— Сын, — сказал он, глядя принцу в глаза.
Они по- солдатски сжали друг другу локти. Но для Кит-Канана этого оказалось недостаточно. Он пылко обнял отца, который стиснул его в объятиях с такой же силой. Через плечо Пророка Кит-Канан увидел свою мать, все еще в слезах, но теперь лицо ее озаряла сияющая улыбка.
Герматия пыталась сохранять безразличие, но побледневшее лицо и дрожащие пальцы выдавали ее. Уронив руки на колени, она глядела в сторону, на стену, на потолок, куда угодно, но только не на Кит-Канана.
Ситэл отодвинулся на расстояние вытянутой руки и внимательно рассмотрел загорелое лицо сына.
— Я не могу отказать тебе, — произнес он дрогнувшим голосом. — Ты мой сын, и я рад твоему возвращению!
Ниракина подошла поцеловать сына. Кит-Канан вытер ее слезы. Они приблизились к Герматии, застывшей в своем кресле.
— Ты прекрасно выглядишь, госпожа, — неловко обратился к ней Кит-Канан.
Женщина, быстро моргая, подняла на него взгляд:
— Спасибо.
Видя растерянность Кит-Канана, Ситас вмешался. Он вытолкнул Макели вперед и представил его. Ситэл и Ниракина нашли безыскусные манеры мальчика одновременно очаровательными и смешными.
Когда новость разнеслась по дворцу, слуги побросали свою работу, поднялись с кроватей и заполнили зал, чтобы поприветствовать возвратившегося принца. Окружающие всегда любили Кит-Канана за доброе сердце и веселый нрав.
— Тише, вы все! Тише! — воскликнул Ситэл, и собравшиеся умолкли.
Пророк послал за амфорами лучшего нектара, и во время паузы все передавали друг другу сладкий напиток. Когда у каждого оказался кубок, Пророк, подняв бокал, поприветствовал своего вновь обретенного сына.
— За принца Кит-Канана! — провозгласил тост Ситэл. — Наконец-то он дома!
— Кит-Канан! — зашумели собравшиеся, осушая бокалы.
За одним исключением. Герматия сжимала в пальцах кубок, пока суставы не побелели, как ее лицо.
В конце концов, слуги разошлись, но семья осталась. Окружив Кит-Канана, они говорили час за часом, рассказывая, что произошло в его отсутствие. Он, в свою очередь, поведал им о своих приключениях в диком лесу.
— Так что теперь я вдовец, — печально закончил Кит-Канан, уставив неподвижный взор на остатки нектара в своем кубке. — Анайю забрал Лес, которому она так долго служила.
— Эта Анайя была благородного происхождения? — деликатно спросила Ниракина.
— Ее рождение осталось тайной даже для нее самой. Я думаю, что ее похитила у родителей та женщина, которая была Хранительницей до нее, точно так же, как она сама похитила Макели.
— Я не сожалею о том, что она отняла меня у семьи, — сказал преданный Макели. — Анайя была добра ко мне.
Кит-Канан позволил родным считать, что Анайя происходила из народа Сильванести, как и Макели. Он также не рассказал о своем нерожденном ребенке. Рана была еще свежа, и он хотел оставить это воспоминание при себе.
Ситас нарушил тишину замечанием о полуэльфе Вольторно.
— Итак, наши подозрения подтвердились, — заявил он. — За террором в западных провинциях стоит император Эргота, который хочет заполучить не только нашу землю, но и наш лес.
Все знали, что Эргот, с его огромным флотом, нуждается в строительных материалах, а страна людей была бедна лесами. К тому же, в отличие от эльфов, жители ее строили дома в основном из дерева.
— Во всяком случае, — заметил Пророк, — его послы находятся здесь уже почти пять недель, но мы так ничего и не достигли. Несколько дней я был болен, но со дня моего выздоровления переговоры совершенно не сдвинулись с места.
— Я был бы рад обсудить с посланниками то, что я видел и слышал в лесу, — предложил Кит-Канан. — На южном побережье высадились люди из Эргота с намерением вырубить наши леса. Они хотели забрать Макели в Далтигот и продать там в рабство. Это факт.
— Возможно, именно так разбойники и поступили с другими пленниками, — мрачно промолвил Ситас. — С женами и детьми поселенцев Сильванести.
Кит-Канан рассказал о разоренной деревне, на которую они с Макели наткнулись по дороге домой. Ситэл забеспокоился, узнав, что подверглось нападению поселение, находящееся так близко от столицы.
— Завтра ты придешь в Башню, — решил он. — Я хочу, чтобы люди из Эргота услышали о том, что ты видел!
Затем Пророк поднялся со словами:
— Уже очень поздно. Заседание начинается рано утром, так что всем нам лучше отправиться на отдых.
Макели уже посапывал, Герматия тоже задремала, свернувшись в своем кресле.
Кит-Канан потряс Макели за плечо, и мальчик проснулся.
— Какой забавный сон, Кит. Я приехал в большой город, где все живут в каменных горах.
— Не такой уж и забавный, — улыбнулся Кит-Канан. — Пойдем, Кели, я отведу тебя в старую спальню Ситаса. Ты не возражаешь, брат?
Ситас махнул рукой в знак согласия. Кит-Канан поцеловал мать в щеку и пожелал доброй ночи. Лицо ее довольно сияло, теперь она словно помолодела на несколько десятков лет.
— Спокойной ночи, сын, — с любовью произнесла Ниракина.
