– Рубка, – равнодушно сказал директор Айслендер.
Гостья не ответила. Она повертела головой, осматриваясь, бросила косой взгляд на системотехника, копавшегося в одном из кокон-кресел.
Директор кивнул, направил на него руку. С манжета рукава слетела неяркая желтая молния, вонзилась в затылок техника, он обмяк.
– Двадцать секунд, – сказал Айслендер. – Потом начнется тревога.
Слова он выдавливал с трудом, будто ему приказывали это сделать. Взгляд директора совсем осоловел, глаза подернулись пленкой безразличия.
Глаза же Нормы Спирс, наоборот, засияли изнутри, стали большими, пронизывающими и просчитывающими ситуацию.
Она прошлась по рубке, склонив голову к плечу, как бы прислушиваясь к чему-то. Дотронулась до светящейся стенки с рисунком древесного листа, воткнула в стену руку.
Рука девушки засветилась, как раскалившийся металлический стержень… и потекла в пробитое отверстие ручьем текучей пыли. Фигура Нормы Спирс заколебалась, начала распадаться на клубы дыма, которые вихриками разбежались по рубке и всосались в стены.
Зазвенел звонок тревоги, но тут же смолк, будто ему перерезали глотку.
Директор верфи криво улыбнулся.
Он знал, что происходит. Остановить атаку нанитов на фрегат было уже невозможно.
Когда в рубку ворвались витсы охраны цеха, директор Айслендер лежал на полу, глядя в потолок пустыми глазами. Наниты не пощадили и его, подчиняясь программе уничтожить компьютерный кластер фрегата и стереть все следы своего пребывания.
От «представителя СЭКОНа» Нормы Спирс не осталось ничего, даже сережек. Живым человеком она не была. Ее заменил витс, целиком слепленный из нанороботов.
Майкл Хоук и Ромашин-старший прибыли на верфь спустя сорок пять минут после случившегося.
В цехе сборки уже работали следователи Службы безопасности России, поэтому все работы на фрегате были свернуты, а со свидетелями теракта – как было позже заявлено по видеоинформу – беседовали оперативники СБ.
К прибывшим вышел из недр фрегата начальник следственного отдела Задунайский, хмурый и озабоченный.
– Директор верфи мертв. Его спутница исчезла. По нашим данным, Норма Спирс в настоящий момент находится в своем офисе в Амстердаме.
– Динго? – спросил Хоук.
– Витс с абсолютно идентичной биопластикой.
– Фрегат?
– Навигатор сдох.
– Что это значит?
Задунайский поморщился.
– Это значит, что надо менять Умника и всю молектронную начинку корабля со всеми нервными связями. Для чего потребуется как минимум полгода. Легче вырастить еще один фрегат.
– «Червь»? – догадался Артем.
– Нанитная атака. Очень простая и эффективная. Настолько простая, что я готов снять шляпу перед ее разработчиком.
– Как носитель нано-кластера проник в цех?
– «Норму Спирс» провел на борт фрегата директор верфи. По-видимому, он был запрограммирован. Медики еще работают с ним.
Хоук посмотрел на Ромашина.
– Охрана их пропустила. Странно. А если бы директор пронес бомбу?
– Бомба не нанесла бы большего вреда, – мотнул головой Задунайский. – Нанитная атака посерьезней. Хотите посмотреть, как это выглядит?
Хоук молча двинулся к нижнему люку фрегата.
Они поднялись в рубку корабля.
Взору начальника УВР и его спутника открылся унылый серый эллипсоид, освещенный объемным прожектором следователей. Стены эллипсоида были усеяны множеством пор и отверстий, отчего они казались проеденными кислотой. Кое-где в стенах зияли ниши, и в них возились сосредоточенные оперативники и эксперты ФСБ. Человеческие голоса звучали здесь глухо, будто не отражались от стен, а тонули в них.
Задунайский встретил взгляд Хоука, усмехнулся.
– Если бы не увидел это собственными глазами, не поверил бы. Случись здесь взрыв, поглотители энергии задавили бы его, и ничего страшного не произошло бы. На атаку нанитов защита рубки не рассчитана.
– Вы уже прикинули, кто мог создать такого витса?
– Не знаю. Скопировать тело человека легко, но сделать витса неотличимым от человека по внутренним биопараметрам… такой задачи наши технологи никогда не ставили. В принципе, можно сконструировать, наверно, и такую человекоподобную систему, но для этого нужен крупный институт.
К Задунайскому подошел молодой парень, что-то тихо сказал на ухо.
Начальник отдела посмотрел на Хоука.
– Мне нужно работать. Разрешите заняться своими делами?
Хоук кивнул.
– Мы побудем здесь еще пару минут.
Задунайский вернулся к своим подчиненным.
Хоук и Ромашин понаблюдали за ними, осмотрели рубку еще раз и вышли в коридор.
Инконика фрегата была полностью отключена, лифты и экскалаторы не работали, поэтому передвигаться по кораблю приходилось пешком. Чтобы выйти наружу, потребовалось почти десять минут.
– Что вы думаете по этому поводу? – спросил начальник УВР.
– Это дело рук Хорста, – ответил Артем.
– Его здесь не видели.
