— Так само собой случилось. Отдал необдуманную команду, меня и засунули на окраину галактики. Хотя собирался на Фортштадт к розовой пещере. Поискать на обрыве запчасти Головастиков, — через пень колоду оправдался я, но до конца не поверил параллельной сестрёнке.
«Какие дела у неё могут быть на Тичарити? Врёт, небось. И не краснеет», — успел подумать, а Сашка огорошила меня следующим заявлением:
— Мне твой управдом сказал, что где-то здесь бродит беспризорная одаривающая вместе со своей природой, я и ринулась сюда с помощью Протос Энтоли, но видно опять опоздала. Она какая-то неуловимая, эта Неудавшаяся.
— Неудавшаяся? — еле выдохнул я вопрос, потому что над головой звякнул царь-колокол, а в груди так разбушевалась и заметалась душа, что даже дышать стало невыносимо, хоть ложись и помирай.
«Что это? Что случилось? — пристал к расшалившемуся звонарю. — Ты что-то подсказывала, а я прошляпил?»
А Шурка, не понимая моих страданий, продолжила подливать керосин в пожар запоздалых прозрений:
— Ты должен быть в курсе, что у нас Ватария со своей Природой в бега подались. Так вот. Сперва собачка сбежала, которая оборотень. Потом и сама одаривающая. Сначала, вроде как, искать Ватрушку, а потом заявила, что настала пора ей самой стать мамкой и нарожать новых одаривающих. Представляешь, какой у нас дурдом из-за этого случился!
— Не из-за «этого», а из-за того, на кого ты сейчас смотришь, — повинился я родному человечку, а Шурка в который раз вытаращилась на меня, как на привидение воплоти.
— Поэтому ты… Тебя… Ничего себе братик! Ты и на такое способен?! — ещё больше ошалела сестрёнка, непойми-чего представив в своей девчачьей головушке.
— Ты о чём глазки выпучиваешь, язва? Я только мешок Ма-На принёс ей с Куома, чтобы уговорить вернуться. Вы же её выгнали из-за подозрений в вампиризме. Правда, что было до… После хроноволны – я без понятия, — вроде как оправдался перед родственницей, но на душе почему-то не полегчало.
— Причём здесь Материнское Начало? Из-за него, что ли, щенки у собачек появляются? И одаривающие разрываются на части от такого «начального» счастья?— не поверила сестрёнка в мою невиновность, в которой ещё минуту назад не сомневалась. — Ещё эта Огненная Стихия, чтоб ей икнулось, неуловимая, как Ксанка-мстительница.
— А что по-твоему означает слово «Материнское»? То есть… Как ты её назвала? — снова еле выдохнул я вопрос, потому что после отповеди о Ма-На опять случился приступ душевного звона с трепетом всех потрохов.
— Ксанкой. Ты что, «Неуловимые мстители» не смотрел?
— Смотрел. Я тебя об одаривающей спрашиваю, которую догнать не можешь.
— Ах, эту. Беспризорной. Она же так и не стала настоящей одаривающей, — отмахнулась от меня сестричка, как от мошки, хотя недавно призналась, что именно из-за этой беспризорной явилась на Тичари-дом.
Пришлось мне на пару минут устроить мозговой штурм склада-кладезя, чтобы срочно отыскать хоть какую-нибудь подсказку или намёк, объяснявший припадки вооружённой колоколами души.
— Погоди минутку. Сейчас соображу кое-что. Обязательно вот-вот скумекаю. Огненная Стихия, говоришь. Эвон. Получается, что беспризорная одаривающая – это… Это моя двоюродная Стихия? Вот это поворот! — жахнул я сногсшибательной догадкой по своим извилинам, а душа, вдруг, перестала бить в набат, успокоив, наконец, требуху и ливер.
— Она себя так называет. Стихией Огня или Плазмой, — поддакнула Шурка, но ни с того ни с сего разволновалась, будто сболтнула лишнего.
— Погоди табанить, Ксандра-Александра. Барбария-Болидия сказывала, что с зеленоглазыми Кометиями знакома, только об Акварии слыхом не слыхивала. До хроноволны дело было. А после неё ваш кластер галактик удвоился и стал в тысячу с хвостиком… этих… Голов.
А на счёт Куома я не в курсе. Может, теперь у вас пара планет-оборотней? Как к вам Акварию закинуло, вот в чём вопрос, — понесло меня круговертью предположений в пучину необоснованных умозаключений и инференций, про которые где-то прочитал, что они «появляются в процессе интерпретации получаемых сообщений».
Но даже после таких моих добродушных и нейтральных рассуждений Шурка не расслабилась, а, наоборот, сделала вид, что теперь и у неё случился приступ тревоги и перевозбуждения.
— Ты чего такая сложная? Что-то не так? — заподозрил я сестрёнку в хитростях и коварствах. — Тоже мне, шпана ненаглядная. Ну-ка, признавайся, куда мой грушевый мармелад спрятала? По глазам вижу, что слопала.
— Слопала, слопала, — тут же согласилась Александра и продолжила шпионить, явно по чьим-то прямым наущениям: — Что ещё про эту Акварию знаешь? Пойми, мы же прочим её на ответственное дело… Миссию ей доверить хотим. Природу целого кластера поручить со всеми вновь зарождающимися мирами.
Пришлось сделать вид, что поверил в легенду о Плазме и её аонийской сестрице Шурке, случайно посетившей пенсионера Головастика, отдыхавшего на всесоюзной здравнице Тичари-дом номер два и ещё десять.
