Серебряного Саргана с Лури, Кит знала, что их ссора не серьёзна. В основе их отношений всегда лежал дух товарищества.
— Эй! Похоже, вы оба нуждаетесь в ком-то, кто обладает мудростью богов, чтобы разрешить ваш спор! Хочу чтобы вы знали, что я пока что свободна, — крикнула Китиара, усмехаясь и подходя к ним.
Китиара никогда не была на воде, большей, чем озеро Кристалмир, но она быстро приспособилась к жизни на море. В течении первых одного или двух дней она полностью исследовала судно, приспосабливаясь к морской качке и в конце концов стала двигаться со своим обычным проворством.
Наблюдая за Китиарой и ответив приблизительно на сотню задаваемых ею вопросов, Ла Кава решил, что она может быть в чём-то полезной. Он разрешил Кит помогать команде во время обычной корабельной рутины: снятия парусов, восхождение на рангоуты, чтобы распутать снасти и даже следить за горизонтом из вороньего гнезда. Солнце придало её коже теплый золотой загар, а физические нагрузки добавили мускульной силы к её гибкости.
Другие пассажиры зевали и игнорировали её, когда она карабкалась по снастям, обмениваясь шутками и переругиваясь с командой. Ла Кава потакал ей, как отец может потакать энергичному ребёнку. Со временем большинство матросов, непривычных к женщине, ведущей себя с ними как равная, стали на самом деле считать её таковой, уважая её за готовность всегда попробовать что-нибудь новое.
Кит не могла понять только реакцию Патрика. Ходя по кораблю, она часто чувствовала на себе его взгляд. Время от времени он казался смущенным её энергией и физической активностью, в других случаях он вроде бы гордился ею, почти что собственнической гордостью за восхищение, которое она вызывала у матросов.
Тем не менее, во всех остальных отношениях, Патрик держался от Кит в стороне. Чем дольше и дальше они плыли, тем более длительными становились периоды его плохого настроения и молчания. Кит не могла понять, что так заботило его.
Только ночью, когда они ужинали с Ла Кавой, Патрик становился более оживлённым, рассказывая историю за историей о Гвиннеде, о владениях своей семьи и о других близлежащих землях. Рассказывая, он часто обнимал Кит, обмениваясь с ней взглядами и жестами. Тем не менее позже, когда они встретились бы на палубе, он уже говорил менее свободно и редко прикасался к ней. Их поцелуи, инициатором которых обычно была Кит, были странно целомудренными.
Кит выбросила эти мысли из головы, приветствуя Лури и Стратко.
— Покажите мне, как вы делаете это, — попросила она.
Они закивали и Лури вручил ей нож с толстой ручкой, который нужно было вонзить в искусственную цель — соломенное чучело хобгоблина высотою в фут. Китиара взяла нож одной рукой, почувствовав его вес и, прищурившись посмотрела на цель, находящуюся приблизительно в десяти ярдах от неё. Второй рукой она прикрыла глаза от ярких лучей солнца.
Китиара довольно неплохо обращалась с большим количеством ножей, но она никогда не соревновалась в метании и вообще не обучалась обращаться с таким коротким лезвием. Ножи Гилона были более практичны, более подходящие для того, чтобы нарезать мясо или вырезать ножку стола, чем чтобы сражаться. Стратко ободряюще улыбнулся ей. Он, Кит и Лури почти что стали друзьями за это время — удивительный факт, если учитывать что Стратко не мог произнести ни единого связного предложения, а Лури обычно выражался так, что смысл понять было нелегко.
— Вот, — сказал Лури, — Держи вот так.
Он положил руку ей на плечи и положил свои руки на её, чтобы показать как схватить нож пальцами за ручку. Затем он сделал поперечное движение, как будто взмахивая кнутом. Нож вылетел из руки Кит, миновал цель на несколько дюймов и воткнулся в дождевую бочку, к счастью, пустую.
Стратко изобразил на лице недовольство Лури, который не смог передать их ученице часть важной информации. Он побежал вперёд, чтобы вытащить нож и вернуть его Кит. Прежде чем вручить его ей, он тщательно вытер нож о свои брюки. Кит озадаченно посмотрела на Лури, так как лезвие не было мокрым.
— Стратко говорит, чтобы ты всегда держала нож сухим. — перевёл Лури.
— Зачем? — спросила Китиара, готовясь ко второй попытке.
Стратко снова что-то неопределённо промычал и в конце концов усмехнулся.
— Летит более прицельно, — легко перевёл Лури, — Вода сбивает с цели. Также, сухой нож входит глубже. Всегда должен быть сухим перед большой битвой и после каждого броска. Чем суше, тем лучше.
На сей раз Китиара попробовала бросить самостоятельно. Неожиданная качка судна в последний момент сбила её прицел и нож загремел на палубе в нескольких футах от цели. Стратко опрометью бросился за ним.
Когда большой раб вернулся, он показал ей свой стиль броска. Пальцы Стратко напряглись на ручке. Его тело вытянулось и он сделал полукруг. Китиара была поражена легкостью его движений, несмотря на его громадное тело. Нож молниеносно сорвался с его руки. Через мгновение Кит увидела, как лезвие раскололо грудь чучела.