– Уровень самого Хорста низок, а вот уровень его поддержки весьма высок. Вспомните, как он исчез. Это первое. Второе: ликвидация могильников на Полюсе Недоступности вообще недоступна одному человеку. Нам уже известно, что Хорст там засветился. Если удастся ретроспективно проследить цепочку событий от наноатаки на «Бигль» до встреч директора Айслендера с разработчиком теракта, мы наверняка наткнемся на Хорста.
– Если вы правы, у нас объявился враг очень высокого класса. Хорст на такового не тянет.
– Хорст просто исполнитель, уверен. Надо дать ориентировку всем спецслужбам Федерации, даже работникам УАСС и МЧС, пусть ищут бывшего ксенолога и докладывают при его обнаружении. Главное – зацепиться за него.
Они выбрались из недр фрегата, обернулись.
Гиперболоид звездного корабля был темен и тих, и он уже не казался победителем пространств.
– Хорошо, я доложу директору, – сказал начальник УВР. – Мы бросим на поиски Хорста все силы. Как вы думаете, зачем ему понадобилось повреждать машину Даль-разведки, которая готовится к походу в космос?
– Не ему лично, – качнул головой Ромашин. – Тем, кто стоит за ним.
– Хорошо, подкорректируем вопрос: зачем это им?
– Все происходящие в настоящее время события: странное поведение давно открытого артефакта в Эридане – Великой Пустоты, массивные передачи информации в том же направлении – «свисты», удивительное освобождение Хорста, нападения на общественно значимых личностей, уничтожение кладбища «джиннов», – являются звеньями одной цепи. Это система, Майкл. Просто мы пока слепы как котята и не можем объяснить, зачем это понадобилось нанимателям Хорста.
Они вышли из цеха, остановились перед заводской станцией метро.
– Система, говорите? – прищурился Хоук. – Артем, я знаю, что вы имеете доступ к «джинну». У него даже есть имя – Лам-ка.
– Вряд ли это можно назвать доступом, – улыбнулся Ромашин. – Его вырастила моя жена, и он нам помог когда-то. Но уже двадцать пять лет о нем нет ни слуху ни духу.
– Ну, все равно. Что, если он и является тем самым нанимателем Хорста?
– Исключено, – твердо сказал Артем. – Лам-ка воевал на нашей стороне, хотя в основе его психопрограммы были заложены принципы боевой машины негуман. Другое дело, что причиной развертки известных нам проблем может быть кто-то не менее мощный, чем гиперптеридский боевой робот. Уж больно высок уровень вмешательства в наши дела. Особенно если посмотреть на уничтожение кладбища «джиннов» с этой точки зрения.
– Тогда нам стоит заранее побеспокоиться о контакте с этим вашим доморощенным «джинном». Сможете установить с ним связь?
Артем вспомнил, как четверть века назад во времена схватки с командой Ульриха, склонившего на свою сторону моллюскора, им пришлось искать помощи у Лам-ки. Тогда «джинна» удалось отыскать. Но с тех пор прошло много лет, и никто не знал, ни он сам, ни Зари-ма, где скитается бывший боевой робот и что делает.
– Попробуем.
– Попробуйте, – сказал Хоук, жестом подзывая телохранителя-витса. – Я в контору. Вы со мной?
– Задержусь тут еще на полчасика. Мне кажется, надо менять принципы охраны подобных производств. Слишком легко на территорию режимного объекта может пройти недоброжелатель.
– Я тоже об этом подумал.
Хоук кивнул и скрылся в пирамидке метро, сопровождаемый молодым человеком приятной наружности, в котором трудно было распознать витса.
Артем проводил его взглядом и вернулся в цех, к фрегату. Ему еще раз захотелось посмотреть на издырявленную как решето нанитами-убийцами рубку корабля.
Глава 8На меркурии все спокойно
Несмотря на проведенные сутки с лишним в условиях суровой полюсидской природы и созерцание мрачных пейзажей, настроение у Лилии после экскурсии было хорошим, и расстались они на Земле, у клинского метро, по-дружески.
– Ты обещал мне показать свои работы, – напомнила Лилия на прощание.
– А ты рассказать про свой УММ, – подхватил Игнат.
Оба рассмеялись.
– Я позвоню завтра, – кивнула она; прилетели они в девять вечера по времени Клина. – У меня еще осталось два дня отпуска.
– Может, посидим вечером попозже в ресторанчике?
– Нет, хочу побыть одна, записать пришедшие на ум… – девушка споткнулась.
– На УММ! – хмыкнул Игнат.
Она улыбнулась:
– Нет, просто пришедшие на ум мысли.
– Хорошо, до завтра.
Лилия помахала рукой, села в подплывший пинасс такси. Пинасс улетел.
«Проследите», – мысленно попросил Игнат, включаясь в сеть оперативного «спрута».
«Держим на объективе», – доложили ему спецы группы поддержки.
Игнат подождал пару минут, рассеянно посматривая на расцвеченное рекламой небо, сравнивая его с полюсидским, дождался доклада, что «объект высадился у жилой «капусты» и вошел в дом, все спокойно». После этого он вернулся в зал метро и набрал код Рязани. Вышел из метро, вызвал такси. Пока летел в сгущающихся сумерках, вспоминал пейзажи Полюса Недоступности.