Когда конунг, ярл и Весети прибыли на тинг, Весети разбил свои шатры на берегу моря рядом с проливом, что близко подходил к месту тинга. Струт-Харальд поставил свои шатры поодаль от пролива, а конунг расположился лагерем между ними.
Тем же вечером люди, что были на тинге, увидели, что со стороны владений Харальда-ярла приближается десять кораблей. Эти корабли подошли к берегу и бросили якорь. Те, кто были на них, сошли на берег и направились к месту тинга. Людей этих нетрудно было узнать. Это приплыли сыновья Весети – Буи и Сигурд. Буи Толстый был красиво одет. На нем был праздничный наряд Харальда-ярла. Он был очень дорогим и стоил двадцать марок золота. Еще они привезли с собой два сундука, полных золота. В каждом из них было по десять сотен марок золота. На голове у Буи Толстого была шапка ярла с украшениями в десять марок золота. Братья явились на тинг вооруженными и в сопровождении храбрых воинов, построенных в боевом порядке. Когда они пришли на тинг, Буи взял слово и попросил тишины. Все замолчали и он сказал ярлу Струт-Харальду:
– Если ты, ярл, узнал драгоценный наряд, что видишь теперь на нас, и если ты храбрый человек и в тебе есть отвага, ты должен без страха взяться за оружие. Ты ведь давно угрожаешь нам, родичам. Если у тебя хватит мужества, я готов сразиться с тобой прямо здесь.
Когда Свейн-конунг услышал слова Буи, то понял, что его честь понесет урон, если он позволит им сражаться на тинге и не встанет между ними после всего, что он уже сделал для их примирения. Тогда конунг решил стать между ними и не позволить им биться. В конце концов, благодаря вмешательству конунга и его могуществу, обе стороны согласились, чтобы конунг решил их спор по своему разумению. Буи поставил условием примирения, чтобы у него остались те сундуки с золотом, что он забрал у ярла, и остальные его сокровища. Затем он сказал, что готов принять любое другое решение конунга. Конунг ответил:
– Ты, Буи, держишь себя с нами слишком заносчиво. Ты можешь взять себе эти сундуки с золотом, а ярл пускай возьмет остальные сокровища, что ему принадлежат. Тебе, Буи Толстый, придется отдать драгоценный наряд, что ты захватил у ярла. Ты нанесешь ему бесчестье и опозоришь его, если он не сможет получить назад свой праздничный наряд.
Кончилось тем, что Буи подчинился решению конунга и снял с себя наряд ярла. Потом конунг потребовал возвратить все сокровища ярла, так как иначе того ждет бесчестье. Они договорились, что конунг их рассудит, и так же как раньше он решил, как следует поступить с сокровищами ярла, он вынесет справедливый приговор по всем остальным вопросам.
После этого конунг огласил свой приговор и решил эту тяжбу таким образом. Буи должен будет вернуть ярлу все его сокровища, оставив себе только два сундука с золотом, и на этом помириться с ярлом. Они должны будут также возместить ярлу Струт-Харальду ущерб за разоренные усадьбы.
– А он должен со своей стороны оказать вам честь, выдав свою дочь Тову за Сигурда Плаща и дав ей в приданое эти самые деньги. И больше того, что они получат сейчас, ничего не нужно платить за разоренные усадьбы.
Конунг вынес такой приговор, потому что считал, что если они породнятся, это будет лучшим способом полностью их помирить и сделать мир как можно более долгим. Весети и его сыновья согласились с таким приговором, и Весети дал Сигурду треть своего имущества. Сигурду этот брак тоже пришелся по душе. На этом они помирились и прямо с тинга поехали к ярлу Струт-Харальду, где должны были сыграть свадьбу Сигурда и Товы. На этот пир приехал конунг, и, само собою, Весети со своими сыновьями. Свадьбу Сигурда и Товы сыграли достойно и с честью. Когда пир кончился, конунг и другие приглашенные получили достойные дары и разъехались по домам. Весети с сыновьями поплыл на Боргундархольм. С ними была и Това, дочь ярла. Некоторое время все было спокойно, и все жили в мире и согласии.
Буи Толстый едет к йомсвикингам
Братья прожили у своего отца совсем немного времени, когда Буи Толстый объявил, что у него на уме. Он сказал, что хочет отправиться в Йомсборг в поисках чести и славы. Его брат Сигурд захотел поехать вместе с ним, хотя недавно женился. Братья собрались в путь. У них было два корабля и сотня воинов. Они решили сделать так же, как сыновья Струт-Харальда, Сигвальди и Торкель. Они плыли, пока не достигли Йомсборга. Там они бросили якорь перед каменной аркой и воротами, ведущими в гавань.
Когда хёвдинги этой крепости, Пальнатоки, Сигвальди и Торкель Высокий, услыхали об их прибытии, то поднялись на каменную башню. Тут Сигвальди и его брат узнали тех, кто привел эти корабли. Первым стал говорить Буи и сказал, что он, его брат и все их люди хотят присоединиться к йомсвикингам, если Пальнатоки согласится их принять. Сигвальди спросил:
– Как решилась ваша тяжба с моим отцом Струт-Харальдом, прежде чем вы уехали из дома?
Буи ответил:
– Долго можно говорить об этих делах, но кончилось тем, что Свейн-конунг уладил наш спор. Трудно коротко рассказать обо всем, что случилось, но теперь между нами мир.
