— Зачем ты сюда идешь? — сказала она.
— Потому что мне было неудобно там, где меня уложили, — и сказал, что хочет под покрывало рядом с ней.
— Что ты хочешь здесь делать? — сказала она.
— Я хочу закалить своего ярла у тебя, — сказал Боси Ущерб.
— Что это за ярл? — сказала она.
— Он молод и прежде никогда не входил в силу, но ярла должно закалять смолоду.
Он дал ей золотое кольцо и лёг в постель рядом с ней. Теперь она спросила, где этот ярл. Он попросил её взять его между ног, но она убрала руку, попросила придержать своего ярла и спросила, почему он носит с собой такое чудовище, твёрдое как дерево. Он сказал, что оно смягчится в тёмной яме. Она попросила его делать так, как он хочет. Тогда он вставил ярла ей между ног. Тропа там была не очень просторная, но всё же он совершил поездку. Они полежали, сколько хотели, прежде чем дочь бонда поинтересовалась, удалось ли закалить ярла. Он спросил, не хочет ли она ещё позакалять, а она сказала, что её порадует, если ему это покажется нужным.
Не рассказывается о том, как часто они забавлялись этой ночью, но известно, что Боси спросил:
— Не знаешь ли ты, где искать яйцо коршуна, за которым послали нас с побратимом, и которое расписано золотыми буквами?
Она ответила, что вознаградит его за золото и хорошие ночные забавы по меньшей мере рассказом о том, что он хочет узнать:
— Но кто так зол на тебя, что захотел твой смерти и послал тебя с опасным поручением?
— Всё не так плохо. Не станешь знаменитым из ничего, — сказал он. — Также часто дела оборачиваются счастьем, хотя затеваются в опасности.
8. Товарищи добывают яйцо коршуна
— Здесь в лесу стоит большой храм. Он принадлежит конунгу Хареку, который правит Бьярмаландом. Там поклоняются божеству, которое зовут Йомали. Там есть много золота и драгоценностей. Этим храмом управляет мать конунга, её зовут Кольфроста. Она столь сильна в жертвенном служении, что её ничто не может застать врасплох. С помощью своего волшебства она узнала наперёд, что не переживёт этот месяц. Потому она отправилась в виде оборотня на восток в Глэсисвеллир и увезла оттуда Хлейд, сестру конунга Годмунда, и решила, что та будет жрицей после неё. А это всё же великая потеря, ибо Хлейд из всех дев самая красивая и учтивая, и лучше бы ей избежать подобного.
— Какие в этом храме встретятся трудности? — спросил Боси.
— Там есть коршун, — сказала она, — такой проклятый и жестокий, что убивает всех, кто случайно попадётся ему. Он смотрит прямо на дверь и наблюдает за тем, кто входит, и нет надежды остаться в живых после ударов его когтей или после его яда. В храме живёт один раб, который готовит еду жрице. На завтрак и ужин ей нужна двухлетняя тёлка. Под этим коршуном лежит яйцо, за которым тебя послали. В храме есть бык, троллеподобный и священный. Он связан железными путами. Он бросится к тёлке и смешает с ней свой яд, и будут околдованы все, кто его отведает. Тёлку приготовят в пищу для Хлейд, сестры конунга, и она станет тогда похожей на тролля, как жрица. Я сомневаюсь, что ты победишь это чудовище, владеющее столь великим колдовством троллей.
Боси поблагодарил её за рассказ и устроил ей неплохую битву в награду за развлечение, и обоим было хорошо. Затем они уснули до самого утра. А утром Боси пошёл к Херрауду и рассказал ему, что узнал. Они находились там три ночи, и дочь бонда сказала им, что они должны отправляться к храму, и на прощание горячо помолилась за них. Потом они пошли своей дорогой.
Как-то рано утром они увидели высокого человека в сером плаще. Он шёл и вёл за собой корову. Побратимы решили, что это тот самый раб, и остановили его. Боси ударил его дубиной с такой силой, что убил. Потом они убили тёлку, содрали с неё шкуру и набили её мхом и вереском. Херрауд надел плащ раба и потащил за собой телячью шкуру, Боси же набросил на раба свой плащ и нёс его на спине, пока они не увидели храм. Тогда взял Боси копьё и воткнул его рабу в зад, так что оно прошло сквозь всё тело и остриё вышло у плечей. Они подошли к храму. Херрауд в одежде раба вошёл внутрь. Жрица тогда была в спальне. Он поставил тёлку в стойло, а быка отвязал. Тот прыгнул на тёлку. Набитая мхом шкура отлетела, бык ткнулся головой в стену и сломал себе оба рога. Тогда Херрауд схватил его за уши и губы и так свернул ему шею.
Тут проснулась великанша и вскочила на ноги. В этот момент Боси вошёл в храм, неся над головой на копье раба. Коршун тотчас бросился из гнезда, желая проглотить пришельца. Он заглотил раба наполовину. Тогда Боси надавил копьём так, что оно вошло коршуну в горло, пока не остановилось в сердце. Коршун запустил когти в ляжки раба и ударил крыльями Боси по ушам, так что тот упал без памяти. Коршун свалился на него сверху, и его предсмертные судороги были ужасны. Херрауд напал на жрицу, и их схватка была очень жестокой, у старухи были острые ногти, и она разрывала плоть до кости. Они бились там, где упал Боси, и было там разлито много крови. Старуха поскользнулась в крови коршуна и рухнула навзничь, и они начали отчаянно бороться, так что внизу оказывался то один, то другой. Боси от этого очнулся, схватил голову быка и ударил великаншу по носу. Тут Херрауд вырвал ей руки из плеч. Она изо всех сил пыталась сопротивляться, а от её предсмертных судорог случилось сильное землетрясение.
