Йомсвикинги отправились назад в Йомсборг. Законы в крепости не соблюдались больше так строго, как это было во времена Пальнатоки-ярла. Йомсвикинги видели это, однако некоторое время все жили в согласии, так что ничего примечательного не произошло, пока из Дании не пришли вести о кончине Струт-Харальда, отца Сигвальди и Торкеля. Их брат Хеминг был еще слишком мал, когда это случилось. Свейн-конунг решил, что сам устроит тризну в честь Харальда-ярла, если его взрослые сыновья не приедут.
Свейн-конунг стал думать со своими мудрыми советниками, как ему лучше отплатить Сигвальди. Он отправил послание к Сигвальди и Торкелю в Йомсборг и предложил им приехать и справить тризну. Он сказал, что все они встретятся на этом пиру и постараются сделать так, чтобы он выдался на славу. Йомсвикинги стали обсуждать это предложение, и многие говорили, что конунг Свейн Саумэсусон задумал отомстить за нанесенное ему бесчестие. Они подозревали, что дружбе Свейна-конунга и Сигвальди пришел конец после того, что между ними произошло. Им показалось, что будет неразумно ехать туда, если только они не отправятся с таким большим войском, что Свейн-конунг не сможет их схватить. Тогда братья дали свой ответ и сказали, что приедут на этот пир. Однако они попросили Свейна-конунга взять на себя все заботы по подготовке тризны и позволили ему брать все, что он сочтет нужным, из их имущества. Теперь следует рассказать о том, что Свейн-конунг велел приготовить роскошный пир и пригласил на него множество людей, среди которых были люди сведущие. Они приготовили крепкую и очень пьяную брагу.
Теперь следует рассказать, что когда пришло время ехать на этот пир, йомсвикинги отправились в путь. Это были лучшие воины. Люди по-разному говорят о том, сколько йомсвикингов в тот раз покинуло Йомсборг. Многие утверждают, что у них было полторы сотни кораблей и половина всех, кто жил тогда в крепости. А некоторые говорят, что у них было шестьдесят длинных кораблей, и все корабли были очень большими. Сэмунд Мудрый говорит, что у них было столько кораблей с самыми отборными воинами. Эти воины, как показалось им, лучше всего пригодились бы в битве.
Йомсвикинги плыли до тех пор, пока не достигли Сьоланда в Дании. Свейн-конунг уже приехал туда, и все было приготовлено для пира. Там собралось много людей. Было начало зимы. Свейн-конунг отвел места хёвдингам йомсвикингов в том покое, где сидел сам. Пир выдался на славу, потому что на нем присутствовали лучшие люди и было много угощения. Сигвальди сидел на ступеньке у почетного места, как было принято на тризне, пока не была выпита первая поминальная чаша. Говорят, что в первый же вечер этого пира йомсвикинги много выпили и сильно опьянели. Им подносили самые крепкие напитки. Когда Свейн-конунг увидел, что они смертельно пьяны и потому излишне болтливы, то сказал так:
– Здесь собралось много народу и присутствует много славных людей. Мы хотим предложить вам сделать что-нибудь для развлечения и увеселения гостей.
Сигвальди ответил:
– Сказано хорошо, как и можно было ожидать от вас, государь. Однако нам кажется, что будет лучше, если вы начнете, поскольку мы должны во всех отношениях подчиняться такому достойному человеку, как вы.
Свейн-конунг сказал:
– Я знаю, что люди давали обеты ради своей славы и для развлечения, и я хочу, чтобы мы испытали себя в этом. Мне кажется, что такие великие воины как вы, йомсвикинги, превосходят славой других людей во всей Северной половине земли, и ваша слава станет еще больше, если вы захотите принять участие в этом увеселении. И это будет отвечать вашему нраву, поскольку вы намного превосходите других людей. Возможно, люди будут долго помнить об этом и прославлять вас. Поэтому я не стану терять времени и начну эту забаву.
– Я даю обет, – сказал Свейн-конунг, – что не пройдет и трех зим, как я отправлюсь со своим войском на запад, в Энгланд, и не уйду оттуда сам и не уведу свое войско, пока Адальрад-конунг не погибнет или не бежит из своей страны, и тогда я завладею его государством. А теперь твоя очередь, Сигвальди.
– Так и должно быть, государь, – ответил Сигвальди. Ему поднесли большой олений рог. Он встал, взял этот рог и сказал:
– Я даю обет, что поеду в Норвегию и буду воевать с Хаконом-ярлом, прежде чем минет три зимы. И я не вернусь назад, пока не убью Хакона-ярла или не изгоню его из страны. Есть и третья возможность, что я останусь там сам.
После этого Сигвальди осушил рог.
– Все идет хорошо, – сказал Свейн-конунг. – Ты дал прекрасный обет.
Он отвел Сигвальди на его место и даровал ему титул ярла. Конунг сказал, что, как он надеется, Сигвальди выполнит наилучшим образом свое обещание. Потом он добавил, что они отплатят норвежцам за вражду. После этого Свейн-конунг сказал:
– Теперь пришла твоя очередь, Торкель Высокий. Что ты хочешь пообещать? Твой обет должен быть достоен такого знатного человека, как ты.
