Да я даже с места не сходил. Стоял и таращился во все глаза, пока не оказался в чорио с заболевшими. Потом…
Правда, в спину меня всё-таки толкнули, и я вывалился из кинозала, в котором пребывал. Или летал. Дальше ты всё сама видела. То есть, я тебя увидел, как приземлялась на крышу.
— С места, значит, не сходил. А как ребятишек доставил к Марте? Тоже стоя в кинозале? — задала Истома правильный вопрос, который я не успел обмозговать под одеялом.
— Ну, после того как ввалился в домишко, чтобы искать там пару из ларца, одинаковых с лица, только разных… Свет у меня в груди включается. То есть, всё время включён. Когда в тьму-тьмущую захожу… Когда в тьму-тьмущую… Он… Он… Он! — чуть ли не вскрикнул я от озарения и умолк, прервав рассуждения, а скорее расследование всего случившегося после прибытия на Тейю.
«Наследник, как пить дать. Его рук дело. Если, конечно, у него есть руки. Но как? Дождался вступления в должность Провидения и стёр… Переписал всё, что было? Головастики, начиная с меня, канули в лета, получается? Кто тогда меня… Спас?
Наследник же был в курсе, что прошлое, настоящее и будущее существуют… Но и Провидение… Но и Курос, он же Протас… Тоже знал о будущем. Значит, у них случилась размолвка, и я в том самый виноватый? Или это кто-то неизвестный по поручению Протаса выключил меня из одной галактической розетки, а включил в другой? В этой Тмиме?
Даже имён этого мира, астры… Ничего не узнал… Или не мог узнать, а теперь… Может, так всё и задумано. Что тогда изменилось? Ведь рано или поздно Наследник… Щей-Индос снова сменит Протаса, и всё повторится?» — увлёкся я ошеломлявшими прояснениями в золотой голове, доставшейся дурачку, и в который раз проигнорировал вопли недовольной Амбистомы.
— Ничего не повторится! Ничегошеньки! Не будет больше никакого Щея-Кощея! Индоса-индуса не будет! За время, пока ты здесь, Вселенная переписала свою историю заново. В прошлом и будущем. В прямом и в обратном. Везде! Правда, Головастиков не спасли, извини. Теперь вы Катаносцы, но ты уже и об этом «помнишь», — чуть ли не прокричала моя домомучительница каким-то чужим незнакомым голосом и вернула меня на грешную землю.
Правда, она все это кричала молча. Рта не открывала точно. Стояла, щурилась ухмылкой многомудрого оборотня и улыбалась.
— Чего замолк? Продолжай думать вслух. Хорошо же получается, — подмигнула Глаша, и я понял, о том, что ничего не повторится, кричал мне кто-то другой.
Кто-то настолько могущественный, настолько великий и знавший обо всём на свете, что понять это моим ущербным… Лишённым воспоминаний разумом не получится. Разве что сжалится кто-нибудь и подскажет.
— На чём я остановился? На тьме-тьмущей? — спросил я Истому, а она заулыбалась и кивнула, мол, продолжай с любого места, которое нравится.
И я продолжил вспоминать, рассуждать и обдумывать. Вслух и с подробностями, как учил дед Паша, которого возможно тоже «переименовали» или даже стёрли из анналов истории вместе с Каликами, дядькой Угодником и всей нашей посреднической командой.
«Ещё посмотрим, чья возьмёт. Если что, сам вырою пещеру и сделаю проход в ближайший адресатор», — пообещал я себе, а заодно тому всемогущему голосу, сообщившему последние известия от обновлённой Вселенной.
— Меня перед командировкой в подземное царство модернизировали. Да-да, ваши Вездесущие, которые у нас Эсхатос-Протос. Были ими, а теперь…
Глаза как-то подрихтовали, чтобы видел в темноте. Вот я и адаптировался. Увидел всю внутреннюю обстановку в домишке. Надыбал, где спали принц и принцесса, оценил их габариты и примерный вес. Потом взвалил мальчишку на плечо, как скатку шинели, а девчушку вместе с одеялом в охапку и бежать на свежий воздух. Мало ли, что за болезнь их сразила.
Кстати, пахло от них пивом, а не вибрионами, которые холерные.
Во дворе снова парализовало. Хорошо, что мордой лица целился в сторону… В нужную сторону.
Снова небо сделалось прозрачным до горизонта и даже дальше. Потом картинка мира поплыла навстречу так, будто летел вперёд и с песней про «Не кочегары мы, не плотники». А высотники. Когда впереди появилась костяная тропа в лагерь людоеда, вспомнил, что нужно думать о конце этой тропы. Подумал и получил…
Опять получил что-то напоминавшее толчок в спину. Оказался на месте и загорланил: «Тревога! Пациенты с неизвестной, но очень заразной болезнью! Будет двое взрослых и двое детей. На вид обезвоживание с отсутствием температуры у взрослых, а у деток тридцать восемь по Цельсию, не больше. Лица у тех и других, как у вашего похудевшего Гиппократа. Черты заострены, глаза запали, вокруг глаз синева. Правда, не знаю ни как они выглядели, когда были здоровыми. Ни откуда в курсе о холере, будь она неладна».
Пока всё это проорал, весь лагерь встал на уши. Забегали, засуетились, а тут и ты прилетела. Только мне почему-то кажется, что ты два раза прилетела и принесла по одному одеялу с человечком внутри, — под конец басни об оборотнях-спасателях я не только вспомнил события ночи, но и почуял подвох и пройдох в лице домомучительницы Окипеты.