Лури медленно фланировал, чтобы вытащить нож и, когда он вернулся, чтобы приготовиться к собственному броску, бросил на Стратко презрительный взгляд. Казалось, что он намекает, что раб Патрика должен стыдиться так хвастаться.
— Всего лишь царапина, — сухо сказал помощник капитана.
Лури служил Китиаре добровольным гидом по всем помещениям судна, хотя она и подозревала, что он делает это для того, чтобы избежать своих прямых обязанностей. Длиной всего около сто двадцать футов от носа до кормы, Серебряный Сарган был не особо большим судном. Однако, здесь было великое множество вещей, на которые стоило посмотреть и изучить. Единственной комнатой, куда для Кит был заказан вход, была личная каюта Ла Кава. Капитан запирал её, когда уходил и Лури, у которого был ключ, не осмеливался нарушать границу. Каюты Кит и Патрика располагались рядом с каютой капитана, на корме.
Остальные пассажиры были расквартированы дальше от кормы, примерно в десяти каютах, которые были меньшими, чем каюта Кит, но хорошо обставленными. Однажды они с Лури исследовали эту маленькую жилую секцию. Некоторые двери были открыты в попытке уловить малейший сквозняк. Всегда любопытная, Кит старалась заглядывать в каюты, когда ей представлялась возможность и она видела, что каждая из комнат была обшита дубовыми панелями, в них имелись шикарные бархатные подушки и изящная функциональная мебель.
В одной комнате она увидела полную леди с закрытым вуалью лицом, которая, несмотря на жару, была одета в шерстяное платье. Она лежала на кровати и тяжело дышала, в то время как мальчишка, путешествующий с нею, прилагал все усилия, чтобы создать хоть немного прохлады, махая большим павлиньим пером. Оба были столь нелепо одеты для такой жаркой погоды, что Кит почти что высказала им это. Но Лури толкнул её локтём и они пошли дальше.
Сквозь другой дверной проём Китиара увидела бледного эльфа, чьи острые уши были видны сквозь длинноватые светлые волосы. Он сидел на табурете, уставившись в окно на море. Хотя он сидел спиной к двери, у Кит создалось впечатление, что глаза его закрыты. Она услышала бормотание, похожее на магические заклинания. Рядом с нею Лури нетерпеливо переминулся с ноги на ногу и прошмыгнул мимо дверного проёма, произведя звук, который заставил эльфа резко повернуться. Его лицо было настолько хмурым, что Кит невольно отступила на несколько шагов и поспешно ушла.
На другой день Лури повёл Китиару вниз в трюм, где прикованные цепями минотавры гребли вёслами во время безветренных периодов, напевая при этом ритмичные морские напевы. Один из парней Ла Кавы постоянно следил за ними. Однако Кит знала, что к ним относятся относительно хорошо и они получают те же рационы, что и матросы и богатые пассажиры. Кит очарованно уставилась на них, припоминая как в первый раз видела минотавра так близко. Это было с Грегором, перед сражением с Быстрым Потоком. Конечно, у минотавров не было оружия, но их неповоротливые волосатые фигуры всё равно внушали страх. Их острые рога выглядели смертельным оружием. Их огромные глаза, казалось, смотрели вперёд на какую-то неподвижную точку, невидимую для простых людей. Несмотря на цепи, которые приковывали их ноги к полу, от них исходила аура силы, дикой по своей природе.
Кроме этого, от них исходило сильное зловоние. Лури вытащил носовой платок и закрыл им нос.
— Они кажутся, — сказала Китиара, подбирая правильные слова, — почти что королевскими особами. Как будто это они должны жить в тех каютах, а все мы грести здесь.
— Иногда, — произнёс Лури, зажимая нос, — Они капризничают. Иногда чем-то встревожены. Но главным образом они упорно трудятся и выполняют свою работу. Но воняют. Очень воняют.
— Да, — вынуждена была согласиться Китиара, — Очень воняют.
Спустя неделю в море, Патрик и Китиара получили приглашение на ужин от капитана по случаю его дня рождения. В отличие от большинства вечеров, когда они ели в корабельной столовой, на этот раз они получили привилегию быть приглашенными в личные апартаменты Ла Кава.
Патрик в этот день казался особенно отдалённым и, чтобы понравиться ему, Китиара решила принарядиться по случаю праздника. Она порылась в сундуке его матери и выбрала белое платье, которое оставляло голыми её плечи. Прозрачный материал изящно ниспадал вдоль её тела к полу. Также она надела крисант, который Патрик ей подарил и распушила волосы. Когда он постучал в её дверь и она понаблюдала за его реакцией, то поняла, что сделала хороший выбор.
— Очень красиво, — пробормотал он.
Сам Патрик был одет в униформу, которую, должно быть, до него носил его отец, так как сидела она на нём немного свободно. На униформе были галуны на бёдрах и плечах, а также семейные гербы. На поясе Кит с некоторым удивлением заметила меч, который она подарила Патрику. Драгоценные камни меча искрились в свете каюты. Кит решила, что он выглядит очень стильно. Импульсивно она схватила его за руку и обрадовалась, почувствовав тёплый ответ. Взявшись за руки, они пошли к каюте Ла Кава.