Сигвальди ответил:
– Я готов, государь. Я даю обет, что разорю Норвегию до начала третьей зимы с теми людьми, что у меня будут, и изгоню Хакона-ярла из этой страны или убью его. Правда, есть и третья возможность – что я сам там останусь.
Тогда Свейн-конунг сказал:
– Все идет хорошо, и ты дал прекрасный обет, если сможешь исполнить его. Такой обет дорогого стоит. Я благодарен тебе за то, что ты его принес. Исполни то, что обещал, достойно и смело. Теперь твой черед, Торкель Высокий, давать обет. Ясно, что ты должен пообещать немало.
Торкель ответил:
– Я обдумал, государь, свой обет и обещаю, что последую за своим братом Сигвальди и не поверну назад, пока буду видеть корму его корабля. Если ему придется сражаться на суше, то я не обращусь в бегство, пока он будет в строю и пока передо мной будет его стяг.
– Хорошо сказано, – ответил конунг, – и я уверен, что ты исполнишь свой обет, потому что ты отважный воин. А теперь, Буи Толстый, твой черед, и мы думаем, что ты готов пообещать что-нибудь значительное.
– Я даю обет, – сказал Буи, – следовать за Сигвальди в этом походе, пока у меня достанет отваги, и поверну назад не раньше, чем погибнет больше наших людей, чем останется в живых. Но я буду стоять до тех пор, пока этого хочет Сигвальди.
– Все идет так, как мы и предполагали, – сказал конунг. – Ты принес достойный обет. Теперь твой черед, Сигурд Плащ, пообещать что-нибудь вслед за своим братом Буи.
– Я не стану медлить с этим, государь, – ответил Сигурд. – Я даю обет, что последую за своим братом Буи и поверну назад не раньше, чем он погибнет, если этому суждено случиться.
Конунг сказал:
– Так и следовало ожидать, что ты не захочешь отставать от своего брата. А теперь твой черед, Вагн Акасон. Нам не терпится услышать, что пообещаешь ты, потому что все твои предки храбрецы и задиры.
Вагн ответил:
– Я даю обет отправиться вслед за Сигвальди и своим родичем Буи в этот поход и стоять до тех пор, пока этого хочет Буи, если он останется в живых. Я хочу дать еще один обет, хоть и не такой важный. Если я окажусь в Норвегии, то лягу в постель к Ингибьёрг, дочери Торкеля Глины с востока, из Вика, и не стану спрашивать согласия ни у него, ни у других ее родичей, и только после этого вернусь назад в Данию.
– Все идет так, как я хотел, – сказал конунг. – Ты превосходишь всех, кого мы знаем, отвагой и рыцарскими достоинствами.
Говорят, что Бьёрн Бретландец был тогда с йомсвикингами и слыл лучшим другом Вагна Акасона, так как они вместе правили Бретландом после смерти Пальнатоки.
Конунг спросил у него:
– А что ты, Бьёрн Бретландец, нам пообещаешь?
– Я даю обет, – ответил Бьёрн, – следовать за своим воспитанником Вагном, пока у меня достанет мудрости и отваги.
На этом их разговор закончился, и гости отправились спать. Сигвальди лег в постель рядом со своей женой Астрид и сразу заснул. Но жена его не спала. Через некоторое время она разбудила Сигвальди и спросила, помнит ли он тот обет, что дал вечером. Сигвальди ответил, что не помнит, чтобы он давал какой-нибудь обет. Тогда Астрид сказала:
– Я думаю, тебе так просто не отделаться. Теперь тебе пригодятся мудрость и рассудительность.
– Что я должен делать? – спросил Сигвальди. – Ты всегда была мудрой женщиной и должна дать мне полезный совет.
Она ответила:
– Сейчас у меня нет для тебя подходящего совета, но кое-что я могу предложить. Когда утром ты снова сядешь пировать, будь весел, будто ничего не случилось, так как Свейн-конунг, думается мне, помнит ваши вчерашние обеты. Когда конунг заговорит об этом с тобой, ты должен ответить так: «Пиво делает человека другим, и если бы вчера я был трезв, то пообещал бы гораздо меньше». Затем спроси у конунга, какую помощь он готов тебе дать, чтобы ты мог исполнить свой обет. Будь весел и сделай вид, будто тебе кажется, что сейчас все зависит от конунга, потому что он думает, что заманил тебя в ловушку. Спроси у него, сколько кораблей он может дать тебе в этот поход, если ты решишь в него отправиться. И если он примет твои слова благосклонно, но не скажет, сколько готов дать кораблей, ты должен настаивать и требовать у него ответа, и пусть он сразу скажет, какую помощь может оказать тебе. Объясни ему, что тебе нужно много кораблей, потому что у Хакона-ярла большое войско. Ты должен неотступно требовать это у конунга, так как я думаю, что ему покажется нетрудно пообещать тебе помощь и предложить корабли, пока он не уверен, состоится ли поход. А когда дойдет до дела, то, может статься, тебе не получить от него большое войско, если он заранее не даст тебе обещания, потому что он хочет, чтобы неудача постигла и тебя, и Хакона-ярла, и для него будет лучше всего, если так случится с вами обоими.
Говорят, что Сигвальди поступил так, как ему советовала Астрид. Когда на следующий день гости сели пировать, Сигвальди был весел и много шутил. Тогда конунг завел разговор о тех обетах, что они дали накануне. Конунгу показалось, что все получилось наилучшим образом и теперь Сигвальди и йомсвикинги у него на крючке. Но Сигвальди ответил конунгу так, как наставляла его Астрид, а потом спросил, какую помощь конунг захочет ему оказать.