Появился слуга с канделябром, чтобы проводить Макели в его комнату. Ситэл и Ниракина удалились, но близнецы задержались у дверей.
— Оставляю тебя с женой. — Кит-Канан кивнул на спящую Герматию и смущенно добавил: — Жаль, что я пропустил свадьбу, Сит. Надеюсь, вы счастливы вдвоем.
Ситас несколько мгновений пристально смотрел на спящую, затем ответил:
— Женитьба на ней оказалась не такой уж завидной сделкой, Кит.
Кит-Канан не смог скрыть изумления и шепотом спросил, что у них неладно.
— Ну что ж, ты знаешь, какая она своевольная. Она пользуется каждой возможностью сделать что-нибудь, чтобы о ней заговорили в народе. Когда она выезжает в город, то швыряет безделушки из окон носилок, и горожане бегут следом, выкрикивая ее имя. — Рот Ситаса сжался в тонкую линию. — Знаешь, как нас называют городские остряки? Тень и Цветок! Мне кажется, не нужно объяснять, кто из нас кто?
Кит-Канан подавил кривую усмешку:
— Тиа всегда была подобна хаосу и буре.
— Но есть и другое. Мне кажется… — Ситас внезапно умолк, заметив слугу, проходящего по коридору. Желтый свет канделябра мерцал впереди, словно луч рассветного солнца.
— Спокойной ночи, Кит, — внезапно попрощался Ситас и, окликнув слугу, велел ему проводить принца вверх по темной лестнице в его спальню.
Кит-Канан, с любопытством оглядев брата, сказал:
— Утром увидимся.
Ситас кивнул, отворил дверь зала и плотно прикрыл ее за Кит-Кананом.
Оставшись наедине с Герматией, он резко произнес:
— Ты нелепо выглядишь, когда притворяешься спящей.
Она выпрямилась и зевнула:
— Комплимент со стороны такого притворщика, как ты.
— Госпожа, неужели ты нисколько не уважаешь ни меня, ни мой титул?
Герматия, оттолкнув от стола тяжелое кресло, невозмутимо ответила:
— Как раз все, что я испытываю, — это уважение. Тяжелое, огромное, словно камень, уважение.
Дворец Квинари погрузился в сон, почти все его обитатели были утомлены после возвращения Кит-Канана. Однако в галерее, отходящей от центральной башни, показались две фигуры и начали следующий разговор.
— Он вернулся, — вымолвил женский голос.
— Да, я слышал, — ответил мужчина. — Но это не проблема.
— Однако принца Кит-Канана мы в расчет не принимали. — От волнения женщина, забыв благоразумие, заговорила громче, чем нужно.
— Я принял его в расчет, — спокойно ответил мужчина. — Во всяком случае, его возвращение является для нас благоприятным.
— Как это?
— Кит-Канан пользуется некоторой популярностью среди тех, кто считает его брата холодным и равнодушным, — например, в таких слоях, как королевская гвардия. Кроме того, мне кажется, что этот блудный сын более открыт и доверчив, чем его отец и брат. А с доверчивым всегда легче иметь дело, чем с тем, кто все время сомневается.
— Ты неглуп. Мой отец знал, что делал, когда выбрал тебя. — Женский голос снова стал спокойным и нежным.
Послышался шорох тяжелых одежд и звук поцелуя.
— Как бы я хотела, чтобы мы могли встречаться открыто, а не украдкой, как сейчас.
— Разве тебе это не кажется романтичным? — пробормотал мужчина.
— Пожалуй, что и так… И все же меня раздражает, что окружающие считают тебя ничтожеством.
— Это мое самое надежное оружие. Ты хочешь отнять его у меня?
— О, никогда…
На некоторое время воцарилась тишина, затем послышался женский голос:
— Сколько осталось до рассвета?
— Час или около того.
— Я беспокоюсь.
— В чем дело? — спросил мужчина.
— Все слишком усложнилось. Временами, когда я сижу в зале заседаний, мне хочется кричать, так сильно напряжение.
— Знаю, — успокаивающе заметил мужской голос, — но наша миссия довольно проста. Нужно лишь тянуть время, притворяться и продолжать эту болтовню с эльфами. С каждым днем наши силы увеличиваются. Время работает на нас, моя дорогая. Еще немного, и могучее эльфийское государство падет!
Заговорщики едва слышно скользнули по холодному мраморному полу галереи к лестнице. Необходимо было попасть в свои комнаты, прежде чем дворец проснется. Никто не должен видеть их вместе, даже люди из их свиты.
24
Появление Кит-Канана в Звездной Башне произвело фурор. Его зеленая кожаная туника исчезла — ее сменили белые одежды из мягкой ткани, лоб принца венчал серебряный обруч. Его торжественно представили лорду Дунбарту. Гном, сняв обвисшую шляпу, произнес:
— Для меня огромная честь познакомиться с тобой, принц. Мне приходилось много слышать о тебе.
— Надеюсь, мы станем друзьями, — усмехнулся принц.
Встреча с делегацией людей прошла более напряженно. Претор Ульвен восседал в своем переносном кресле, словно восковая кукла. Только слегка приподнимающееся на груди одеяло указывало, что он еще жив. Госпожа Тералинд приняла руку Кит-Канана и довольно долго держала ее в своей, оценивающе разглядывая нового участника переговоров. Он заметил темные круги у нее под глазами. Госпожа плохо спала этой ночью.