Сигвальди и Торкель стали просить совета у своего отца, отправиться ли им в Йомсборг. Ярл ответил, что, по его разумению, это стоит сделать, – самое время, мол, испытать, на что вы годитесь.
Они спросили, даст ли он им оружие и припасы на дорогу. Ярл ответил, что им придется либо остаться дома, либо добыть все это самим. Они все-таки решили ехать и приготовили два корабля и сотню отборных воинов, снарядив их как можно лучше. Потом они поплыли на Боргундархольм. Там они сошли на берег и разорили самую богатую усадьбу Весети. Они забрали оттуда все добро и погрузили на корабли. Больше с ними ничего не случилось, пока они не достигли Йомсборга. У Пальнатоки в обычае было в сопровождении многих людей подниматься на башню над входом в гавань и оттуда разговаривать с теми, кто приплывал в крепость. Узнав, что туда явились Сигвальди с братом, он поднялся на башню вместе со своими соратниками и спросил, кто предводитель на этих кораблях. Сигвальди ответил:
– Их привели сюда два брата, сыновья ярла Струт-Харальда. Мы бы хотели присоединиться к вам с теми людьми, кого вы сочтете годными для своего войска.
Пальнатоки стал совещаться со своими товарищами. Он сказал, что знает их родичей и что они из хорошего рода. Те предоставили Пальнатоки самому решить этот вопрос. Тогда ворота крепости открыли, и их корабли зашли внутрь. Затем их людей испытали, и половину признали годными, а остальных отправили восвояси. После этого оба брата присоединились к йомсвикингам.
Теперь надо рассказать о Весети с его разоренной усадьбой. Он отправился к Свейну-конунгу и сообщил ему о том, что случилось, а своих сыновей он уговорил не делать ничего сгоряча. Конунг посоветовал ему подождать – мол, сперва он пошлет своих людей к ярлу Струт-Харальду.
– Я узнаю, готов ли он возместить ущерб, что нанесли его сыновья, так чтобы ты остался доволен. Тогда я хочу, чтобы вы на этом покончили дело.
Весети отправился домой, а Свейн-конунг послал своих людей за Харальдом-ярлом, и тот к нему явился. Конунг рассказал, как его сыновья обошлись с Весети, и попросил возместить ущерб и на этом помириться. Ярл ответил:
– Я ничего не получил из того добра и мне не за что возмещать ущерб, хотя, может статься, мои молодцы взяли себе для пропитания быков и овец.
Конунг сказал:
– Возвращайся тогда восвояси, потому что я объявил тебе свою волю. Теперь ты сам будешь защищать свою жизнь и свое добро от Весети и его сыновей.
Харальд-ярл ответил, что не боится Весети с его сыновьями. После он отправился домой.
Весети и его сыновья узнали про разговор конунга с Харальдом-ярлом. Они снарядили как можно лучше три корабля и две сотни людей. Потом они поплыли на Сьяланд. Там они разорили три самых богатых усадьбы Харальда-ярла и вернулись назад. Харальд-ярл узнал, что его ограбили и послал своих людей к Свейну-конунгу, прося, чтобы тот помирил их, и добавил, что теперь он сам этого хочет. Свейн-конунг сказал:
– Харальд-ярл не захотел слушать моего совета, теперь пусть сам думает, что ему делать. Я не стану в это вмешиваться.
Посланные вернулись и рассказали ярлу, как обстоят дела. Ярл сказал:
– Если конунг хочет остаться в стороне, нам самим придется что-то предпринять.
Харальд-ярл снарядил десять кораблей, поплыл на Боргундархольм и разорил там три усадьбы Весети – ничуть не хуже тех, что были разорены у него. Потом он вернулся домой и был доволен тем, как обернулось дело.
Весети узнал об этом и сразу поехал к конунгу. Тот хорошо его принял. Весети сказал:
– Мои дела с Харальдом-ярлом сейчас приняли такой оборот, что думается мне, между жителями этой страны начнется война, если ты не вмешаешься. Не кажется ли тебе, что чем раньше это сделать, тем лучше?
Конунг ответил:
– Я скоро поеду на тинг, что зовется Исейрартинг, и вызову туда Харальда-ярла. Там я вас помирю.
Весети поехал домой.
Подошло время тинга. Свейн-конунг отправился туда, взяв с собой много людей, потому что хотел решить их спор. У него было пять десятков кораблей. Харальду-ярлу недалеко было плыть до места тинга, у него было двадцать кораблей. Весети отправился на тинг с пятью кораблями, но сыновей с ним не было. Харальд-ярл разбил свои шатры поодаль от моря, а Весети поставил свои у берега, рядом с проливом, что подходил близко к месту тинга. Ближе к вечеру они увидели, что со стороны владений Харальда-ярла к месту тинга приближается десять кораблей. Они бросили там якорь, а люди с кораблей пошли к собравшимся на тинг. Это были сыновья Весети. Буи был роскошно одет: на нем был праздничный наряд Харальда-ярла ценой в двадцать марок золота. На голове у Буи была шапка ярла с украшениями в десять марок золота. Они привезли два сундука ярла, и в каждом из них хранилось по десять сотен марок золота. Они явились на тинг вооруженными, а их люди были построены в боевом порядке. Тогда Буи сказал:
– Самое время, Харальд-ярл, взять оружие, если у тебя хватит мужества. Я готов с тобой биться.
