– Если Свейн-конунг не захочет ехать, вы должны говорить с ним так, чтобы он понял, что от этой встречи зависит как судьба всего его государства, так и его собственная жизнь. Вы должны сказать ему, что я тяжело болен и нахожусь при смерти.
Послы Сигвальди отправились в путь. Они добрались до этой усадьбы, вошли в палаты и предстали перед конунгом, а их предводитель передал послание Сигвальди. Когда Свейн-конунг услышал эти вести, то подумал, как многое зависит от его встречи с Сигвальди, кроме того он поверил, что Сигвальди не может сойти со своего корабля, так как очень слаб. Тогда Свейн-конунг, не теряя времени, отправился к кораблям Сигвальди со всеми людьми, которые были вместе с ним на этом пиру. Сигвальди находился на самом крайнем корабле, который дальше всего отстоял от берега. Он лежал в постели и казался тяжело больным. А когда он увидел, что они пришли, то сказал своим людям, так что только те, кто стоял рядом, могли расслышать его слова:
– Когда тридцать человек поднимутся вместе с конунгом на тот корабль, что ближе всего к берегу, вам нужно будет поднять сходни с земли на борт и сказать так: «Не потопите наш корабль и не наступите на наших больных людей». Я надеюсь, что конунг пойдет первым. Когда конунг окажется на среднем корабле вместе с двадцатью своими спутниками, вы должны убрать сходни между этими кораблями тоже. А когда конунг в конце концов перейдет с десятью людьми на мой корабль, также убирайте сходни, ведущие на него. Тогда я уже сам что-нибудь придумаю.
Сигвальди говорил это тихо, однако так, что его слова можно было разобрать.
В это время подошел Свейн-конунг со своими людьми и спросил, так ли ослабел Сигвальди, как ему сказали. Ему ответили, что у Сигвальди действительно очень мало сил. Конунг поднялся на корабль, стоявший у самого берега, и переходил с одного корабля на другой, пока не оказался на самом последнем. Люди Сигвальди сделали все так, как он им велел. Когда Свейн-конунг оказался с десятью своими спутниками на том корабле, где лежал Сигвальди, он спросил, может ли Сигвальди говорить. Ему ответили, что он говорит очень тихо. Тогда конунг пошел на корму, где был Сигвальди, наклонился к нему и спросил, слышит ли он его и что он хочет ему сообщить, если это так важно, что им пришлось встретиться. Сигвальди ответил:
– Наклонись ко мне ниже, государь. Тогда ты лучше расслышишь мои слова, потому что я говорю тихо.
Когда конунг наклонился к нему, Сигвальди обхватил его обеими руками за поясницу и держал очень крепко. Силы вернулись к нему. После этого Сигвальди крикнул так громко, что его можно было услышать на всех кораблях, и велел своим людям поднимать якоря:
– Быстрее беритесь за весла и отплывайте от берега.
Так они и сделали. Они плыли и гребли изо всех сил. Дул попутный ветер. А те шесть сотен людей, которые пришли вместе с конунгом, остались стоять на берегу и смотрели, как он уплывает. Им показалось, что они еще не знают, чем может обернуться это дело. Тогда Свейн-конунг спросил:
– Что происходит, Сигвальди? Ты хочешь меня обмануть или ты что-то задумал?
Сигвальди ответил:
– Государь, я не собираюсь обманывать вас. Однако вам придется поехать вместе со мной в Йомсборг. Там я окажу вам все почести, какие только смогу. Вы будете для нас желанным гостем. Там вы и узнаете, зачем все это было сделано, когда придете на пир, который мы приготовили в вашу честь. Мы все будем повиноваться и прислуживать вам, и окажем все почести, какие сможем, так чтобы они были во всех отношениях лучшими.
Конунг сказал, что вынужден с этим согласиться при таких обстоятельствах. Они плыли на восток в Виндланд до тех пор, пока не добрались до Йомсборга. И Сигвальди прислуживал конунгу, как подобало.
Йомсвикинги устроили пир в честь Свейна-конунга. Тогда Сигвальди объявил конунгу причину, по которой он увез его из его страны, и сказал, что сосватал для него дочь Бурицлейва-конунга. Он говорил, что она очень красивая, умная и во всех отношениях замечательная девушка.
– Я сделал это ради нашей дружбы, государь, – сказал он, – и хочу, чтобы такая красивая невеста досталась вам.
Свейн-конунг спросил, как зовут девушку, которую Сигвальди выбрал для него. Сигвальди ответил:
– Девушку, которую я сосватал для вас, зовут Гуннхильд. А со мной обручена другая дочь Бурицлейва-конунга. Зовут ее Астрид. Однако Гуннхильд во всех отношениях лучше. Вы, государь, можете остаться на пиру в Йомсборге, а я поеду к Бурицлейву-конунгу и посватаюсь от нас обоих. Вскоре вы узнаете, как обстоят дела. Вас наверняка ожидает удача.
После этого Сигвальди отправился к Бурицлейву-конунгу. Они стали беседовать, и Сигвальди сказал, что приехал жениться на Астрид, его дочери:
– Я сделал все, что мне велели. Свейн-конунг находится в Йомсборге и вы можете поступить с ним так, как пожелаете.
