Девица зарделась, но быстро взяла себя в руки и перешла в наступление.
— Я не пойду за тебя замуж, ты слишком старая, — рассмеялась она, и смех тут же подхватили подружки, выросшие за спиной Тасы. — А ты, Фрем — трус. Я просила тебя найти цветок, а не старуху с цветком.
— Держи, — Дэйра переложила растение из тряпицы в ладонь и протянула его Тасе. — Если такая смелая, почему руку за спину спрятала?
Таса уже не смеялась. Как и другие селяне, он с ужасом смотрела на почерневшую ладонь Дэйры, в которой был зажат красный цветок.
— Все верно, — торжествующе протянула Дэйра. — Самое время признаться, что ты знала о том, что цветок убивает. Скольких людей ты сознательно отправила на смерть? Разве трудно придумать другой предлог не выходить замуж? Я знахарка, знаю, как с ним обращаться, но даже мне сейчас больно держать его в руках. И после мне придется долго лечиться, — она, конечно, лгала, но селянам об этом знать было необязательно. — Любой же другой, кто коснется подобного цветка или хотя бы окажется с ним рядом, умрет. Если в ваших землях появится это растение, мой совет — уходите. Если вы подожжете его, то ядовитый дым может долететь до вашей деревни, как бы далеко она ни находилась. Лучше дождаться, пока цветок умрет сам.
— И сколько ждать? — растерянно спросил мужчина с удочкой. Он бежал от самой реки, чтобы скорее увидеть новенькую.
— По-разному. Неделя — самое меньшее, — уклончиво ответила Дэйра, которая не раз сталкивалась с тем, что поля смерти не хотели умирать вовсе. Но для первого знакомства такая новость была слишком тяжелой. Люди здесь строили новую жизнь, им, как никогда, нужна была надежда.
— Гадина! Это из тебя мой мальчик не вернулся! — закричала рыжеволосая женщина и ринулась к Тасе, собираясь, видимо, расцарапать ей лицо, но вмешались мужчины, задержавшие и рыжую, и Тасу, которая хотела пуститься наутек.
— Тихо, — раздался с крыльца властный голос, и народ послушно замолк, потому что, как догадалась Дэйра, наконец, появился главный — староста.
Когда она поднимала голову, чтобы взглянуть в лицо стоявшего на ступенях мужчины, то уже знала, кого увидит. Знала и падала в пропасть, потому что ощущения от встречи с ним были не сравнимы ни с тем чувством, когда она перестала быть деревом, ни с ощущениями, когда увидела Фрема — первого человека нового мира, ни когда поняла, как сильно скучала по людям, скитаясь в добровольном изгнании.
Амрэль Лорн постарел, да и могло ли быть иначе? С тех пор как он стоял под цветущим белокорым деревом в королевском саду, прошло больше шести лет. Старый мир умер, новый родился. Наверное, так было и с людьми, которые пережили страшные времена. У Амрэля не было трех пальцев на левой руке, зато голова была на месте, а значит, ему удалось спастись сначала от чагаров, а потом от стихии Дэйры. И он больше не был вороном. Местами черные пряди еще темнели на его голове, но волосы бывшего князя давно присыпало снегом, которому уже не суждено было растаять. Однако его тело еще было крепким, осанка статной, а взгляд таким же гордым. Если Амрэль и постарел, то только душой.
Дэйра едва заметно улыбнулась и поклонилась ему. Она безумно гордилась тем, что когда-то догадалась вырядиться в старуху. Для встречи с прошлым она еще не была готова.
— Добро пожаловать в новый Эйдерледж, — сказал Амрэль и тоже поклонился Дэйре. — Для нас будет честь, если ты останешься и поможешь нашим больным, знахарка. Мы построим тебе избу и будем кормить тебя за твою помощь. А пока — добро пожаловать в мой дом. Что касается тебя, Таса, то мы будем судить тебя по всей строгости. Впрочем, у тебя есть выход. Ты можешь стать женой Фрема, либо отправиться на работу в поле. Если Фрем когда-либо пожалуется на тебя, кукуруза будет ждать.
Люди захлопали и засмеялись, было видно, что они любили своего старосту и доверяли ему.
Из-за спины Амрэля выбежала черноволосая девушка с двумя косами, которая подбежала к Дэйре и, дружелюбно схватив ее под руки, поволокла в избу. Все правильно, подумала Дэйра, тяжело перебирая ногами по ступенькам. Вряд ли, Амрэль стал бы жить один все это время. Наверное, это его новая жена, нужно быть с ней подружелюбнее.
Но почему-то искренней улыбки не получилось, хотя она и очень старалась.
Девушка накормила Дэйру кукурузной кашей с молоком, постелила ей на лавке в углу за печкой и также быстро упорхнула, особо ни о чем не болтая и ни о чем не спрашивая. Если это была новая жена Амрэля, то не менее странная, чем и его предыдущая, горько подумала про себя Дэйра.
Дом старосты казался большим снаружи, но внутри состоял всего из трех комнат: веранды, комнаты с печкой, выполнявшей функции столовой и приемной, и крохотной спальной, где, вероятно, жил бывший князь с женой. Судя по всему, детей у них не было.
Все хорошо, попыталась убедить себя Дэйра. Помогу им, чем смогу, и пойду дальше. Главное уничтожить все цветы поблизости, кажется, теперь это была ее главная задача.
А все-таки здорово, что он жив, подумала она, чувствуя, как от этой мысли теплеет на сердце. И если бы она была суеверной, то решила бы, что неспроста дорога привела ее в это место. А может, это, действительно, что-то означало? Например, начало искупления?
