Сага о Копье: Омнибус. Том I — страница 240 из 694

Глава 14Преследование

Снова превратившись в воробья, Селана спряталась, наблюдая за Балькомбом, прыгнувшим с парапета окна своей комнаты. Браслет был ясно виден на его запястье. Очевидно воспользовавшись заклинанием полёта, он взлетел над кронами деревьев к северу от городка, растворяясь в утренних серых облаках.

Казалось, он направляется глубоко в горы, вдоль берега большого горного ручья, который отделял замок и город Танталлон. Селана подождала две минуты, затем полетела за ним, надеясь сохранять достаточную дистанцию для того, чтобы быть вне любых заклинаний обнаружения, которые маг мог бы бросить.

Так близко! Она держала браслет в зубах! Её сердце заболело при этом воспоминании. Морская эльфийка ощутила приступ чувства вины за то, что оставляет Флинта и Таниса в тюрьме. Заботливый гном ей казался самым добрым существом из всех, кого она встретила на земле, несмотря на его частую раздражительность. Она подозревала, что большая часть этой раздражительности была ненастоящей, а взрывы бешенства были вызваны искренним желанием покрыть причинённый ущерб и вернуть ей браслет. Ей было жаль бросать его судьбе.

Полуэльф же был существом другого сорта… Она никогда прежде не встречала таких, как он. Огонь и лёд. Неистовый. Нетерпеливый. Интригующий… Великое пламя его души горело в его суженных глазах. Он был молодым человеком, которого бросало в крайности между хорошими и плохими порывами. По причинам, которые она не могла понять, ей казалось, что она пробуждает в нём как раз худшую сторону характера и это печалило её.

Она знала, что её настоящим долгом была ответственность перед братом и королевством и если бы она немедленно не последовала за Балькомбом, прежде чем действие зелья окончилось, злой маг исчез бы и то, за что все они боролись, было бы потеряно навсегда.

Если кендеру будет сопутствовать удача, ему удастся спасти своих друзей. В любом случае он казался типом, который приземляется на обе ноги независимо от обстоятельств. Кендер был находчив и неустрашим, хотя в последнем имелась доля… безответственности, хотя она и не считала это определение слишком удачным. Его легко можно было отвлечь от цели. Однако, она надеялась, что он сможет помочь своим друзьям и чувствовала, что сама могла бы сделать для них немного больше, чем просто надеяться.

Надежда была сейчас основой её стратегии. Она могла только надеяться, что действие её зелья продлится достаточно долго, чтобы она смогла проследить за Балькомбом. Она могла только надеяться, что когда действие зелья начнёт прекращаться, она почувствует это и успеет приземлиться на землю и не разбиться. Она могла только надеяться, что Балькомб не знает, что за ним следят. И, в конце концов, она могла только надеяться, что когда она найдёт Балькомба в его логове, она сможет забрать браслет и спастись.

Продолжая полёт, они следовали всё ещё над той же самой долиной. И не слишком отдалялись от главного русла ручья, который пробегал по Танталлону.

Если я по какой-либо причине потеряю его, я продолжу поиски по этому ручью, решила Селана. Кажется, он что-то вроде ориентира для Балькомба и, по крайней мере, я не потеряюсь сама.

Она могла видеть, что горы вокруг становились всё выше и выше. Селана никогда прежде не видела таких гор. В её родном королевстве любой легко мог плавать над подводными горами, но они в основном были необитаемы и их вершины с хребтами были гладкими от неустанного движения воды. Здесь же горы были круты, иззубрены и кишели жизнью. Однако, именно горы больше всего увиденного со дня выхода из моря напомнили ей о доме.

Замок Танталлон был примерно в тридцати минутах полёта позади неё, когда Селана почувствовала себя странно потяжелевшей, а острота её зрения притупилась. Зелье! Она мгновенно поняла, что его действие заканчивается. Неспособная остановить вызванное страхом биение пульса в ушах, морская эльфийка быстро опустила голову, развернула крылья и стала быстро снижаться прямо на мшистую землю.

Ей это почти удалось.

Пролетев мимо верхних ветвей елей и распускающихся осин, над травянистой речной долиной около берегов ручья воробей превратился в охваченную паникой морскую эльфийку. Она летела с высоты почти трёх метров, с трепещущим позади неё плащом цвета индиго и врезалась в большие колючие заросли.

С криками боли Селана поднялась из кустарника, но её одежда зацепилась за острые колючки. Со слезами, текущими из глаз, почти что впав в истерику, она отчаянно тянула свою одежду, которая и так была уже вся в лохмотьях после столкновения с сатирами и бегства от теневого монстра через Танталлон. Ей удалось вырвать одежду, только разорвав её до такой степени, что она уже не могла быть использована. Молотя и дергая раскромсанную ткань, она вскричала от расстройства и истощения, вызванного дорогой почти без сна и еды. Она оторвала маленький обрывок плаща, который остался вокруг её шеи и со злостью бросила его в кустарник, стараясь притушить свой гнев.

Её серебристо-бледные волосы запутались и висели безвольными прядями вокруг её потного, грязного, поцарапанного лица. Одетая теперь только в тонкую тунику серовато-коричневого цвета, едва достающую до коленей, принцесса эльфов Даргонести упала на колени и зарыдала.

— Что мне делать теперь? — завопила она в небо. Балькомб уже давно скрылся с поля зрения и у неё было только одно ненадёжное предположение куда он направился: в убежище вверх по течению, хотя оно могло находиться в нескольких километрах отсюда. Свернувшись в клубок, она обхватила голову поцарапанными руками. Селана кричала, пока у неё не закончились слёзы и пока её не охватило жутковатое спокойствие.

У неё не было припасов, приюта или магических заклинаний, которыми она могла бы воспользоваться. Утомлённая до крайности, она должна была бы поспать, чтобы восстановить магические силы. Если она всё ещё надеется догнать Балькомба прежде чем будет слишком поздно и забрать браслет или спасти Ростревора, то она должна будет идти пешком. Она с трудом могла себе это представить. Раздосадованная, Селана схватила горсть гальки и швырнула её в ручей в огромном расстройстве.

Молодая эльфийка почувствовала себя потерянной, далёкой от своего народа, дальше всего, что было ей знакомо в глубинах моря.

Селана слизнула солёную слезинку на губах и с сожалением улыбнулась, вспомнив деньки, потраченные на забавы и шалости в море с семьёй, особенно со своим старшим братом. Семунель любил дразнить её. Как только она приближалась к нему во время игры в догонялки, он обычно превращался в дельфина, естественную форму всех Даргонести, но используемую ими обычно во время бегства от хищников. Он всегда плавал быстрее, чем она, прячась в коралловых рифах и остатках кораблекрушений, которые замусорили морское дно. Он был всегда на корпус впереди, уклоняясь от неё.

Когда она была ещё очень юна, она кричала и жаловалась на него их отцу, Беседующему с Лунами, который отчитывал Семунеля.

— Все члены королевского дома Даргонести должны быть выше того, чтобы поднимать кого-либо на смех или наносить поражение, даже друг другу. — серьезно говорил он.

Позже Семунель пихал её, когда отец не смотрел.

— Ты — испорченная принцесса, моя маленькая сестричка. Когда-нибудь отца не будет рядом, чтобы сражаться за тебя. — подстрекал он её. И тогда, когда она думала, что сойдёт с ума от бешенства, он усмехался и сжимал её в крепких объятиях. — Но рядом с тобой всегда буду я, Селана.

Уголка рта Селаны приподнялись в сладостно-горькой улыбке.

— Возможно, Семунель был прав, что я просто малышка, упрямая и привыкшая добиваться всего, чего пожелает. — размышляя, пробормотала она. — Жаль, что его сейчас нет рядом.

Она показала ему формулу, которую нашла для браслета. Когда она рассказала ему о своих намерениях, он почти что приказал, чтобы она бросила свои планы.

— Избегай обитателей земли, от них одни проблемы. — сказал он, в буквальном смысле грозя ей пальцем. — Мы решим эту проблему без их вмешательства.

Конечно ужаленная его покровительственным тоном, она внутренне отвергла его возражения и сбежала ночью, чтобы претворить свой план в жизнь. Она очень не хотела признавать того, что он был прав относительно обитателей земли.

Со вздохом Селана осторожно подошла к краю ручья и села там со скрещенными ногами, рассматривая своё отражение в спокойной мелкой заводи, образованной упавшим бревном.

— Что за гордыня заставила тебя думать, что ты справишься с этой миссией? — простонала она узкому бледному лицу в гладкой воде. Какое помешательство обратило беззаботную молодую принцессу в презренную рыдающую дуру в кустах далёкой горной цепи? Она должна была бы резвиться в прекрасных волнах долины, которую так любила. Если бы только она могла плавать снова…

Внезапно глаза Селаны расширились. Она быстро посмотрела на мчащийся поток. Был ли он достаточно глубок? Что, если поток окажется слишком силён и её снесёт вниз по течению? Конечно, вода тут намного холоднее той, к которой она привыкла. И это была пресная вода, а не солёная, но она может выжить и в ней в течении долгого времени.

Несмотря на все эти сомнения, принцесса морских эльфов уже приняла решение. Она была наполнена желанием скользнуть в знакомые водные объятия независимо от последствий. Селана поднялась, снимая один из своих мягких кожаных ботинок, чтобы проверить большим пальцем температуру воды. Было похоже, что это был растаявший снег. Сняв ботинки, она задрожала, но не только от холода и тут же напомнила себе, что не будет чувствовать такой ледяной холод, когда превратится в свою вторую сущность — толстого сине-серого дельфина.

Селана закрыла свои большие глаза цвета моря. Сжав зубы, она велела своим ногам быстро войти в холодную воду. Каждый нерв в ней вопил в протесте против нападения холода на бледную, нежную плоть. Она стояла в воде по талию, холод пробирал её до костей. Звуки стремительного движения воды, стекающей по склону горы, успокоил её нервы.

Протянув вперёд руки с непринуждённостью профессионала, она глубоко вдохнула и задержав в лёгких воздух, нырнула в мощный поток.

Инстинкты, приобретённые с детства обострили и сосредоточили её мысли. Через мгновение вода, бегущая по ней, уже не чувствовалась ледяной. Она ощутила знакомое чувство «объединения»: только таким словом она была способна выразить свои чувства, когда её ноги превращались в один сильный хвост. Ее руки превратились в меньшие плавники; зрение расширилось, когда у неё выросла морда в форме бутылки, а глаза стали отдалёнными друг от друга.

Она была свободна!

Взмахнув хвостом, она устремилась вверх по течению, осторожно проверяя глубину русла реки, устойчиво пробираясь через поток. Когда её понадобилось вдохнуть воздуха, она не смогла сопротивляться опасному искушению подскочить изящной дугой, хватая воздух большим глотком. Она сделала кульбит, затем другой — один из первых трюков, которым она научилась, будучи дельфином. Селана снова появилась над поверхностью воды и прыгнула высоко в воздух, размахивая мощным хвостом в бессознательном жесте возвратившейся уверенности в себя.

Насытив прыжками душу, она сосредоточилась исключительно на своей задаче и плыла вперёд в течении короткого промежутка времени, пытаясь покрыть расстояние как можно быстрее. Скоро она должна будет искать признаки какой-либо крепости, хотя она не знала что в точности ей следует искать. Это должно быть здание, такое же как и любые в городе? Она высунула морду на поверхность и осмотрелась в поисках каких-либо признаков присутствия Балькомба.

Селана обнаружила, что непредсказуемость потока была самой трудной частью её путешествия. Иногда поток расширялся вдвое против обычного размера, дно быстро исчезало и ручей превращался в спокойные медленный водоём. Так же внезапно поток мог сузиться, а дно подняться, и тогда он превращался в мелкий мчащийся ручей.

Поднимаясь всё выше в горы, Селана заметила, что высокие ели и осины постепенно уступали место коротким соснам и кустарнику. Чуть выше по течению она должна была уже огибать большие зубчатые льдины и груды снега, отрывающиеся от берегов. Чтобы ещё больше усложнить ей задачу, поток, всё ещё меняясь по размеру, стал устойчиво уменьшаться по глубине. Селана знала, что если она скоро не найдёт укрытие Балькомбы, то просто будет не в состоянии продолжать путь. Как дельфин, она не могла плыть, если под ней не будет хотя бы несколько метров воды.

Продираясь против сильного течения в быстром и узком протоке, Селана пронзительно закричала от боли, когда её левый плавник задел острую подводную скалу. Она одновременно и услышала, и почувствовала, как её крепкая шкура на руке разорвалась. Ледяная вода залила свежую рану и Селана запаниковала. Её моральное состояние упало, когда она поняла, что скорее всего не сможет управлять телом в сильном ручье с одним-единственным плавником, уже не говоря о том, чтобы продолжить путь вверх по течению. Пользуясь хвостом, она быстро повернула к берегу, управляясь только здоровым плавником.

Понимание того, что она не сможет даже плыть по краю потока, пока её рана не заживёт, привело её в уныние. Ей нужны были руки, чтобы сделать перевязку и ей нужен был спокойный сон, который вернет ей силы. Будучи дельфином и заснув в этом потоке, она, конечно, погибнет. Признав, что у неё нет выбора, Селана подавленно вздохнула и пожелала превратиться снова в гуманоида.

Она стояла с плещущейся у груди водой. Сразу же рана под рукавом ей мокрой туники, примерно десяти сантиметров в длину и достаточно глубокая, невыносимо запульсировала и толстый ручеёк крови потек в воду. Изо всех сил стараясь не потерять сознание, Селана выкарабкалась на берег, пользуясь здоровой рукой. Выбравшись, она упала на мёрзлую землю, дрожа от ледяного ветра.

Селана не верила, что это возможно, но теперь она оказалась ещё в худшем положении, чем прежде. Температура ручья почти не поменялась, но воздух здесь, высоко в горах, был намного более холоднее. Теперь же, серьезно раненная, она снова оказалась без припасов и какого-либо убежища. Она поняла, что она имеет очень хорошие шансы умереть прежде чем солнце снова поднимется.

Я должна обсохнуть, вяло подумала Селана с кружащейся от потери крови головой. Собрав последние остатки упрямства, она сконцентрировалась на одном заклинании, задержавшемся в её памяти, колдовстве, которое было не большим, чем тренировочным, таким незначительным, что эффект от него был почти неощутим. Тем не менее, это колдовство было легко управляемым и Селана могла рассчитывать только на это. Потребовались большие усилия, но при помощи этого заклинания ей удалось отжать ледяную воду с тонкой туники и та высохла.

Но усилия сделали её ещё более слабой.

Действуя в основном инстинктивно, она оторвала полоску ткани от рваного края туники и обернула сочащуюся кровью, болящую рану, чтобы остановить кровотечение. Повязка причиняла боль, но в то же время обнадёживала.

— Ты должна немного отдохнуть. — громко пробормотала она, надеясь что звуки голоса, даже её собственного, помогут ей остаться в сознании. — Найди какое-нибудь спасение от ветра.

Селана пошла, спотыкаясь к великолепно белой скале у горы. Конечно, она могла найти там укромный уголок или пещеру и скрыться там от беспощадного горного ветра.

Наконец она нашла маленький низкий уступ, едва вмещавший её небольшое тело. Она свернулась клубком на холодном граните, выставив наружу лицо. Натянув посильнее тунику, она смотрела затуманенным взором на суровую местность перед нею.

С пугающей ясностью она поняла, что скоро умрёт. Умрёт в одиночестве… Ветер будет продолжать выть, а она скользнёт в вечное забвение и никогда не проснётся. Жрецы говорили про загробный мир для тех, кто верит в истинных богов. Но она не верила.

Размышляя, она заметила какое-то движение и заставила свои глаза в последний раз сосредоточиться. Возможно, упавшая ветка? Или галлюцинация? Она отказалась от этих вариантов, потому что то, что она заметила, было большим чем ветка и хорошо вписывалось в серость гранитного склона горы. Она подумала, что видит гигантского минотавра, дикого гибрида человека и коровы, хотя этот был сделан из полированного белого гранита. Оно пересекало ущелье, направляясь прямо к ней.

Я на самом деле галлюцинирую, подумала она. Стоит мне закрыть глаза и заснуть, по пробуждении это пройдёт. Но, закрыв глаза, она услышала отрывистое рычание и дыхание. Я должна пропустить это мимо ушей, бессознательно подумала она, и звук пропадёт.

Она зажмурилась, закрыв ладонями уши, и ждала.

Затем две большие руки, ледяные как настоящий гранит сжали её плечи и подняли её. С забившимся сердцем Селана на мгновение широко открыла глаза и увидела пугающего гранитного минотавра снова.

В последнее мгновение перед тем, как потерять сознание, она почти с благодарностью подумала, что уже, должно быть, умерла.

Глава 15Побег из тюрьмы

Тассельхоф потянулся под маленькой тумбочкой, облизывая лапы и разглаживая мех. Его хвост беспечно мотался взад и вперёд. Это вызывало приятные чувства, так что было даже немного жаль, что у кендеров нет хвоста.

Он всё ещё не мог поверить в то, чему он и Селана были свидетелями в лаборатории мага. Говорящая монета, представляющая собой злого бога Хиддукеля! Он с нетерпением ожидал возможности рассказать об этом Флинту и Танису, особенно теперь, когда Селана улетела. Она передала ему только одно телепатическое сообщение прежде чем исчезнуть через окошко в комнате мага.

