Пока старший ворующий справлялся с умопомрачительными новостями, Варвар незаметно для меня удалился за украденной гарпией-сиреной в одном окаменело-жабьем лице. Да-да, в греко-римской мифологии гарпиями и сиренами, а ещё ламиями называли женщин-оборотней.
— А как вы зовёте свою помощницу, которая нашлась не в тейянских недрах, а у Варвара в… логове? Мне подсказали, что в семье её назвали Воллемия-Актинидия, — спросил я не потому что интересовался, а потому что так было по сценарию, который воплощался, казалось, в десятый раз.
Разумеется, воплощался по моим ощущениям, а не на самом деле. Хотя… Занавес от прото-парней с оскалами беззубых и безглазых масок наводил не только на такие грустные мысли.
Но Криптид снова не торопился встречаться со мной взглядом, не то чтобы разговаривать. Только когда Варвар обозначил своё возвращение шелестом веток бирючины, как и положено было по сюжету нашей трагедии, старший ворующий удостоил меня и взором потухших глаз, и грустным ответом:
— Я называю её Ликой. От древнего Ликаон. Была… В древних легендах была прекрасная молодая Лика… Воллемия тоже была прекрасной и юной девочкой-оборотнем. Сейчас всё больше старушкой всем показывается.
— А вот и она. Сам её разбудишь? — прервал нашу беседу Варвар и протянул Криптиду каменный шар размером со среднее яблоко.
— Вон, землянину отдай. Он знает, как обращаться с охранительной капсулой и с замершим временем, — ни с того, ни с сего заявил Криптид своему крестнику, а у меня от его слов всё похолодело и внутри, и снаружи.
«Проболтались?» — не заботясь о конспирации спросил я по сути всех присутствовавших, потому что разговор о замершем времени был до прибытия Криптида на Эдинис.
«Дихотомия скоро пройдёт. Не спеши», — шепнули мне сразу и сам Криптид, и Варвар, и мир Эдинис.
Такое открытое заявление могло означать только одно: раздвоения не было. Иначе зачем же ставить в известность «подопытного» меня. Знать бы в тот момент, что вот-вот случится нечто куда сногсшибательней, чем рядовое раздвоение или расстройство ОО на три и более…
Как там говорил Варвар? Флоккулы-спикулы?.. Точно, они. Так называемые, гранулы и волокна энергии, из которых состоят и сами протуберанцы, и их отпрыски.
— Почём мне знать, как разбивают… Как запускают замершее время? Сломать шарик – дело плёвое. Но с шариком можно сломать и Воллемию, — кое-как вернулся я в реальность, хотя хотелось в тот момент поиграть в истерический невроз.
— Как думаете, коллега, которая из дихатом общается с нами? — продолжили издёвки Криптид и Варвар. — Положительная половина или скверная?
И ко мне, вдруг, пришло знание о теории дихатом и самой дихотомии. Эфир подсказал, как пить дать. Видно ему в это время совершенно нечего было делать, и он каким-то образом следил за нами – чудаками и шутниками. Особенно за мной, но об этом чуть позже.
Я решил не обижаться на больших «энергичных» дядей и включился в пьесу, которая совсем недавно была трагедией.
— Так Варвар с Гурманом тоже две дихатомы от одного целого. Я их обоих знаю. Только не разберусь, кто из них Партия, а кто Ленин? Кто более матери-истории ценен? Как говорил наш Маяковский, — заявил я Крафтам и старательно скорчил глупую рожицу.
Но Эдинис решил прервать нашу дуэль интеллектов и попросил доверить побудку прекрасной дамы ему.
«Можно мне вскрыть капсулу с Воллемией? А вы продолжайте токовать. У вас хорошо получается. Точь-в-точь как глухари по весне», — подыграл он честной компании, и никто не был против, особенно я, потому что понятия не имел, как разбивают каменные шары с сюрпризной начинкой.
Во время торжественной передачи от зримого Варвара незримому Эдинису сферы с Воллемией внутри снова что-то случилось, потому что Криптид и его крестник забеспокоились и устремили взгляды в сторону, противоположную серой скале.
«Что там опять?» — для порядка послал я в эфир, хотя догадывался, кто замаячил на горизонте, и точно знал имя очередного визитёра. Разумеется, по подсказке. Но не от Парней, а от хозяина этого самого эфира.
— К нам что, едет новый ревизор? — уже голосом спросил у окружавших и услышал звонкую индоктринацию.
«Приближается ещё один плазмоид-невидимка. Ведёт себя как все орбы. Наверное… Вот-вот станет видимым. Дал добро на пенетрацию», — пробубнил планетарный авиадиспетчер и продолжил возиться с капсулой, то подбрасывая её, то вращая в могучих невидимых руках.
Именно в этот момент на Эдинис в гости к Криптиду и Варвару прибыл Гурман, а ко мне… А ко мне старая знакомая тётя по имени Шизофрения.
Не совсем, конечно, она, но распад процессов мышления и эрозия эмоциональных реакций настигли меня точно. Позже мне объяснили, что именно в этот момент случилось моё… Не знаю, как правильно перевести на русский термин «metegkatastasi». Что-то вроде переселения syneidisi, которое сознание. Может, разум с памятью. Разберусь, когда появится свободное от приключений время.
На чём я остановился? Ах, да. Прибытие Гурмана.
Вытянутое по вертикали облачко сперва превратилось в яркую фигуру крафта. Потом летевший энергетик не спеша спустится к нам и стал близнецом-ворующим всё того же английского розлива середины девятнадцатого века.
