Тем временем, въехали на центральную площадь. Красот Майбрака, о которых рассказывал принц, Дэйра пока не увидела. Только лица — сотни, тысячи разных лиц, попадались на пути. Еще был запах — тяжелый, морской, соленый, он окружал со всех сторон, задолго до того, как они миновали главные ворота. Запах вызывал тревогу и ноющее чувство в районе груди — необъяснимую тоску по былым временам, когда вся ее жизнь не сводилась к убийству чагарского хана.
Было многолюдно. Толпа расступалась неохотно, люди кланялись, но не спешили отводить взгляд, как было принято при появлении членов королевской династии. Дэйре казалось, что это на нее они смотрят. Видят даже сквозь занавески, которые она задернула, когда встретилась глазами с одной горожанкой. Та глядела злобно, но обреченно — как хищный зверь из клетки. Взгляд женщины будто прилип к белым волосам Дэйры и провожал ее, пока карета не проехала мимо. Теперь они все пялились на ее волосы, смотрели сквозь занавески, будто в городе никогда не было блондинок.
Но окно со стороны Нильса и Томаса было распахнуто, там царила совсем другая картина, словно мир разделился на две части, и экипаж ехал по границе между ними. В мире принца и молодого Зорта сияло солнце, улыбались люди, смеялись дети, на стороне Дэйры клочьями вился туман, из которого выплывали хмурые, злые лица с глазами, в которых горело предупреждение. Мы следим за тобой, говорили они, тебя сюда не звали. Проезжай мимо, нас же не трогай.
Она опустила взгляд на собственные судорожно сведенные пальцы и стала бездумно рассматривать паутину черных линий, которая оплела ее руки до локтей. Узоры пропали, едва Дэйра моргнула, заставив усомниться в том, что видела. Магия древних, которая должна была исчезнуть в ней вместе с источниками — растениями и животными прежнего мира, не желала подчиняться никаким законам. Дэйра ощущала себя птенцом, который знал, что может летать, но то ли еще не научился, то ли родился со сломанными крыльями. Получались лишь неуклюжие взмахи, которые вздымали вокруг ураганы, сминая случайных свидетелей неудавшегося полета, но, увы, не могли поднять ее в воздух.
— А это вешают мятежников из западных земель, — ворвался в мысли голос принца.
Интересно, кто в Бардуаге мог поднять мятеж, рассеянно подумала она, осмелившись отодвинуть край занавески. Люди сразу уставились на нее, но поверх голов был виден помост с виселицей и фигурами спектакля — палача, священника, солдат и, конечно, жертвы, то есть, преступника. У мятежника было плотное телосложение и длинные тусклые волосы, которые трепал ветер. Казнь проходила далеко, и лица видна не было, но воздух вдруг отчетливо запах корабельными соснами Эйдерледжа.
Ветер и туман, какое странное сочетание, подумалось Дэйре. До самого замка она молчала, стараясь не думать о том, что Эйдерледж тоже находился на западе, и что лицо висельника, хоть и скрытое расстоянием и клочьями тумана, показалось ей смутно знакомым.
Королевский замок Лорнов был также хорош, как идеально выпеченный торт в руках профессионального кулинара. В нем было все, что полагалось по рецепту за исключением души, которую неискушенный опытом и не отяжеленный признанием и наградами повар вкладывает в детище. Дэйра равнодушно скользнула взглядом по белым каменным стенам с золотыми барельефами, высоким окнам с витражами и тонким башням, стремительно уносящимся в синеву неба. Как и положено торту от профессионала, замок располагался на вершине одного из семи утесов Майбрака, оставляя далеко внизу городские постройки, утопающие в тумане. К белому дворцу Лорнов туман подползать не смел.
Их встречала еще большая свита, чем в Дэспионе. Это ожидалось, и Дэйра потеряла внимание уже на третьем лице, которому ее представляли. Все это были никто — ненужные, тратящие ее время люди, красиво одетые, ароматно пахнущие, искусно льстящие и пустые. Их процессия продвигалась медленно, то и дело останавливаясь, когда новая партия красивых пустых людей возникала на пути с цветами, приветствиями и притворными речами. Дэйра чувствовала, как время утекает, словно песок сквозь пальцы, и сверлила взглядом затылок принца, который шел впереди с адъютантами и Томасом. Она же вместе с придворными дамами из свиты, приехавшими за принцем в Дэспион, двигалась следом — на расстоянии пяти шагов от Эруанда согласно этикету.
Другие женщины, вившиеся вокруг принца, пока воспринимали ее настороженно и в открытую атаку не бросались, но Дэйра уже давно слышала звон точившихся ножей, а ведь она даже еще не встретилась с той самой Модэт, которую весь мир пророчил Эруанду в жены. Согласие, данное принцу и Томасу в лесу, теперь показалось опрометчивым. Ничего, успокоила она себя. Ссора принца и Томаса в этом гадюшнике неминуема, возможно, ей придется утешать брата уже завтра. С такими темпами до церемонии выбора невесты они точно не доберутся, а вот храм она отправится искать уже сегодня ночью.