— Тас, я собираюсь последовать за ним и вернуть свой браслет. — сказала она, не давая Тассельхофу возможности отговорить себя, пропав с глаз долой.

Таким образом Тас, обуреваемый мышиной паникой, вылетел из лаборатории, пробежал часть коридора и пролез под первой же дверью, которую встретил. Он оказался в спальне. Вероятно, запасной спальне, так как очаг был холоден и несколько листочков кружились на полу всякий раз, когда ветерок влетал в крошечное окно. Однако несколько ковриков на полу сделало комнату достаточно удобной, чтобы остановиться и решить что делать дальше.

Первое, что решил Тас — изменить форму мыши на другую, которую маг не будет искать. Казалось, большинство людей обожают кошек, итак в Танталлонском замке теперь были белая, коричневая и бирюзовая кошка с необычно длинной гривой шерсти на голове.

Также Тас подумал, что должен подождать минуту или две на тот случай, если кто-то следит за коридором. Тас умылся, как это делают кошки, задаваясь вопросом, будет ли он более чистым, когда примет свою нормальную форму.

Затем он принялся рассматривать стратегически сложившуюся ситуацию. Немногие люди могли вообразить, что кендеры на самом деле были способны к аналитическому мышлению. Фактически, они неплохо мыслили при спокойных обстоятельствах, но из-за того, что легко отвлекались от проблемы, им редко удавалось делать логические выводы. Тас обнаружил, что сидение под тумбочкой, облизывание лап и тихое мурлыканье очень способствует ясности в размышлениях.

Тассельхоф внутренне изложил проблему: если бы я был злым магом, союзником Хиддукеля, и оказался бы в такой ситуации, что бы я сделал? Было бесспорно, что маг охранял бы браслет как зеницу ока. И они растеряли своё преимущество, показав, что браслет был именно тем, что им было нужно и что они могут изменять своё обличье.

Тассельхоф решил, что пришло время изменить планы. Он и Селана не смогли вернуть браслета, но Флинт с Танисом по-прежнему были в заключении где-то в замке. Пленники видели кое-какие вещи в подземелье — зомби, к примеру, которого маг, несомненно, хотел бы сохранить в тайне. По крайней мере в тайне от рыцаря. Этот факт был очень опасным для гнома и полуэльфа. Тас не сомневался, что у него не будет лучшей возможности спасти их, кроме как воспользовавшись всё ещё действующим зельем. Таким образом он должен торопиться.

Он помнил, что после того, как теневой монстр растворился, они с Селаной видели, что маг шел к сторожевой башне из тюрьмы, так что Флинт и Танис вероятно, были заключены именно там.

Тас закончил умывание, встал, потянулся и пошел к двери. Он осмотрел щель под нею, прикидывая её высоту. Превратившись в мышь, он мог бы проскользнуть в неё без проблем, но к чему снова превращаться в мышь, если существует ещё много других занимательных форм, которые он должен был попробовать.

За мгновение он преобразился в полметровую желтовато-коричневую змею. Каменный пол приятно охлаждал ему живот. Тас несколько раз попробовал выстрелить языком, затем ткнулся головой в щель под дверью и, медленно поворачивая ею, всмотрелся в коридор. Путь был свободен.

Его первая попытка протиснуться была безуспешной. Искривлённое тело дергалось и переворачивалось, он бился головой о дверь, но всё ещё не достиг коридора. Наконец он понял, что в целом подошел к проблеме неправильно. Для того, чтобы ползти, требовались руки и ноги. А он же должен был научиться скользить. Он вспомнил, как змеи шелестят по полям. Не понимая, как сделал это, Тас внезапно несколько раз быстро дернулся боком и вперёд, скользнул под дверь и через мгновение оказался в коридоре.

Интерес Таса к змеям быстро пропал — кроме того, люди имели склонность, завидев змею, пугаться, дрожать и пытаться разрубить их пополам. Таким образом Тас снова изменил форму. На сей раз он обернулся оранжево-белым спаниелем. Тас побежал по коридору, махая хвостом и обнюхивая двери, сбежал вниз по вьющейся лестнице и через открытый дверной проём в главный коридор. Выход был через прихожую с правой стороны.

Тассельхоф подбежал к двери и подпрыгнул, упершись в неё обеими передними лапами. Он носом отодвинул засов и дверь распахнулась. Оказавшись снаружи, Тас побежал прямиком к тюрьме. Главный вход в тюрьму был открыт и кендер понёсся внутрь.

Два солдата сидели на скамье в первой комнате, играя между собой в кости. Тас понял, что пришел именно туда, куда надо, так как узнал лук Таниса и топор Флинта на полу позади солдат. С другой стороны комнаты решетчатая железная дверь вела к тюремным камерам. Пространства между решетками были достаточно большими для того, чтобы Тас мог проникнуть внутрь, но дверь всё же надо было открыть, чтобы освободить Флинта и Таниса.

За время своих странствий Тассельхоф столкнулся с очень немногими замками, которые не смог бы открыть своими отмычками. Его опыт подсказывал, что замки на большинстве тюремных камер не были слишком надёжными. Но, на всякий случай, он решил посмотреть на кольцо с ключами. Он увидел его, висящим на большом крюке позади двоих игроков кости.

Тас предположил, что выглядящий более старшим солдат побеждал, так как груда медных монет перед ним была немного больше, чем у его напарника. Они казались заинтересованными своей игрой и Тас проскользнул мимо них к железной двери. В этот момент проигрывающий игрок, должно быть сделал особенно неудачный бросок костей, так как громко чертыхнулся и бросил через комнату игральные кости. Оба стражника посмотрели прямо на Таса.

— Чья это собака? — спросил старший. — Я никогда не видел её раньше.

— Я не знаю. — ответил второй. — Но у неё очень необычная масть. И посмотри на этот смешной пучок волос на её голове. Дай мне свой нож, Дункан. Я хочу отрезать небольшой клочок.

Дункан вытащил маленький нож из ножен на поясе и протянул его своему напарнику, но угрожающее рычание заставило их обоих замереть. Дункан заметил:

— Не думаю, что ему нравится твоя идея, Жюль.

— Я уверен, что он не имеет ни малейшего понятия о чём мы говорим. — Жюль взял нож.

— Ррррр… гав! — Тас обнажил зубы.

Жюль и Дункан с поднятыми бровями уставились на пса. Оба стражника не сводили взгляда с Тассельхофа, пока Жюль возвращал нож Дункану. Тас завилял хвостом и изо всех сил постарался улыбнуться. Дункан протянул нож Жюлю и Тас снова зарычал.

Дункан добродушно усмехнулся.

— Умный пёс. Если бы я не знал обратное, то мог бы поспорить, что он понимает каждое слово, которое мы говорим.

Тас залаял и понёсся вперёд. Оба мужчины ласково погладили его, а Жюль даже протянул ему остатки вяленого мяса из кармана. Тассельхоф не ел уже долгое время и с жадностью сожрал его. Он с удивлением понял, что вкус мяса не был настолько сильным на длинном языке собаки, в отличие от чувствительных вкусовых рецепторов кендера. После ещё одной серии ласок, стражники возобновили свою игру в кости.

Кендер-спаниэль лежал на полу под скамьёй. Тас оставался там в течении минуты или двух, пока не уверился, что стражники снова поглотились своей игрой. Затем он поднялся и под предлогом исследования комнаты, пролез через решетчатую дверь. Тас немедленно увидел, что в тюрьме было пять камер. Каждая из них была закрыта тяжелой деревянной дверью, усиленной полосками железа. Маленькое зарешеченное окошко в каждой из них позволяло стражникам заглядывать внутрь. На каждой стороне коридора было по две камеры и одна располагалась в конце помещения.

Тас медленно шел мимо дверей, прислушиваясь у каждой в надежде услышать знакомые голоса. Уже возле второй двери он услышал ворчание Флинта, раздающееся изнутри.

— Этот колдун — воплощение зла. Он не выпустит нас отсюда живыми после того, что мы видели. Думаешь, был ли у Таса с Селаной шанс убежать от той ужасной теневой штуки?

Старый добрый Флинт, подумал Тас, счастливо виляя хвостом. Кендер проверил промежуток между дверью и полом. Булыжники были грубы и неравны, оставив местами существенные промежутки. Он оглянулся через плечо: Жюль и Дункан были по-прежнему поглощены игрой. Через мгновение Тас превратил себя в краба-отшельника. Это будет забавно, подумал он, шмыгнув под дверь.

Флинт Огненный Горн, услышав щёлкающий звук, посмотрел на дверь. Он никак не ожидал увидеть краба с паукообразными ногами и щелкающими клешнями.

— Великие боги! Что это, во имя кузницы Реоркса, за ужасное существо?

Танис, сидевший на полу спиной к стене посмотрел на пол.

— Оно похоже на старого краба и если ты оставишь его в покое, то скорее всего он не будет беспокоить нас.

Тем не менее Тас удивился, увидев, что Танис поднимается на ноги.

— Он уже беспокоит меня. — пробормотал Флинт. — В любом случае я не собираюсь дразнить его, я собираюсь прихлопнуть его.

Увидев приближающегося гнома, Тас замер, затем прыснул вперёд, подняв клешни и угрожающе вереща. Изумлённый гном отступил назад туда, где стоял Танис.

— Ты видел это? Он атаковал меня!

Оба с отвисшими челюстями посмотрели на краба.

— С меня довольно. Не позволю какому-то жуку третировать меня ни сегодня, ни когда-либо вообще. Пройди к двери, Танис и приготовься отрезать ему путь, если он попытается сбежать.

Флинт снова стал приближаться, пытаясь держать наготове свой подбитый гвоздями ботинок и Тасу ничего больше не оставалось, кроме как сконцентрироваться, чтобы снова превратиться в кендера. Среди вихря цветов крошечный краб превратился в Тассельхофа Непоседу, лежащего на спине и хохотавшего, ухватившись за бока.

— Ох, Флинт, ты должен был видеть своё лицо, когда я нападал на тебя! Оно стоило мешка стальных монет!

Флинт не слишком удивился. Он схватил Тассельхофа за жилетку и дёрнул его на ноги.

— Что здесь происходит, кендер? Что это за уловки?

— Никаких уловок, Флинт. Я пришел, чтобы вывести вас отсюда. — Тассельхоф разгладил свой жилет и отстранился. — Как тебе понравилось моё появление?

Танис всмотрелся в дверное оконце, чтобы проверить, услышала ли стража шум, но во внешней комнате ничего не изменилось. Затем он повернулся к Тассельхофу.

— Что происходит, Тас? Как ты это сделал?

— У Селаны было зелье поли… чего-то там и мы разделили её, чтобы нас не узнали. — Тас вытер последнюю слезу, выступившую на его глазах от смеха. — Оно действительно впечатляющее! Когда-нибудь вы должны попробовать его. Я был птицей, пауком и мышью и ещё многими вещами.

— Ладно, а где Селана? — спросил Танис, снова всматриваясь в маленькое окошко, как будто ожидая увидеть её там.

Тас помрачнел.

— Это длинная и сложная история. Мы разделились и сейчас она поднялась в горы за тем магом, у него есть браслет. Я рассказал бы вам более детально, но я не знаю, насколько дольше ещё продлится действие этой микстуры. Давайте вначале выберемся. Я многое должен рассказать вам позже, когда мы пойдём на спасение Селаны.

Танис и Флинт кивнули.

— Каков твой план? — спросил Флинт.

— Просто смотри.

Тас снова погрузился в циркулирующие огни и превратился в оранжево-белого спаниеля. Он подошел к двери и стал тявкать, скулить и царапать толстое дерево.

В прохожей Дункан и Жюль прервали игру и огляделись вокруг в поисках собаки.

— Кажется, он пошел к камерам, Жюль. Пойди посмотри в чём проблема и приведи его сюда.

Младший стражник неохотно поднялся, предварительно ссыпав ту немногую оставшуюся у него медь в маленький кошелёк на поясе. Сняв кольцо с ключами со стены, он отпер железную дверь и прошел в область камер. Мгновение спустя он вгляделся в дверь камеры и почесал голову.

— Эй, вы двое, как эта собака попала туда?

Флинт ответил:

— Проползла под дверью.

Танис кивнул, а Тассельхоф подтвердил слова гнома лаем.

— Это невозможно. — категоричным тоном заявил Жюль. — Эта собака никак не смогла бы пролезть под дверью. Трещина и рядом не настолько большая.

Глаза Флинта сузились до крошечных щёлочек и он махнул рукой.

— Мы оба знаем, что дверь заперта, значит это ты скажи мне, как пес сюда попал.

Подошел Дункан.

— Как, во имя Бездны, эта собака попала туда? — громко спросил он, вглядываясь в камеру.

— Мы сказали вам. Он прополз под дверью. — повторил Танис.

Флинт добавил:

— Может, выведите его? От него ужасный шум.

— Если он прополз, то почему он не проползёт обратно? — спросил Жюль.

— Он всего лишь собака, а не учёный. Возможно, он не подумал об этом. — фыркнул Флинт. — По всему видно, что он хочет находиться здесь не больше, чем я. Разве вы не можете выпустить его отсюда, чтобы мы могли немного поспать?

— Да, конечно.

Жюль взял ключ, но Дункан остановил его. Старший стражник вытащил свой меч и встал напротив двери камеры.

— Теперь выпусти его.

До этого момента Танис и Флинт понятия не имели, каков план у Тассельхофа, но они прекрасно ждали, что атака на двоих вооруженных и защищенных доспехами мужчин не принесет им успеха.

Когда дверь отворилась, они стояли спокойно, в то время как Тас проскочил в коридор. Жюль захлопнул дверь и запер её. Дункан наклонился к окошку и произнёс:

— Наслаждайтесь миром и покоем, парни.

В то время как всеобщее внимание было сосредоточенно на двери, Танис заметил бледную вспышку света позади стражников. Быстро взглянув на Флинта, Полуэльф понял, что его друг тоже заметил это.

Когда Жюль и Дункан повернулись, чтобы пройти обратно в прихожую, их вопли, сопровождаемые громким рычанием, подтвердили то, что подозревал Танис. Он помчался к двери и посмотрел в окно. Слева он увидел Жюля и Дункана, скорчившихся около двери последней камеры, держа дрожащими руками перед собой короткие мечи. Справа он увидел одного из самых ужасных творений на Кринне: чудовищного, зелёного, пускающего слюни тролля. У тролля были темные волосы, висевшие сальными прядями на его покрытом бородавками лице и длинный острый нос. Два глаза навыкате пылали, как угольки. Слюна капала с желтых клыков, которые были слишком длинны, чтобы поместиться во рту чудовища.

Кошмарное существо протянуло свою очень длинную, шишковатую руку и выхватило кольцо для ключей из побелевшей руки Жюля. Несколько мгновений монстр возился с ключами, длинные черные когти звенели по металлу. Затем он нашел то, что хотел и отпер дверь с заключенными. Флинт и Танис проскользнули в коридор. Тролль указал на камеру и что-то взревел. Немедленно двое стражей вбежали внутрь. Тролль захлопнул дверь позади их и запер её.

Танис с Флинтом бросились к прихожей. Тролль волочил ноги за ними, сгибая своё массивное тело почти вдвое, чтобы пройти через дверной проём. Заступив за угол, чтобы исчезнуть с поля зрения камеры, Тас ещё раз переменил форму, на сей раз на свою собственную. Железная дверь была заперта, ключи аккуратно повешены на свое место на стене.

— Вот. — сказал Тас, поднимая их оружие с пола позади скамьи. С удовлетворенным вздохом Танис перебросил лук через плечо. Флинт засунул свой верный топор в петлю на поясе и нежно погладил его, как будто приветствуя его дома.

Танис подкрался вперёд и вгляделся за входную дверь.

— Вроде бы тут чисто. Давайте все попытаемся не выглядеть так, как будто мы только что сбежали с тюрьмы. И, Тас, прекрати эти ухмылки.

Троица неспешным шагом прошла наружу, засунув руки в карманы. Уже более энергичным шагом, они пересекли внутренний двор, прошли к воротам во внутренней стене замка и оттуда к внешним, главным воротам. Через несколько минут они благополучно прошли по мосту и углубились в горы.

Глава 16Крылатые пламенные существа

— Тассельхоф, ты, дверная ручка! — гремел Флинт, топая вниз по течению вдоль заснеженной береговой линии, обходя кусты, валуны и выбоины. — Что ты делаешь на этой плавучей льдине? Ты не туда идёшь! Немедленно слезь с неё и вернись сюда!

— Я бы с удовольствием! — вопил Тассельхоф, перекрикивая шум мчащейся воды, — Но не слишком понимаю, как это сделать.

Он бегал по маленькой льдине туда-сюда, глядя на её края и визуально измеряя глубину воды и расстояние до берега, в то время как льдина плыла по течению.

По мере их продвижения за рекой в горы, пейзаж постепенно менялся с весеннего зеленения обратно к ледяной снежной зиме. Тассельхоф присел было у края берега, чтобы быстро напиться, но земля под его ногами оказалась заснеженным льдом. Он понял это, когда с громким треском и стоном она вдруг отделилась от берега.

