– Иду! – выговорил Игнат, переходя в темп.
Вышедшему на связь командиру группы охраны он бросил на бегу:
– Перекройте входы в институт!
– Может быть, дать «три эс» в эфир? – предложил командир.
Этот сигнал означал объявление тревоги по Управлению.
– Нет! – отрезал Игнат. – Попытайтесь эвакуировать людей!
На двадцать пятый уровень здания, где располагался кабинет директора, он поднялся всего за полминуты.
Рабочий модуль директора занимал верхнюю полусферу здания, откуда открывался красивый вид на Иваньковское озеро и на здания наукограда, объединившего в себе два десятка институтов, в том числе один из старейших – Объединенный институт ядерных исследований. ИВК вырос рядом с ним, но занимал несравнимо более скромную площадь.
Игнат остановился перед выходом на балюстраду, опоясывающую резиденцию главы ИВКа. Его «встопорщенная» психика почуяла опасность. Но стерегли дверь в кабинет всего лишь три «носителя угрозы»: двое людей и витс. Ульриха среди них не было.
Игнат снова вогнал себя в сверхскоростное движение и призраком скользнул в небольшой холл с прозрачными стенами и крышей, с пальмами, росшими прямо из пола. Это была приемная директора, которую обслуживал кабинетный инк. Правда, в настоящий момент он был скорее всего выключен.
Витс, с виду – крупногабаритный молодой человек, отреагировал на появление Игната первым. Однако даже его компьютерной реакции не хватило, чтобы встретить гостя выстрелом в упор.
Игнат уклонился от направленного на него ствола «универсала» на плече здоровяка, обошел витса слева, первым ударом снес ему «универсал» с плеча, а вторым, на выплеске энергии, пробил грудную клетку, деформируя «мозг» кибера, его суперсовременный фотонный компьютер.
Этого оказалось достаточно, чтобы витс перестал функционировать как боевая единица.
Его спутники, живые люди, с которыми Ульрих заявился в институт, отреагировали на короткий бой с похвальной для людей быстротой, но их реакция уступала реакции витса, не говоря о скорости Игната, что позволило ему закончить схватку в течение десятых долей секунды. Оба бойца (ну и качки, где таких выращивают?) еще падали, когда он ворвался в кабинет директора ИВКа.
Ульрих был здесь.
Он стоял чуть сбоку от прозрачной пластины стола, висящей в воздухе без всяких опор.
Директор института (Игнат знал его только по фамилии – Мессерман) лежал ничком у его ног.
Лилия тоже находилась в кабинете. Она стояла за спиной Хорста и безучастно смотрела прямо перед собой, не реагируя на появление Ромашина и не отвечая на его мысленный зов.
Ульрих бросил короткий удивленный взгляд на дверь, ожидая, очевидно, появления своих телохранителей, скривил губы:
– Вот и он, наш герой. Быстро справился, молодец. Да не сверкай так глазами, на меня твои чары не действуют. А если хочешь заполучить свою милую обратно в целости и сохранности, докажи, что она важнее жизни.
– Что ты с ней?..
– Зафиксировал, – небрежно отмахнулся Ульрих. – Это просто. Кстати, не мешало бы и тебя проверить, чего ты стоишь. А то мне говорили, что ты какой-то там интресенс.
Игнат повел вокруг себя «локатором» экстрасенсорного восприятия, улавливая странное шевеление всего объема кабинета, и в этот миг на голову ему обрушился тяжкий удар, едва не погасивший сознание.
Показалось, что на него набросили упругую сеть, сдавившую не только все тело, но и все органы тела, сердце и легкие, отчего сердце остановилось, а легкие затрепетали, не в силах вытолкнуть воздух.
Бороться с параличом мышц пришлось несколько секунд.
За это время склонивший голову к плечу Ульрих убедился в успехе своей пси-атаки, шагнул к нему, удовлетворенный и высокомерно-уверенный в собственной неуязвимости.
– Смотри-ка, подействовало! Врут все про твою исключительность, младшенький, а?
С глаз Игната упала пелена.
Удар он нанес без замаха, на скорости, не позволяющей защититься никакому мастеру боевых искусств.
Игнат с детства учился воинскому искусству, как говорится, с пеленок впитав знания и навыки уникальной русской системы рукопашного боя – ШАР, Школы адекватного реагирования. Но ему помогли освоить этот опыт и не менее уникальные свойства сознания и память организма, сбалансированного умением видеть варианты боя и предугадывать действия противника. Недаром учитель Школы назвал его человеком-рефлексом. Игнату не нужно было искать точки поражения противника и прикидывать, какой прием будет наиболее эффективным. Он сразу чувствовал, что нужно сделать для победы над любым бойцом, использующим самую изощренную систему защиты. Сохраняя свою гармонию движения, он мог с легкостью изменять гармонию противника. Его не нужно было учить реагировать на приемы спарринг-партнера адекватно ситуации, он и так в каждый последующий момент боя прекрасно знал, что надо сделать: бросок, болевой прием, удар или «сход» с удара.
В настоящий момент, ощутив необычную мощь, клокотавшую в теле Ульриха, он выбрал удар, который мог бы привести к нокауту любого человека.
Однако этого не произошло!
