– Ульрих… он… когда я была одна… попытался… я сопротивлялась… и бриллиантида вдруг ударила его… – Зари-ма беспомощно посмотрела на Артема. – Не так, как рукой, а иначе… засветилась ярко и превратилась в облако искр. Вот… а потом…
– Я догадался. – Селим перевел взгляд на Артема и понял, что Ульриху не поздоровится при следующей встрече с пограничником. – Ладно, поговорим об этом позже. Остается один нерешенный вопрос: как тебе удалось целый год обходиться без воды и пищи?
– То есть как – целый год? – удивилась Зари-ма. – Я была одна всего чуть-чуть… может быть, два дня. А потом появился Ульрих.
Селим и Артем переглянулись.
– Время, – неуверенно сказал Ромашин.
– Выходит, что так, – кивнул фон Хорст. – Время в этом «червивом» раю течет по-другому, нелинейно, иначе трудно объяснить парадокс. Ульрих ведь попал в канал связи на год позже, а встретились они буквально через два дня. Впрочем, не стоит забивать этим себе голову. Предлагаю найти более уютный уголок, где мы сможем отдохнуть, поесть и побеседовать. Есть тут такой?
– Совсем недалеко, – оживилась Зари-ма и дернула Артема за руку. – Я там живу и провожу вас.
Артем послушно направился за ней, смущенно оглянулся на Селима, и тот подмигнул ему, вполне понимая чувства молодого человека. Все, что естественно, – то правильно, говорил его взгляд. Тогда Артем повернулся к девушке, остановил ее, повернул к себе и коснулся губами щеки…
Если бы не «джинн», спонтанно родившийся из бриллиантиды после переброса Зари-мы с Полюса в «планетопузырь» Червей, девушка, наверное, не выжила бы в этом опустевшем мертвом мире. Запасов пищи и воды у нее не было, и она скорее всего погибла бы от истощения и обезвоживания организма. Однако малютка-«джинн», принявший ее за свою «маму» или скорее имевший императив-принцип подчиняться тому, кто его активирует, – неважно, что Зари-ма даже представить не могла, какой подарок сделал ей землянин, важно, что она оказалась в момент рождения «джинна» рядом, и он включил ее сознание и память в свою программу как изначальный закон служения, – по сути, превратился не в боевого робота, а одновременно в своеобразную няньку, слугу, защитника и ребенка, требующего ухода.
Поначалу он не всегда понимал, что хочет его хозяйка-«мама», тем не менее с течением времени они научились понимать друг друга, малютка-«джинн» понемногу рос, набирался опыта, учился исполнять желания Зари-мы, дважды отгонял от нее Ульриха, не оставлявшего попыток уговорить красивую полюсидку заняться любовью, а потом унес ее в угаагский заповедник, где реанимировал уголок чужой природы и построил в его центре нечто похожее на шалаш, где хозяйка могла спокойно жить.
С месяц девушка питалась плодами местных «яблонь», «груш» и «пальм», пока Лам-ка не научился изготавливать пасты и хлеб, а затем – заменители мясных и прочих блюд. Жить стало легче. Зари-ма, привыкшая к суровому быту деревни на Полюсе, нашла в себе силы не комплексовать и занялась благоустройством подконтрольной ей территории, а потом принялась путешествовать, избегая встреч с Ульрихом.
Так она обнаружила ксеномузей Червей, забрала оттуда некоторые понравившиеся ей и полезные вещи, в том числе – эмбриомеханические зародыши чедомов, одежду, кое-какую утварь, и «джинн» Лам-ка без труда оживил угаагских киберов. После этого Зари-ма спроектировала себе дом, «джинн» воплотил ее проект в материале, и она переехала из скромного шалаша в самый настоящий двухэтажный коттедж, представлявший, по сути, развернутый модуль «Пикник», в котором отдыхала еще во время первого похода к ковчегу гиперптеридов вместе с землянами.
– Так и живу с тех пор, – закончила девушка свою историю, сидя в уютной кают-компании модуля, где расположились все трое после встречи. – Хотела вырастить каких-нибудь зверюшек, например, дилгиков, но Лам-ка меня не понял, и теперь вокруг дома живут странные существа, всю землю изрыли. Я их называю ламутами – детьми Лам-ки. – Девушка смущенно улыбнулась. – Они смешные и похожи на колючих дилгиков без ушей и глаз.
– Я тебя искал, – тихо сказал Артем. Он уже освоился с мыслью, что все это не сон, и взял себя в руки, пообещав самому себе круто поговорить с Ульрихом при встрече.
– Я чувствовала, – кивнула девушка. – И знала, что ты меня обязательно найдешь.
– Это его нужно благодарить, – кивнул Артем на полковника, с удовольствием потягивающего квас, который им приготовил Лам-ка по рецепту самого Селима. – После того как мы обшарили весь Полюс, он предложил использовать последнего «джинна», чтобы тот послал нас сюда.
– Эти подробности ни к чему, – проговорил фон Хорст, промокая губы салфеткой. – Главное, что мы не ошиблись. Теперь пора подумать о возвращении домой. Скажи-ка, милая барышня, не находила ли ты что-либо вроде работающих энергоцентров наподобие того, где сейчас мой внук пытается оживить «джинна»?
Зари-ма подумала, виновато покачала головой.