Дэйра даже не поверила, когда перед ней распахнулась тяжелая высокая дверь, и голос слуги прощебетал, что готов сделать все возможное и невозможное, чтобы она чувствовала себя, как дома. Наконец-то. За окнами отливал красным огромный диск заходящего солнца, а значит, ждать до ночи не так уж долго. Правда, у нее появились некоторые сомнения, что с обязанностями гостьи получится быстро расправиться. Словно в подтверждение ее слов, слуга торжественно сообщил:
— Его сиятельство светлый князь Амрэль Лорн ожидает вас у себя в кабинете через час. Я провожу, — и вышколенный дворецкий замер у порога, всем видом показывая, что будет ждать ее у двери все время.
Терпение Дэйры закончилось давно, поэтому она захлопнула дверь, даже не улыбнувшись. Впрочем, почти сразу раздался стук.
— Я вас услышала, — громко заявила она, но стук повторился, и пришлось открыть.
На порог стояли Нильс и четыре дамы, двое их которых, судя по высоким прическам и красивым декольтированным платьям, принадлежали к вабарскому сословию, а трое — в чепчиках и фартуках — были служанками.
— В ваших услугах маркиза не нуждается, — говорил тем временем Нильс. — Мы сами справимся.
Опередив недовольных дам, он затолкался в комнату, бесцеремонно отодвинув Дэйру, и уже сам плотно закрыл за собой дверь.
— Уф, — выдохнул Нильс, — какие назойливые бестии.
— Что ты делаешь? — спокойно спросила Дэйра, решив экономить силы и понапрасну не злиться. Нильс своим поведением и раздражал, и радовал одновременно. Несмотря на то что голова была занята ночной вылазкой, ей было приятно его увидеть. Раскрасневшийся, с дороги, растрепанный, Нильс выглядел таким живым и настоящим, что Дэйре захотелось забыть все его льстивые речи, которые он вливал в уши красивым дамам, сопровождавшим их из Дэспиона. Пусть скажет ей что-нибудь хорошее, и она не станет ему грубить в ответ.
— Тебя нужно срочно привести в порядок, — заявил Нильс, оглядывая ее покои. — Выглядишь ужасно. Когда ты ела в последний раз?
— Не помню, — честно призналась Дэйра, глядя, как он мечется по покоям, задергивает портьеры на окнах, заглядывает под кровать, в шкафы, открывает сундуки и отодвигает комоды.
— Кажется, все чисто, но пока ты будешь у Амрэля, я проверю еще раз, — деловито сказал Нильс и, схватив ее за руку, усадил за туалетный столик с огромным зеркалом.
— Много вопросов, мало времени, — перебил он ее. — Томас убедил принца, что мне можно доверить твою безопасность. Поэтому теперь я не его оруженосец, а твой личный слуга, телохранитель, дегустатор — все в одном. Просто доверься мне. Эруанд считает, что тебя могут попытаться убить в первую же ночь, поэтому мне лучше быть рядом. Согласна? К тому же, у нас одна цель.
— Возможно, — осторожно заметила Дэйра. — Но мне все равно понадобиться девушка, чтобы меня одеть и причесать. Лорн ждет через час. Понятия не имею, зачем я ему нужна, но тех дам ты прогнал зря. Верни хотя бы одну.
— Я сам тебя и одену, и причешу, — заявил Нильс. — Мы на вражеской территории. Ядовитая шпилька, отравленные кружева — да мало ли других способов. Я хочу, чтобы ты убила хана Айбака, а для этого нужно, чтобы не убили тебя. Из ревности. Так, платье оставим дорожное, хотя бы потому что весь гардероб я проверить не успею. Пусть Амрэль думает, что ты очень к нему спешила. А вот парик уложим по-новому, и лицо тебе освежим.
— Пойдут слухи, нехорошо, — все еще сомневалась Дэйра.
— Когда ты пришла ко мне ночью в Бардуаге, о слухах ты не беспокоилась, — едко заметил Нильс.
Врезать бы ему, подумала она, но лишь опустилась в кресло и, стянув парик, бросила его Нильсу.
— Расчесывай его где угодно, но только не на моей голове.
— Ты разве об этом не мечтала? — лукаво спросил Нильс, ловко поймав белые волосы. — Как ты там с Томом решила? Вы с принцем поженитесь, а я буду твоим верным слугой и любовником. Тебе понравилось его предложение? Ты бы так хотела?
Дэйра сверкнула глазами, но Нильс и не ждал ответа. Принялся копаться в баночках и тюбиках, которыми был уставлен столик. Открывал крышки, нюхал, что-то пробовал, недовольно ставил обратно.
— Да, — вдруг сказала она, не ожидая от себя такой честности.
Не ожидал и Нильс, потому что замер с открытой баночкой в руках.
— Ага, понял, — наконец, произнес он. — Шутишь, значит. Мне нравится твой настрой. Мы не знаем, зачем вызывает тебя Лорн, но до него могли дойти слухи о нербудской больнице. Тебе стоит приготовиться врать много и ловко. Нельзя, чтобы князь догадался, кто ты.
Дэйра натянуто улыбнулась.
— Ты прав, чувство юмора у меня дурацкое. Ну что, есть что-нибудь неотравленное в королевской коллекции?
Нильс как-то странно на нее посмотрел, но быстро взял себя в руки.
— Вот эта помада пахнет безопасно. И румяна тоже. Остановимся на них, а завтра я сам подберу тебе косметику. У тебя… — он запнулся, — очень красивые глаза. Ничего не нужно с ними делать. Ванну уже налили, — Нильс махнул в сторону ширмы. — Я проверил, там все безопасно, просто горячая вода. А я пока попробую привести в порядок твое платье.