— Плохо, что у меня больше нет ни глотка этого зелья Селаны… поли… полиморжа. Ну, того, которое я выпил, чтобы превратиться в птицу. Тогда я мог бы слететь с этой штуки. — убеждённо крикнул Тас. — Я рассказывал вам о том, как был мухой, а потом превратился в мышь и выпал из паутины когда огромный волосатый паук поймал меня? — при этом воспоминании Тас потёр свои бедра.

— Это зелье полиморфизма! И ты рассказывал нам об этом приблизительно тысячу раз. — раздраженно ответил Флинт, пыхтя от усилий, прилагаемых для того, чтобы не свалиться в сугроб, бежа за быстро плывущей по течению льдиной. — Я серьёзно, Тассельхоф. Прекрати лоботрясничать и вернись сюда.

— Флинт. — позвал Танис, прыгая за гномом через высокие намёты снега. — Я не думаю, что на этот раз Тассельхоф действительно лоботрясничает. — затем, приглушив голос, он добавил. — Возможно, он сам этого не понимает, так как ничего не боится, но сейчас он действительно в серьёзной опасности.

— Великий Реоркс. — проворчал старый гном, останавливаясь и скрещивая руки на своей массивной груди. — Мы просто должны бросить его там, из-за всего того беспокойства, которое он нам причинил.

Танис тоже остановился и упёр руки в бока.

— Такого, как когда он вытащил нас из тюрьмы? — лукаво спросил он.

Флинт нахмурился.

— Я подумал обо всём, что произошло из-за того, что он взял этот браслет и начался весь этот кошмар. Но я признаю, что иногда он был полезен. — сказал он и опустил голову. — И что нам делать теперь?

Они обернулись к кендеру, чья льдина была временно приостановлена кучей мёртвых веток на середине реки.

— Не знаю. — ответил Танис, почесав голову. — Но мы должны думать быстро, потому что река действительно расширяется по течению и я, кажется, припоминаю маленький водопад неподалёку.

Флинт с тревогой посмотрел Танису в глаза.

Полуэльф щёлкнул пальцами.

— Придумал! Найдём длинную ветку. Мы протянем её ему и потянем к себе.

Седая голова гнома кивнула, соглашаясь, и он присоединился к Танису в поспешных поисках длинной и крепкой ветки.

Со своей стороны Тассельхоф точно не «лоботрясничал», но и не был особенно недоволен положением своих дел. Фланирование на подпрыгивающей, движущейся льдине напомнило ему о временах, когда он участвовал в «дверьбординге», очень любимом бесстрашными кендерами зимнем виде спорта. Там, в его родном городе Кендерморе, в первый день после любого обильного снегопада, молодые и старые кендеры срывали со своих домов двери и стоя спускались на них по снежным склонам. Более предприимчивые кендеры любили дверьбординг по заснеженным лестничным клеткам, так как многие из зданий в Кендерморе были без крыш или стен и это обеспечивало им хороший внутренний снежный покров. Самые отчаянные храбрецы даже сигали с многоэтажных домов со скошенными крышами. Это не слишком одобрялось, так как многие прохожие — не говоря ужё о самих дверных наездниках — бывали сбиты с ног или даже получали травмы, а окрестные здания неизбежно были повреждены.

Вспоминая о детстве, когда его хохолок трепетал на ветру во время его прыжка с крыши, Тассельхоф испустил ностальгирующий вздох. Уже несколько лет он не был дома и не участвовал в дверьбординге. И эта плавучая льдина, хотя и не слишком похожая на дверь, двигалась едва ли не так же быстро, как вощёная дверь на крутом склоне.

— Тассельхоф, схвати эту ветку и мы притянем тебя к берегу. — позвал его Флинт. Тас увидел, что гном присел немного дальше по течению на левом берегу, протягивая ему длинную, тонкую ветку. Танис придерживал гнома, готовый что есть силы тащить на себя.

— Ухвати её прежде, чем проплывёшь мимо меня! — сказал Флинт. — Кроме того, я не могу вечно держать эту ветку!

Тас подполз к краю плавучей льдины и протянул руку насколько смог, но несколько футов всё ещё отделяли его от ветки. Напрягшись, он протянул пальцы к тонкому кончику. Поток подвёл его льдину поближе. Если бы он только смог дотянуться до ветки… Кендер повернул голову в сторону, чтобы дотянуться, наблюдая за своими манёврами только уголком глаза. Он почувствовал, как гладкая кора дотронулась до кончиков его пальцев! Тас взволнованно ухватился за ветку и держался. Флинт и Танис радостно закричали.

— Не отпускай, Тас. — сказал Флинт, начиная тянуть ветку к себе, меняя руки.

— Не буду!

Внезапно земля под напрягшимся гномом задрожала, дала трещину и отделилась от берега. Неожиданный толчок заставил гнома сильно дёрнуть ветвь. Старая и высушенная за зиму на травяном покрове, ветка с треском разломалась на две неравные острые части. Тас, не готовый держать внезапный дополнительный вес, уронил ветку в поток, где она скрылась между двумя плавучими льдинами. Флинту удалось удержать его часть, но, к сожалению, она была всего лишь бесполезным десятисантиметровым обрубком.

Танис закричал с берега, указывая рукой:

— Флинт, водопад!

Беспомощно плывя вниз по течению вместе в кендером, гном посмотрел на приближающийся водопад. Он уже слышал шум воды, обрушивающейся вниз.

— Бесполезно! — крикнул он, в раздражении отбрасывая от себя сломанную ветку. От воды всегда одни только неприятности, горько подумал он.

Танис сложил руки в форме чаши и приставил их ко рту, стараясь перекричать шум воды, чтобы его услышали гном и кендер, стоящие на льдинах.

— Флинт, Тассельхоф! Ложитесь на животы и схватитесь за края льдины!

Полуэльф знал, что это даст им не слишком большие шансы избежать острых скал, но маленький шанс был лучше, чем ничего.

— Что? — крикнул Тас, поворачивая своё остроконечное ухо к Танису, стоящему на заснеженном берегу.

— Я говорю… ох, смотри на меня! — Танис бросился за землю животом вниз и вытянул руки, чтобы продемонстрировать что им следует делать.

Водопад был уже на расстоянии около трёх метров.

Флинт уже упал на льдину, когда Тассельхоф внезапно увидел что-то. Он шлёпнулся на живот, распластав по льду руки и ноги и тут увидел какое-то движение у Таниса за головой. Тас в замешательстве прищурился. Огонь? Огромные брызги пламени! Почему это Танис вдруг занялся огнём?

Затем Тассельхоф увидел что-то, во что даже ему нелегко было поверить: троих низкорослых гуманоидов, носящих простые туники, штаны и ботинки, а на спине каждого из них пламенели крылья. Тас два раза моргнул и снова посмотрел. Они всё ещё были там.

— Эй! — взволнованно закричал кендер, вскакивая на ноги и прыгая на плавучей льдине. — Танис, Флинт, посмотрите что позади вас! Это… уххххххх!!!

Речь Тассельхофа оборвалась, так как он болезненно прикусил свой язык в крайнем удивлении.

Маленькие сильные руки схватили его за подмышки и сняли с льдины в то время как она подплыла к краю водопада. Глядя вниз под свои повисшие ноги кендер видел, как льдина разбилась на куски на скалах, а затем исчезла в крутящейся воде. Он чувствовал, что поднимается всё выше и выше, пока не поднялся выше крон деревьев. О своём спасении от неминуемой смерти он забыл почти что сразу, полностью захваченный полётом.

Наконец Тассельхоф поднял голову. Над собой он увидел узкое маленькое лицо с миндалевидными глазами, медно-красными, вьющимися волосами и изящно заострёнными ушами. Восхищенный взор Таса переместился на трепещущие, потрескивающие пламенные крылья на узких худощавых плечах существа.

— Кто вы? — спросил Тассельхоф с сияющими от любопытства глазами. — Это действительно крылья или просто огонь? Я не думаю, что если бы вы горели, то у вас было бы время, чтобы спасать людей с плавучих льдин, не так ли?

— Я сам однажды горел. — продолжил он. — Моя маленькая сестрёнка подожгла мои ботинки. Это не помогло мне взлететь, хотя я действительно бежал очень быстро, чтобы потушить его. Но это же не то же самое, правда? — Тассельхоф подождал ответа от зарумянившегося существа, но его не последовало. Лицо его было покрыто маской сосредоточенности, когда он продолжал лететь со своей ношей к неизвестному предназначению.

— Не понимаешь общий, да? — заключил Тас. — Всё в порядке. Не каждая раса обладает достаточным интеллектом, чтобы справиться с этим. И всё же я не понимаю теперь, как же мы будем общаться. Знаете, я немного владею троглодитским… почти что отлично. — гордо сказал кендер. — Хотя я не уверен, что мог бы читать на нём. — он нахмурился. — Но не думаю, что на троглодитском вообще можно писать.

Лицо существа ещё сильнее вытянулось.

— Я говорю и читаю не шести языках, также как и остальные фаэтоны. — натянутым тоном сказал он наконец. — Хотя щелчки и свист, которыми пользуются как языком представители жалкой расы троглодитов, и не из их числа.

После этого фаэтон закрыл рот на замок.

— Куда мы направляемся? — невинным голосом спросил Тас. Он заметил, что неподалёку ещё одно крылатое существо несло Таниса над кронами деревьев, а под ним, двое тащили здоровенного гнома, который, казалось, боролся против них — глупо боролся, по мнению Тассельхофа. Фаэтон Тассельхофа не будет так раздражен, как они и сможет дать кендеру больше информации.

Полёт под чьим-то руководством не был столь же удобен, как самостоятельный полёт, подумал Тас, сравнивая это путешествие с тем, когда он был птицей. Его зрение было обычным для кендера, не таким острым, как у воробья. В одном он был убеждён — вряд ли кто-нибудь мог видеть хуже, чем муха.

Они летели выше в горы, туда, где снег был глубоким, а деревья встречались всё реже. Ледяной ветер свистел в ушах Таса, заставляя его думать от дыхании морозного великана. Этот звук смешивался с звуками раздувающегося огня, подобными разрывающейся ткани на сильном ветру.

Подмышки Тассельхофа начинали болеть и раздражаться от трения его тела в руках фаэтона. Он немного покрутился, чтобы облегчить давление, но крылатое существо только ухватило его ещё более мучительным образом и взглядом заставило кендера замереть и не двигаться.

После полёта, который представился вечностью нетерпеливому кендеру, они приблизились к склону горы. Тассельхоф ожидал, что они начнут замедляться, снижаться и наконец приземлятся где-нибудь на свободном месте, но фаэтон не подавал даже признаков того, что он собирается спускаться. Он мчался к скалистому склону горы на такой скорости, которая даже бесстрашному кендеру показалась чрезмерной. Где они теперь могли бы приземлиться? Тут были только острые скалы, насколько Тас мог видеть. Не хочет ли фаэтон разбить его о камни? Тас тут же отринул эту возможность, так как это существо могло бы бросить его ужё давно или просто оставить на льдине.

Наконец Тас не мог больше сдерживаться.

— Смотри, ты, сын козодоя! Ты сейчас врежешься прямо в скалу!

В самую последнюю минуту фаэтон взвился вверх и обогнул скалистую вершину. На другой стороне горы Тассельхоф увидел такое, чего никогда не видел прежде.

Прямо перед ними, вонзаясь в пучки белых и серых облаков, стояли сотни шпилей оранжево-коричневых скал. Тас посмотрел вниз и увидел далеко внизу пышную зелёную долину, аккуратно возделанную рядами, вьющуюся у подножий каменных башен.

Растительность охватывала каждую сторону башен, поднимаясь на примерно тридцатиметровую высоту к их верхушке. Там же естественные минареты резко расширялись, образуя лукообразную форму с отверстиями — Тас предположил, что это окна и двери — вырезанными в круглой поверхности. Фаэтон Таса пролетел мимо множества шпилей, пока не достиг того, который был больше, чем многие вокруг. Шпиль стоял в замечательном изгибе утёса окружающих гор.

Замедляя взмахи своих крыльев, фаэтон завис в воздухе, осторожно примеряясь к арочному дверному проёму со своим неуклюжим грузом. Наконец, поворачивая крылья, фаэтон опустил Таса, пока ноги кендера не коснулись пола в дверном проёме. Фаэтон спустился следом.

— Ничего себе поездочка! Невероятно! Вы живете тут наверху? А там действительно облака или только туман? Как далеко отсюда до земли?

Не дожидаясь ответов, Тас немедленно принялся осматривать помещение.

Он стоял в маленькой прихожей в форме полукруга. Стены были сплошь покрыты резьбой и барельефами, которые, как Тас понял, изображали бескрылых фаэтонов, работающих над различными задачами: посадкой, пахотой, поливом, сбором зерна и другими деревенскими занятиями.

Два дверных проёма виднелись в плоской сторону вестибюля; обе двери были открыты. Одна вела в большую комнату с очагом на скруглённой внешней стене. Маленький огонь пылал в очаге, перед которым стояли каменные котлы, деревянные стулья и табуреты. Слева располагалось несколько низких буфетов, которые стояли вдоль изогнутой стены. Вторая дверь вела в меньшую комнату, где на полу лежало несколько мягких перьевых тюфяков.

Тассельхоф вошел в комнату с очагом. Стены этой комнаты были тоже покрыты резьбой, но это уже были военные сцены, где фаэтоны с пылающими крыльями сражались против отвратительных существ, которых Тас никогда не видел и о которых никогда не слышал.

— Жди здесь. — сказал фаэтон. Он вышел через наружную дверь в пустоту, пропав с поля зрения Таса. Кендер прыгнул к одному из маленьких окошек и, поражаясь снова, видел, как огонь в форме крыльев взвился со спины быстро падающего фаэтона и он взлетел вверх с быстротой, заставляющей замирать сердце. Тас наблюдал за ним, пока крылатый человек не исчез в облаках среди шпилей.

Жди здесь. А куда я могу пойти, иронически подумал кендер. Снаружи были только воздух и облака. Единственный способ достигнуть земли — это прыгнуть, но это будет безответственно. Подперев локтями подоконник, он пристально посмотрел на зелёную долину — или на то, что он мог видеть через дрейфующий туман. Сотни, возможно, тысячи метров отделяли его от земли.

Позади Тас неожиданно услышал шипение огня в воздухе, сопровождаемое тихими шагами. Обернувшись, он увидел четверых незнакомых фаэтонов, вошедших в комнату. Одна была женщиной в свободных шароварах и тунике, подвязанной вокруг талии красочным пояском. Очевидно, она была матерью маленькой девочки с длинными, вьющимися рыжими волосами, которая держалась за неё. Девочка пугливо смотрела на Таса, выглядывая из-за ноги своей матери. Третий фаэтон, скорее всего отец, был взрослым мужчиной, стоящим перед другими в защитной позиции. Он был одет так же, как и то, что принёс Таса сюда, но выглядел старше. Его кожа была более румяной и сильнее иссушена ветром и годами. Обеими руками он сжимал крепкий посох, на его поясе висел тяжелый нож.

Четвёртый фаэтон, если он был им на самом деле, выглядел самым старым из всех. Он не обращал на других или Тассельхофа особого внимания и уселся перед вяло горевшим очагом. Как и у других фаэтонов, которых видел Тас, его волосы были короткими и волнистыми, но они были чисто белыми, а не рыжими. Его испещрённое морщинами лицо было цвета меди, глаза были чёрными как уголь без признака зрачков.

— Кто ты? — прямо спросил отец.

— Я кендер, кто же ещё? — Тас нетерпеливо вышел вперёд и протянул руку. — Тассельхоф Непоседа, к вашим услугам. Я хотел бы задать вам несколько вопросов, если вы не возражаете. Например, я никогда не слышал о фаэтонах прежде. — он поближе всмотрелся в них. — Вы немного похожи на полуэльфов-коротышек. Или вы предпочитаете думать о полуэльфах как о высоких фаэтонах?

Внезапно Тас кое-что вспомнил.

— Кстати, о полуэльфах. Где мои друзья? Разве они не прибыли со мной? — он снова подбежал к окну и всмотрелся в него. — Проклятие, я был настолько захвачен полётом над горами, что совсем о них забыл. Кто-то из ваших людей снял их с реки в самый последний момент — кстати, спасибо за это. — он хихикнул. — Потребовалось двое, чтобы нести Флинта.

— Твои друзья в безопасности. — сказал мужчина средних лет. — У нас тоже имеется несколько вопросов.

При этих словах мать подошла к очагу и сняла с огня маленький горшочек. Она наполнила глиняную кружку парящейся жидкостью и передала её своему мужу, который предложил её Тассельхофу.

— Выпей это.

Тас принюхался, поморщил нос и покачал головой.

— Спасибо, я действительно немного хочу пить, но я предпочёл бы что-то похолоднее, если можно.

Отец втиснул кружку в руку Таса и придвинул её к губам кендера.

— Выпей.

Фаэтон с белыми волосами повернул голову и посмотрел на Тассельхофа своими чёрными глазами.

— Если вы настаиваете. — торопливо ответил Тас. — Тогда сойдёт и что-нибудь горячее. Что это? Яд?

Кендер, как обычно, был больше очарован, чем напуган мыслью о тёплом яде, текущем по его венам. Его язык стал бы фиолетовым, а глаза выпучились бы? Упал бы он замертво сразу же, или задержался бы, прося об одном последнем..

