Когда Олег целовал ее, легко и удивленно, как бы не всерьез, он держал ее за руки. Лиза коснулась его жесткой щеки с отросшей за день щетиной, и ей показалось, что она сейчас упадет в обморок. Все ее страхи стоили этой минуты! Но ведь Олег не всерьез, вот он уже отодвинулся от нее, сейчас войдет Аня, а вскоре они уйдут.
– Я ведь могу помочь тебе. С жилплощадью. Если захочу. Игоря попрошу, у него всюду связи. Он ведь начальник стройуправления, ты это помнишь? А если захочу, он тебя пристроит так, что сразу будет служебная жилплощадь, – тараторила Лиза. – Комната. Или даже сразу квартира. Есть много возможностей. Если я захочу...
– А что я должен делать, чтобы ты захотела?
Олег улыбался, Лиза уплывала, а Аня беседовала с Инной Сергеевной. Заглянула к ней, решив, что старушке скучно одной, и попалась. Сидела покорно, фотографии рассматривала в ее альбоме. «Вот Игорек маленький... А вот он с друзьями... А вот его первая жена... Вы, Анечка, только не говорите Лизе, что я вам показывала, вдруг ей будет неприятно, она хорошая, чистая девочка, не то что эти, современные. Игорьку повезло».
– А что я должен делать, чтобы ты захотела? – повторил Олег, хотя все было и так понятно. Он чувствовал ее влечение столь ясно, что на долю секунды ему показалось, будто она предложит ему себя прямо сейчас. При чем здесь какая-то служебная жилплощадь, к такой-то страсти? Бедная Лиза!
Олегу было ее жаль.
Он возмущенно фыркнул. Его никто еще не покупал, не заставлял спать! Разве можно заставить мужчину, если он не хочет? К тому же она ему не нравилась, ну не привлекала, и все тут. Тощая, угловатая, с никаким остреньким лицом. Сейчас он уйдет отсюда и даже не вспомнит, как она выглядит. Разве ее можно сравнить с Аней? Мышь! И как все-таки неженственно предлагать так впрямую...
Лиза подумала: «Еще минута, и я упаду в обморок, просто свалюсь здесь, и все».
– Приходи ко мне завтра, только не опаздывай, свекровь уходит к врачу, это не очень долго, у нас будет два часа.
16 ноября
Олег пришел. Не из-за ее идиотских предложений комнаты или квартиры, просто из любопытства. Посмотреть, как она будет себя вести.
– Мужчину заказывали? – спросил он в прихожей. – Распаковывайте!
Дом пока совсем чужой, Лиза и так-то не ощущала себя хозяйкой, а тут еще Олег. Она почувствовала себя самозванкой и чуть не заплакала. Лиза провела Олега в спальню и, не глядя на него, сказала тонким голосом первоклашки: «Отвернись на минутку!» В спальне горела лампа, и сначала он увидел Лизу в зеркале. В зеркальном отражении она казалась маленькой, беззащитной и робкой, сидела на кровати, поджав колени к подбородку, как ребенок. Коленки были некрасивые, острые.
– Дорогие молодожены! – обратился он к их общему отражению. – Советская семья – это ячейка общества... – Олег перевел глаза с зеркала на Лизу.
Она царапалась, стонала и вскрикивала, впиваясь в него так жадно, будто не могла напиться, а когда все закончилось, опять уселась на постели с поджатыми к груди коленками и замерла. От Олега шел запах пота, оказалась, что это вызывает в ней какую-то уж совсем невыносимую нежность.
Олег рассматривал ее чуть брезгливо. «Кстати, у начальника стройтреста огромные возможности. Или кто он там... наш муж, замначальника? Не важно, у него тоже. А вдруг это реально, помочь с квартирой, пусть хотя бы с комнатой...» Спросить про все, что Лиза ему наговорила, было неловко, с другой стороны, она сама поставила все точки над i... Нет, неудобно, он же все-таки не проститутка. В следующий раз она, возможно, скажет сама.
Лиза оделась мгновенно, как солдат по тревоге. Теперь, когда все закончилось, ей стало страшно того, что она наделала, и казалось, она не сможет произнести ни слова.
– Через неделю в это же время. Не опаздывай, – холодно сказала Лиза.
Странно, как будто не она только что... Как будто и правда купила, никаких нежностей ей не надо, только голый секс. Если так, и он не будет стесняться.
– Киска моя, как насчет служебной жилплощади? А кстати, как ты собираешься объяснить мужу свой интерес к моей судьбе? – В голосе прозвучали просительные нотки, и ему самому стало так противно, что захотелось немедленно ее обидеть. – Мне не жалко переспать с тобой разок бесплатно, но дело есть дело.
