Посредник замолчал. Свою функцию связника он выполнил, а контроль исполнения приказа был возложен на других Посредников, с которыми Ульрих надеялся договориться, помня ночи, проведённые с Евой Рутберг.
Приняв душ в акваблоке экипажа, он с удовольствием позавтракал и занял кокон-кресло командира. Захотелось драйва. Управление огромным и хорошо вооружённым кораблём доставляло ему такое удовольствие, что Ульрих не раз заставлял Цзе Дуна переходить на ручное управление и пересекал атмосферу гигантской планеты, наслаждаясь процессом управления и осознанием своего величия.
Инк фрегата передал бразды правления человеку. «Воспитан» он был по-китайски, поэтому никаких предупреждений не делал, нотаций кормчему не читал и новоявленного командира ни о чём не предупреждал, за редким исключением. Да Ульрих и не послушался бы его, так как ставил своё мнение выше не только «мнений» изделий рук человеческих, какими бы умными они ни были, но и самих создателей интеллектуальной техники.
Без локаторов видеосистема фрегата по-прежнему мало что показывала пилоту.
Корабль со всех сторон окутывала пятнисто-струйчатая белёсая или серая мгла, несмотря на то, что фрегат дрейфовал в это время на дневной стороне Сатурна. Однако глубина погружения корабля в газовые недра планеты была приличной, да и Солнце находилось от Сатурна гораздо дальше[44], чем от Земли, потому ни о каких «ярко освещённых» ландшафтах речь не шла.
К тому же и сами ландшафты как таковые здесь отсутствовали. Сатурн представлял собой газовый шар с небольшим – по сравнению с общим его диаметром – ядром из горных пород и льда, покрытым слоем твёрдого металлического водорода и таким же тонким слоем жидкого водорода, образующим своеобразный океан гиганта. Если извне атмосфера планеты кажется достаточно спокойной, то под слоем внешних облаков дуют мощные ветры, скорость которых достигает почти двух тысяч километров в час, и аммиачно-метановые струи здесь образуют многообразные завихрения, похожие на земные тайфуны и циклоны, только гораздо большие по размерам. Эти сатурн-циклоны запросто могут захватить земной аппарат (что и случалось не раз), отнести его на десяток тысяч километров от места погружения или увлечь на дно атмосферы, выбраться откуда весьма проблематично. Если, конечно, до этого момента корабль как яичную скорлупу не раздавит гигантское давление.
Но фрегат «Мао» имел современную полевую защиту и погружений в газовый кипящий океан Сатурна не боялся. Что только добавляло Ульриху уверенности в своей безнаказанности и лихости при совершении разнообразных манёвров.
О том, что в атмосфере планеты могут летать твёрдые тела – целые ледяные айсберги и каменные глыбы, он выяснил при одном таком манёвре, собравшись опуститься на предельную для фрегата глубину.
Световой поток, льющийся в рубку со всех сторон, потускнел, и в следующий момент фрегат на скорости в полкилометра в секунду наткнулся на кружевную синеватую поверхность, оказавшуюся верхним обрезом многоэтажного снежно-ледяного поля!
Цзе Дун отреагировал на это автоматически, снизив скорость корабля на порядок, и всё же фрегат врезался в необычной формы айсберг и разнёс его на отдельные снежинки-льдины, брызнувшие фонтанами во все стороны.
– Доннерветтер! – выдохнул Ульрих, невольно отшатываясь и останавливая фрегат. – Что это было?!
Цзе Дун не ответил. В памяти инка не хранились сведения о строении и особенностях Сатурна.
– Повреждения?
«Отсутствуют».
– Прекрасно, поехали дальше.
Фрегат продолжил спуск на дно атмосферы гигантской планеты, хотя и с меньшей скоростью.
Спуск длился до тех пор, пока за кормой не погас последний лучик света, а давление выросло до двадцати восьми тысяч бар. В этот момент инк наконец решился напомнить пилоту об опасности дальнейшего погружения:
«Прошу прощения, кормчий, защитное поле на пределе!»
– Сколько ты выдерживаешь?
«Красная зона – тридцать тысяч бар».
– Мы ещё можем опуститься на пару тысяч километров.
«Необходимо полное включение навигационного комплекса. Столкновение с айсбергами и твёрдыми объектами может нарушить балансировку полевого экрана».
– И что будет?
«Фрегат разрушится».
– Понятно.
Ульрих прикинул соответствие своих желаний с возможностями спейсера. Показалось, что ничего страшного не произойдёт, если инк включит систему локации. Вряд ли кто-то будет специально искать на Сатурне источник коротковолнового излучения.
– Врубай!
Искрящаяся пустота вокруг фрегата – таким через видеосистему видел Ульрих атмосферу планеты – внезапно стала раздвигаться, таять, отступать с пугающей быстротой. Стали видны плавающие внизу, вверху и по сторонам редкие перистые облака, больше похожие на рыхлые снежные комья. Встречались среди них и самые настоящие айсберги с плоскими вершинами и бугристыми днищами, отсвечивающими ледяной голубизной, и фиолетовые пластинчатые образования с острозубыми краями – местные «астероиды». Цвет облака имели перламутровый, с переливами, неимоверной глубины дно воздушного океана казалось зеленоватым, мутным, как болото под поверхностью воды, но вряд ли это были естественные цвета здешней природы: картинку синтезировал инк видеосистемы из множества сканов различного диапазона, а локатор и вообще давал изображение, не видимое человеческим глазом.
