Пока Николай приходит в себя, я там заранее начну разведку. Авось, успею всё приготовить к его прибытию.
Будем прощаться? Включите, пожалуйста, по старой памяти, тот выход, который ведёт в сторону Ревелии, а я в новом скафандре от вас удалюсь в пространство и начну своё путешествие.
— Разумеется. Прощайте, на всякий случай, — согласилась Образ и в то же мгновение исчезла, оставив на стене пещеры одиноко мерцавший символ.
— Прощайте, — произнёс я в некотором замешательстве и надел скафандр. — Тоже был несказанно рад знакомству с умной машиной.
Задерживаться не стал и, как только прояснилось перед глазами, оттолкнулся от ракушечного пола и поплыл сквозь материю и пространство, думая только о неведомой планете-резервации Ревелии и её мамке астре Венерии-Вардакии.
* * *
Сколько времени так плыл – не знаю. Пытался ориентироваться по звёздам, но, почему-то часто менял направление движения. То в одну сторону скользил, то плавно поворачивал в другую. То к одной яркой звёздочке стремился, то к другой. Так ни разу ни к чему не приблизился.
Возможно, скафандр сам выбирал дорогу через те места галактики, в которых скопление прото-материи ещё не выжжено ни астрами, ни планетами, а возможно, ещё по какой-нибудь причине.
Пару раз проплывал через огромные пустынные области, где даже звёзды искажались и отдалялись. Поначалу становилось жутко, но потом и к этому безбрежному и пустому пространству привык, обозвав его Междуречьем. Конечно, после того как успокоился и наглядно вспомнил устройство спирали Млечного Пути.
Боялся только одного: промазать мимо Ревелии. Даже пресловутые чёрные дыры меня не смущали, хотя не знал, как их, вообще, можно увидеть в открытом космосе. Просто, надеялся на лучшее и верил в разумных бактерий-помощников, сконструировавших скафандр, способный протискиваться сквозь материю и путешествовать по бескрайней вселенной.
Если честно, так и не увидел финального заплыва к цели своего путешествия. Задремал или отвлёкся из-за одолевших воспоминаний о Ватарии, об инструкциях Ротарика, как правильно с нею общаться. Шепоток ещё почудился с благодарными возгласами, как будто: «Спасибо тебе, Головастик, за путешествие».
— Не за что, — буркнул я и очнулся от дрёмы.
Сразу через прозрачное забрало увидел, что оказался стоявшим на твёрдой земле посреди безжизненного ландшафта из голых сопок и курганов поменьше. Все местные бугры и бугорки были изъедены разнокалиберными промоинами и оврагами, а вся округа то тут, то там клубилась небольшими, почти прозрачными, облачками, двигавшимися над землёй в разных направлениях при видимом отсутствии ветра.
«Раздеваться не будем? — мысленно спросил у скафандра. — Если здесь не комфортно, тогда предпочитаю остаться защищенным. Куда пойдём?..
Что? Это не Ревелия?! Это Куом?! Что же вы… Я разрешил?.. Так нужно для… Чтобы быстрее, что?»
— Извините-простите. Меня никто не предупредил, что мой скафандр… Что мои разумные бактерии способны внушать мысли, — начал я оправдываться и нервно топтаться на месте, как все деды по имени Паша, когда неожиданно осознал, что не только оказался на родине Стихиюшки Акварьки, но и получил в подарок своевольного Скафандра Васильевича, самостоятельно думавшего и решавшего, что для меня лучше предпринять, и куда именно заплыть по пути к намеченной цели.
Мне нестерпимо захотелось двигаться или просто шевелиться, и я пошагал на вершину ближайшего кургана, собираясь обозреть окрестности мира Куом или, как это местечко окрестили земляне, Планеты Оборотней.
— Значит, вы здесь зародились? Или вас тоже кто-то придумал? Первая Природа, какая-нибудь? — рассуждал, пока поднимался к приплюснутой макушке, состоявшей из тех же разноцветных чешуйчатых камней и серого песка, из которых была вся окружавшая меня почва.
Нежданно-негаданно, не дойдя нескольких шагов до вершины, я непроизвольно выпрямился, а мой скафандр вздрогнул и стрельнул тонюсенькой зелёной молнией, прицелившись в проплывавшее мутное облачко, которое тут же исчезло, вероятно, обидевшись на невежливое обращение.
— Что ты творишь? — урезонил я зарвавшийся костюмчик.
— Приветствую вас, незнакомка! — запело в голове атласарской речью. — В каком виде с вами можно общаться? Представьте себе облик собеседницы, и я появлюсь перед вами, — доложила невидимая сущность, в которую превратилось облачко, получившее моей молнией по темечку.
— Девчушка-старушка. Встань передо мной, глаза мне открой, — бодро пропел я, давно заученное, а потом представил неведомую собеседницу, принявшую меня за падчерицу Стихию.
Перед глазами появилось мутное продолговатое пятнышко в мой рост, а спустя несколько мгновений оно бойко обросло подробностями. Секунда, другая, и напротив меня оказалась родственница Стихии, которую я сознательно переиначил, наделив Ольгиными глазками и Иркиными бантиками. В общем, из облачка-оборотня получилась двуличная карикатура на моих самых «обзывчивых» одноклассниц.
— Что-то не так? — пропела Оля-Ира, вызвав у меня истерический припадок всхлипов и смеха.
— Нет. Всё хорошо-о!.. Так смешно, извините. Ха-ха-ха! — рассмеялся я в лицо незнакомке, забыв о приличиях.