— Это чай. — врезался голос фаэтона в размышления Таса. — Он поможет тебе правдиво ответить на наши вопросы.

— О, боги. — сказал Тас, почувствовав несмотря ни на что облегчение. — Вам не нужно дурманить меня, чтобы заставить говорить правду. Я буду счастлив сказать вам всё, что вы хотели бы знать.

Фаэтон нахмурился.

— Всё равно, мы предпочли бы, чтобы ты выпил чай. Он не повредит вам, так же… — он сжал свой посох. — Так же как и любой из нас, если ты ничего не скроешь.

— Скрою? Это не про меня. — сказал Тас. — Да я… ладно, пью. — сказал он быстро, поскольку наконечник посоха упёрся ему в горло. Тассельхоф поднял тёплую глиняную кружку и сделал большой глоток парящейся бледно-зелёной жидкости. Брови Таса удивлённо поднялись. Чай правды не был так горяч, как говорил об этом обильный пар и вкус его был таким, что кендер предположил, что трава кипятилась много часов — сильный, крепкий, но всё же освежающий.

— Кто ты и откуда?

Из любопытства Тас решил проверить чай, говоря неправду.

— На самом деле меня зовут Липсмакер Друлбукет, то, другое имя, было псевдонимом. — фаэтон смотрел на него с каменным лицом. — Я — наследный принц Соламнии.

Не последовало никакой реакции, ни от фаэтонов, ни от чая.

Кендер покачал головой.

— Должен сказать вам, что я не думаю, что ваш «чай правды» работает как надо. — доверительно сообщил Тас. — только что я сказал огромную чепуху и ничего не случилось. Мне не заткнуло рот и даже мой нос не стал длинным, как рассказывают в той истории.

Он решил выложить всё начистоту, чтобы избежать неразберихи.

— Я не Липсмакер Друлбукет. — признался он. — Я на самом деле Тассельхоф Непоседа. И я не имею никакого отношения к королевскому дому в Соламнии, если он действительно существует.

Говоря правду, кендер почувствовал себя лучше, хотя и не знал почему. Со всё ещё каменным выражением на лице, мужчина-фаэтон указал на один из стульев перед очагом, чтобы Тас присел на него, что кендер сделал с благодарностью. Тасу казалось, что у этих фаэтонов была привычка слишком пристально вглядываться в человека и это заставило его оказаться в центре внимания, что обычно доставляло кендеру наслаждение. Однако на сей раз он неловко скорчился на стуле.

Мужчина-фаэтон поставил перед Тасом стул и перед тем, как заговорить, пристально вгляделся в глаза Таса.

— Я хотел бы знать почему ты здесь.

— Я сам бы хотел это знать. — ответил Тас. — Вы, ребята, принесли меня сюда. Как насчёт того, чтобы просветить меня зачем? Он с надеждой посмотрел на лицо присутствующих, но никто не казался склонным предложить какие-либо объяснения. Маленькая девочка-фаэтон хихикнула и мать заставила её замолчать строгим взглядом.

— Я задам вопрос снова. — сказал мужчина. — Зачем ты пришел в горы?

Тассельхоф понимающе улыбнулся.

— А, вы не имеете в виду «здесь» как здесь, вы подразумеваете «здеееесь». Это сложно объяснить и я действительно должен вернуться к своим друзьям как можно скорее. Так что постараюсь изложить как можно короче.

— Мои друзья и я — Танис, Флинт и Селана, только Селана сейчас не с нами, она где-то здесь ищет лысого мага с браслетом — хотели вернуть сделанный Флинтом браслет. Он нам нужен для брата Селаны, только маг забрал его, как я уже говорил и он ещё собирается накормить Хиддукеля душой Ростревора — не могу даже вообразить какова она может быть на вкус. Так или иначе, маг получил браслет от зомби, только тогда он ещё не был зомби, а парнем по имени Делбридж, который не был слишком честен — более подходящим было бы назвать его вором — а он получил его от Гезила, который выглядел достаточно приличным типом, хотя я не хотел бы когда-нибудь столкнуться с его женой. Похоже, она настоящая мегера. А он получил браслет от меня, когда я обнаружил его у себя после того, как мы покинули гостиницу Последний Приют. Флинту нужно было вернуть браслет, чтобы отдать Селана, а она сможет отдать его Семунелю, которому он нужен, чтобы видеть будущее. — Тассельхоф перевёл дыхание. — Кажется, я ничего не пропустил. — он причмокнул губами и оглянулся. — У вас ещё есть тот чай?

— Нет! — быстро сказал мужчина-фаэтон. Оба взрослых фаэтона склонились поближе к фаэтону с белыми волосами и приглушённо о чём-то переговаривались. Тас услышал очень немногое, но и этого было мало, так как они говорили на языке, который он не мог понять.

— А ты смешной. — сказала Тасу маленькая девочка, теребя свою тунику и сдержанно улыбаясь.

— Спасибо. — ответил Тас, немного озадаченный. Он не помнил, что сказал смешного. Но кто знает, отчего эти фаэтоны могут веселиться?

Он кивнул головой в сторону взрослых.

— О чём они говорят?

Маленькая девочка пожала плечами.

— Они решают, будешь ты жить или нет.

Пригнувшись к нему поближе, она прошептала:

— Незваные гости обычно не живут, но я думаю, что у тебя есть более чем средние шансы.

Тассельхоф медленно сглотнул, наблюдая горячую перепалку старших. Фаэтон с белыми волосами казался несогласным и качал головой после каждого комментария, сделанного остальными. Казалось, они пытались его в чём-то убедить. Наконец младший мужчина хлопнул своим кулаком в ладонь, показывая, что переговоры закончены. Старший покачал головой в последний раз и отвернулся к окну, как бы умывая руки. Младший повернулся и подошел к Тасу, выражение его лица было по-прежнему стоическим.

Он положил руку на грудь.

— Меня зовут Нанда Локир, я повелитель нашего поселения. Это —, - он показал на беловолосого. — Хото Локир-Ут, мой прадед, как говорят на вашем языке. Моя супруга и советник, Сил Локир и наша дочь, Зео.

Тас принял официальные представления как хороший знак.

— Ты — очень удачливый кендер. Обычно мы после допроса устраняем лживых непрошенных гостей в нашей долине. Мы мирная раса, но мы ценим уединение и честность прежде всего остального. Кажется, ты не слишком придаёшь значение правдивости своих слов и это послужило причиной того, что ты упал в глазах Хуго. Но мы все считаем, что ты и твои друзья можете хорошо послужить нам. Я послал за ними, чтобы они присоединились к нам.

Нанда подошел к очагу.

— Возможно, ты голоден?

Тас энергично закивал. Он не мог припомнить, когда в последний раз ел. Перед приходом в Танталлон? После пробежки по рынку с Селаной? Жена Нанды, Сил, открыла маленькую кладовую слева от очага. Оттуда она вытащила деревянную разделочную доску, на которой лежал каравай хлеба, покрытый золотистой коркой. Она вручила Нанде большую миску какого-то тушеного мяса. Он поместил её среди углей для того, чтобы подогреть. С другого буфета она вытащила кувшин недавно сбитого, светло-кремового масла. Нарезав хлеб, усеянный целыми пригоршнями зерна, она намазала его маслом и вручила кусок кендеру, который следил за ней с широко открытыми глазами.

— Превосходно! — бормотал он с набитым ртом. — Но живя здесь, откуда вы берёте масло или даже корову для молока?

— Мы спим и готовим в наших башнях. — объяснила Сил. — Но работаем мы внизу, в долине. Мы не хотим контактировать с другими культурами, таким образом мы полностью самостоятельны и не производим ничего, чтобы торговать. Мы выращиваем зерно, фрукты, овощи, стада овец и коз, держим кроликов и цыплят, хотя Зео непрерывно пытается превратить их в домашних животных.

Сил нежно улыбнулась маленькой девочке, поглаживая её длинные, вьющиеся волосы.

Нанда вытащил миску горячего тушеного мяса из очага и переложил его в тарелку, полную оранжевой моркови, молодым зелёным горошком, целыми жемчужными луковицами и миниатюрными кусками нежного мяса в густом коричневом соусе.

Тассельхоф был на седьмом небе. Он считал себя истинным знатоком еды, сам будучи весьма хорошим поваром. Кендер закрывал глаза после каждой восхитительной ложки, смакуя сочетание ароматов, смешанных с правильно подобранными свежими травами.

— Я предвидел, что мы застанем его за едой. — прорычал знакомый низкий голос. Тас открыл глаза и увидел Флинта с Танисом, стоящих в дверном проёме. Ещё трое фаэтонов стояли поблизости от них. Грубым словам гнома противоречило очевидное облегчение в его глазах. Он поправлял свою одежду, сместившуюся после недавнего полёта.

— Рад видеть, что ты в порядке, Тас. — сказал Танис, нерешительно переводя взгляд от Тассельхофа к фаэтонам, стоящим около него. Нанда кивнул фаэтонам и они, вызвав свои крылья, полетели прочь от дверного проёма.

— Вы можете свободно ходить здесь. Идите, присоединяйтесь за столом к своему другу. — сказал Нанда, приглашая Таниса с Флинтом войти в комнату из маленькой прихожей. Улыбаясь, Танис сжал плечо кендера, а Флинт, нахмурившись, шлёпнул его по руке.

— Я — Нанда Локир. — сказал лидер фаэтоном, протягивая правую руку Танису. Полуэльф ответно протянул свою, но рука повелителя миновала её и сжала предплечье Таниса в необычном варианте рукопожатия. Танис быстро перестроился и тоже сжал руку фаэтона.

— Танис Полуэльф. — сказал он и кивнул головой в сторону гнома. — Флинт Огненный Горн.

Флинт протянул руку и Нанда представил свою семью. Старик же повернулся к ним спиной, проигнорировав протянутые руки и только допускал их присутствие. Тас перехватил беспокойные взгляды, которыми обменялись Флинт и Танис.

— Обычно они убивают тех, кто вторгся в их владения. — тихим голосом объяснил кендер, прикрывая рот рукой. — Но в нашем случае они делают исключение. Нанда хочет, чтобы мы как-то помогли ему и мне кажется, что старине это не слишком нравится.

Полуэльф обернулся к Нанде.

— Мы очень благодарны вам за то, что вы спасли нас с реки. — начал он. — Но не могли бы вы, пожалуйста, сказать нам, для чего нас здесь удерживают.

— К тому же безоружными? — добавил Флинт. Тас впервые заметил, что его хупак и кинжал отсутствовали. Лука Таниса и топора Флинта тоже не было.

Скрестив руки на груди, Нанда кивнул.

— Всему своё время. Вначале вы должны поесть. Вы ослабели от голода.

Хотя всё ещё и беспокоясь, голодные Полуэльф и гном не могли этого отрицать. Они взяли протянутые Сил тарелки и принялись за еду, в то время как фаэтоны наблюдали за ними. Они запили жирную еду темным густым пивом, столь же гладким, как молоко.

— Превосходное пиво, превзойдённое только гномьим. — сказал Флинт, отодвигаясь от тарелки со звучной отрыжкой, которая взъерошила его усы и крошки полетели во все стороны. Поблагодарив Сил, троица из Утехи выжидающе посмотрела на Нанду.

— Мы — раса, любящая уединение. — начал глава семьи и поселения. — По закону фаэтонов мы похищаем и заставляем сделать глоток правды каждую группу нарушителей наших границ. Мы должны узнать происхождение группы, куда она направляется и её миссию. Если нам не понравятся ответы или мы обнаруживаем какую-либо ложь, то мы устраняем пришельцев.

— Однако, находясь под действием чая правда, кендер рассказал такую головокружительно запутанную историю, но мы знали, что она не могла быть им просто придумана. Далее он не обмолвился ни единым словом о нашей долине, но вместо этого рассказал, что вы ищете молодую женщину и мага. — Нанда сделал эффектную паузу. — Мы знаем где они оба. И считаем, что молодя женщина находится в большой опасности.

— Вы видели их? — встревожено наклоняясь вперёд спросил Танис.

— Хото видел. — сказал Нанда, глядя на своего дедушку с медной кожей, который по-прежнему держался особняком. — Но вначале я должен кое-что объяснить вам.

— Прадед Хото — верда, старший. По причинам, которых не понимаем даже мы, некоторые фаэтоны не умирают в старости. Вместо этого, когда приходит их девяностый год — наша продолжительность жизни — они бывают поглощены желанием полететь к солнцу. Они поднимаются и поднимаются всё выше, пока истощение или нехватка кислорода не заставит их потерять сознание. Когда же они начинают своё стремительное падение обратно на Кринн, с ними происходит изумительное преобразование. Придя в себя, всё ещё в тысячах метрах над землёй, они обнаруживают, что превратились в верда. Они стали более высокими, их волосы — белее снега, их пылающий размах крыла, их проворство и выносливость очень увеличились, в то время как потребность в пище, воде и сне уменьшилась. Если исключить несчастные случаи, они часто живут около трёхсот лет.

— Отшельники по своей природе и живущие вне поселения, верда служат часовыми нашей долины. Причина, по которой я рассказываю вам всё это такова, что один раз в месяц в течении многих лет, Прадед Хото видел лысого мага, которые летел в горы. Он направлялся в область у самых наших границ. Того долго был уверен, что он совершает какие-то злые дела.

— Вчера, помня, что приближается время прибытия мага, Хото наблюдал и ждал. Когда сгустились сумерки, он с удивлением увидел очень большую, необычную рыбу, плывущую вверх по течению той же самой реки, с которой мы спасли вас. Хото продолжал наблюдать за ней, когда рыба, должно быть, серьёзно поранилась, так как за ней потянулись большие клубы крови. Ещё более изумительным было то, что прямо на его глазах рыба превратилась в бледную как смерть светловолосую молодую женщину и вышла из реки на землю!

— Это Селана! — выкрикнул Тас.

— У этой Селаны была серьёзная глубокая рана. — продолжал Нанда. — И она выглядела немного истощенной, но её одежда была влажная и замёрзла в холодном воздухе. Хото намеревался спасти её, но она была очень далеко. Прежде чем он смог достигнуть её, произошло что-то таинственное. Из ниоткуда появилось существо. Хото утверждает, что оно было похоже на минотавра, но он не был живым на самом деле. Это было чудовищное создание из живого белого камня. Это подняло женщину и унесло её в горы, в место, куда маг приезжает каждый месяц.

— Прекрасно! — объявил Тас. — Балькомб, браслет и Селана — все они в одном месте. Я уверен, что даже сквайр Ростревор тоже там. Мы можем спасти их всех сразу.

Тут Хото впервые подал голос. Он не двигался, продолжая сидеть на стуле и смотреть в огонь.

— Если вы хотите кого-то спасти, то должны это сделать сегодня.

Танис повернулся к Нанда с поднятыми бровями. Полуэльф понятия не имел о социальной структуре фаэтонов, но было очевидно, что они чётко соблюдают иерархию. В самую последнюю очередь он хотел бы оскорбить людей, которые могли бы стать их лучшими союзниками. Нанда понял молчаливый взгляд Полуэльфа и обратился к нему.

— Можешь говорить, Танис Полуэльф, но будь правдивым во всём, что скажешь.

— Если учитывать заявление Хото. — начал Танис. — То я предлагаю, чтобы мы напали на укрытие Балькомба сегодня ночью. Мы имели немного успехи, сражаясь с этим человеком прежде, но если мы застанем его врасплох, то мы можем победить его.

— Сегодня ночью будет слишком поздно. Этим вечером будет слишком поздно. Только прямо сейчас.

Голос старшего фаэтона не содержал злобы, сарказма или критики. За исключением Беседующего с Солнцами, Танис никогда не слышал, чтобы кто-то заявлял что-то с такой простой убеждённостью. Танис не хотел оскорбить старейшину фаэтонов, подвергая сомнению его информацию, но его воспоминания о сражении с Балькомбом под Танталлонским Замком всё ещё были свежи в нём. Мысль о стремительном броске во вторую схватку с магом, без времени на предварительную подготовку, напугала его.

Нанда снова ощутил беспокойство Таниса.

— Если хочешь, можешь сомневаться в словах Хото. Однако помни, что это право даётся лишь немногим пришельцам. Помни, что его честность неопровержима. Если Хото говорит, что это так, то это так. Ты можешь попросить его, чтобы он пояснил свои слова.

Танис подумал, то эти ограничения сделали дополнительные вопросы излишними, но он, по крайней мере, мог получить немного дополнительной информации.

— К чему такая спешка? — спросил он.

— Вчера вечером луна Нуитари стала полной. Этот человек всегда выполняет свои ритуалы во время полной Нуитари. Сегодня ночью Нуитари и Лунитари соединятся и магия станет сильнее. Такая комбинация не вернётся раньше, чем пройдёт тридцать три дня. Я в течении многих лет наблюдал за этим человеком и знаю его повадки. Сегодня ночью он выполнит свой ритуал.

— После ритуала уже некого будет спасать.

Тассельхоф больше не мог держать рот на замке.

— Он абсолютно прав. Я не знаю, почему вы упираетесь. Я слышал, как Балькомб говорил о том, как он рад предложить душу Ростревора, а тот просто рыцарский сын. Подумайте, что он должен планировать сейчас, когда поймал настоящую принцессу! Я голосую за то, чтобы мы двинулись прямо сейчас.