Рассказывал я о подружке Стихии долго и путано, но не специально так делал, а потому что параллельно пытался сообразить, к чему в таком почти семейном мировом вопросе понадобились явные девчачьи козни с несоответствующей теме мимикой и интонациями, боязнью сболтнуть лишнее. И это всё при мне, с одной стороны родному-природнóму братишке, а с другой – от которого завтра и тени в целой галактике не останется, потому как командировка моя давно кончилась.
Александра слушала меня внимательно и ни разу не перебила. Зато в глазах у неё была какая-то пустота и не то чтобы равнодушие, но никакой заинтересованности в моих сказках точно не было.
«Одна допрос учинила, а остальные уши греют? Кто здесь, интересно?» — убедил себя, что дело о беспризорной одаривающей полная фикция. И родная душа хоть и не названивала в колокола, подтверждая правильность гипотезы, зато усердно кивала из незримого зеркала, видение которого появилось перед глазами и не спешило исчезать.
— Так значит, красавица, которая всем собакам нравится. Вижу, ты меня совсем не слушаешь. На кой ляд распинаюсь перед тобой, как перед дядькой Угодником?.. Может тебе, правда, про нашего Николая рассказать? Или лучше про Добрую, которая спасла его от неминуемой гибели? — витиевато спросил Сашку, а сам ни с того ни с сего подумал: «С чего это я растёкся мысью по древу, серым волком по земле и сизым орлом по облакам, как пел Вещий Боян в Слове о полку Игореве?»
— Как не слушаю? И причём здесь Белка и Стрелка? — чего-то недопоняла шпионка и прокололась.
— Белка? Ты о чём это, напарница? — не упустил шанс, подаренный судьбой, и вцепился Тузиком в белочку, которая на старорусском называлась мысью, а о ней-то я ничегошеньки не говорил, а только думал по душевной подсказке.
— Ты же… Я же… Сам только что про доброго угодника на баяне играл, — растерялась Александра и подтвердила, что вступила в сговор с целью выудить у меня что-то интересное для неизвестных, но всемогущих интриганов.
«Мысли читают только Протос и дарующие-ворующие. Ещё миры с астрами. Если Шурка – это никакая не сестрёнка, а Натура с её способностями к метаморфозам, тогда сама Аквария где-то рядом и копается в моей башке прямо сейчас. А природе своей диктует, как отвечать, что и какими словами…
Правда, чересчур много всяких деталей всплывало в разговоре. А их может знать только настоящая Сашка из Искриуса, — призадумался я ненадолго и на всякий случай хорошенько сдобрил рассуждения телепомехами. — Значит, Натурка не при чём. Хотя, и она где-нибудь поблизости ворону или змею изображает.
Ну, здравствуй, грубиянка и партизанка Параллельная Аквария. Долго ещё комедию ломать будем?»
Но на мой невысказанный призыв раскрыться и повиниться никто из интриганов не ответил, будто никаких свидетелей разговора с сестричкой-лисичкой не было.
— Чего заснул, головастый? Про Акварию свою говорить будешь? Извини, что мысли твои хоть и двоюродные, но нормально их прочитать у меня не получается. Не научилась пока, хотя раз десять в карманах бывала, — взгрустнула о чём-то сестрица и заплела мне извилины в косичку, а хохочущая душенька не выходя из иллюзорного трюмо звякнула в колокол для шалопаев, возомнивших себя академиками трансцендентальных наук.
— Сперва ты выворачивай наволочки. Взаправду телепатом заделалась? Или дядькин гипноз освоила? В каких карманах училась на экстрасенса? — напридумал я всякой небывальщины про сестру и сам своих фантазий испугался.
— Ты что, ни разу в таких карманах не был? Там же всё как будто настоящее… Как будто существует на самом деле, но чего-то не хватает. Иногда очень многого. И размерами они небольшие. Участки эти, которые с аномалиями.
Никогда в небывальщине не оказывался? Или до сих пор думаешь, что всё приснилось или пригрезилось?
Во, морок, думаешь? А сам себя не встречал в этих мороках? То-то же. Карманы это. Пространственно-временные аномалии, которые появляются из-за нарушений континуума и прочих дефектов или недоразумений при стороннем вмешательстве в судьбу человека, семьи, города, страны, и так далее.
Кстати. Между кластерами параллельных галактик таких Карманов до нескольких десятков бывает. Имей ввиду прежде чем самоуверенно нестись савраской головой без каски да в мембрану из Протос. Бывает и плоские галактики между этими карманами встречаются. То есть, не срабатывает там Протос Энтоли. Вообще ничего не срабатывает. Все глухие и немые. Астры, миры, прото. Приходится по-другому через них протискиваться. Умудряться или исхитряться. Но ты у нас матёрый, справишься и с плоскими проблемами.
Со мной, правда, подобного пока не случалось. И слава Богу.
Давай уже про Акварию. Спой, светик, не стыдись. Да я отбуду прото-экспрессом в свой Искриус. Пусть Кармальдия сама решает быть иль не быть твоей… Нашей беспризорной Акварии природной начальницей, — устроила мне сестрёнка экспресс-ликвидацию посреднической безграмотности.
Так пропесочила своими девчачьими аргументами с их житейскими толкованиями, что голова кругом пошла и от запоздалых озарений, и от предстоявших головоломок с возвращением в родной кластер Млечных Путей.