— Зисе поли, — поздоровался Гурман с честной компанией и уже привычно проигнорировал своего недавнего… Меня.
Кем я для него стал?.. Или был? Но обо всём по порядку.
— Зисе поли, — поздоровались с родственником Криптид и Варвар, по традиции не выказав внешних эмоций.
— И ты живи долго, — приветствовал я очередного зазнайку и уже хотел предъявить претензии за невоспитанность, но, слава Богу, не успел.
По всей видимости этот Ахарисгий, что означает неблагодарный, спросил обо мне или у брата, или крёстного, но те не стали отвечать «родным» для них способом, а заявили во всеуслышание:
— Это же Головастик. Ты разве не в курсе?
Как, собственно, общаются ворующие с их сородичами, я до сих пор не знаю. Всегда удивляло их показное равнодушие и отсутствие хоть каких-то минимальных пароксизмов… Э-э, снова по-гречески начал думать. В общем, не по-людски эти вурдалаки живут и ходят в гости к своим. То есть, к другим энергетическим крафтам.
— Нет, конечно, — заявил о чём-то Гурман, а я окончательно потерял фабулу нашего якобы общего разговора.
Да и «сменившаяся» команда Тимуровцев давно не давали о себе знать ни репликами, ни шутовскими колпаками, ни прочими мудрёными картинками.
— А куда делся Эдинис с каменным цветком? Освободил Воллемию, или по нечаянности раздавил? — спросил я у честного собрания и поймал на себе удивлённые взгляды трио бандуристов, но не стушевался и продолжил трепаться: — Старушка Лика куда подевалась? Жива-здорова или на ремонт сдали? Когда только успели…
— Как думаете, это ещё одна хроноволна, или не выдержала детская психика? — открытым текстом спросил Криптид кого-то из пасынков, а я, наконец, сообразил, что они нисколько не шутят.
— Значит, амулет Протаса заканчивает своё действие, — глубокомысленно провещал Гурман, и от его интонации на моей спине забегали пещерные мурашки.
— Извините, что вмешиваюсь, но у парня нет никакой хроно-амнезии. Наоборот. Он помнит то, чего в нашей реальности не было. Как по-вашему в его голове произошли метаморфозы? — вклинилась в разговор какая-то невидимая тётка, то ли астра, то ли сама недоразбуженная Лика.
— Откуда он узнал о Воллемии? Я даже вам о ней не рассказывал. А ты, Эдинис, не слышала, о чём мы говорили до… Приземления Гурмана?.. Ничего страшного. Всё забудет. В каком смысле, не умеет забывать?.. Это точно не темпоральный парадокс. Сам Протас на прямой связи? Никогда о таком не слышал! — трепался Криптид с крестниками и миром, неожиданно сменившим мужской пол на женский, а я тем временем никак не мог сосредоточиться на творящимся со мною здесь и сейчас.
Ещё какие-то несвоевременные телеграммы посыпались на мою головушку. То отрывок из недавно помянутого мной Маяковского: «Еще горой коронованные главы, и буржуи чернеют как вороны в зиме, но уже горение рабочей лавы по кратеру партии рвется из-под земель».
То о неведомом, но всемогущем дедушке Протасе: «Протас – мужское имя эллинского происхождения. Означает – стоящий в первом строю; передний; передовой». То совсем непонятная абракадабра: «СПОРТСМЕН ЗАЖДАЛСЯ ТЧК ПОРА БАЙ БУДКА ТЧК ТРИ НЕМ МАНТР ТЧК УГОНЩИК СПИНТИРАС».
Когда усердно кумекал над депешей… Точнее, над последней парой слов – понял, что получил известие от самого «Угонщика», который Эфир, который Провидение, который «похитил» главную искру моей души во время её ремонта в Небытии. Ведь спинтирас по-гречески означает «искра», и это был ключ к расшифровке. Скорее всего не первой в моей э-э… Биографии. А Маяковский с его «Партия – Ленин» каким-то образом был энзимом, закваской… Катализатором и включил… Меня. Или мой, гуляющий по Вселенной, разум.
Родную спинтирас впоследствии заменили на «командировочную», которая и довела меня до ручки. До приключений в местном… Скорее всего в местных десмэ с более чем тысячным составом полевых игроков и чудаков.
Чем занимались эти чудаки с протуберанской начинкой, я в то время понятия не имел, и мне было всё равно. Наступил момент моей межгалактической матрикуляции. Моего посвящения в официальные Птенцы Вселенной с правом прямого общения с Директором Ареопага. То есть, с Провидением.
Чтобы утихомирить плясавших по всему телу «мурашек благоговения» я углубился в расшифровку телеграммы и старался ни на что не отвлекаться, хотя параллельно с основным занятием в бестолковке продолжились яркие вспышки ценогенетических реминисценций. Другими словами, ускорилось моё «прозрение» с доселе неизвестными фактами из якобы «старой памяти».
«Первое. Спортсмен заждался. Кто у нас спортсмен? Из недавних упоминаний… Это курос. Статуя юноши-атлета. Значит, Курос, который адресатор Провидения, заждался рядового… И слегка обученного Головастика. Дальше.
Пора бай будка. Будка – это по-кубански конура. Получается, пора бай конура. Или пора на Байконур. Значит, пришло время старта. То есть, пора возвращаться домой. Но для этого… Для этой процедуры понадобится родная искра. А если она будет в наличии, тогда при касании… При сближении со Струями Времени они сами вспучатся и… Я окажусь…