Танис покачал головой.

— Никто здесь не голосует, Тас. Я думаю, наши хозяева примут за нас это решение.

Нанда по очереди посмотрел каждому в глаза.

— Эта женщина, Селана, для нас не представляет никакой особой ценности. Мы защитили бы её, если бы могли, что Хото и пытался сделать, но не о ней наше реальное беспокойство.

— С другой стороны, этот маг, Балькомб, является нашей потенциальной проблемой. Мы знаем, что он использует горы, чтобы скрыть от населения Танталлона свои злые делишки. Само по себе это нас не касается, так как его действия, независимо от того, что он собирается сделать, не принесут вреда на нашу территорию. Но мы знаем по опыту, что в конечном счете ситуация изменится. Даже если он оставит этот район и никогда больше не вернётся, его пустое логово привлечёт монстров, которые попытаются охотиться на нас. Лучше мы уберём его оттуда прежде, чем он принесёт дополнительные неприятности.

— Если это покажется вам грубым, то просто знайте, что это наш удел. Такими способами мы защищались от внешнего мира в течении тысяч лет и мы продолжим это делать так долго, так должны. В настоящий момент наши и ваши интересы совпадают и мы можем сотрудничать. Ваше оружие здесь. Приготовьтесь и мы сразу улетаем.

Танис, Тас и Флинт обернулись и увидели, что фаэтоны, которые вошли в комнату во время речи Нанды, несли с собой оружие всех трёх. Флинт взял свой двусторонний топор на длинной рукоятке, тяжелый боевой нож и засунул их за пояс.

Танис забросил колчан со стрелами через одно плечо, длинный ремень, поддерживающий ножны его короткого меча через другое и поднял свой лук, потирая смазанный кожаный захват и гладкие деревянные кривые. Тас схватил свои хупак и кинжал, и засунул в свои мешочки несколько ломтей восхитительного хлеба Сил. Через мгновения все были готовы.

Нанда приказал Танису, Тасу и Флинту выйти к двери. Один фаэтон подходил позади каждого из них и обхватывал руками своего пассажира. Затем, прежде чем любой из них смог возразить или запаниковать, все три фаэтона наклонились вперёд и вместе со своим живым грузом сошли с платформы. Воздух засвистел в ушах Таса, а волосы захлопали по лицу, когда он стал резко падать на землю. Затем он услышал характерный свист пламенных крыльев фаэтонов и почувствовал, как его тело упёрлось о руки существа, когда они остановили падение и выровнялись. Так же сильно, как Тассельхоф хотел спасти Селану, он надеялся, что логово Балькомба было далеко.

Глава 17Блу

Селана проснулась, почувствовав запах горящего навоза и свет огня, ощущавшийся на лице. Несмотря на это она дрожала от прохладной сырости. Её сине-зелёные глаза, потускневшие от истощения, медленно раскрылись и затем в удивлении расширились.

Морская эльфийка была в одиночестве, лежа на земляном полу большой, прямоугольной пещеры, освещенной только слабым огнём навоза, тлеющего в его центре. Потолок был низким для такой большой пещеры, не более чем три с половиной метра высотой. В тусклом свете она могла разглядеть только очертания узких проходов в ближней левой и далекой правой стене.

Где я, задалась вопросом она. Последнее, что я помню, это плавание… в какой-то ледяной воде… Я порезалась… и вернулась в эльфийское тело.

Селана вздрогнула, вспомнив отвратительную глубокую рану на своей левой руке — она потеряла сознание от боли и непогоды. Она с удивлением поняла, что рана больше не болит. Разве она была так долго без сознания, что рана зажила? Селана попыталась прикоснуться к ране, но обнаружила, что не может двигать руками.

Только тогда Селана почувствовала прохладный, тяжелый металл на своих запястьях. Она увидела, что её руки были скованы наручниками, от которых тянулась полуметровая цепь, прикованная к грубо обтёсанным розовым гранитным стенам. Она неопределённо вспомнила о своей галлюцинации. Каменный минотавр, ярко-красные жилы, очерчивающие его тело гуманоида и голову жестокого быка. Было ли это существо реальным? Кто-то принёс её сюда. Где он теперь?

Селана покрутилась, чтобы попытаться встать, по крайней мере настолько, насколько ей позволит цепь. Она молилась богам, чтобы разобраться где оказалась, но ничего не могла припомнить после того, как спряталась среди скал около реки. Её раненная рука была вылечена каким-то образом, но каждый мускул в теле болел.

Внезапно морская эльфийка услышала скрипящий звук трения из узкого проёма слева, сопровождаемый низким, гортанным бормотанием. Её сердце в страхе подскочило.

Со своими скованными руками она чувствовала себя ужасно уязвимой и искала способ защититься. Всё, что она могла сделать это пинаться ногами, при этом не слишком далеко. Первые слоги защитного заклинания отозвались эхом в её мозгу, но она была слишком слаба, чтобы помнить его целиком.

Скрипящее-шаркающий звук прекратился и из проёма показалась огромная голова. Она посмотрела вокруг, щурясь в тусклом свете. Пристальный взгляд черных глаз остановился на Селане. Существо поползло вперёд.

Морская эльфийка видела, что это был огромный гуманоид — великан. Ползая в туннеле на коленях, он был настолько большим, что мог едва втиснуть себя в проход. Даже в большой пещере был неспособен встать в полный рост и был вынужден присесть на корточки.

Селана предположила, что существо, должно быть, было по крайней мере пяти метров роста и весило несколько сотен килограммов. Оно медленно ковыляло к морской эльфийке неуклюжей шатающейся походкой, его длинные руки тащились по земле. Морская эльфийка инстинктивно съёжилась, но великан остановился приблизительно в полутора метрах от неё, потому что потолок пещеры тут резко снижался и великан не мог подойти ближе.

Теперь она могла видеть достаточно, чтобы понять, что великан был мужского пола. Сидя на корточках, он оглядел морскую эльфийку с бледной кожей и огромная щербатая улыбка осветила его светло-коричневое лицо и чёрные как смоль глаза. Его лоб был низко опущен к толстой острой бровенной кости. Мускулы в его склонённых плечах и шее были похожи на связку канатов и были более толстыми, чем тело Селаны в ширину.

Селана почувствовала зловоние гниющей пищи и грязи, хотя так и не смогла понять, исходит ли оно от немытого тела существа, почерневших зубов или поношенной одежды. Она часто задышала через рот, чтобы не заболеть.

Принцесса морских эльфов немного знала о великанах, кроме того, что среди них было много различных видов, так же как и существовало много эльфийских рас.

— Есть. — внезапно загрохотал он, выдвигая вперёд тарелку с обитыми краями, которая была похожа на детскую игрушку в его массивной мозолистой руке. Его ногти были обломаны и местами кровоточили.

Селана посмотрела на куски неопознанного жареного мяса, обугленного до выпирающих из него костей и задалась вопросом что ей делать. У неё не было свободных рук, чтобы поесть, если даже она и решится на то, чтобы съесть что-то неизвестное и неопознанное. Хотя она и была голодна, принцесса эльфов Даргонести не собиралась опустить лицо в тарелку, как животное.

Великан почувствовал её сомнения.

— Не есть, Блу получить неприятности. — проворчал он, сражаясь с словами. — Блаком не позволить Блу идти.

Балькомб! Морская эльфийка была испугана и взволнована мыслью, что она невольно наткнулась на убежище мага в горах.

— Это твоё имя? Блу? — спросила она великана.

Он кивнул, показывая свои гниющие зубы.

— И ты работаешь на Балькомба? — продолжала давить Селана.

Казалось, существо ищет ответ в своём огромном черепе.

— Блаком говорить, если Блу найдёт в дыра много светлый камень, — он указал на проём, из которого вышел. — тогда Блаком сделает Блу очень маленьким, чтобы выйти из пещеры и обратно в холмы дома великана.

Чтобы продемонстрировать, он вытащил большой камень из глубин своей грязной кожаной одежды. Посредине куска обычного минерала виднелась тусклая розовая полоса камня, похожего на стекло. Необработанный рубин.

— Как долго ты добываешь драгоценные камни для Балькомба?

Великан пожал скошенными плечами.

— Блаком принёс ребенка Блу много времени назад для работа. Блу приносит камни, менатары приносят еду. Блу тяжело трудиться, но он плохой и получать много… — лицо великана поникло и он сердито стукнул себя по голове, — Теперь работать. — Блу с несчастным видом посмотрел на неё. — Блу скучать по дом, другие друзья великана холма.

— Где сейчас Балькомб? — резко спросила она.

Блу снова пожал плечами и посмотрел на проём справа.

— Он приходить оттуда. Иногда Блу слышит вещи. — сказал он, указывая на стену напротив них, между левым и правым проёмом.

Конечно, сказала себе Селана. Великан слишком велик, чтобы покинуть эту пещеру и ничего не знает о том, что существует вне её, за исключением неопределённых воспоминаний о доме. Она тщательно подбирала свои следующие слова, чтобы они максимально подействовали на унылого великана.

— Это не твоя вина, что ты попал сюда, Блу. Балькомб врал тебе, чтобы ты продолжал работу. Он использует драгоценные камни, которые ты приносишь, чтобы заманивать души в ловушку… — слишком сложно, подумала она. — чтобы делать плохие вещи. Прямо сейчас он использует один из драгоценных камней, который ты нашел, чтобы сделать что-то очень плохое человеку, сквайру. Сквайр пойман в ловушку драгоценного камня и Балькомб собирается отдать его злому богу в обмен на… ох, ладно, — она поняла, что никогда не сможет объяснить ему чем занимается Балькомб. Поэтому Селана изменила подход. — Он — злой колдун. — сказала она, пытаясь удержать пристальный взгляд великана. — Он помещает людей в камни и не позволяет им уйти.

— Они не могут идти? Блу тоже не может. Но Блаком скоро позволить мне это, когда Блу хорошо поработает и найти много камни.

— Нет, он не сделает этого. — сказала Селана, качая головой. — Он никогда не отпустит тебя, Блу. В конце концов он и тебя убьёт.

Глаза Блу потемнели от гнева и он безмолвно покачал головой.

— Блаком хороший.

— Он — злой маг! — продолжала давить Селана, сражаясь в наручниками. — Почему бы ещё здесь сидела я, прикованная цепями?

— Блаком говорить злая женщина.

Миниатюрная морская эльфийка развела руки так широко, как позволяли ей цепи.

— Я похожа на того, кто мог бы причинить боль такому большому человеку, как Балькомб?

Совсем запутавшись, великан заковылял назад, колотя себя по голове и всхлипывая.

— Блу. — сказала она мягко, но твёрдо. — Я могу помочь тебе. Если ты только выпустишь меня, я освобожу тебя. Ты больше не должен будешь работать в темноте и сможешь снова увидеть свою семью. — она протянула к нему запястья. — Просто сделай это, Блу. — С бьющимся сердцем она бросила взгляд на правый проём. — Быстрее!

Блу был чрезвычайно взволнован. Он бился головой о потолок пещеры и что-то бубнил самому себе. Он метнулся к шее Селаны, как будто желая схватить её, как цыплёнка. Её дыхание остановилось в горле и она сказала себе, что смерть в огромных руках великана будет намного лучшей, чем то, что маг для неё запланировал.

Тем не менее, через секунду Блу нерешительно отстранился, всхлипывая в замешательстве и наступил своим огромным толстым пальцев на огонь. Его ошеломлённый визг пронёсся через пещеру.

Неожиданно его вытянутое лицо застыло и он поднял свою голову, к чему-то прислушиваясь. Его глаза наполнились страхом.

— Они идут! — закричал он. Развернувшись на коленях, он убежал, дымя пятками по туннелю, из которого вышел.

Не зная, чего ожидать, Селана посмотрела на вход справа. Спустя несколько секунд после того, как исчез Блу, она услышала ужасный шум и затем в помещение вошли два минотавра. Они были белыми от кончиков рогов до пальцев ног и покрытыми сетью пульсирующих красных жил.

Существа механически приблизились к ней, не глядя ни вправо, ни влево. Она поняла, что они вообще не были животными, а магическими каменными созданиями, которые называют големами. Они шли прямо к ней с протянутыми глазами, их каменные глаза не мигали. Когда первый приблизился достаточно, Селана собрала всю свою храбрость и, прижав правую ногу к животу, с силой двинула её вперёд. Голем не пошевелился, но схватил Селану и крепко сжал её в руках. Второй схватил цепи в кулак и разорвал их так же легко, как Селана могла бы разорвать нитку.

Голем, держащий Селану, бросил её на своё плечо лицом вниз и второй рукой крепко ухватил её за ноги.

— Что вы делаете? — кричала она. — Куда вы несёте меня? Отпустите!

Она пинала и била его спину, но её удары не имели никакого эффекта, кроме болезненного ощущения в руках.

Минотавр пронёс её через туннель в почти что круглую пещеру. Селана с недоверием наблюдала, как существа повернулись и зашагали прямо к глухой стене. Как раз в то самое время, когда она подумала, что они врежутся в камень, големы прошли прямо через стену и они оказались в другом туннеле.

По мере продвижения по коридору, Селана заметила слабое сияние, которое всё увеличивалось, пока она и её сопровождение не достигли входа в ещё одну пещеру. Эта была ни капли не похожа на запущенную необработанную пещеру Блу. Стены овальной пещеры были в полированном розовом граните. Большие столбы, очевидно естественные, росли от пола до потолка по всему периметру; на каждом в держателе мерцал факел. Потолок был самым высоким в центре пещеры, постепенно опускаясь во все концы яйцеобразного помещения. В самой дальней точке комнаты стоял замысловатый пьедестал, высеченный в горном граните.

Голем принёс её в центр палаты и поставил на ноги.

— Привет, моя маленькая магическая мышка.

Ужасный глубокий баритон был елейным от тщеславия. Селана на мгновение закрыла глаза от разочарования в своей неудаче, прежде чем повернулась направо на звуки голоса.

Маг вышел из-за столба. Он теперь носил черную мантию вместо красной и бараний шлем больше не украшал его голову. Черная шелковая повязка закрывала его ужасную пустую глазницу.

— Добро пожаловать в моё… хм… — он замолчал, ища правильное слово.

— Логово? — сплюнула Селана, изо всех сил стараясь сдержать дрожь в голосе. — Я вижу, ты решил переменить мантию. Наконец-то ты оделся в цвета, более подходящие для твоей мерзкой натуры.

Его смех был хриплым и отрывистым, когда он медленно приближался к ней. Подошвы его ботинок стучали по холодному, гладкому каменному полу и эхо отражалось в пещере.

— Я предполагал, что женщина в твоём незавидном положении могла бы говорить почтительнее. — вкрадчиво сказал он. Его дрожащая рука прикоснулась к её изодранной одежде. Его пальцы задержались на пульсе, который бился в её бледной шее. Ужаснувшись, принцесса морских эльфов отшатнулась от него. Балькомб только улыбнулся.

— Ты могла бы выглядеть презентабельнее, воспользовавшись мылом, водой и надев приличное платье. — сказал он, окидывая взглядом её миниатюрную фигуру в порванной одежде. — Но как ни удивительно, эти тряпки выглядят почти очаровательно в своем примитивизме.

Селана съежилась, но не могла укрыться от его взгляда или ощупывающих её рук.

— Ты не поблагодарила меня за то, что я вылечил твою рану. — сказал маг, кончиками пальцев пытаясь нащупать свежий розовый шрам на внутренней части её левой руки. Она одёрнула руку, но движение было неуклюжим и болезненным из-за веса короткой цепи, всё ещё свисающей у неё с запястий. Балькомб снова рассмеялся, что заставило Селану затрястись от тихой ярости.

Он зашагал перед ней, его бритая голова склонилась в размышлении, его руки были подвёрнуты в колоколобразные рукава черной мантии.

— Это большая редкость для меня, что я всё ещё не знаю судьбы твоего мышиного приятеля, маленького кендера. — он внимательно наблюдал за нею. — Или вашего имени… принцесса.

Он был очень удовлетворён, увидев как она вздрогнула.

Его толстые губы сложились в улыбке.

— Видишь ли, это только я мог узнать правду. Заклинание, которое я бросил, чтобы проанализировать твой браслет, рассказало мне многое о нём и, следовательно, о тебе. Самым интересным было его эльфийское происхождение, хотя тогда я ещё не смог идентифицировать королевство. Конечно, всё прояснилось, когда я увидел тебя без шарфа и плаща.

Балькомб, стоя вне её досягаемости, отодвинул рукав на своей правой руке, показывая медный браслет. Он поднёс его к низкому огню.

— Как прекрасно эти янтарные драгоценные камни ловят свет от очага, не правда ли? Браслет для меня просто безделушка, но я с удовольствием буду владеть такой красиво обработанной вещицей. Обработанной седым гномом, я прав? Какая неудача, что такой квалифицированный мастер больше не будет работать.

Гладкая макушка Балькомба затряслась от притворного траура.

С яростью побеждённого Селана попыталась схватить браслет, но он был вне пределов её досягаемости. Уставившись на такой близкий, нормально увиденный ею впервые, браслет, созданный для Семунеля, Селана почувствовала комок разочарования, застрявший в горле. Фигура Балькомба дрогнула у неё в глазах, когда она изо всех сил пыталась удержаться от крика.