Торкель сказал:
– Я даю обет следовать за своим братом Сигвальди и не поверну назад, пока он этого не сделает и я буду видеть корму его корабля, а его люди не станут грести назад, если он сразится с Хаконом-ярлом на море. А если он будет биться на суше, то я не поверну назад, пока буду видеть Сигвальди в боевом строю и его стяг не окажется позади меня.
– Сказано хорошо, – сказал Свейн-конунг. – Ты выполнишь свой обет, потому что ты храбрый воин. А теперь твоя очередь, Буи Толстый. Мы знаем, что ты можешь пообещать нам что-нибудь важное, поскольку ты показал себя в деле как величайший воин.
Буи ответил:
– Я даю обет отправиться на север, в Норвегию, вместе с Сигвальди-ярлом и буду следовать за ним в этом походе, пока у меня хватит отваги. Я не побегу от Хакона-ярла, пока не погибнет большая часть наших людей, и буду стойко сражаться, пока этого хочет Сигвальди.
– Все идет так, как я и предполагал, – сказал конунг. – Ты дал достойный обет, как тебе и подобало. А теперь твой черед, Сигурд Плащ. Мы хотим услышать, что пообещаешь ты.
Сигурд ответил:
– Я не стану терять времени и даю обет, что буду следовать за своим братом Буи Толстым, пока он будет жив, и поверну назад только после того, как он погибнет, если этому суждено случиться.
– Этого я от тебя и ожидал, – сказал конунг, – что ты последуешь за своим братом Буи. Теперь твой черед, Вагн Акасон. Нам не терпится услышать, что ты пообещаешь, поскольку твои родичи всегда были великими воинами. Да и ты превосходишь прочих людей как отвагой, так и многими другими достоинствами.
Вагн ответил:
– Я даю обет отправиться в Норвегию и следовать за своим родичем Буи в этом походе. Я буду храбро сражаться, пока этого хочет Буи и пока сам он будет жив. Также я хочу дать еще один обет, пусть и менее важный. Если я окажусь в Норвегии, то до наступления третьего йоля я должен буду лечь в постель к Ингибьёрг, дочери Торкеля Глины, а его самого убить.
Говорят, что Бьёрн Бретландец был тогда вместе с йомсвикингами. Бьёрн был особым человеком Вагна Акасона, потому что управлял от имени Вагна теми владениями, которые Пальнатоки передал ему в Бретланде. Свейн-конунг спросил:
– Что ты собираешься пообещать нам, Бьёрн Бретландец?
Бьёрн ответил:
– Я буду следовать за Вагном Акасоном, пока у меня достанет мудрости и храбрости.
Йомсвикинги принесли эти обеты прежде всего для того, чтобы показать, какие они смелые и решительные, а также из-за того, что сильно опьянели. Они пили много, и брага, которую им подносили, была очень крепкой.
После этого гости отправились спать. Сигвальди лег в постель рядом со своей женой Астрид и сразу уснул. Он спал некоторое время, а потом Астрид разбудила его и спросила, помнит ли он клятву, которую дал этим вечером. Он ответил, что не помнит никакой клятвы. Астрид сказала:
– Я думаю, что тебе не удастся так просто отделаться. Сейчас ты должен тщательно все обдумать и принять верное решение.
Он спросил:
– Что теперь нужно делать? Ты всегда была дальновидной.
– Я не знаю, что делать, – ответила Астрид. – Однако я могу дать тебе один совет. Утром, когда вы сядете за стол, Свейн-конунг спросит, помните ли вы свои клятвы. Тогда ты должен ответить, что пиво делает человека другим и пиршество имеет серьезные последствия и что ты не пообещал бы больше, чем сможешь сделать, если бы не был пьян. Затем спроси у конунга, как он может тебе помочь, чтобы вы отправились в этот поход. Сделай вид, что считаешь, что сейчас все зависит от конунга, поскольку он думает, что одержал над тобой победу и так отомстил тебе. Спроси у него, сколько кораблей он может тебе предоставить. Если он примет благосклонно твои слова, но не ответит, сколько кораблей тебе даст, ты должен настойчиво требовать у него ответа. Постарайся, чтобы он сразу ответил, что он тебе даст. Скажи ему, что тебе нужна серьезная помощь, поскольку у Хакона-ярла большое войско. И еще, Сигвальди, ты должен как можно быстрее узнать, что он готов тебе дать. Я думаю, что он легко пообещает тебе помощь, пока не будет уверен, состоится ли этот поход. А когда вопрос с походом будет решен, то я думаю, что ты получишь от Свейна-конунга только небольшое войско, потому что он не хочет, чтобы погиб лишь один из вас, либо ты, либо Хакон-ярл. Ему кажется, что будет лучше, если вы убьете друг друга.
Говорят, что все случилось так, как предупреждала Астрид. Когда днем они сели пировать, Свейн-конунг спросил, помнят ли йомсвикинги те клятвы, которые они принесли прошлой ночью. Сигвальди ответил Свейну-конунгу и повторил те самые слова, которые Астрид вложила в его уста. Затем он спросил, какую помощь конунг хочет оказать ему. В конце концов конунг пообещал, что даст двадцать кораблей для этого похода. Сигвальди сказал так:
– Это была бы хорошая помощь, если бы она исходила от какого-нибудь могущественного человека, однако конунга она недостойна.
Тогда Свейн-конунг спросил раздраженно: