Да-да, все знают, что «Митера Физи» – это Мать Природа на всем известном языке, — расчувствовалась до слёз Нерешительная и Бесприданная, вспоминая навсегда потерянную «птичку-красавицу» по имени Натура, а я снова оказался посреди мистерии с драматическим сюжетом и сюрпризами от самого Пронойя-Провидения.
Потом Дарующая долго и через пень-колоду пыталась объяснить скорее себе, а не мне и Иллюзию, как докатилась до жизни без цели, надежды и перспектив. Проклинала себя за то, что отправилась за мамкой и сёстрами на пару дней позже, поэтому нарвалась на чёрную дыру – зарождение астры Кармальдии или Кармалии, а может и как-нибудь по-другому называла себя астра, родившаяся из тьмы, зашкаливавшей гравитации и атомов водорода с гелием.
Из её сумбурных и бесхитростных стенаний, вперемешку с похожими на исповедь признаниями, я узнал, что она с самого рождения училась своему ремеслу вместе с Натуркой. Называла её птичкой или красавицей, и была совершенно уверена, что она девочка, а не кобелёк-иллюзионист. В ранние детские годы она не знала о существовании представителей мужского рода. И не знала до тех пор, пока не пришлось придумывать и творить особей обеих полов.
Из-за скандала с сёстрами-завистницами, раскритиковавшими её «звериные художества», Аквария вышла из себя и скормила все зёрнышки жизни полноценному соавтору – Натурке. И всё это чтобы был повод отказаться от путешествия на кулички вселенной, где возможно зарождение новых звёзд и их планетных систем.
После того, как Кометия с сократившимся выводком Дарующих и их питомцев отбыла в опасную экспедицию, Плазма решила тайно последовать за родственниками. Натурка, покапризничав, обернулась в белую медведицу и соорудила из льда и снега нужного размера шар с берлогой внутри. Через день путешествие в никуда началось.
Птичка-красавица в своём медвежьем обличии впала в спячку, а Дарующая начала разгон ледяной кометы до требуемой космической скорости.
Кстати, лёд также использовался и для «питания» или «подзарядки» Акварии. Эти существа каким-то образом умеют расщеплять атомы водорода и кислорода на неизвестные мне составляющие, а в результате этого расщепления происходит выброс до поры скрытой энергии. Если бы я в тот момент знал азы ядерного синтеза, возможно, смог бы расспросить и об этом подробнее.
В общем, после нужного ускорения ледяного снаряда, Аквария оказалась в гравитационной аномалии, которую вовремя учуяла и приняла решение проскочить, не изменяя курса. Возможно, она не знала, что пространство искривляется из-за массивных чёрных дыр. Что даже невесомые фотоны не могут противостоять гравитации и летают криво и косо, хотя прямолинейно. Но о парадоксах фотонов расскажу, если найдётся повод.
Так вот. Когда Аквария сумела вытолкать свой похудевший и потрёпанный гравитацией снежок, решила проверить самочувствие белой медведицы. Обнаружив в берлоге дрыхнувшего в гибернации тигра уссурийских кровей, она не поверила своим глазам, способным видеть всё и вся материальное и не только.
А когда и тайный сосуд, доверху заполненный зёрнами жизни, тоже был идентифицирован и отсканирован, Плазма перестала управлять полётом и траекторией комка снега с тигровой начинкой.
Разбуженный в каком-то укромном месте с атмосферой и допустимой гравитацией Мистер Физи тоже был шокирован, но не фактом своего похищения, а тем, что оказался непригодным к миссии творца флоры и фауны по половому несоответствию. Якобы он с самого начала был отобран как породистый кобель-перевёртыш на воспитание дочкой Кометии с именем Аквария-Трито, а Плазма носила имя Проти, что означает «Первая».
Дальше этой парочке понадобилось много времени чтобы обдумать и найти хоть какое-нибудь решение проблемы, и оно было авторитарно принято Акварией-Проти(вной), а Мистер Физи был вынужден смириться с участью невостребованного таланта и ненужного перевёртыша-конструктора из-за его «неожиданного» мужского пола, табуированного в этом кластере галактик.
Потом разделившиеся пути Дарующей и её «питомца» несколько раз пересекались и снова расходились, но, в конце концов, они опять соединились и продолжили совершенствоваться в искусстве создания жизнеспособных био-организмов, представлявших как флору, так и фауну, но в статусе крипто-обычной пары Аквария-Натура.
Другими словами, до моего визита на Тичарити, эти двое играли роль невостребованных, но способных на разные чудачества и прочие выкрутасы Дарующих-Натурализующих выходцев с Куома. Разумеется, Физи был обязан прикидываться Натуркой, чтобы легально быть вхожим в обитаемые миры, в которых отсутствовали другие их «родственники», способные разоблачить обман.
— Вот оказывается, что с вами приключилось. От судьбы, значит, не сбежишь. Быть вам первыми… Пионерами, — брякнул я нелепицу то ли за здравие, то ли за упокой, когда Плазма умолкла, а потом попытался сменить тему первопроходцев и революционеров на какую-нибудь нейтральную, но мистер Физи опередил.
— В моём кластере параллелей около трети перевёртышей-конструкторов мужского пола. То есть, самцы. У нас с этим проблем нет. Конечно, самки куда как талантливей и деятельней, но мы тоже способны на многое. Бывают среди нас лентяи, трутни, но у меня в родословной таковых берендеев не водилось!