Ты был прав, Сем, сказала она себе. Я не была рождена для этого. Я не достаточно сильна. По крайней мере в этом случае ты смог предсказать будущее.

— Ну-ну, принцесса. — неприятный баритон Балькомба прорвался сквозь её мысли. — Не могли же недавние затруднения сделать тебя мягкой и слезливой, не так ли? Я так восхищался твоим духом. Например, заклинания, которые ты использовала в нашем сражении под Танталлонским Замком были хотя и ограничены в мощности, но весьма изобретательно подобраны. Я не встречал ничего такого столь неожиданно стимулирующего уже очень долгое время.

Он шумно выдохнул и покачал головой.

— И снова мне жаль, что тебе не суждено больше бросить ещё одно заклинание. Если бы ты не была нужна мне так быстро и так безвозвратно, то я мог бы взять тебя в ученики при своём новом положении.

Балькомб снова понаблюдал за её реакцией, но на лице Селаны отразилось только замешательство.

Балькомб почувствовал раздражение. Он выпятил грудь и громоподобным тоном провозгласил:

— Как ты уже слышала своими мышиными ушами, сегодня я стану на место Ладонны в Конклаве Магов.

Морская эльфийка рассмеялась.

Балькомб ударил её.

Селана обрушилась на столб и соскользнула на пол, вытирая тонкую струйку крови со своей губы тыльной стороной ладони. Хотя и ошеломлённая, принцесса морских эльфов почувствовала некое ободрение.

Она обнаружила щель в доспехах Балькомба.

— Ах, это. — беспечно сказала она. — Мне кажется, если я правильно помню, Хиддукель ничего тебе не обещал, кроме того, что рассмотрит твоё предложение. — Она снисходительно улыбнулась. — Смирись с этим, Балькомб. Этого никогда не случится. Хиддукель не будет разваливать весь конклав из-за души одного мелкого сквайра, независимо от того, какой бы ни была чистой эта душа.

Неприятное лицо Балькомба потемнело и было похоже, что он собирается снова ударить Селану. Но тут он остановил свою руку у неё над щекой и внезапно на его лице показалась жуткая усмешка.

— Возможно и нет, принцесса. Именно поэтому он примет другую, более ценную душу.

Балькомб потянулся и почти нежно поймал каплю крови с уголка её рта. С очевидным удовольствием наблюдая за испуганным лицом Селаны, он облизал палец, смакуя вкус.

— Кровь очень приятна на вкус, ты не находишь? Думаю, мне больше всего нравится её солоноватость.

— Но я отвлёкся. — Вздыхая, как будто заскучав, он взял её маленькую руку и, крепко сжав её, потянул спотыкающуюся и всхлипывающую принцессу за собой к пьедесталу. Она пинала его, но он легко избегал её нерешительных ударов.

— Попытайся сохранить хоть часть своего королевского воспитания и достоинства, принцесса. — насмехался он.

— Кстати говоря, мы не можем позволить тебе встретить Хиддукеля, торговца душами, в таком виде, когда ты похожа на уличного мальчишку. — Балькомб пробормотал какое-то слово и изодранная одежда Селана сменилась на изящное лёгкое платье того же самого необычного сине-зелёного оттенка, как и её глаза. Её белые волосы, волшебным образом вымытые и причёсанные, вились вокруг её бледного лица мягким сияющим облаком. Она задрожала во влажном воздухе.

Балькомб оглядел её новый вид и улыбнулся, печально причмокнув языком.

— Какая жалость. Ты была привлекательной принцессой.

Закрыв глаза, перепуганная морская эльфийка в последний раз попыталась вспомнить заклинание — любое заклинание — которое могло бы помочь ей спастись. Но её магические ресурсы были исчерпаны. Балькомб вытащил из глубин своей черной мантии большой рубин. Глядя в его грани, Селана подумала, что почти может разобрать внутри него привлекательное лицо молодого сквайра Ростревора.

Маг поместил драгоценный камень на пьедестал. Он посмотрел на дыру в потолке, приблизительно двух метров в диаметре, через которую лился приглушенный лунный свет, попадая на овальную форму размером с драгоценный камень, вырезанную в граните.

— Ты не можешь увидеть Нуитари, принцесса, но скоро он сольётся с Лунитари. Когда это случится, ты будешь заключена в гранях этого великолепного рубина, так же, как ранее Ростревор. Я думаю, что это приятная тюрьма — всё вокруг купается в бесконечных оттенках тёмно-красного. Конечно, намного более приятная, чем то, что ждёт тебя в нежных объятиях Хиддукеля.

Он снова собрался засунуть руку в карман, но тут остановился и посмотрел на своё запястье, на котором был браслет. Кожа под медным украшением внезапно стала неприятно тёплой. Он потёр запястье, но кожа не была горячей на ощупь. Тем не менее жар был безошибочным.

Балькомб собрался снять браслет, когда что-то мягко ударило его в затылок. Он покачнулся, затем обернулся к нападавшему. Вместо того, чтобы увидеть кого-то позади себя, он увидел несколько человек, включая кендера, гнома и полуэльфа, которые приехали вместе с Селаной, пробиравшихся от дверного проёма к его магической лаборатории. Когда они уже мчались к нему, ещё трое спустились вниз через дыру над алтарём и напали на него сзади.

Чувствуя биение пульса в висках, Балькомб почти что бросил защитное заклятие, но тут же понял, что перед ним нет никаких нападающих. Он несколько раз моргнул. Комната была пуста, если не считать его, Селану и големов. Всё остальное было произведением его разума, просто… видением.

Он почти сразу понял, что только что видел пророческое видение, вызванное браслетом. Он видел то, что произойдёт в будущем.

Глядя на него, Селана испугалась.

— Что? Что ты видел?

Балькомб быстро бросил заклинание, удерживающее морскую эльфийку на месте.

— Спасибо за браслет, принцесса. — сказал он. — Я увидел надвигающееся событие, которое могу легко предотвратить. Хотя я недоумеваю, как это они сбежали с Танталлона, но, кажется, твои друзья решили спасти тебя.

Он снял браслет, чтобы он не отвлекал его от колдовства и положил его на алтарь.

— Я должен подготовить приём для своих незваных гостей.

Глава 18Камень решения

Поморщившись, Флинт почесал бороду.

— Я никогда не избавлюсь от всех этих насекомых в бороде. — проворчал он Танису. — Неудивительно, что у птиц нет волос.

— И неудивительно, что у тебя нет крыльев. — ответил Полуэльф. — Ты никогда не променял бы их на свою драгоценную бороду. Смотри под ноги, камни шатаются.

В ту же секунду, когда Танис произнёс эти слова, камень размером с дыню скользнул под его ногой и покатился вниз по покрытому каменистой осыпью склону. Флинт увернулся от него, отшатнувшись в сторону.

Прокатившись мимо него, камень ударился о валун с глухим звуком и, отскочив, пролетел прямо над головами Тассельхофа и трёх фаэтонов, которые шли позади. Затем камень пропал в темноте за их спинами, но долго продолжавшийся грохот ясно сигнализировал о каждом ударе камня о валуны на его пути вниз почти на триста метров.

— Я снова увернулся, Танис. Уже второй раз. — сказал Тассельхоф, возобновляя подъём.

— Бог любит троицу. — пробормотал Флинт.

Нанда Локир, находящийся впереди поднимающейся группы, вернулся к ним.

— Мы приближаемся к гребню. Теперь ведите себя тихо и осторожно. Возле вершины склон ещё более крутой.

Они подлетели так близко к пещере Балькомба, как только посмели фаэтоны. К сожалению, их пылающие крылья походили на маяки в исчезающем свете и они подумали, что лучше всего будет приземлиться позади горного хребта, который скрыл бы их от входа в логово.

Склон, по которому они поднимались теперь, был трудным для восхождения.

Нанда, Хото, Сил и четверо других фаэтонов, сопровождавших группу, привыкли к местности и высоте. Их ботинки на жесткой подошве хорошо помогали им перелазить через каменистую осыпь. Тассельхоф, Флинт и Танис задыхались от прилагаемых усилий, изо всех сил пытаясь вытянуть достаточно кислорода из разреженного воздуха. Флинт, по крайней мере, носил подбитые гвоздями ботинки. Танис и Тас вздрагивали и спотыкались на острых горных камнях, обутые в лёгкие мокасины, более подходящие для путешествий по травянистым равнинам и пыльным дорогам.

Все задышали более легко, как только, один за другим, перевалили через горный хребет и остановились ниже гребня. Другая сторона была не настолько крута. Десять лиц всмотрелись в гребень.

На расстоянии около четырёхсот метров они заметили пещеру в противоположном склоне. Изнутри сиял заманчивый свет, бросая тёплый жар на кустистые деревья у входа. Узкое ущелье — глубокий овраг — отделял пришельцев от пещеры. Склоны с обеих сторон оврага были пологи и покрыты кустами: терновником и чахлыми деревцами.

— Не могу поверить, но вход, кажется, не охраняется. — сказал Танис.

Флинт был настроен скептически.

— Тогда не верь этому, парень. Ты уже встречал Балькомба. Он довольно способный колдун и к тому же хитрый ублюдок. Он не оставил бы парадную дверь просто открытой.

— Он знает, что мы идём к нему. — добавил Тассельхоф. — Мы не знаем, сколько информации он вытащил из Селаны.

Танис задрожал, вспомнив его собственный допрос.

Нанда посмотрел не небо. В темноте мерцали звёзды. Восходя на востоке, где горы спускались к Новому Морю, стремительная луна Лунитари неслась через небо в своей бесконечной гонке. Над ней была Нуитари, невидимая луна.

Только маги, который приняли чёрную мантию зла, могли на самом деле увидеть эту луну. Другие же могли видеть её только при наличии особой восприимчивости и в такие ночи, как эта. Тогда они видели зловещий чёрный диск, закрывающий собой звёзды.

— Посмотрите, друзья. В течении часа Лунитари настигнет Нуитари. Хото говорил нам, что когда они сольются, этот Балькомб начнёт свой ритуал. У нас мало времени.

— Есть ли какой-нибудь другой путь? — спросил Танис.

Все глаза повернулись к Хото, который молчал с момента отлёта фаэтонов с их башенного поселения. Как обычно, он помедлил несколько секунд перед ответом.

— Есть другое отверстие, но оно не слишком подходит для входа. Это своего рода дымоход, высеченный в скале. Я следил много лет и видел, что дымоход проходит в помещение, где маг творит свои обряды. Он позволяет ему видеть луны во время церемоний.

— Он достаточно широк, чтобы спуститься вниз? — спросил Танис.

— Слишком широк. — ответил Хото. — Его стены гладкие и крутые. И они находятся друг от друга на расстоянии больше размаха руки. Вы не сможете спуститься по нему без верёвок.

Танис почувствовал, что Хото на что-то намекает.

— Но может ли фаэтон, с его крыльями, влететь в дымоход?

— Да, но если он будет осторожен и ничем не обременён.

Флинт бросил на Таниса хитрый взгляд.

— Ты думаешь о том же, о чём и я?

Полуэльф кивнул.

— Семеро из нас войдут в парадный вход. Именно там, вероятно, сопротивление будет самым тяжелым и нам понадобится возможный максимум наших сил. Нанда, трое из ваших людей найдут дымоход и будут ждать. Как только мы достигнем церемониальной палаты Балькомба, он непременно обратит своё внимание на нас.

— Именно тогда из дымохода нагрянет для него сюрприз. Если нам повезёт, кто-то сможет схватить его сзади.

Нанда раздумывал над этим планом. Он поглядел на Хото.

— Ты не наш правитель, Прадед, но ты наш самый мудрый советник. План Таниса может осуществиться?

— Я думаю, у этого плана есть такие же шансы, как и у любого другого. — Хото обратил свой пристальный взгляд прямо на Таниса и тот впервые заметил, как его глаза сверкают в темноте. — Но даже успех плана не достанется даром. Как сказал гном, ваш враг — сильный маг. Сегодня он убьёт больше, чем одного из нас. Эта эльфийка на самом деле стоит этой цены, Нанда Локир?

Нанда знал, что этот вопрос будет задан и ответ был у него уже готов.

— Нет, Прадед, эта женщина для нас ничто, но в конечном счёте зло этого человека будет угрожать нашим семьям. Именно это мы должны предотвратить.

Старший казался удовлетворённым этим ответом.

Нанда повернулся к остальным фаэтонам в группе.

— Сил, бери с собой Жито и Сатба и иди к дымоходу. Хото расскажет тебе как его найти. Ждите там нашего прибытия.

— Остальные пойдут в главный вход. Я буду впереди, позади меня Хото, затем Келу, Танис, Тассельхоф, Флинт и Байхи. Мы должны двигаться быстро и бесшумно как только возможно.

Внезапно Тассельхоф оказался рядом с Нанда.

— Позволь мне пойти первым, Нанда. Я самый маленький и уже не раз делал это.

— Нет. Займи свой место между Танисом и Флинтом. Теперь, за мной.

Не медля больше, лидер фаэтонов встал на ноги и переполз через горный хребет. Он скрылся в кустах и осторожно выбирал дорогу через запутанный кустарник. Пересечение оврага отняло у группы почти двадцать минут, но они выбрались из него, исцарапанные и вспотевшие, прямо перед входом в пещеру.

— Кто-нибудь может прочесть эти надписи? — спросил Нанда.

Танис посмотрел на белый камень, окружающий вход в пещеру и впервые заметил, что там действительно изображены какие-то письмена, высеченные в камне. Он понятия не имел о чём они говорили или даже о том, на каком они языке.

Тассельхоф снова украдкой пробрался вперёд.

— Это религиозные письмена, своего рода ритуальная молитва. Я видел такие же самые у дверей храма к югу от Шалост, на границе Сильванести, прямо перед тем, как эльфы сожгли храм. Я не знаю о чём здесь написано, но это точно такие же самые письмена. Вот эти, здесь, наверху, — сказал он, указывая хупаком. — являются символом Хиддукеля.

Флинт, в тревоге положив руку на топор, спросил.

— А что за храм был там, около Шалост?

— Культ пожирателей душ.

Группа на мгновение затихла, пока Танис не сказал.

— Хорошо, это подходит под то, что вы с Селаной подслушали в лаборатории Балькомба. Давайте пройдём внутрь.

Присев, как будто пробираясь через сильный ветер, Нанда вошел в отверстие пещеры. Остальная часть группы по одному входила за ним.

Как только последний из них, Байхи, вошел внутрь, он бросил быстрый взгляд через плечо. Удовлетворённый тем, что их, очевидно, никто не преследовал, он вернулся и догнал Флинта.

Если бы он понаблюдал за входом немного дольше, то он, возможно, увидел бы двух белых каменных минотавров, испещрённых пульсирующими красными жилами, которые отделились от горного камня, обрамляющего пещеру, медленно повернулись ко входу и последовали за пришельцами внутрь.

Нанда медленно вёл группу вдоль коридора. Хотя это была естественная пещера, в ней виделись признаки изменений — стены и пол были частично сглажены и выровнены. Тусклый свет от какого-то источника впереди освещал проход, бросая длинные тени ко входу.

Предводитель шагал осторожно, исследую землю впереди своим посохом.

Через несколько секунд послышался шипящий свист и Нанда упал на пол. Все в группе на мгновение замерли, затем Келу и Танис помчались к раненному фаэтону.

Пять сантиметров железной стрелы торчали из его бедра, на котором постепенно расцветало красное пятно. Келу осторожно схватил её большим и указательным пальцами и очень аккуратно попытался вытащить стрелу из раны. Мускулы на шее Нанды немедленно напряглись, поскольку он изо всех сил старался не закричать.

Келу покачал головой.

— Она застряла в кости, Нанда.

— Вероятно, она ещё и зазубрена. — добавил Танис. — Нам потребуется магия, чтобы благополучно вытащить её. Ты сможешь идти?

Побледневший предводитель фаэтонов, кивнул, пробормотав:

— Я думаю, да.

Двое мужчин помогли ему встать на ноги. Тассельхоф нашел упавший посох и вернул его Нанде. Опираясь на него, Нанда был в состоянии хромать без чьей-либо помощи, хотя для всех было очевидно, что он испытывал острую боль.

Похлопав Нанду по плечу, Тассельхоф заметил:

— Возможно, я смог бы распознать ловушку. Позволь мне идти впереди. — увидев колебание в глазах Нанды, он настойчиво продолжил, — Я очень хорош в таких вещах. Это для меня что-то вроде хобби.

Нанда испытующе посмотрел на Таниса. Полуэльф объяснил:

— Я знаю его не намного дольше, чем ты, но он действительно кажется способен входить и выходить оттуда, где не приветствуют посетителей. В этом отношении он ещё ни разу меня не подводил.

Нанда опустил глаза и махнул рукой вперёд.

— Иди впереди. — сказал Танис. — Нанда займёт твоё место между Флинтом и мною.

Выглядящий немного облегченным за то, что кто-то другой принял на себя его ответственность, Нанда резко облокотился о посох, перенося на него большую часть веса раненой ноги. Улыбаясь от уха до уха, Тассельхоф поправил свои мешочки и затем произнёс:

— Это лучшее решение из тех, какие вы когда-либо принимали. Смотрите за мной! — он повернулся и пошел туда, где упал Нанда. — Я готов, Танис!