Они прошлись по храму и осмотрели его. В гнезде коршуна побратимы нашли яйцо, и оно всё было исписано золотыми буквами. Там они нашли больше золота, чем могли унести. Они подошли к уступу, где сидел Йомали, и сняли с него золотую корону, отделанную двенадцатью драгоценными камнями, и ожерелье, которое стоило три сотни марок золота, а с его коленей они взяли такую большую серебряную чашу, что четверо не смогли бы её осушить. Она была наполнена червонным золотом. А ткань, которой был занавешен Йомали, стоила больше, чем три груза самого богатого дромунда10, плавающего по Греческому морю. Всё это они взяли с собой.
Они нашли в храме боковую комнатку, что была хорошо скрыта. В неё вела каменная дверь, крепко запертая, и они выламывали её весь день, прежде чем смогли войти. Там побратимы увидели женщину, сидящую на стуле, и они не встречали никого красивее. Её волосы, прекрасные, как обмолоченная солома или золотые нити, были привязаны к подлокотникам. Вокруг её пояса была надёжно замкнута железная цепь. Она громко плакала.
Увидев людей, она спросила, в чём причина шума, что был с утра:
— Вам так недорога ваша жизнь, что вы явились сюда в руки троллей? Ибо те, кто здесь правит, сразу убьют вас, как только увидят.
Они сказали, что объяснят всё позже, и спросили, как её зовут и почему с ней так сурово обращаются. Она сказала, что её зовут Хлейд и что она сестра конунга Годмунда с востока из Глэсисвеллира.
— Женщина-тролль, правящая здесь, перенесла меня сюда колдовством и хочет, чтобы я приносила в храме жертвы и была здесь аббатиссой, когда она умрёт, но лучше бы я сгорела.
— Ты должна быть добра к человеку, — сказал Херрауд, — который освободит тебя отсюда.
Она сказала, что знает, что невозможно совершить это.
Херрауд сказал:
— Выйдешь за меня замуж, если я выведу тебя отсюда?
— Не знаю я столь отвратительного смертного человека, — сказала она, — за которого не предпочла б выйти замуж, чем быть принесённой в жертву здесь в храме. Но как твоё имя?
— Меня зовут Херрауд, — сказал он, — я сын конунга Хринга из Восточного Гаутланда, но жрицы тебе не нужно бояться, ибо мы с Боси отпели её черепные швы. А потому ты должна понять, что я, как мне кажется, достоин буду твоего уважения, если освобожу тебя отсюда.
— Нечего мне дать в залог, кроме себя самой, — сказала она, — если такова будет воля моих родичей.
— Я не буду настаивать на этом замужестве, — сказал Херрауд, — и я не хочу здесь никаких недомолвок, ибо мне кажется, что я ничем тебя не унизил, но прежде я освобожу тебя.
— Не знаю я человека, — сказала она, — которого предпочла бы тебе, из всех виденных мною.
Они освободили её. Херрауд спросил, хотела бы она поехать с ним домой, чтобы он сыграл с ней свадьбу, или же чтобы он отправил её на восток к брату, и больше она никогда его не увидит. Но она выбрала ехать с ним, и они пообещали быть друг другу верными.
После этого они вынесли из храма золото и драгоценности, а потом подожгли храм и спалили его дотла, чтобы не было видно никаких следов, кроме пепла. Затем они отправились прочь с тем, что добыли, и не останавливались, пока не пришли к бонду Хокетилю. Они остались там ненадолго, подарили ему много денег и на многих конях перевезли золото и драгоценности к кораблю, и их люди им обрадовались.
9. О битве на Бравеллире
После этого они уплыли из Бьярмаланда, когда подул попутный ветер, и не говорится ничего об их путешествии, пока они не пришли домой в Гаутланд, где не были уже две зимы. Вот они предстали перед конунгом, и Боси принёс ему яйцо. Когда в скорлупе пробили отверстие, внутри оказалось десять марок золота, и конунг использовал скорлупу вместо столовой чаши. Боси подарил конунгу кубок, который он взял у Йомали, и тогда они помирились.
В это время ко двору конунга пришли Дагфари и Наттфари, братья королевы, которых послал конунг Харальд Боевой Зуб с просьбой о помощи, потому что тогда было назначено время битвы на Бравеллире, что была самой великой в Северных Странах, как рассказывается в саге о Сигурде Кольце, отце Рагнара Кожаные Штаны. Конунг Хринг попросил Херрауда поехать вместо него и сказал, что пока позаботится о его невесте, и после этого они должны будут примириться во всём том, что произошло меж ними. Теперь Херрауд сделал, как просил его отец, и они с Боси вместе с братьями и пятью сотнями людей отправились и нашли конунга Харальда. В этой битве погиб конунг Харальд и с ним сто пятнадцать других конунгов, как рассказывается в саге о нём, и многие другие витязи, которых было больше чем конунгов. Там погибли Дагфари и Наттфари, а Херрауд и Боси были оба ранены, но всё же выбрались из боя. Пока они отсуствовали, в Гаутланде произошли перемены, о которых будет рассказано позже.