Кончилось тем, что конунг пообещал дать Сигвальди двадцать кораблей, когда тот готов будет отправиться в поход. Сигвальди сказал:
– Такую помощь можно было бы считать хорошей, если бы речь шла о каком-нибудь богатом бонде, но конунга и такого хёвдинга, как ты, она не достойна.
Свейн-конунг нахмурил брови и спросил у Сигвальди:
– Сколько нужно кораблей, чтобы у тебя было такое войско, какое ты хочешь?
Сигвальди сказал:
– Я не стану медлить с ответом – мне нужно шесть десятков больших и хорошо оснащенных кораблей. Со своей стороны я готов выставить не меньше и даже больше кораблей, хотя и не таких больших, потому что я не знаю, все ли ваши корабли вернутся назад, и еще неизвестно, чем все кончится.
Конунг ответил:
– Когда ты, Сигвальди, будешь готов отправиться в поход, ты получишь эти корабли. Собирайся в путь, и я дам тебе все, что ты просишь.
– Это достойный ответ, государь, какой и следовало ожидать от вас, – сказал Сигвальди, – а теперь вы должны позаботиться о том, чтобы исполнить свое обещание, потому что мы отправимся в поход сразу же, как окончится пир. Готовь корабли, не теряя времени, а о людях мы вместе позаботимся.
Конунг некоторое время молчал, а потом сказал:
– Пусть будет так, как ты предлагаешь, Сигвальди, хотя все случилось быстрее, чем я рассчитывал. Не думал я, что дело пойдет так быстро.
Тогда заговорила Астрид, жена Сигвальди. Она сказала:
– Вам нечего надеяться одолеть Хакона-ярла, если вы станете медлить с походом и он узнает о нем и приготовится заранее. Тогда вас ждет неудача. Я хочу дать вам один совет. Как можно скорее отправляйтесь в путь и не позволяйте молве опередить вас. Тогда вы сможете захватить ярла врасплох.
Рассказывают, что они решили выступить в поход, как только окончится пир. Им предстояло снарядиться и все обдумать до окончания тризны. Говорят, что Това, дочь ярла Струт-Харальда, сказала своему мужу Сигурду:
– Теперь ты отправишься в путь, как и задумал. Я прошу тебя неотступно следовать за своим братом Буи и заслужить себе добрую славу. Я буду ждать тебя, и ни один мужчина не ляжет в мою постель, пока я буду знать, что ты жив и здоров.
А Буи она сказала:
– Вот тебе, Буи, два человека. Я хочу, чтобы ты взял их с собой, потому что видела от тебя много добра. Один из них Хавард по прозвищу Рубака, а второй Аслак по прозвищу Лысый. Я даю их тебе, потому что люблю тебя. Не стану скрывать, что я хотела выйти за тебя, а не за того, кто взял меня в жены. Но пусть все останется как есть.
Буи взял у нее этих людей и благодарил ее. Аслака он дал в спутники своему родичу Вагну, а Хаварда оставил при себе. Пир закончился, и сразу же йомсвикинги собрались в путь. Когда все было готово, они отплыли из страны. У них была сотня боевых кораблей, но многие из них были небольшими.
Поход йомсвикингов в Норвегию
Они плыли с попутным ветром, пока не достигли Вика в Норвегии. Поздним вечером они причалили к берегу. Той же ночью они направились к городу Тунсбергу и в полночь добрались туда со всем своим войском.
В саге говорится о человеке по имени Эгмунд. Его прозвали Эгмунд Белый. Он был лендрманн Хакона-ярла. Он был человек молодой, но Хакон-ярл его высоко ценил. Когда произошли эти события, он управлял Тунсбергом.
Когда войско йомсвикингов оказалось в городе, они разграбили его почти полностью и убили много людей. Затем они забрали себе все добро, какое смогли, и ни перед чем не останавливались. А жителей города ожидало невеселое пробуждение, и многие из них получили раны.
Эгмунд Белый проснулся, как и все остальные, когда йомсвикинги напали на город. Те, кто спали с ним в одном доме, тоже проснулись. Вместе со своими людьми он решил запереться в верхней горнице, так как им показалось, что они смогут долго там обороняться, потому что убежать в лес они не могли. Когда йомсвикинги увидели это, то бросились туда и стали к ним ломиться. Эгмунд и его люди поняли, что им не удастся долго продержаться, потому что сюда пришли очень смелые и отчаянные воины. Говорят, что тогда Эгмунд спрыгнул на улицу и устоял на ногах. Рядом оказался Вагн Акасон. Он тотчас нанес Эгмунду удар и попал по руке выше запястья. Рука осталась у Вагна, но Эгмунду удалось скрыться в лесу. Золотое обручье, что было на руке, Вагн поднял и взял себе.
А Эгмунд добрался до леса и задержался в таком месте, где мог слышать разговоры пришельцев. Он хотел узнать, если удастся, кто на них напал, потому что еще не знал этого. Ему подумалось, что он будет выглядеть глупцом, если, встретив людей, не сможет сказать, кто нанес ему эту рану. Из слов незнакомцев и их криков он понял, что сюда пришли йомсвикинги. Тогда он узнал, кто ранил его. После он ушел в лес. Говорят, что он шел лесом шесть дней, пока не вышел к жилому месту.