Заявив такое, Конструктор-Первопроходец прямо на глазах мутировал из джентльмена в обыкновенного кобеля Жука, точь-в-точь похожего на Жучку с лохмами нечёсаной шерсти, и издевательски завыл, вероятно, демонстрируя душевное состояние.
Пока мы с Плазмой стоически терпели скулёж и прочие трели породистого самца, в бюро заглянул Ротарик и, покачав головой, удалился по неотложным начальственным делам. Почему Управляющий Тичари-домом при этом кратком визите хитро улыбался, я скумекал позднее, а в тот момент озадаченно анализировал, что или кто такие берендеи. Разумеется, с помощью Эфира и его Прото-Тимуровцев.
— Из-за чего транс-мутанты называют себя берендеями? Ведь по легенде это были люди, способные превращаться только в медведей. Или Фриски Эфкинитос так брякнул для красного словца? — спросил я у Акварии, когда тоскующий кобель наконец заткнулся, и неожиданно осознал, что откуда-то знаю настоящее имя и «фамилию» Мистера Физи. — Нет-нет. Я не в курсе, как тебя кличут на русском. Ты Шустрик или Шустрый, но Фриски по-нашему значит «резвый». Получается, ты Шустрик из рода Резвых.
— Что ещё тебе сообщили от Провидения? Или он Сам с тобой на прямой линии? Пять минут назад понятия не имел, кто такой Физи, а сейчас подноготную Эфкинитоса листаешь, как открытую книгу? — опешила Плазма и вытаращилась на меня, как на привидение.
— Поздно. Я уже местный парень. Потомством обзавёлся. Всё как у нормальных… Если бы… Но метеор уже пролетел, — о чём-то своём задумался Фриски.
К чему перевёртыш вспомнил о метеоре и потомстве, когда мы с Плазмой занялись обсуждением моих талантов, я опять не сообразил и даже собирался его проигнорировать, но неугомонная душенька звякнула в колокольчик, после чего в голове зазвучала запись моего обещания «испытать судьбу», только что данного Протос.
— Ты снова о поисках материнского роя галактик? — спросила Аквария у напарника, будто догадалась, а может «прочитала», что творилось в голове вурдалака, но он её не услышал и продолжил заниматься самокопанием.
— Я на такое не способен. Если бы умел общаться с Провидением, давно бы сам явился к нему в пещеру и спросил, как вернуть родную искру. Или хотя бы адрес… Способ вернуться в родные пенаты, — и я напряг соображалку, способную спонтанно выуживать из Эфира что-угодно, но не то, что необходимо для завершения миссии победителя эонов и триумфальной реверсии в родной Скефий.
Вот так мы и сидели молча, думая каждый о своём. Я молчал точно, а мои собеседники, возможно, общались по-своему, по куомски.
— Был я на Куросе. Был. Но там мне внушили, что теперь мой дом здесь, и всё что со мной произошло… Что моя судьба не случайна, — всё ещё в прострации провещал Фриски, а я после его слов буквально воочию увидел перед собой статую голого мальчишки-спортсмена куроса Тенейского из древнегреческой Глиптотеки и сам почувствовал себя нагим и беспомощным.
— А ваш Курос – это что? Или где? То есть, кто? Так в древности назывался вид статуй без одёжки, — еле выговорил, когда успокоился и смирился с тем, что перед Акварией с её помощником, по сути, беззащитен в смысле сокрытия тайных помыслов или бытовых житейских секретов.
То, что Мистер Физи прямым текстом заявил о знании места обитания самого старшего Бога с переходящим званием «Провидение» до моего сознания так и не дошло. Не помогли ни колокольчик душеньки, ни намёки Эсхатос-Протос, ни слова Дарующей о её питомце-революционере, тщетно пытавшимся, но так и не сумевшим отыскать родной кластер галактик.
— Значит, что-то мешает. Что-то не отпускает тебя от нас. Возможно, должен быть ещё какой-нибудь дембельский аккорд, как говорят в вашей советской армии, — резюмировала наш нечленораздельный трёп Плазма, проигнорировав мой вопрос о мраморных изваяниях.
— У нас таких парней Эпигонами называют, — наконец, очнулся неугомонный Физи и решил объяснить про обнажённые скульптуры.
— И у нас. То есть, и в этом Млечном Букете тоже так обзывают неприкаянных добровольцев, которым не суждено… Или суждено, но не сразу и не вдруг… Которым трудно решиться исполнить своё предназначение. Ведь они чувствуют, знают наверняка, что набедокурили так, что пыль столбом по всей галактике.
Хроноволны каждый день всё изменяют с ног на голову. Поэтому все миры вокруг кувырком. Для них, а не для аборигенов. Мне рассказывали о подобных «куросах». Не думала, что сама повстречаю такого… Да ещё и ребёнка, — разразилась Аквария то ли рассуждением, то ли воспоминаниями, и я вдруг понял, что это меня обозвали Эпигоном.
Покопавшись в почтовом ящике с телеграммами от Эфира и сразу не найдя в нём информации о потомке-наследнике или, в ругательном смысле, об отродье-исчадии, а именно так с греческого переводится термин «эпигон», я обождал пару минут пока галактические жернова провернулись и доставили толкование неприкаянному добровольцу, то есть мне. То есть, по назначению. Но покумекать над контекстом оговорок творцов флор и фаун мне опять помешал неугомонный Фриски.