Затем, не ожидая никакого сигнала, кендер остановился, чтобы исследовать получше механизм ловушки, которая ранила Нанду. Он несколько раз ткнул своим кинжалом в грубо обтёсанный каменный пол, а затем пробормотал:

— Ага!

Один из больших камней немного сдвинулся и послышался едва слышимый щелчок. Тас несколько мгновений изучал его, затем посмотрел на противоположную стену. Он быстро определил местонахождение маленького отверстия для стрелы и удовлетворённо кивнул.

— Кто-то действительно проделал здесь высококлассную работу. — объявил он через плечо, но раздавшееся оттуда приглушенное шиканье напомнило Тасу где он находится. Поняв, чему ему предстоит противостоять, Тассельхоф возобновил свои поиски. Он сделал всего несколько шагов по туннелю прежде чем снова остановиться и поднять руку, показывая остальным, что нужно остановиться. Он указал на потолок, где паутина и пыль образовали мохнатое одеяло, цепляющееся за каменную крышу. Как только внимание всех обратилось к потолку, он ткнул концом своего хупака на кусочек мха на полу.

Несколько фаэтонов пораженно выдохнули, так как было похоже, что твердый потолок обрушился в облаке пыли. Крепкая сеть, утяжелённая кусками камня размером с человеческую голову, упала на пол. Пыль всё ещё не улеглась, когда Келу вышел вперёд, чтобы посмотреть на сеть поближе, но Тас остановил его, преградив проход хупаком. Несколько секунд спустя в коридоре раздался громкий лязг и шестнадцать металлических шипов, каждый в полметра длиной и очень острых, возникли из пола и прорвали лежащую на полу сеть.

Тас опустил хупак.

— Любого, кто оказался бы под сетью, притянул вниз её утяжелённый вес и затем шипы завершили бы своё дело. Очень коварно. — объявил Тас, принимая вид философа, разговаривающего с учениками. — Вы, парни, должны будете стоять на цыпочках, если я что-то пропущу. — сказал он, скромно добавив. — Но это очень вряд ли.

С волнующей беспечностью Тассельхоф прошел через шипы и сеть. Хотя вся группа не понаслышке была знакома с опасностями, фаэтоны, в частности Нанда, вытаращили глаза со смешанным чувством удивления и страха перед той ужасной судьбой, которой так легко избежал кендер.

Через несколько шагов за ловушкой коридор окончился круглой комнатой. Стены и пол были из полированного гранита, кораллово-розового с серыми прожилками. Три магических светильника мягко сверкали на стенах, заполняя комнату чистым белым светом. Чуть отставшая группа обнаружила Тассельхофа стоящим в центре комнаты, поигрывая длинным хвостом своего хохолка.

Танис и Флинт встали рядом с кендером и тот спросил:

— Что вы об этом думаете? — взмахом руки он указал на стены комнаты. Стены были просты и ничем не украшены, непримечательны во всех отношениях.

— Нет выхода. — удивлённо сказал Танис. Стены были сплошными. Единственный дверной проём в комнате был тем, из которого они только что появились.

— Ты имеешь в виду, нет выхода, который мы могли бы увидеть. — поправил Тас. — Ставлю бороду Флинта на то, что тут есть по крайней мере один выход, а возможно и больше. Нам просто нужно найти их.

Кендер быстро принялся за работу по поиску скрытых дверей. Он ощупывал стены от пола до потолка: тыкал в них, толкал, бил и упирался.

Толкнув стену, которая казалась твёрдым гранитом, Тассельхоф внезапно провалился в неё, оставив на виду только торчащие из стены лодыжки. Вскоре глухая стена замерцала и исчезла, показывая арочный дверной проём. Кендер, так же удивлённый как и все остальные, вскарабкался на ноги. Флинт улыбнулся.

— Это только один проход, но, как я уже говорил, здесь их должно быть больше. Теперь, когда мы знаем что искать, давайте найдём остальные.

Меньше чем через минуту были найдёны ещё два дверных проёма. Все три вели в коридоры, а не в новые пещеры. Два коридора были гладкими и полированными, как и комната, где все они сходились. Третий, слева, был необработан, как и проход, по которому они прошли от входа.

Нанда повернулся к своему прадеду.

— Хото, у тебя есть какие-либо предположения, куда ведут эти коридоры?

Старший только покачал своей выбеленной головой.

— Я никогда не был в этом месте и не привык к подземельям. Моё умение ориентироваться здесь весьма плохое.

— Зато моё отлично работает. — сказал гном, выросший в подземных туннелях, пронизывающих предгорья Харолисовых Гор. — Если судить по твоему описанию где находится дымоход, к нему ведут эти два обработанных коридора. Куда ведёт третий — кто знает?

— Если между ними невозможно выбрать. — сказал Танис. — То давайте выберем этот.

Он указал на коридор справа и сделал к нему несколько шагов.

— Погоди минуту. — сказал Тас. Подпрыгнув насколько мог, он сорвал один из магических огней с держателя на стене, затем стремглав побежал мимо Таниса в неизведанный проход.

— Хорошо, все вперёд.

Когда они стали медленно идти вдоль коридора, Тассельхоф внезапно остановился и затем жестом показал остальным, что они должны подойти. Танис собирался спросить в чём проблема, но тут же увидел её. Она стояла в тенях, только чуть-чуть рассеиваемых светом Таса, но у Таниса не возникло желания рассмотреть её получше.

— Отцы небесные! — воскликнул Флинт, подойдя к Танису. — Что это, во имя Бездны?

То, что стояло в нескольких метрах от них по коридору, когда-то было человеком. Теперь его плоть мумифицировалась, съёжилась и потрескалась. Коричневые кости виднелись сквозь изодранную кожу. Оно стояло по стойке смирно прямо посреди прохода и было одето во впечатляющую кольчугу. Даже потускневшие за многие годы и изрезанные, его доспехи всё ещё блестели. Большой щит был приторочен к левой руке скелета, расколотый от вершины до центрального выступа. Почти дюжина сломанных стрел торчала из щита под разными углами, коричневая полоса тянулась вниз от каждой проржавевшей стрелы.

Старый простой меч свисал около правой руки существа. Кожаная рукавица скелета и полуистлевшая кожаная рукоятка меча стали почти неотличимыми друг от друга, сформировав один комок, но на мече виднелось только несколько участков, покрытых ржавчиной. Большая часть почти метрового лезвия была всё ещё блестящей и крепкой. Неприятный комок появился в горле Таса, когда он понял, что ржавчина на лезвии отметила пролитую кровь, которую не вытерли.

— Это не просто ещё один зомби. — сказал Тас.

— Оно ещё не двигалось. Возможно, это просто статуя. — предложил Келу.

Тассельхоф знал, что это не так. Со своего места в главе колонны он был ближе к существу, чем остальные и мог видеть кое-что, чего не могли они: глазные прорези в шлеме монстра. За двумя стальными оправами были две чёрные полые ямы и в каждом сияла крошечная точка мерцающего света.

С вызывающем отвращение скрипом существо подняло голову и охватило своим злобным взглядом группу пришельцев. Кости терлись о кости, когда оно подняло свой щит и достало меч. Ожидая увидеть медленную, волочащую ноги походку, типичную для большинства умертвий, Тас был потрясен, когда монстр грациозно прыгнул к нему. Блестящее тяжелое лезвие, свистя в воздухе, взвилось вверх. Кендер бросился на землю и покатился прямо к монстру, надеясь прокатиться мимо него.

Существо отнюдь не было тупым. Воин-скелет отступил назад и пнул своей покрытой сталью ногой прямо в живот Таса. Неудачливый кендер заскользил назад по гладкому полу, ошеломлённый и задыхающийся от сильного удара. Ужасное движение вниз массивного меча возможно разрубило бы его на половины, но смертельный удар был отведён в сторону топором Флинта. Тассельхоф почувствовал, как дружеские руки подхватили его, в то время как его рёбра пульсировали, а в ушах зазвенело от лязга.

Теперь перед существом стоял Флинт. Он поднял топор в выжидающей позиции, в то время как воин изучал его своими холодными глазницами. Крепкий гном не был новичком в схватках с умертвиями, но с такими штуками он не сталкивался. Он ни на секунду не сомневался, что его простое оружие может причинить урон этому скорее всего магическому противнику.

Воин-скелет выдвинул вперёд конец своего лезвия, держа щит на расстоянии половины руки. Флинт понял, что воин прежде уже сражался против топора и безотносительно того, каким был его мёртвый мозг, он мог помнить это и применять на практике. И он был хитёр, если судить по тому, каким способом он напал на Тассельхофа.

На сводя глаз с покрытого железом лица существа, гном сделал выпад вперёд и ударил своим тяжелым обоюдоострым топором по мечу. Древняя сталь ударилась о стену, осыпав её снопом искр и каменной крошкой, и Флинт почувствовал, как его топор выскальзывает, выходя из-под контроля. Слишком поздно он понял, что монстр обманул его, прекрасно зная, что его меч мог поглощать удары. Щит существа метнулся вперёд к топору. Он ударил отскочившее лезвие и топор завяз в нём, как топор лесоруба увязает в пне. Вращая щит, монстр выдернул топор из рук Флинта и лезвие меча запело в сыром воздухе. Его кончик легко разрезал крепкую кожаную пластину, покрывающую левое плечо Флинта. Расплывающееся пятно быстро окрасило рубашку под разрубленным и повисшим доспехом.

Флинт отшатнулся, сжимая раненную руку. Воин-скелет подскочил к нему, чтобы продолжить атаку, но теперь его щит тянул вниз под весом топора Флинта. Это было именно тем, чего ожидал Таниса. Полуэльф выпустил острую стрелу прямо в открытую грудь существа. Она прошила кольчугу, её переднюю и заднюю часть и врезалась сзади существа в далёкую стену, в то время как прорванные кольца кольчуги сыпались на пол. Далеко не повреждённое, существо, казалось, вообще не заметило раны.

Келу, увидев что Флинт в опасности, схватил посох Нанды и прыгнул вперёд. С холодной точностью он нанёс два сильных удара по шлему монстра, но, казалось что это даже не изменило направление его атаки. Простой меч воина-скелета блеснул и отсёк в локте правую руку фаэтона. В то время как Келу в шоке и ужасе вытаращился на руку, второй удар распорол его от ключицы до пупа. Искалеченное тело фаэтона упало на пол среди расплывающегося рубинового пятна.

Пока Танис в ошеломлении смотрел на кровавую резню, воин-скелет вырвал топор из щита и отбросил его.

— Быстро отступаем в комнату! — крикнул Полуэльф, поднимая посох и возвращая его Нанде. — Мы не можем сражаться с этой штукой. Это слишком опасно.

Когда оставшиеся в живых стали медленно пятиться обратно в комнату, Танис наложил стрелу на тетиву и охранял тыл, задаваясь вопросом, какой вред сможет причинить существу его вторая стрела, если оно решит преследовать их.

Но оно не пошло за ними, а просто вернулось к охрану этого жуткого коридора.

Танис едва почувствовал облегчение от их легкого отступления, как услышал позади крик. Обернувшись, он увидел что они уже почти вернулись в комнату. В дверном проёме, ведущем в неё, стоял огромный голем, живая каменная статуя, сделанная из чисто белого гранита, покрытого сетью пульсирующих красных жил. Голем напоминал минотавра, так как у него была бычья голова на теле человека. Один голем заблокировал дверной проём, другой стоял в комнате около него.

Кричал Байхи, которого сжимала могучая рука голема. Ноги фаэтона висели более чем в полуметре от пола, но голем всё ещё возвышался над ним на целую голову. После каждого крика голем сильнее сжимал руку, не давая перепуганному фаэтону вдохнуть воздуха.

Танис стоял, чувствуя свою беспомощность. Его стрела была на тетиве и он был готов выстрелить, но он не мог стрелять из опасения попасть в Байхи. Нанда ударил существо посохом, но деревянное оружие не причинило никакого вредя камню. Несколько мгновений спустя Байхи перестал сопротивляться и его тело, как тряпичная кукла, было отброшено на пол. Тут же стрела Таниса ударила голема в горло и отскочила. Вторая стрела ударилась в лоб и сломалась.

Танис заложил третью стрелу, когда кто-то выхватил её у него из рук.

Перед ним стоял Тассельхоф.

— Мы не можем сражаться и с этими парнями, Танис. Они слишком сильны. Ты только впустую тратишь стрелы. Мы должны убежать из этого коридора.

Танис опустил лук.

— Если мы все сразу набросимся на этого скелета, то по крайней мере двое или трое из нас сбегут. Я не думаю, что он сможет убить нас всех. Это не слишком соответствует плану, но..

Хото, который пытался сдерживать минотавра серией ударов своей дубинки, хлопнул Полуэльфа по плечу.

— Возможно, я смогу очистить коридор от этой мёртвой штуки. Позволь мне пойти первым.

Когда он двинулся в обратном направлении и пронёсся дальше по коридору, голем-минотавр склонил голову и протиснулся в коридор. Его руки были вытянуты вперёд в поисках чего-то, что можно было поймать, но фаэтоны и их союзники были уже вне их досягаемости. Когда они приблизились к месту, где стоял воин-скелет, Тас увидел, что он снова поднял блестящее лезвие и разбитый щит. Он задавался вопросом, что старый фаэтон с посохом и ножом сможет сделать. Хото продолжал двигаться вперёд, когда все остальные остановились.

— Голем приближается! — закричал Танис. — Мы не сможем долго сдерживать его.

Нанда схватил Таниса за руку.

— Это не займёт много времени. Прикрой своё лицо и глаза.

— А что насчёт голема? — потребовал Флинт. Вздрагивая, он всё еще сжимал своё раненное плечо, пытаясь замедлить кровотечение. Рукав его потемнел. Он знал, что пока они не достигнут безопасного места, слишком рискованно останавливаться, чтобы сделать повязку.

— Я могу отвлечь голема. — заявил Нанда, хромая назад по коридору.

Тассельхоф повернулся, чтобы пойти за раненным фаэтоном, когда слабо освещённый коридор взорвался огнём. Взрыв жара и света ревел в том месте, где стоял Хото и там, где Нанда стоял перед големом. Кендер почувствовал, как его брови завились от жара, но всё же он понимал, что это будет не слишком могущественным действием против силы каменных минотавров и воина-скелета.

Тас посмотрел в туннель впереди, прикрывая глаза руками. Хото стоял посреди ада, его великолепные огненные крылья простирались перед ним, обертываясь вокруг воина и таща его в смертельные объятия. Воин злобно хлестал мечом по крыльям, только что бы увидеть, что меч, не причинив вреда, скользит через пламя. Монстр быстро осознал тщетность своих усилий и помчался на Хото сломя голову. Тас уже почти отвернулся, не желая наблюдать за героической смертью фаэтона, когда его глаза увидели то, что он не видел прежде: Хото не стоял, а плавал в нескольких десятках сантиметров над полом, пользуясь своими крыльями. Когда меч обрушился на него, он скользнул в сторону и уклонился от него. Мертвое существо по инерции врезалось прямо в пылающее крыло, затем его быстро обернуло и второе.

Существо крутилось и боролось против огня, заманившего его в ловушку. Его крики были режущими и неприятными. Он немного задел ногу Хото, потом порезал ему спину, но, будучи связанным, монстр не мог ударить сильнее. Через несколько секунд мумифицированная плоть задымилась и стала отслаиваться от горящих костей, затем вспыхнула пламенем. Монстр продолжал бороться, пока не сгорели его связки и мускулы. Тесное пространство коридора заполнилось вонючим дымом. Наконец от монстра остались только почерневшие кости и сплавленная кольчуга, лежащая на полу. Щит превратился в пепел, меч мягко пылал в тусклом свете.

Израненный и выдохшийся старший фаэтон погасил свои крылья и снизился на пол. Он пошатнулся, затем чуть не потерял сознание, но Тассельхоф помчался вперёд и подставил ему своё плечо. Вместе они прошли вперёд через задымленный коридор. Тас мельком взглянул на испепелённые останки воина, когда они переступали через них и с испугом увидел две крошечные точки света, всё ещё пылающие в глазных гнёздах. Он отшвырнул череп ногой и тот раскололся на части, катясь по полу.

Через небольшое расстояние от тела Келу находилась дверь. Тас помог Хото прислониться к стене, затем поспешно проверил дверь на предмет ловушек. В то время, как он работал, Флинт вернул свой топор и вместе с Танисом и Нанда подошел к нему. Тассельхоф открыл дверь и с любопытством посмотрел внутрь.

Три тяжелых стола стояли в центре комнаты. Полки висели на стенах. Мензурки, бутыли, графины, кубки, книги, свитки и ещё множество вещей, которых не мог распознать Тас лежали на полках и столах. Вторая дверь находилась в стене слева и она была закрыта.

Кендер бодро вступил в комнату и немедленно стал перебирать вещи, смотреть внутрь накрытых чаш, взбалтывать зелья, трясти графинчики, прикасаться и осматривать всё сразу. Танис забежал в комнату за ним и схватил любопытного кендера.

— Ты хочешь нашей смерти? Не прикасайся ни к чему. Это может быть опасно. — увидев, что уже все зашли в комнату, он добавил — Помоги мне запереть ту дверь. Големы всё ещё позади нас.

— Но Танис. — возразил Тас. — Тут может быть что-то, что поможет нам.