Дэйра проснулась от того, что кто-то ласково гладил ее по плечу. В последнее время, она легко засыпала, возвращаясь в реальность быстро, без петухов и холодной воды на голову.
Амрэль стоял на коленях рядом с ее лавкой и, не мигая, смотрел на нее странно блестевшими глазами. Кажется, к старости он тоже стал сентиментальным. Дэйра поймала свое отражение в висевшей над печкой кастрюле, чье дно было начищено до зеркального блеска. Она опрометчиво забыла, что во сне чаще всего принимала свой обычный облик. Вот и теперь на Амрэля глядела не старуха, а молодая женщина с черными глазами и пышными белыми волосами, которые окутали ее всю, словно спустившееся с небес облако.
— Я не потревожу твою семью, — быстро сказала она, боясь его первых слов больше, чем своей магии. — Та девушка… она…
— Она замужем, — прервал он ее, осторожно взяв за руки. И в этом жесте был не страх, а какое-то другое чувство, название которого она позабыла. — За моим другом. Помогает мне иногда по хозяйству. Привет, Дэйра.
— Привет, — сказала она и улыбнулась. Открыто, легко, искренне.
Вера ПетрукСага о халруджи. Книга 6. Тайны Древних
Глава 1. Пробуждение
Магда стояла к нему спиной и казалась полностью поглощенной ароматическими маслами, которые разложил перед ней услужливый продавец. Арлинг слышал, как ветер играет в ее черных волосах, игриво шелестит ленточками на шляпе и теребит подол юбки. Конечно, в прекрасных прядях его Магды давно поселились белые нити печали, тревог и времени, на ощупь они были жестче остальных волос, но их все еще было мало. Года потрепали черноволосую красавицу из Мастаршильда, однако Арлинг давно жил миром иным, чем тот, что человек привык познавать глазами. Его злил продавец кучеяр, забравший слишком много ее внимания, а также запах благовоний, осмелившийся соперничать с самым неповторимым — ароматом Магды.
Арлингу не нужно было следовать за ней по пятам, он мог остаться у говорливого фонтана, где скучающие мужья дожидались жен, отправившихся за покупками. Кучеяры убивали время за игрой в кости, лениво посматривая на благоверных, которые в сопровождении слуг выбирали зелень, рыбу, яйца или утреннюю выпечку. Магда всегда смеялась над его страхами, называя их глупыми, может, так оно и было, но Арлинг давно уже не полагался на случай.
Магде грозила опасность. Он чувствовал угрозу всем телом, слышал ее крадущуюся поступь среди толпы, знал, что она следит за Фадуной повсюду, даже ночью в их роскошной вилле в Сикта-Иате, которую подарил им Сейфуллах. В прекрасном саду с вечноцветущими магнолиями, на их ложе с видом на далекий залив, который так радовал Магду, в жарких лучах сикелийского рассвета и, конечно, среди барханов, порой подступавших к стенам их нового дома слишком близко.
Арлинг искал врага тщетно, но не теряя надежды. Он знал, что тот ждал его промаха, секунды, когда слепой отвлечется, чтобы нанести последний удар, нацеленный в самое сокровенное. И даже секунды будет много, ибо враг ведал о каждом его страхе, а страхов у Регарди почти не осталось. «Я найду тебя!» — шептал Арлинг в бархатную темноту сикелийской ночи и слышал в ответ: «А я давно тебя нашел».
Магда отложила в сторону бутылек с жасминовым маслом и попросила замершего от счастья кучеяра принести еще четыре пузырька. Для Арлинга ароматом жасмина давно пропитался весь Сикта-Иат, ведь Магда так любила его. У них были жасминовые простыни, жасминовая еда, жасминовые слуги, и сама Магда пахла жасмином.
Он почувствовал, что она поворачивается к нему за миг до самого движения. Поднял руки, осторожно обнял за родные плечи, ощущая себя глупо и наивно — впрочем, как всегда, когда Магда на него смотрела.
— Там никого нет, — сказала она, пристально глядя на него снизу вверх. Она всегда была такой маленькой, его Магда. Улыбчивой, настоящей, единственной.
— Кого? — переспросил Арлинг, прислушиваясь к ее дыханию. Почему-то неровному, запыхавшемуся, будто после бега.
— Того, кого ты везде ищешь, — ответила Магда, перестав улыбаться. — Он тут.
Ее палец коснулся его лба, и Арлинг едва не задохнулся, поглощенный жасминовым морем, в которое его вдруг окунули.
Магда оказалась права. Враг поджидал совсем рядом, там, где Арлинг никогда бы не додумался искать. Он рассмеялся хрипло, будто каркая, надрывая пересохшее горло и срываясь на крик. Их голоса слились и уже было не различить, кто нападал, а кто защищался. Арлинг искал змею, не зная, что она свернулась у него на ноге.
Боль, вонь и гулкая пустота — вот те подруги, что встречали его каждый раз, когда прекрасный жасминовый сон разбивался о реальность.
На этот раз он проспал дольше. Хамна уже пришла, сидела рядом, горячая и молчаливая. Обычно она приходила позже, ее кожа успевала остыть после полуденного зноя, но сейчас от наемницы полыхало жаром. Арлинг пропустил ее приход и от этого чувствовал себя скверно. Ему нужно было хоть что-то контролировать. Хотя бы такую мелочь, как появление человека, благодаря которому они с Магдой еще жили.