– Меня они не интересовали. Я много путешествовала и даже хотела помочь Ульриху, но здесь все давно умерло и рассыпалось в прах, разве что в музее сохранились кое-какие вещи, да и те – не изделия Червей. Конечно, редкие сохранившиеся… коло-гоос… не знаю, как это сказать по-русски…
– Объекты, – подсказал Артем.
– Кое-какие объекты я встречала, такие большие башни, розовые, как… как некоторые части тела наших нагирусов, – Зари-ма снова покраснела. – Но они тоже мертвые. Если бы не Лам-ка…
– Понятно, мы бы не встретились. А как ты посмотришь на мою просьбу познакомиться с механизмом управления Лам-кой? Как ты это делаешь?
– Ну, просто думаю, что мне нужно… Сначала, конечно, зову его, не голосом – мысленно… он откликается…
– Как?
– Знаешь, будто теплый ветер в голове дует… причем по-разному. Я даже научилась отличать разные оттенки «ветра». Он как бы говорит: я здесь! А когда я объясняю ему, что предстоит сделать, он даже радуется и отвечает: слушаюсь! Иногда же он вообще словно обнимает… – Зари-ма виновато посмотрела на Артема. – Так странно это, тепло, радостно… я тогда такая сильная…
Селим бросил на Ромашина косой взгляд, хмыкнул.
– Похоже, он действительно принимает тебя… ну, если и не за мать-отца, то за друга-хозяина. Нам повезло, что он, родившись, в качестве программы скачал твою личностную информацию. Уникальное явление: мощнейший боевой робот гиперптеридов превращается в подобие щенка, в защитника и друга… м-да! Колоссальная находка для наших ксенопсихологов и ксенобиологов. Уговори ее лететь с нами на Землю.
– Надо сначала вернуться на Полюс, – пробурчал Артем.
– Я согласна! – заявила Зари-ма. – Мне очень хочется посмотреть на твою родину. Но Лам-ку я никому не отдам!
– Никто его у тебя не отбирает, – махнул рукой полковник. – Да это, наверное, и невозможно. Другое дело, как он отнесется к специалистам, которые попытаются начать с ним диалог. И к тебе, кстати. – Селим посмотрел на Ромашина.
– Лам-ка хорошо к нему относится, – застенчиво проговорила Зари-ма. – Я его предупредила… и он не возражал…
– Это как? – заинтересовался Селим.
Девушка покраснела; цвет лица у нее был смуглый, и выглядело это как появление медного оттенка на загорелых до золотистого цвета щеках.
– Я почувствовала тепло… щекотное такое… а это значит, что Лам-ка принял Артема за друга… и тебя тоже, – добавила она великодушно.
Селим улыбнулся, отставил белую кружку необычной формы, добытую полюсидкой в музее Червей, встал.
– С вашего позволения, сударь и сударыня, я пройдусь по окрестностям, подышу свежим воздухом. Вернусь через два часа.
– Но мы же собирались… – начал Артем неуверенно.
– Мне кое-что надо обдумать и выяснить. – Селим повернулся к Зари-ме. – Ты говорила, что у тебя есть свои чедомы.
– Что? – не поняла она.
– Угаагские киберы, такие же, как и тот, на котором мы сюда прилетели. Мы называем их чедомами.
– Да, есть, целых два, стоят в охолуше… в пристройке. Могу помочь включить. – Девушка вскочила.
– Справлюсь, – отказался Селим. – Ждите, через два-три часа вернусь, и мы решим, что делать дальше. Ты нам свою историю рассказала, теперь его очередь.
Фон Хорст вышел из кают-компании.
Артем встретил взгляд Зари-мы, в глазах которой сквозь сомнения, легкую панику и смущение мерцал огонек ожидания и обещания, любви и нежности, протянул к ней руки… И девушка шагнула к нему…
Глава 16Засада
Он появился над Тритоном спустя восемь часов после уничтожения станции болидного патруля. К этому моменту на спейсерах засады на дежурство заступила уже вторая смена тревожного режима, но все руководители оставались на местах, и даже те, кому не обязательно было присутствовать на борту «Гепарда» – Игнат Ромашин и Калаев, не решились покинуть свои посты. Система «спрута» позволяла им быть в курсе событий, происходящих во всех уголках Солнечной системы, и они могли работать здесь почти так же свободно, как и в своих кабинетах. К ним на два часа присоединился начальник Чрезвычайного комитета, однако не дождался Демона и убыл на Марс. У него было слишком много дел, требующих его живого участия.
«Медуза» Демона проявилась из пустоты во всей красе в четырнадцать часов по среднесолнечному времени в полусотне километров от поверхности Тритона. До этого момента ни один датчик из арсенала наблюдательной техники землян не подал сигнала, что говорило о бессилии людей вовремя обнаруживать и пеленговать опасный объект. Эксперты уже давно склонялись к выводу, что Демон способен абсолютно бесшумно, без каких-либо световых и гравитационных эффектов пробивать в пространстве Солнечной системы тайм-фаговые «струны». Хотя не меньшую вероятность имел и, с позволения сказать, другой вариант объяснения: чужепланетный боевой робот пользовался доселе неизвестным землянам способом передвижения и маскировки, основанным на законах иной физики.
Тем не менее мгновение спустя земные силы пришли в движение и начали отработку императива ВВУ, разработанного спецслужбами много лет назад и подкорректированного для данного случая.