— Оставили? Ты хочешь сказать, они умерли?
— Нет. Най всегда говорила, что наши родители ушли, чтобы в один прекрасный день вернуться, — ответил он.
Макели совершенно не походил на сестру, и Кит-Канан с трудом мог поверить, что они кровные родственники.
— А знаешь, Кит, я видел, как ты сражался с Вольторно. Это было что-то! Как ты прыгал, размахивал мечом — вжик! — Макели махнул рукой в воздухе, орудуя воображаемым клинком. — Вот бы мне уметь так драться.
— Я могу тебя научить, — предложил Кит-Канан. — Если Анайя не будет против.
Макели наморщил нос, будто почуяв неприятный запах.
— Знаю, что она ответит: «Убирайся из дома! Ты воняешь железками!»
— А может, она не заметит.
Принц с мальчиком обменялись взглядами, и одновременно покачали головами.
— Она заметит, — вздохнул Кит-Канан. — Лучше спросить разрешения.
Они вернулись на поляну. Анайя, хромая — рана, несомненно, причиняла ей боль, — выбралась из дома и устроилась на солнце. Больное место покрывало безобразное грязно-зеленое пятно.
— Най, э, Кит хочет у тебя кое-что спросить, — быстро пробормотал Макели.
Она открыла глаза:
— В чем дело?
Кит-Канан привязал Аркубаллиса к дереву в тени, подошел к больной и сел рядом на корточки.
— Макели хочет, чтобы я научил его обращению с оружием, и я могу помочь ему. Ты не возражаешь?
— Ты хочешь взять в руки железо? — резко обратилась она к мальчику и неловко приподнялась. Макели кивнул. — Давным-давно я заключила договор с лесными духами. В обмен на дар общаться с деревьями и животными я обещала охранять их от чужаков, а те, кто причиняет вред деревьям, — мои враги. И лес сказал мне, что наихудшие из этих врагов вооружены железом, безмолвным и мертвым, добытым глубоко из-под земли, обожженным в огне и годным только для убийства и разрушения. Вскоре сам запах металла стал для меня невыносим.
— Но ты же позволяешь мне носить кинжал и меч, — заметил Кит-Канан.
— Хозяин Леса выбрал тебя для важного дела, и я не могу оспаривать его решения. Ты изгнал врагов, спас моего брата и лес. — Она взглянула на Макели. — Выбор за тобой, но имей в виду: если ты возьмешь в руки оружие, то звери больше не будут с тобой разговаривать. И наверное, мне придется отослать тебя прочь.
Макели был потрясен.
— Отослать меня? — прошептал он и оглянулся вокруг. Дерево, тенистая поляна и Анайя были для него домом и семьей. — И другого пути нет?
— Нет, — просто ответила она, и на глазах Макели появились слезы.
Кит-Канан не мог понять упрямства эльфийской женщины.
— Не отчаивайся, Макели, — утешал он мальчика. — Я могу научить тебя биться на мечах с помощью деревянных палок, вместо стальных клинков.
И, взглянув на Анайю, спросил с издевкой в голосе:
— А это ты позволишь?
Она махнула рукой.
Кит-Канан положил руку на плечо Макели.
— Ну что скажешь, все еще хочешь учиться? — спросил он.
Макели вытер слезы рукавом и, сопя, ответил:
— Да.
Лето умирало, словно усталое животное, и на смену ему приближалась осень. Макели и Кит-Канан сражались на поляне на деревянных мечах. Это была не совсем безопасная забава, и случалось, что тот или другой, не сумев увернуться от ударов, получали синяки. Но никто не сердился на противника, и это, в конце концов, превратилось в нечто большее, нежели просто уроки фехтования. Между мальчиком и принцем возникла дружба. Лишившись дома и семьи, не имея никаких реальных планов на будущее, Кит-Канан был рад найти хоть что-то, что наполнило бы его дни.
С самого начала Анайя наблюдала, как они пританцовывают, уворачиваясь друг от друга и со смехом принимая удары деревянных «мечей». Ее рана заживала со скоростью, казавшейся Кит-Канану сверхъестественной, и спустя немного времени она возвратилась в лес. Анайя приходила и уходила когда вздумается, часто возвращаясь с освежеванной тушей оленя или связкой кроликов. Кит-Канану казалось, что она наконец-то смирилась с его присутствием в своем доме, но ей было не так легко разделить дружбу, которая возникла у ее брата с принцем.
В один из дней, когда на деревьях начали золотиться первые листья, Кит-Канан спустился к ручью. Макели ушел собирать орехи, которыми был богат осенний лес, а Анайи не было дома уже несколько дней. Проходя мимо Аркубаллиса, Кит-Канан похлопал его по боку и нырнул в прохладную тень деревьев, окаймлявших тропу к пруду.
На полпути к источнику его обострившийся в последнее время слух уловил плеск воды. Охваченный любопытством, Кит-Канан скользнул в кусты и беззвучно пополз вперед — теперь он мог передвигаться и дышать почти незаметно, — пока не добрался до обрыва над прудом.
В воде он увидел темноволосую эльфийскую женщину. Распущенные волосы, черные как вороново крыло, плыли вокруг нее, словно облако темного дыма. Кит-Канан не сразу понял, что перед ним Анайя. Длинная коса была распущена, вся краска смыта с тела; он едва смог узнать ее черты.
Улыбаясь, он присел на покрытый лишайником ствол дуба и стал наблюдать, как она плавает.