Когда Свейн-конунг услышал слова Буи, то понял, что его честь понесет урон, если такое случится. Тогда конунг поставил между ними своих людей, чтобы они не могли начать битву. Кончилось тем, что обе стороны обещали подчиниться приговору конунга. Но Буи выставил свое условие – он сказал, что никогда не расстанется с двумя сундуками, где было золото ярла. И все согласны, что он сдержал свое слово.
Потом Свейн-конунг объявил, на каких условиях они должны будут помириться:
– Ты, Буи, должен вернуть праздничный наряд ярла, а два сундука с золотом пусть остаются у тебя. Вы должны возместить ущерб за три усадьбы, что вы разорили у ярла, и сделать это нужно таким образом. Ярл выдаст свою дочь Тову за Сигурда Плаща, а в приданое за ней пускай дадут эти три усадьбы.
Обе стороны согласились с такими условиями. Весети дал Сигурду треть своего имущества, и Сигурду пришелся по душе этот брак. Сразу после тинга они отправились на свадебный пир, куда пригласили и Свейна-конунга. Свадьбу Сигурда и Товы сыграли с большой пышностью. Весети вернулся домой и жил спокойно.
Некоторое время его сыновья пожили дома, но скоро Буи захотел отправиться в Йомсборг и тем приумножить свою славу. Сигурд решил поехать с ним, хоть и был женат. Братья собрались в путь с двумя кораблями и сотней людей и поступили так же, как сыновья Струт-Харальда. Они приплыли к Йомсборгу и бросили якорь у ворот, ведущих в гавань. Хёвдинги крепости поднялись на башню в сопровождении многих людей. Сигвальди узнал тех, кто приплыл. Тогда Буи сообщил им о своем деле и сказал, что хочет присоединиться к Пальнатоки и его товарищам, если те согласны принять их с братом. Сигвальди спросил:
– В каком положении была ваша тяжба со Струт-Харальдом, когда вы уехали из дома?
Буи ответил:
– Долго можно рассказывать о нашем раздоре, но сейчас не время это делать. Мы помирились по приговору конунга.
Тогда Пальнатоки спросил своих людей:
– Готовы ли вы поверить им на слово? Я хотел бы принять их, ведь немного найдется им равных среди нас.
Они ответили:
– Мы согласны, чтобы ты принял их в наши ряды, раз таково твое желание. А если потом мы узнаем про них что-то другое, решение по этому делу, как и по всем прочим, выносить тебе.
После этого ворота крепости открыли, и Буи с братом вошли на своих кораблях в гавань. Затем их подвергли испытаниям, и только восемь десятков человек были признаны годными, а четыре десятка отправили восвояси. С тех пор йомсвикинги еще больше прославились, каждое лето ходили в походы и совершили много доблестных дел.
Теперь надо рассказать о Вагне Акасоне. Он жил то у своего отца, то у своего деда Весети и был сызмальства таким необузданным, что к тому времени, как ему исполнилось девять зим, уже убил троих. Он оставался дома, пока ему не исполнилось двенадцать зим. Тогда он стал просить у своего отца войско. Аки дал ему полсотни людей и корабль, а Весети дал столько же людей и один длинный корабль. Среди его товарищей не было никого старше двадцати и младше восемнадцати зим, кроме самого Вагна. Ему исполнилось тогда двенадцать зим. Он сказал, что сам добудет себе пропитание и оружие. Вагн со своими людьми недолго пробыл в пути, когда у них кончились припасы. Тогда он прошел Данию из конца в конец, безжалостно разграбив прибрежные области. Он не останавливался, пока у него не набралось достаточно оружия и доспехов, тогда он ушел из Дании.
Он повел свои корабли к Йомсборгу и приплыл туда на утренней заре. Они поставили свои корабли перед каменной аркой. А хёвдинги этой крепости вышли в сопровождении многих людей, чтобы узнать, кто приплыл. Вагн спросил, в крепости ли Пальнатоки. Пальнатоки ответил, что он тут, – а кто, мол, ты такой и что ты о себе возомнил.
Вагн ответил:
– Я не собираюсь скрывать свое имя. Я Вагн Акасон и явился сюда с предложением служить вам вместе со своими людьми. Дома считали, что со мной нелегко иметь дело.
Пальнатоки сказал:
– С чего ты взял, родич, что сможешь жить среди нас, коли твои родичи не могли с тобой совладать?
Вагн ответил:
– Сдается мне, родич, меня обманули, если такие воины вам не нужны.
Тогда Пальнатоки спросил у своих людей:
– Считаете ли вы, что их стоит принять в наше братство?
– Я думаю, – сказал Буи, – их не надо принимать, хотя мне он оказывал больше почтения, чем остальным своим родичам.
Пальнатоки сказал:
– Родич Вагн, наши люди против того, чтобы ты здесь остался, даже твои родичи.
Тут Вагн сказал:
– Не ждал я этого от тебя, родич Буи.
На это Буи сказал:
– Я и впрямь так думаю.
Тогда Вагн спросил:
– А что скажут сыновья Струт-Харальда?
Сигвальди ответил:
– Мы оба считаем, что тебя не следует принимать в наше братство.
Пальнатоки спросил:
– Сколько зим тебе, родич?