— Тогда Флинт, Хото или Нанда найдут это. Только мы с тобой ещё не ранены.

Тас неохотно поставил закупоренный пузырёк, повернулся и понёсся к двери. Танис уже подпирал её плечом, готовясь к нападению големов.

Тассельхоф оценивающе посмотрел на дверь.

— Скажи мне, Танис. Это хорошая, крепкая дверь. Почему бы просто не запереть её?

— У меня нет ключа.

— А кому нужен ключ? — спросил Тас. — У тебя иногда полностью отсутствует воображение.

Он посмотрел в замочную скважину.

— Ох, те големы быстро приближаются. Я на твоём месте приготовился бы, Танис.

— Почему ты не помогаешь мне?

— Я помогаю. — Дверь задрожала под тяжелым ударом. — Я запру её в мгновение ока.

Когда Тас вставил кусок искривлённой проволоки в замок, второй удар встряхнул дверь. Он вытащил проволоку и нахмурился, затем осторожно поправил её пальцами.

— Ты не можешь держать дверь стабильнее?

— Я с трудом держу её вообще!

С проклятиями Флинт протиснулся мимо Таса и подставил своё здоровое плечо под дверь. Тассельхоф подождал следующего удара, затем засунул проволоку обратно в замок. Через несколько секунд в замке щелкнул запор. Големы продолжали бить в дверь и при каждом ударе шатались гвозди и заклёпки, но дверь продолжала стоять и продержится по крайней мере несколько минут.

— Теперь давайте осмотримся здесь. Нет другого более интересного места, чем лаборатория мага. — сказал Тас.

— У нас нет времени осматриваться. — выговорил Танис кендеру. — Мы не можем напрасно тратить время, до того как найдём Селану и Балькомба.

— Дай мне одну минуту, Танис и я гарантирую, что это будет стоить того.

Танис вопросительно взглянул на Хото и тот кивнул.

Тассельхоф с ликованием принялся за дело. Он несся вдоль полок, читая ярлыки и просматривая содержимое, минуя вороний глаз, дымчатую кварцевую пыль, пепел отступника, ноготь висельника, ртуть, коноплю, пудреницу и вопль великана — его он заметил краем глаза — и так далее. Иногда он хватал пузырёк и клал его в карман.

Наконец, когда истекла долгая минута, он схватил высокий табурет и отбежал к запертой двери. Поставив табурет перед дверью, он выложил на него четыре пузырька. Повернувшись к Танису, он объявил:

— Я закончил. Это должно сообщить нам, когда эти прожиленные близнецы пройдут в дверь и также преподнесёт им небольшой сюрприз. — подытожил он, поглаживая карман жилета.

— Тогда давайте посмотрим куда ведёт вторая дверь. — сказал Флинт. Танис перевязал плечо гнома, что существенно замедлило кровотечение. В то же время Нанда осмотрел раны Хото.

Они собрались перед боковой дверью. Флинт вытащил топор, а Танис наложил стрелу. Нанда открыл дверь и они увидели тёмный гладко обработанный коридор.

Танис опустил лук.

— Иди первым, Тас и помни, что время работает против нас.

Кендер пустился медленной рысью, осматривая пол и стены так внимательно, как мог в этом темпе. После нескольких дюжин метров коридор немного повернулся и Тас смог увидеть игру света вдоль внешней стены, что сказало ему о том, что путь впереди был освещён факелами. У поворота он остановился и прислушался, определив чей-то голос, который говорил с паузами, заполнявшимся, возможно, другим, более тихим голосом, но в этом Тас не был наверняка уверен.

Припав к земле, Тассельхоф осторожно высунул голову за угол. Через несколько метров впереди коридор входил в пещеру. Свет факела танцевал вдоль розовых гранитных стен. Спиральный столб блокировал большую часть обзора через дверь. Он не мог определить размеры пещеры, но предположил, что она была самой большой из всех, что они видели до сих пор, судя по тембру и эху от голоса.

Подтягиваясь руками и коленями, Тас пополз к проёму. Чем ближе он подползал, тем больше мог видеть и всё больше убеждался в том, что это именно то, что они искали. Он услышал второй голос, говоривший в промежутках между первым. Он слышал этот голос раньше и сомнений быть не могло: это голос Хиддукеля, говорящего через монету Балькомба!

Тас вернулся и жестом позвал Таниса. Скоро вся группа собралась неподалёку от дверного проёма, под защитой закрывающего пещеру столба. Тассельхоф снова пополз вперёд, на этот раз непосредственно в комнату. Пользуясь неправильной формой столба, чтобы скрыть своё тело, он медленно выглянул за колонну.

В далёком конце комнаты, как и ожидал Тас, стоял Балькомб. Спина мага была повернута к палате. Он стоял перед каменным столом или алтарём, закрывая от взгляда Таса то, что находилось на столе. Лунный свет, сияющий из отверстия в потолке, заливал мага и алтарь. Слева от Балькомбы стояла красивая женщина с белыми волосами, одетая в синее, как море, платье. Её запястья были связаны, а щёки блестели от слёз, но она по-королевски высоко держала голову. Тассельхоф встревожено понял, что женщина была Селаной.

Он быстро юркнул назад и шепотом сообщил, что он видел. Флинт сказал Танису:

— У тебя есть шанс покончить с этим парнем одним выстрелом. Из-за этого столба ты сможешь отправить стрелу прямо ему между лопаток.

Танис с мрачным лицом наложил стрелу на тетиву. Остальные подготовились к броску, чтобы в случае необходимости закончить дело. Танис выглянул из-за столба, тщательно прицелился и выстрелил.

Стрела полетела к своей цели. Она ударила Балькомба в верхнюю часть спины и погрузилась в тело. Танис закрыл глаза и задержал дыхание, ожидая услышать звуки падающего тела. Вместо этого он услышал смех и крик Селаны, предупреждавший:

— Это ловушка!

Открыв глаза, Танис увидел, что Балькомб по-прежнему недвижимо стоит у алтаря. Затем он увидел ещё одного, смеющегося, Балькомба, выходящего из-за другого столба. Балькомб перед алтарём замерцал, стал прозрачным и исчез. Стрела Таниса упала на каменный пол.

— Вы, конечно, не думали же, что это будет так легко? Вы оскорбляете меня! — смеющееся лицо Балькомба потемнело и нахмурилось. — Вы так быстро забыли, что искали? Браслет, который предсказывает будущее! Я уже много часов знал, что вы придёте. Возможно, даже прежде, чем об этом узнали вы.

Тассельхоф хлопнул себя по лбу, а Флинт закатил глаза. Но Хото уже действовал. Зажигая свои крылья, он прокричал военный клич фаэтонов и пронёсся через пещеру. Балькомб, ничуть не устрашившись, продолжал стоять на месте. Услышав сигнал, три фаэтона, стоящие на каменной крыше, тоже зажгли свои крылья и влетели в комнату, направляясь к магу. Когда они почти уже достигли его, Балькомб вытащил из мешочка в своих одеждах горсть мелкого песка и рассеял его по воздуху широкой дугой., одновременно обводя своей искалеченной правой рукой фаэтонов. Затем от выкрикнул:

— Аст тасарак синуралан кринави!

Крылья всех четверых нападавших исчезли и они без сознания упали на пол. Хото по инерции заскользил по полу и остановился в ногах Балькомба, который приветствовал его ироническим смехом.

Балькомб, помня об опасности, в которой он всё ещё находился, злорадствовал только секунду. Танис зарядил вторую стрелу, а Флинт был готов броситься на мага, когда Балькомб указал на них маленькой железной палочкой. Он пробормотал:

— Патсиа ух матахант!

Внезапно Танис, Флинт и Нанда почувствовали, что не могут двигаться. Они могли слышать и видеть всё как прежде, но их тела были как замороженные. Стрела Таниса указывала прямо на горло Балькомба, но он был не в состоянии выпустить её. Флинт и Нанда были готовы броситься в бой, но не могли и пошевелиться.

Тассельхоф сидел за столбом, закрыв глаза и слизывая последние капли зелья со своих губ. Это зелье он взял из лаборатории Балькомба несколько минут назад и оно было помечено как «Свободное Действие». Он понятия не имел что оно делало, но казалось полезным и теперь был такой же хороший момент, как и любой другой, чтобы испробовать его. Посмотрев в сторону, он увидел своих замерших друзей. Довольно вкусно, подумал он, снова посмотрев на пузырёк, но недостаточно, чтобы выйти наружу. Он вернул пустой пузырёк в свой карман.

А теперь что? Он услышал, что Балькомб перестал смеяться. Маг всё ещё смотрит в эту сторону? Есть только один способ узнать это. Тас посмотрел за столб. Упиваясь своей победой, Балькомб прогуливался среди распластанных тел фоэтонов, лежащих вокруг его алтаря.

Голос Хиддукеля прервал размышления мага.

— Ты пропустил одного, маг.

Только сейчас Тассельхоф понял, что двуличная монета лежит на алтаре, подпёртая двумя внушительными рубинами. В то же самое мгновение Балькомб посмотрел и заметил кендера. Его лицо сильно потемнело.

— Так, ты действительно пришел вместе со своими приятелями. Ты можешь выйти, чтобы я видел тебя. Тот столб не защитит тебя, если я решу тебе навредить.

Тас встал на ноги и вышел на открытое место. Его правая рука была засунута в мешочек. Он знал, что, кроме остального, он взял в лаборатории по крайней мере один пузырёк, обозначенный как «Большой Бум».

Балькомб слегка склонил голову.

— Значит, ты и есть другая мышь. Мне не нравится, что ты держишь руку в том мешочке, мышка. Держи свои руки так, чтобы я их видел.

Пальцы Тассельхофа всё ещё перебирали три оставшихся пузырька в мешочке и он отрицательно покачал головой.

— Нет, спасибо, я воздержусь.

— Как хочешь. — ответил Балькомб. Он снова что-то вытащил из складок своей мантии, помял его пальцами и пробормотал слова, которые Тас не смог услышать. Немедленно огромная сеть возникла между двумя столбами, у которых стоял кендер и набросилась на него.

Тас понял, что это было то же самое заклинание, которое Балькомб использовал против них в комнате зомби в замке и помнил неприятную жесткость той сети.

Но теперь, когда он попытался пошевелиться, он обнаружил, что сеть легко соскользнула с него. Предположив, что это было результатом зелья, он быстро отошел от сети и её нитей.

Подавив кратковременное удивление спасением кендера, Балькомб почувствовал, что его терпение подходит к концу. Время для передачи почти наступило и он не мог больше отвлекаться. Он поднял руки, готовя заклинание молнии, чтобы убить кендера.

Тассельхофу не нужно было больше раздумывать. Он выдернул пузырёк из своего мешочка и швырнул его к алтарю, где он ударился о камень и разбился. Оглушительный визг мучительной боли раздался в палате, отражаясь эхом между столбами и раздувая огонь факелов. Крик затих, затем раздался снова, перемежающийся громкими всхлипами, громкий и более ужасный, чем кендер когда-либо слышал. Балькомб, стоящий всего лишь в полуметре от источника звука, скорчился у стены, зажав уши руками.

Тассельхоф внезапно припомнил «вопль великана», который, как он думал, он оставил на табурете перед запертой дверью в лаборатории Балькомба. На мгновение он задумался, какой же пузырёк тогда оставил на табурете?

Затем всё вокруг задрожало от массивного удара. Тас упал на пол, когда куски потолка посыпались вокруг него. Последовало несколько моментов тишины, затем второй сильный удар обрушил один из столбов около алтаря. Третий удар пробил стену напротив Таса и её обломки посыпались в палату.

Сквозь пыль и щебень стены в комнату пробрался огромный гигант. Он выбрался из развалин и Тас узнал великана холмов, одетого в тряпки, покрытые грязью, и с руками, исцарапанными и окровавленными после разрушения каменной стены.

Потрясённо раскрыв рот, Балькомб поднял руки, защищаясь, и скомандовал:

— Отойди, Блу!

Блу немедленно увидел Балькомба и стремительно двинулся к алтарю.

— Блаком обманывать Блу! — ревел великан, пиная валуны с пути, как будто они были крошечными камешками. Он внезапно поколебался, увидев Селану, прикованную цепью к ближайшей стене.

В момент этого промедления, Балькомб выпустил молнию, предназначавшуюся Тасу, прямо в Блу. Стрела белой энергии врезалась в огромную грудь великана, наполнив воздух запахом палёной плоти.

— Блу! — закричала Селана, стараясь освободиться от оков.

Завывая от боли, Блу споткнулся, но не упал. Он врезался в алтарь, посылая рубины и монету Хиддукеля катиться на пол. Драгоценный камень Ростревора разбился, освободив ошеломлённого принца.

Парень со стриженой головой и тонкими белокурыми усами, принялся озираться, пытаясь понять что происходит. Он увидел бессознательных фаэтонов, замерших гнома и полуэльфа далеко у двери и кендера около них, а также хорошо одетого эльфа с белыми волосами, прикованного к стене.

Его взгляд обратился к искалеченному магу его отца.

— Балькомб? — спросил он единственного человека, который был здесь ему знаком. — Что происходит? Почему я здесь?

— Он поймал тебя в драгоценный камень! — закричал Тас.

Селана видела, как сквайр с сомнением посмотрел на кендера.

— Это правда, Ростревор! Помоги нам!

— Они врут, Ростревор. — елейным голоском сказал маг.

Но Ростревор Карстон никогда не любил и не доверял магу своего отца. Он схватил кусок обрушившегося камня и швырнул его в Балькомба.

Уклоняясь от камня Ростревора, Балькомб не заметил, как раненный великан поднял свой огромный волосатый кулак и резко опустил его. Удар отшвырнул Балькомба в стену, выбив у него из легких дыхание и почти лишив его сознания. Он быстро пришел в себя, однако этого мгновения было достаточно, чтобы освободить Таниса, Флинта и Нанду от власти его заклинания.

Танис одним движением перестроил стрелу и выпустил её. Она дугой полетела через комнату и ударила мага пониже ребер. На сей раз реальный Балькомб завопил, больше в ярости, чем от боли и с недоверием посмотрел на пучок перьев на своём боку. Его правая рука нащупала стрелу, влажную от крови. Могучим рывком он вырвал её из тела и демонстративно переломил её.

Тем не менее, тело мага было не так сильно, как его дух и он упал на одно колено. Танис заправил вторую стрелу и прицелился. Балькомб поискал глазами драгоценный камень душ, который приготовил для морской эльфийки, всё ещё чудесным образом неповреждённый и готовый принять в себя душу человека.

Возможно, он сможет сбежать в камень..

Когда Танис выстрелил, Балькомб прыгнул к камню. Стрела прошила плечо мага над костью и врезалась в стену.

Лучи красного света прорезали тело Балькомба, заполняя комнату блестящим жаром. Все отвернулись от слепящего зрелища, ограждая свои глаза.

Через несколько секунд сияние исчезло. Когда они повернулись обратно, Балькомб пропал.

— Куда он подевался? — спросил Тас, моргая. Тассельхоф, Флинт и Танис осторожно приблизились к алтарю. Тас посмотрел налево, направо, вперёд и назад, в поисках раненного мага. Кроме пятен крови и обломков стрелы не было никакого следа Балькомба.

— Похоже, мы потерпели неудачу и злодей сбежал. — сердито проворчал Флинт. — Я с удовольствием послал бы его на встречу с его мерзким богом.

— Думаю, мы выиграли в том, что многие из нас остались живы. — ответил Танис. Флинт, освобождая Селану, неохотно согласился с ним.

Морская эльфийка встала на колени рядом с опалённым телом великана, но Блу был мертв, его убила молния мага. Вытирая солёные слёзы, она коснулась его лба в традиционном прощании Даргонести с павшим воином. Около его тела она заметила медный браслет, сделанный для её брата и надела его на запястье.

Тем временем Тас разбудил фаэтонов. Когда все готовились к уходу, Тассельхоф продолжал рассеянно бродить через рассеянные завалы вокруг алтаря. Он поднял двуликую монету, теперь молчавшую. Затем он поднял рубин, один из самых больших, которые он когда-либо видел. Он думал, что почти что может видеть что-то в его многогранной поверхности…

Селана указала им главный вход палаты, который обходил стороной лабораторию Балькомба и его каменных минотавров. Все остальные уже вышил, когда Флинт посмотрел через плечо и увидел кендера, занятого чем-то у алтаря.

Гном крикнул:

— Оставь те штуки в покое, дурак! Ты хочешь умереть?

— Расслабься — ответил Тас. — Какой тут может быть вред?

— Это зло, ты дверная ручка!

— О, действительно. Хорошее замечание. — согласился Тас. Он быстро поставил рубин в нишу на алтаре и повернулся, чтобы уйти в то же мгновение, когда луч лунного света коснулся драгоценного камня.

Тассельхофу послышался слабый крик, сопровождаемый отдалённым злобным смехом. Оглянувшись, он ничего не увидел и пожал плечами, приняв это за отголоски недавнего сражения. Несколько минут спустя они вышли из пещеры, наблюдая собирающееся пламя на восточном горизонте. Внезапно склон задрожал от подземного взрыва и из отверстия пещеры вырвался дым.

Тас улыбнулся, вспомнив недостающий пузырёк.

— Думаю, те големы наконец прошли через ту запертую дверь.

Эпилог