Тем не менее пейзаж, открывшийся взору, несмотря на отсутствие твёрдой поверхности, был интересен, и Ульрих невольно залюбовался им, настолько он соответствовал комфортному для него лично сочетанию тонов и оттенков.
Что-то стремительно проскользнуло внизу, под плывущей громадиной аммиачного «айсберга».
Не раздумывая, Ульрих бросил фрегат следом, разнося «айсберг» на тысячи сверкающих обломков.
Инк выхватил из пелены под кораблём гибко скользящее нечто, вывел в перекрестие целеуказателя.
Это был длинный, извивающийся, кисейно-прозрачный шлейф дыма или какой-то пыли, мчавшийся со скоростью прогулочного лайнера и при этом рыскавший из стороны в сторону, как угорь или хищная глубоководная рыба мурена.
Фрегат нагнал «мурену», длина которой достигала не менее двухсот метров, спикировал ей на спину и буквально развеял струйками растаявших в воздухе дымных хвостиков.
Ульрих остановил корабль, гадая, почудилось ему, что «мурена» – живое существо, или нет?
Чуть левее от застывшего земного корабля возникло новое движение.
Снизу, из коричневато-зелёной мути, всплыли белёсые купола, похожие на огромные грибы-дождевики, с шелестом проползли мимо, исчезая на огромной высоте.
И тотчас же за ними метнулась вынырнувшая неизвестно откуда «мурена», то ли новая, то ли та, которую догонял фрегат.
– Майн гот! – изумлённо проговорил Ульрих. – И тут есть жизнь?!
«Фиксирую поток радиоизлучения в диапазоне «альфа-кси», – доложил Цзе Дун.
– Отключай навигацию! – очнулся Ульрих.
Вокруг снова заклубилась серо-фиолетовая мгла. Это было всё, что передавала видеосистема фрегата, лишённая «глаз» локатора.
– Вверх, на прежнюю высоту.
«Выполняю».
Ничего не изменилось, но перед глазами пилота высветилась таблица курсовых данных, и стало видно, что корабль поднимается вверх, всплывая с глубины в двадцать восемь тысяч километров до «безопасных» двадцати.
Ульрих перешёл на мыслесвязь:
«Найди сеть Инсола».
«Слушаюсь».
Поиски ближайшей линии Сети Солнечной системы не заняли много времени. К началу двадцать пятого века Сеть пронизывала всё пространство вокруг Солнца вплоть до орбиты Плутона, и пользоваться ею мог любой желающий, у которого был свой вай-фай-модуль. Через эту же Сеть можно было и поговорить с любым абонентом на любой планете и подключиться к банкам данных любой частной компании или государственной организации. Что Ульрих и сделал, связавшись с Евой Рутберг через декодер, отсекающий любую возможность прослушивания канала.
– Гутен таг, фрау Рутберг! Не помешал?
Изображение инспекторши американского ГУИН то и дело передёргивали помехи, связь оставляла желать лучшего, отчего казалось, что Ева строит гримасы. Однако было видно, что она в бешенстве.
– Вы?! Что происходит, чёрт побери?! Где вы находитесь?!
– Там, где меня никто не догадается искать, – самодовольно похвастался Ульрих. – Мне нужна ваша помощь.
– Вам было приказано…
– Плевать я хотел на чьи-то приказы! К тому же впрямую со мной никто переговоры не вёл. А Посредник, он и есть посредник, шестёрка, не более того. Прошу, конечно, прощения, ничего личного.
– Вы отказываетесь выполнять договор?!
– Не отказываюсь. – Ульрих глумливо подмигнул собеседнице. – Вы забыли скрепить его кровью, как в былые времена.
– Мистер Хорст!
– Да успокойтесь вы, дорогая фрау, всё будет в шоколаде. Я доделаю начатое и доставлю «хрен» в нужное место. Но сначала мне нужно выкрасть специалиста по хронотеории, а лучше – классного спеца по хроноинверторам. Нужно проверить работоспособность машины.
– Что вы задумали?
– Какая вам разница? Главное, что мои действия не помешают вашим планам. Кстати, вы можете сказать, зачем хроноинвертор вам?
– Мне он не нужен.
– Ну, инвазерам, вашим боссам.
– Вас это не касается.
– Касается, чёрт побери! Если бы я знал ваши планы, мы могли бы скоординировать общие усилия на решении двух задач. Вы поможете мне, я вам.
– У меня чёткие инструкции на этот счёт.
– Так поговорите с Владыкой или с тем, кто принимает решения, объясните ситуацию. Если вы откликнитесь, это только ускорит выполнение работы.
Ульрих затаил дыхание, стараясь не потревожить собственного Посредника, чтобы тот не почуял фальши в голосе.
– Я знала, что вам доверять нельзя. Мне придётся…
– Я надёжен как бункер противоядерной защиты! Просто у меня возникли личные обстоятельства, которые требуют внимания. Уверен, вы имеете возможность дать мне всё необходимое для решения проблемы. А я сделаю всё, чтобы удался ваш замысел.