Ульрих пролетел по воздуху несколько метров, перекатился через пластину директорского стола, сбил играющую огнями «елочку» компьютерного вириала, ударился о стену… и вскочил на ноги! Потряс головой. В почерневших глазах его отразились изумление, гнев и бешенство.
– Ах ты, мерзавец! Ты мне за это заплатишь!
Он прыгнул через стол, превращаясь в трассу мелькающих, почти невидимых фигур, показывая этим, что владеет сверхскоростным движением. Однако Игнат не уступал ему в скорости, а по знаниям боевых положений превосходил, поэтому атака Хорста не достигла цели. Мало того, избежав прямого контакта, Игнат догнал затылок Ульриха костяшками согнутых пальцев, и адепт «тюремных» воинских искусств улетел в угол кабинета, разбив по пути две напольные вазы и красивый хрустальный коллаж в виде объемного панно. Вскочил, яростно оскалясь. Пригнулся, не спеша повторять атаку.
– Молодец, хорошо подготовился! Тем с большей радостью я сломаю тебе шею!
Игнат не ответил, обманчиво расслабленный, просвечивая голову Лилии и находя в нервном поле блокирующий контур, который запрещал ей мыслить и двигаться. Мысленным усилием убрал блок.
Ульрих прыгнул и исчез.
Игнат исчез мгновением позже. Поймал тень в пространстве боя, уловил удар, «сошел» с траектории и ответил боковым свингом – тыльной стороной ладони наружу, с вывертом руки.
Раздался вопль.
Ульрих прокатился по кабинету, давя телом осколки хрустального стекла, подхватился на ноги, закрывая рукой глаз.
– Руссише швайн! – прошипел он. – Пора кончать с этими играми! Меня ты убедил, но сможешь ли убедить его?!
Весь объем кабинета шевельнулся как живой, и его стены и потолок разлетелись сверкающей рыбьей чешуей от мощного энергетического удара.
Вскрикнула ожившая Лилия.
Воздух снова застрял в легких Игната, сердце остановилось, свет в глазах померк. Под ногами разверзлась черная бездна, и он стал медленно погружаться в нее, понимая, что теряет контроль над сознанием и телом.
Огненная змейка проникла в голову, развернулась веером смысла:
«Игнат, держись! Я с тобой!»
Появилась возможность дышать.
Он яростно рванулся «вверх», к теплу и свету, пробил головой упругую пленку, сковавшую движения, ощутил себя мощным вихрем огня.
Отозвался даже аварон, выбросивший струйку пламени, омывшую душу, как свежая струя воды – разгоряченное лицо.
Сердце заработало в новом ритме, сознание прояснилось.
Невидимая сила, шатающая пространство вокруг, собралась в ощутимо массивный шар, вошла в тело директора института, и он поднялся на ноги, грузный и мощный, открыл глаза.
Ульрих ощерился, держась за вспухшую щеку:
– Что, понял теперь, с кем связался, скотина?! Я тебя как барана разделаю! Кожу на ремни порежу! Чучело набью!
Игнат не ответил, продолжая настраивать себя на схватку с инвазером, так как только он, эмиссар УММа, мог остановить его столь необычным образом, бесконтактно.
Вспомнились слова отца: «Ты сможешь чувствовать их присутствие на краю сознания…»
Где взять это «сможешь»? До каких пределов надо напрячь свою психику и энергетику? На кого опереться?
«Игнат, – прилетел свежий ветерок мысли Лилии, – обопрись на меня…»
Ангелоид мой любимый, мимолетно усмехнулся он, чувствуя вливающийся в голову, в сердце, в тело поток энергии. Может, и в самом деле мы дополняем друг друга?
Ульрих осмелел, видя неподвижность противника, подбежал к нему, ударил ногой в живот Игната – как в стену!
– Майн гот!
Игнат качнул пальцем, и Хорст-младший с воплем улетел к изогнутому ребру, поддерживающему недавно прозрачный купол кабинета.
Директор Мессерман проводил полет Ульриха глазами, пылающими внутренним огнем, посмотрел на Ромашина.
На голову Игната обрушился новый ментальный удар.
Он едва не упал в знакомую яму беспамятства, но Лилия помогла ему, протянув мысленный мостик, и сознание снова прояснилось, заиграв разными гранями восприятия реальности.
За пределами здания ИВКа началась развертка десанта, сброшенного с двух кораблей погранфлота на Дубну.
Командир группы охраны вызвал подмогу, заработали в полную силу императивы «отвага» и ЧП.
Но Игнат не обольщался на этот счет, понимая, что возможности инвазера превосходят возможности защитной системы человечества.
– Ты… мешаешь, – заговорил Мессерман гулким вибрирующим голосом.
– Ошибаетесь, – с трудом шевельнул губами Игнат. – Не мы к вам пришли диктовать свои условия, а вы к нам!
– Ты… будешь… уничтожен.
Игнат шагнул к нему, ощущая гнев и ненависть, собирая все свои психофизические силы в единый кулак.
В душе проснулись какие-то новые горизонты, раздвинув рамки привычных представлений. Объем пространства, контролируемого сознанием, резко увеличился. Зрение тоже стало объемным, многодиапазонным, так что он теперь мог видеть инвазера со всех сторон и одновременно – изнутри, как носителя иных энергий.