— Вы не женского рода?! — нахмурила бровки собеседница, вызвав во мне ещё один выброс детских эмоций.
— Извините, за смех. Это у меня после шока, — начал я оправдываться, когда кое-как успокоился. — Не привык ещё к галактическим чудесам. А так, да. Я мальчик из очень далёкого мира, в котором живёт и ведёт хозяйство зеленоглазая Аквария-Кометия и её Натура. А астра Кармалия-Светлидия с неба светит и греет. Кстати, я из другого кластера параллелей. Провалился к вам из-за неосторожных путешествий во времени, — признался я сразу же во всех добродетелях и недостатках.
— А на Куом зачем пожаловали? Здесь вашему полу не очень-то рады. Мужские визиты не приветствуются. Попрошу объясниться с целью посещения и отбыть по назначению, — строго выговорила Оля-Ира и продолжила хмуриться.
— Извините, но это мой скафандр отчебучил. Захотелось ему на родину слетать, и всё тут. Как только пообщается с родственниками-бактериями, я отбуду на Ревелию. В резервацию такую. Там мне Ватарию-Изарсию найти надо. А вы не знаете её, случайно? Или Стихию нашу, которая Аквария?.. А вас саму, извиняюсь, как величают? — решил я потянуть время, чтобы мои разумные микроорганизмы успели повстречаться с ближайшими родственниками.
— Начнём по порядку. С Кометиями я знакома, но никакой Акварии не знаю. Скафандр ваш, скорее всего, с чужого плеча, поэтому прилетел на мою планету. Сменит некоторое количество генератов на новые, и станет вашим на все триста шестьдесят секторов. Потом будет порождать, производить вам нужную для жизни среду. Процесс недолгий, так что, причин здесь задерживаться не вижу, — бодро, но строго, как учительница, провещала моя собеседница, а потом о чём-то задумалась.
— Ватария-Изарсия осталась, и ваше имя или прозвище, — осторожно напомнил я и умолк, вспомнив, что хватило бы простых мыслей, потому как, явно столкнулся не с говорящей собачкой, а с кем-то из Дарующих.
— Зачем вам, говорите, Ватария понадобилась? — очнулась Оля-Ира.
— Я ещё не говорил ничего. Кланяться ей в ножки буду, чтобы вернулась к Кармальдии и снова за работу принялась. Прощения просить буду за напраслину и… И сам домой проситься. Подсказали, что только она может в мою параллель и в моё время вернуть, — снова ни в чём не покривил душой.
— Не согласится она на такое. Непринято у нас прощать и возвращаться. И для этого снова Природа понадобится. А они существа свободолюбивые и гордые. Может, ничего у вас не выйдет с возвращением. С её возвращением. Да и с вашим тоже. Закинет, куда попало, чтобы под ногами не мельтешили, и поделом!.. Хотя, конечно, вы из другого пучка галактик.
— Своё имя скажете, или это тайна? — ввернул я вопрос, когда Дарующая снова задумалась.
— Барбария-Болидия. Была ею давным-давно, а сейчас повитуха, только вот повивать некого, — огрызнулась Дарующая.
— Снова, значит, свиделись? Или… Не с вами, случайно, на Греноли встречались? Или то природная собачка была?.. Ваше имя там звучало… Вы мне ещё пропуск повышали, — запутался я окончательно, хотя хорошо понимал, что на Греноли общался не с настоящей Барбарией. — Может, у вас Дарующих с таким именем пруд пруди? То есть, не сосчитать?
— На Греноли я бывала. По молодости да по глупости. Оборудовала и астероид, и сам Тичарити. Но там обманули меня. Никакой жизни, видите ли, не планировали. Чушь, какая! Только для мыслителей. Только для поиска тайн бытия. Потом пошло-поехало вкривь да вкось.
— Так вы ни разу не… Не стали настоящей Дарующей Жизнь? — опешил я и пожалел бабушку Болидию.
— Не всем выпадает такая радость. Редко очень… Редко так случается. Ладно. Вижу, ты пока не испорчен грехами и дурными мыслями. Соберу тебе посылку для Ватарии. Она ещё молодая, может, согласится вернуться.
Только не говори, что подарок от меня. Слово дай. А то не возьмёт. Я для зарождения новых Дарующих его собирала, да видно не судьба. А Природы наши где-то на чужих обитаемых планетах гуляют. Найдёт себе другую. Если захочет, конечно, — невесело закончила историю Болидия.
— Даю слово. Не сболтну ничего лишнего. А спросить о мужских Дарующих можно? А то меня на ваш Греноли один такой затащил. Всё обо мне разузнать хотел, а я, балбес, всё ему рассказал. Он ещё свою помощницу вашим именем называл, зараза.
— Это обманщик известный. Только он безобидный. Энергию почти не пьёт. Смысл всё ищет какой-то. Устройство Мироздания изучает. Ненормальный, одним словом. И собачка с ним очень преданная. По легенде, он её неизвестно где отыскал. Она бессмертная и очень умная. Таких же уродцев… Извини. Таких же мужчин обучает и… Тёмная история. Ты бы лучше… Ах, да. Посылка, — воскликнула Барбария и неожиданно исчезла.
— Дела. Ну и занесли же вы меня, микроорганизмы укропные и чересчур расторопные. Спасибо вам за Куом и Барбарию. Как мне её отблагодарить? А вас как? Ремня вам не дашь – у самого чесаться будет, а шоколад с мороженым вы, наверно, не едите…