— Считай, это напарница моя была. Помогла мне. Похожи мы друг на дружку, как все наши глашатаи. Так кто ты, медвежонок? Понимающий мир?.. Вездесущих?.. Астр? Или всех вместе взятых?.. Точно. Ты Понимающий Вселенную. Катаносец Симпанты, как описано в старой легенде. По-нашему, по-научному – Катаноиси тоу Симпантос.
Значит, сама Вселенная тебе подсказывает и про холеру, и про способ сгибания пространства. Тот метод, которым ты перемещаешься по обитаемой части планеты.
Значит, не фантастический «Варп», а самое настоящее изменение геометрии пространства. Впереди схлопывается, а за спиной расширяется. Делаешь шаг и оказываешься в нужном месте.
Или, как ты, получаешь пинок от самой Симпанты. Чудеса. Спасибо Создателю, что дожила до такого… И тебе спасибо, медвежонок, — наговорила с три короба Истома, а я, как тот карась из сказки Салтыкова-Щедрина, опять к щуке на диспут, но не о добродетели, а о волюшке-воле.
— Теперь-то можно на прогулку? Для здоровья и переваривания обеда? — кое-как выговорил, одолеваемый сонливостью с одной стороны, и срочностью остаться наедине с собою, чтобы хорошенько обдумать последние откровения рептилии.
— Гуляй. Только далеко не забредай, — разрешила Быстрая, и я удалился.
«Точно. Окипета переводится, как Быстрая. Так звали настоящую гарпию из легенд древней Греции. Всего их было три сестры из рода титанов. Аэллопа – Вихревая. Келайно – Быстроногая. И Окипета.
Но Истома больше похожа на нормальную эринию-фурию. Тоже из греческих легенд, тоже о трёх сёстрах, но уже о богинях мести. Мегера, Тисифона и Алекто. Их имена переводятся как Завистливая, Мстящая и Безжалостная. У этих точно причёски из гадюк, как у Медузы», — осенило меня не ко времени, когда только-только переступил порог, и заполировало ссылками из Греции, в которой, согласно Чеховской «Свадьбы», не только «всё есть», но и много кого и чего якобы рождалось и случалось.
Даже не сообразил, как и почему не отправился в лагерь людоеда, а бодро промаршировал через мосток и свернул влево на тропу, ведущую не куда-нибудь, а в самую настоящую бесконечность.
Наполовину заснувшим разумом понимал, что при каждом шаге картина мира дёргается и разительно меняется, а сосредоточиться на несуразностях не мог. Продолжал рыться в фантомных картинках с орущими гарпиями, догадываясь, что так они оглушали и морочили людей, и те переставали ориентироваться в пространстве, поэтому не могли сопротивляться.
«Точно как я сейчас. Но почему? Чтобы догадался, что Истому обозвали Окипетой из-за её кудахтанья и быстрых перелётов? Ну, сообразил, и что дальше?.. Богини мести перевоспитались и стали Милостивыми эвменидами? Понял. Ясно. Вижу. Я же не кто-нибудь. Я же Понимающий Вселенную. Только вот никак не…
Какой ещё Оморфос?.. Мир? Приятно познакомиться. А я Александр…
Нет?.. Не мир? Кто же со мной говорит?.. Сторгикос-Илиос? Ласковое Солнце? Понял. А я… Куда?.. На экскурсию? По Красавцу? Ведь так переводится название… Имя мира? Конечно», — наконец прояснилось в соображалке, и я понял, по какой «внеземной» причине после обеда стал сам не свой и, с облегчением вздохнув, отправился на ознакомительную…
В общем, отправился по назначению, которое оказалось Предназначением. Даже не так. Предназначение – это, во-первых, Смысл существования индивидуума, а во-вторых, его Призвание. Я же отправился «Понимать Вселенную» и её… Персон, индивидов, субъектов. Всех. С судьбой-то не спорят. Тем более после тех ещё её выкрутасов…
Листаем далее.
* * *
Когда в голове кое-как успокоилось и отстоялось… Или всё диковинное и неправдоподобное перемололось и более-менее усвоилось, я сосредоточился на экскурсии, которую устроила астра с матронимом Илиос. Осознал, что спешить никуда не нужно. Наоборот, я должен был либо стоять на месте, либо изредка делать короткие шаги. Так «сгибание пространства», о котором лепетала Глаша, переставало дёргаться, а плывшие навстречу пейзажи и облака переставали рябить в глазах.
Стоять мне не хотелось, потому что представлял, как всё за спиной не просто устремлялось в синюю даль, а одномоментно, будто от выстрела огромной силы, срывалось с места и улетало, расколовшись на миллиарды осколков-черепков. Точь-в-точь, как вся моя прошлая жизнь. Боялся, что возвратиться из этой согнуто-пространственной экскурсии мне уже не суждено, а значит пришло время очередных умопомрачительных перемен, к которым не готов.
«Как говаривал дядька Угодник, найденный в Семалии, перемена блюд. А ведь я его и в этот раз нашёл, только не угадал. Имя ему другое дали – Семён Калика. Подумал, что какой-то старший брат. Издалека не разглядел. Не до того было…
Вызволил его из Жёлтого дома и с Ильёй Ивановичем отправил на Тейю. Потом через Воллемию, с помощью которой искал и находил Калик, наказал им бродить по всем возможным и невозможным кластерам галактик, с прямым течением врем