Несмотря на ловкость передвижений на земле, Анайя не была искусной пловчихой. Она плавала взад-вперед, гребя примитивными движениями. Рыбаки с реки Тон-Талас могли бы кое-чему научить ее, подумал Кит-Канан.
Когда Анайя выбралась из воды на гранитный уступ, Кит-Канан увидел, что на ней нет одежды. Хотя он привык к столь ценимой среди горожанок белизне кожи, все же он нашел ее загорелое тело странно привлекательным. Женщина была гибкой, крепко сложенной, с сильными ногами, и в ее движениях чувствовалась неосознанная, естественная грация. Она походила на лесного духа, дикого и свободного. И когда Анайя, перебирая волосы, начала что-то мурлыкать себе под нос, Кит-Канан почувствовал, что сердце его дрогнуло, — а он думал, что оно умерло после побега из Сильваноста.
Анайя улеглась на каменный берег, подложив руку под голову, и, закрыв глаза, по-видимому, погрузилась в сон. Кит-Канан выпрямился и хотел обогнуть водоем, чтобы незаметно подкрасться к ней, но поскользнулся на крутом склоне и запутался ногами в виноградной лозе. И то, что Кит-Канан смотрел на Анайю, а не под ноги, еще ухудшило дело. Пройдя пару шагов, он упал и съехал ногами вперед прямо в воду.
Кит-Канан вынырнул на поверхность, задыхаясь и отплевываясь. Анайя, не двинувшись с места, произнесла:
— Столько усилий лишь для того, чтобы посмотреть, как я купаюсь.
— Я… — принц отчаянно чихнул, — услышал, как кто-то плещется в пруду, и пришел разведать, кто здесь. Я не знал, что это ты.
Несмотря на то, что одежда и меч тянули Кит-Канана ко дну, он в несколько взмахов рук достиг обрыва, где она лежала. Анайя и не подумала прикрыться — лишь подвинулась, чтобы дать ему место на скале.
— Все в порядке? — спросила она.
— Пострадала только моя гордость. — Он встал, избегая смотреть на нее. — Прости, что помешал, я ухожу.
— Как хочешь. Мне все равно. — И когда Кит-Канан выказал признаки сомнения, Анайя добавила: — Я не стыдлива в том смысле, как это понимают женщины твоего города.
— Но ты же носишь одежду, — не мог согласиться Кит-Канан. И хотя ее нагота смущала его, странно, ему не хотелось уходить.
— Туника из оленьей кожи хорошо защищает от шипов. — Анайя с насмешкой наблюдала за Кит-Кананом, в третий раз скользнувшим по ней взглядом. — Она тебе мешает. Дай ее мне.
Тот запротестовал было, но она настаивала, и Кит снял мокрую одежду.
Анайя накрылась с головой, туника доходила ей до колен.
— Так лучше?
Он застенчиво улыбнулся.
— Я все не могу привыкнуть к твоему виду, — объяснил он. — Я имею в виду, без краски на лице.
Это было правдой. Ее карие глаза были больше и темнее, чем у ее брата. Рот ее был маленьким, с полными губами, а лоб — высоким.
Вместо ответа Анайя лениво потянулась, словно большая кошка. Кит-Канан раньше не представлял себе, что можно вложить столько чувства в это простое движение.
— А разве ваши женщины не украшают себя? — удивилась она.
— Ну да, конечно, но они не доходят до того, чтобы скрывать свою внешность, — искренне промолвил он. — Мне нравится твое лицо. Жаль, что ты его прячешь.
Анайя села и с любопытством взглянула на него:
— Зачем ты мне это говоришь?
— Потому что это правда, — просто ответил Кит-Канан.
Она встряхнулась.
— Не болтай чепухи.
— Надеюсь, ты больше не сердишься на меня за то, что я учу Макели драться, — вымолвил он, желая продолжить разговор. Ему нравилось беседовать с ней.
Анайя пожала плечами:
— Моя рана сделала меня раздражительной. Я на тебя не сердилась. — Она пристально разглядывала прозрачную гладь пруда. — Я рада, что у Макели появился друг.
Принц улыбнулся и, протянув руку, дотронулся до плеча женщины:
— У тебя тоже есть друг, ты это знаешь.
Анайя молниеносно вскочила на ноги и, уронив его тунику, бросилась в пруд. Она оставалась под водой так долго, что Кит-Канан заволновался и уже хотел нырять вслед за ней, когда на противоположном берегу показался Макели с полным мешком орехов.
— Привет, Кит! Ты почему весь мокрый?
— Анайя нырнула в воду и все никак не возвращается!
Макели швырнул тяжелый мешок на землю.
— Не волнуйся, — успокоил он принца. — Она спряталась в пещеру.
Кит-Канан непонимающе уставился на мальчика.
— Под водой есть ход, который ведет в пещеру. Она спускается туда, когда бывает не в духе. Вы что, поссорились?
— Да не то чтобы поссорились, — ответил Кит-Канан, пристально разглядывая поверхность пруда. — Я просто сказал ей, что она мне нравится и что я ей друг.
Макели с насмешливой улыбкой поскреб подбородок:
— Ну, во всяком случае, ждать здесь бесполезно. Она может не появляться целыми днями! — Вскинув мешок на хрупкие плечи, он добавил: — Пещера — это тайное пристанище Най. Мы туда попасть не можем.
Кит-Канан подобрал свою тунику и, обойдя пруд, присоединился к Макели. Они отправились обратно на поляну. Кит-Канан через каждые два шага оглядывался на безмятежный пруд. Лесную женщину так трудно было понять. Он все надеялся, что она появится, но напрасно.