Когда Бурицлейв-конунг узнал, что датский конунг взят в плен, то очень обрадовался и захотел сразу же поехать в Йомсборг. Однако Сигвальди стал просить, чтобы ему было позволено решать все споры между двумя конунгами. Бурицлейв-конунг на это сказал, что Сигвальди пообещал, когда они раньше говорили об этом, передать Свейна-конунга в его руки. Конунг хотел только этого и потому не желал, чтобы кто-то другой выносил свои решения. В ответ Сигвальди сказал, что его не устраивает, если Бурицлейв-конунг не намерен прислушиваться к его советам – «потому что я стану вашим зятем». Еще он сказал, что позволит Свейну-конунгу вернуться в свою страну, если Бурицлейв-конунг не согласится с ним, и добавил:
– Я не меньше забочусь и о вашем благе, хотя и хотел бы обойтись достойно с таким могущественным конунгом, как Свейн-конунг, под властью которого к тому же находится очень много людей.
Еще Сигвальди сказал, что могут быть серьезные последствия, если нанести конунгу бесчестие. Он сказал, что датский конунг поверил его словам, а еще – «нам нужно позаботиться о том, чтобы ему здесь понравилось».
Потом Сигвальди сказал, что выполнил все свои обещания и их соглашение, поскольку датский конунг оказался в Йомсборге в его власти. Сигвальди просил Бурицлейва-конунга и его дочь Астрид принять разумное решение, и они ответили, что Сигвальди сам должен предложить что-нибудь. Тогда Сигвальди сказал:
– Я думаю, что нужно оказать Свейну-конунгу достойные почести. Ничего другого нам не остается. Конунг едва ли останется доволен таким оскорблением, хотя он и считается человеком не слишком умным. У меня есть для вас хорошее предложение. Вы должны выдать за него свою дочь Гуннхильд с большими почестями. Пусть он приедет сюда с большой честью. Со своей стороны он должен будет освободить вас от всех налогов и податей, так что вам больше никогда не придется платить их со своих владений. Я буду выступать посредником между вами в этом деле и постараюсь сделать так, чтобы все удалось.
Бурицлейв-конунг согласился отдать в руки Сигвальди решение этого дела. После этого Сигвальди отправился назад со своими людьми, и когда он приехал в Йомсборг, Свейн-конунг спросил его, как обстоят дела.
– Все зависит от вас, государь, – ответил Сигвальди.
– Как так? – спросил конунг.
– Вы должны, – сказал Сигвальди, – отказаться от всех податей с Виндланда в пользу Бурицлейва-конунга. Это прибавит чести вам обоим, если он не будет больше платить подати ни одному конунгу, поскольку тех конунгов, которые платят подати, почитают меньше.
Свейн-конунг выслушал его, но ничего не сказал. Тогда Сигвальди сказал:
– У вас есть выбор. Если вы не хотите сделать так, я отдам вас в руки Бурицлейва-конунга.
Поскольку Свейн-конунг видел, что он оказался пленником Сигвальди, ему казалось, что лучше согласиться с этим предложением, чем оказаться во власти конунга вендов, потому что Бурицлейв-конунг был язычником.
После этого послали за Бурицлейвом-конунгом. Он приехал в Йомсборг, и конунги договорились между собой, что будет так, как решит Сигвальди. Потом Сигвальди назвал в присутствии обоих конунгов те условия, на которых они должны помириться. Он сказал, что Свейн-конунг должен получить в жены Гуннхильд, дочь Бурицлейва-конунга, а взамен отказаться от всех податей с Виндланда, которые ему платит Бурицлейв-конунг. Также Свейн-конунг должен обручить свою сестру Тюру с Бурицлейвом-конунгом. Харальд-конунг передал своей дочери в собственность большие владения в Йотланде. Теперь эти владения должна получить Гуннхильд в качестве свадебного дара. А те владения, которые Бурицлейв-конунг дал своей дочери в Виндланде, должны стать свадебным даром Тюры. Она будет владеть ими в Виндланде. После того как это соглашение было заключено, они назначили срок свадьбы и решили, что обе свадьбы должны состояться одновременно.
Когда пришло время, йомсвикинги отправились на пир, и Свейн-конунг поехал вместе с ними. Этот пир выдался достойным во всех отношениях, и говорят, что в Виндланде еще не устраивали более роскошного пира. Говорят, что в первый вечер, когда гости сели пировать и невесты заняли свои места на помосте, на них были длинные фальды, так что лиц их не было видно. А на следующее утро они сняли фальды. Тогда Свейн-конунг рассмотрел лица девушек, потому что не видел их до начала пира. Теперь он смог проверить, правду ли говорил ему Сигвальди, и ему показалось, что все обстоит не так, как Сигвальди уверял его. Он увидел, что та девушка, на которой женился Сигвальди, была во всех отношениях лучше. Тут Свейн-конунг понял, что Бурицлейв-конунг и Сигвальди обманули его и составили против него заговор. Однако он держал себя невозмутимо и не подавал вида, что все знает. Свейн-конунг использовал все, что мог, во время этой поездки для развлечения и преумножения своей чести.
Когда пир закончился, Свейн-конунг со своей женой Гуннхильд отправился домой. У него было тридцать кораблей, на которые нагрузили много денег и драгоценностей, а также посадили красивых воинов. Он приплыл в Данию в свое государство, и все жители обрадовались его возвращению. Однако пошла молва, что Свейн-конунг не доверяет больше Сигвальди.