Вот так ей и надо, будет знать, как использовать его словно проститутку!
– Это мои проблемы, – холодно ответила Лиза. – Тебе пора. Приходи через неделю, я уже, может быть, что-то узнаю.
Закрыв за Олегом дверь, Лиза поняла, что только что приняла Олега в чужом доме, и испугалась так, что ее бросило в жар. Она даже не сразу смогла повернуть ключ в замке – стояла и теребила рычажки дрожащими руками. Села на свое место у окна на кухне, посмотрела вниз на елку. Какая красивая!
– Лизонька, ты дома? Я тебе мороженое принесла, – крикнула свекровь из прихожей. – Ты какое больше любишь – трубочку или эскимо?
– Эскимо, – отозвалась Лиза неожиданным басом, ущипнув себя за руку так, что синяк держался неделю. Вечером, как обычно, пили чай на кухне.
– Ты диплом на рецензию отнесла? – спросила свекровь. – Нет еще? Смотри не задерживай. А материал, который вчера писала, сдала в редакцию?
Вдвоем с Игорем Лизе было бы неловко, а с Инной Сергеевной – как-то особенно тепло. Кому-то ее интерес к Лизиной жизни мог показаться слишком навязчивым, а Лиза считала, что чем больше говорит свекровь, тем меньше видна невесткина растерянность и вина ее не так очевидна, вот же, все хорошо, сидят, чай пьют, разговаривают.
«Лизонька, корми мужа сама! Теперь ты хозяйка в доме», – приговаривала Инна Сергеевна. Если бы Лиза могла соображать, если бы ее хоть ненадолго отпустила непрерывная ноющая боль, то ей стало бы очень стыдно перед свекровью за такую ее простодушную доброжелательность. Да что там доброжелательность, Лизе казалось, что Инна Сергеевна ее уже почти что любит. Больше всего на свете Лиза хотела бы вот так сидеть с мужем и свекровью, посматривать в окно на большую елку, любить Игоря и думать, как замечательно все устроилось в ее жизни.
«Игорь ничего не заметит», – говорила себе Лиза, ложась в постель. Он не должен отвечать за ее сумасшествие, он милый, ласковый, она его любит! Лиза закрыла глаза. От Игоря пахло чистотой и французской туалетной водой. Она привычно представила Олега и непроизвольно сморщилась, когда человек, обнимающий ее, оказался все-таки не Олегом.
Каждый раз все происходило одинаково. Каждый раз Лиза открывала Олегу дверь, как в прорубь с размаху бросалась. Она старалась не показать ему, как ей страшно. Ей было стыдно, что она прислушивается к звукам на лестнице. Лиза прекрасно понимала, как рискует: в любую минуту у свекрови что-то могло измениться, Олега могли заметить соседи, да все, что угодно, могло произойти и раскрыть ее жалкую любовь в чужом доме, ее слабенькую, жалобно плачущую тайну. Поделать ничего не могла, все происходило помимо ее воли. Каждый раз, закрывая за Олегом дверь, говорила себе: «Последний раз пронесло, спасибо тебе, Господи, я больше не буду».
Каждый раз Олег говорил себе, что больше к ней не придет. Каждый раз приходил и на пороге заявлял, что это в последний раз. Лиза встречала его такая молчаливая и зажатая, что даже двигалась сначала, как деревянный человечек на шарнирах. Совсем ребенок на вид – детские коленки, сжатые губы, – а в постели бросалась на него не помня себя. Секс с Лизой был каким-то неприлично открытым, вседозволенным, она не стеснялась никаких движений, никаких слов. Страсть, взрыв, а потом – раз, и опять деревянный человечек на шарнирах. Лиза ходила туда-сюда, из закомплексованного подростка в раскованную и даже порочную женщину и обратно в подростка. Может быть, это странное мгновенное превращение его и привлекало.
– Вот билеты. Дефицит! – Додик протянул Ане билеты, спохватился и отдал Олегу. – На этот спектакль попасть невозможно, – похвастался он.
Дина неодобрительно наблюдала за ними. Олег попрощался, сопровождаемый ее вежливой улыбкой. Улыбка была отдельно, а Дина отдельно, она даже не затруднила себя с улыбкой совместить.
Во время действия Олег держал Аню за руку, перебирал пальцы, гладил... «Какие разные эти сестрички, – думал Олег. – Аня милая, нежная... как кусочек сахара, как блинчик с вареньем... А Лиза будто иголка поперек рта». Ему нравилось, что на Аню везде обращают внимание, нравились походы в театры по добытым Додиком дефицитным билетам, нравилась Аня, мягкая и безопасная.