После этого Пальнатоки обратился к своим товарищам йомсвикингам и спросил у них:
– Готовы ли вы поверить этим людям на слово? Я хотел бы их принять, так как думаю, что среди нас не много найдется таких, как они.
На это йомсвикинги ответили:
– Мы согласны, чтобы ты принял этих людей в наше братство, коли ты того желаешь, а если мы узнаем о них что-то, чего не знаем сейчас, тебе придется вынести свой приговор, как и в прочих случаях.
После этого ворота Йомсборга открыли, и Буи с братом вошли на своих кораблях в гавань. Затем их подвергли испытаниям, и восемь десятков человек приняли, а четыре десятка отправили обратно в Данию. Здесь нужно сказать о том, что все хёвдинги стали жить вместе в этой крепости – те, о ком уже говорилось, и те, что приплыли недавно. Они стали добрыми друзьями. Каждое лето они отправлялись воевать в разные страны, захватили много добычи и снискали громкую славу. И хотя в этой саге ничего не говорится об их подвигах, все согласны с тем, что более храбрых людей, чем йомсвикинги, не было, и мы думаем, что равных им не найти. Каждую зиму они проводили в Йомсборге.
О Вагне Акасоне
Теперь надо рассказать о Вагне Акасоне. Он жил то дома на Фьоне у своего отца, то у Весети, своего деда. Сызмальства проявился его необузданный нрав, так что к тому времени, как ему исполнилось девять зим, он уже убил троих. Он жил дома, пока ему не исполнилось двенадцать зим. Тогда всем стало невмоготу терпеть его буйство. Он рос таким жестоким и зловредным, что никому не было от него пощады. Родичи не знали, что им предпринять.
Наконец они решили сделать вот что. Его отец Аки дал ему полсотни воинов и длинный корабль. Столько же воинов и еще один длинный корабль он получил от своего деда Весети. Среди его спутников не было никого старше двадцати и моложе восемнадцати зим, кроме самого Вагна. В то время ему исполнилось двенадцать зим. Он не стал просить больше того, о чем уже сказано, и ограничился двумя длинными кораблями и сотней людей. Он сказал, что ни в чем не нуждается, а пропитание и все остальное, что ему необходимо, раздобудет сам.
Вагн уехал из дома со своими людьми. От всех от них многого ожидали в будущем. Прежде всего им нужно было раздобыть себе пропитание. И хотя Вагн был еще очень молод, он не растерялся. Сперва он воевал в Дании и прошел ее из конца в конец. Он беспощадно разорял прибрежные области и забирал все, что ему было нужно. Он захватывал одежду и оружие, так что к тому времени как он покинул пределы Дании, у него не было недостатка ни в оружии, ни в доспехах, ни в припасах. Так он заставил датчан обеспечить его всем этим и с помощью двух кораблей раздобыл все, в чем нуждался.
Он плыл, пока не достиг Йомсборга. Это случилось ранним утром на восходе солнца. Вагн и его люди поставили корабли перед каменной аркой. Узнав о появлении чужого войска, хёвдинги этой крепости, Пальнатоки, Сигвальди, Торкель, Буи и Сигурд, как это у них было в обычае, поднялись на башню и спросили, кто приплыл. Тогда Вагн спросил, в крепости ли Пальнатоки. Пальнатоки ответил:
– Он с тобой говорит. А вы что за люди и почему ведете себя так дерзко?
Вагн ответил:
– Я не стану скрывать свое имя. Меня зовут Вагн. Я сын Аки с Фьона и ваш ближайший родич. Я приплыл сюда, чтобы присоединиться к вам, потому что дома меня больше не могли терпеть, и сдается мне, что родичам моим уже достаточно от меня хлопот, потому я оттуда и уехал.
Пальнатоки спросил:
– Отчего ты думаешь, родич, что уживешься здесь, если дома с тобой не могли совладать?
Вагн ответил:
– Видно меня обманули, родич, если ты говоришь, что неспособен обуздать мой нрав, чтобы я мог ужиться с храбрыми людьми. Окажи нам честь, раз уж мы приплыли к вам.
Тогда Пальнатоки обратился к йомсвикингам:
– Как вы считаете – стоит принять Вагна, нашего родича, вместе с его людьми или нет?
Тут Буи Толстый сказал:
– Хотя Вагн относился ко мне с большим почтением, чем к остальным своим родичам, я думаю, нам не следует принимать его и он не должен войти в эту крепость.
Тогда Пальнатоки сказал Вагну:
– Мои люди не хотят пускать тебя в крепость, родич. Таково мнение и твоих родичей, а уж они-то хорошо тебя знают.
Вагн ответил:
– В самом деле те, кто стоит рядом с тобой, не хотят принимать меня? Не ожидал я этого от моего родича Буи.
Буи сказал:
– Я и впрямь так думаю. Я не хочу, чтобы вас пускали сюда. Но я считаю, что решить это должен Пальнатоки.
Тогда Вагн спросил:
– А что думают сыновья ярла Струт-Харальда?
Сигвальди ответил:
– Мы оба считаем, что ты никогда не должен вступить в наше братство.
Тогда Пальнатоки спросил:
– Сколько зим тебе, родич?
– Я не стану обманывать тебя, – ответил Вагн. – Мне двенадцать зим.