— Что это значит? — возмутился Кит-Канан.
Дру, казалось, смутился.
— Небольшая проблема, Великий Пророк. Госпожа Герматия охвачена отчаянием, причина которого — увечья, полученные ее сыном на войне, и, я должен добавить, потеря твоей любви. Звездный Пророк приказал заковать ее, чтобы она не смогла нанести себе вреда.
Герматия пристально и жадно смотрела в открытое окно. Лицо ее сохранило все ту же изысканную красоту, которую помнил Кит-Канан. Широкие скулы, тонкий, изящный нос, кожа, гладкая, как лучший шелк. Время совсем не коснулось ее.
До него снова донесся ее слабый стон, полный печали и тоски. Кит-Канан крепко зажмурил глаза.
— Забери меня отсюда! — прошипел он. — Я не могу этого вынести.
— Как пожелаешь.
Кит- Канан снова очутился в Квалиносте, в темной Башне Солнца.
Его пронизала дрожь. На долгие столетия он выбросил Герматию из мыслей и сердца. Страсть Кит-Канана к Герматии способствовала его разрыву с братом. Время и новые привязанности почти затушили прежний огонь. Почему же он так сильно желает ее сейчас?
— Старые раны — самые глубокие и заживают труднее всего, — произнес Дру, снова отвечая на мысли Кит-Канана.
— Я не верю ни единому твоему слову! — резко откликнулся Пророк. — Ты создал эту сцену с помощью магии, чтобы обмануть меня.
Дру громко вздохнул и обошел вокруг помоста, желтая аура следовала за ним.
— Ах, ну что за недоверие! — сардонически усмехнулся он. — Все, что ты видел, — истинная правда. Леди будет снова принадлежать тебе, если ты примешь мои условия.
Кит- Канан обхватил себя руками.
— Ну и чего ты просишь?
Красный эльф молитвенно сложил ладони, но выражение на его лице было отнюдь не благочестивым.
— Разреши проход через свои территории караванам с рабами из Эргота и Сильванести, — быстро сказал он.
— Никогда? — Кит-Канан шагнул к Дру, но тот не двинулся с места.
Желтая аура странного эльфа помешала Пророку напасть. Когда он протянул руку, чтобы дотронуться до золотой оболочки, то отдернул ее, словно обжегшись. Но сияние это излучало неестественный, сильный холод.
— А ты не трус, — задумчиво произнес Дру. — Но не пытайся больше прикоснуться ко мне.
В это мгновение Кит-Канан понял, кто такой на самом деле Дру, и его охватил настоящий страх, что случалось с ним всего несколько раз в жизни.
— Я тебя узнал, — дрогнувшим голосом вымолвил он, стараясь говорить твердо. — Ты тот, кто соблазняет несчастных, подавленных отчаянием. — И почти неслышно добавил: — Хиддукель.
Бог Злых Сделок, чьим священным цветом был красный, поклонился.
— Твоя добродетель утомляет, — заметил он. — Неужели тебе ничего не нужно? Я могу дать тебе столько золота, серебра и драгоценных камней, что ты наполнишь двадцать таких башен, как эта. Что ты на это скажешь? — вопросительно поднял он брови.
— Сокровища не решат моих проблем.
— Подумай о том добре, которое ты сможешь сотворить с его помощью. — Голос Хиддукеля сочился злобным сарказмом. — Ты сможешь скупить всех рабов мира и освободить их.
Кит- Канан попятился к возвышению. Это было безопасное убежище, где даже магия эльфийского бога не могла причинить ему зла.
— Почему тебя так заботит торговля рабами, бог Сломанных Весов? — спросил монарх.
Бог, принявший облик эльфа, пожал плечами:
— Меня заботит вся подобная деятельность. Я покровитель работорговцев.
Кит- Канан наткнулся пятками на каменное основание платформы и уверенно вскарабкался на нее.
— Я отказываюсь от всех твоих предложений, Хиддукель, — заявил он. — Убирайся и не беспокой меня больше.
Выражение злобного удовольствия сошло с лица эльфа, облаченного в красное. Когда к нему обратились по имени, ему ничего не оставалось, как уйти. Резкие черты исказились в гримасе ненависти.
— Тебя ждут еще большие неприятности, Пророк Солнца, — словно выплюнул слова бог Демонов. — Твое творение обратится против тебя и уничтожит тебя. Молот разобьет наковальню. Молния расколет камень!
— Прочь! — закричал Кит-Канан, сердце его едва не выпрыгивало из груди.
Воздух задрожал от звука его голоса. Хиддукель отступил на шаг и завертелся на одном носке. Плащ его мелькал, словно язык пламени. Бог вращался все быстрее и быстрее, пока эльфийское обличье не исчезло, сменившись столбом красного дыма и огня. Кит-Канан закрыл лицо рукой. Голос Хиддукеля эхом отдавался в его сознании: «Близится время чудес, глупый король! Силы, что древнее богов, окружают тебя! Лишь мощь Владычицы Тьмы способна противостоять им! Берегись!»
Огненно- красный призрак Хиддукеля исчез, и через мгновение в Башне Солнца снова наступила тишина. Однако темнота по-прежнему окутывала все вокруг. Обливаясь потом и дрожа, едва спасшись от охотника за душами, Кит-Канан опустился на пол. Тело его сотрясали судороги, и он ничего не мог с этим поделать. Мозг заполняли спутанные видения — Ульвиан, Герматия, Сюзина, Верханна, его брат Ситас, — но над всем этим царил злобный образ Хиддукеля. Кит-Канана охватило ощущение, что его разрывают на две части.
Все его тело болело. Он ослаб, устал, выдохся. Он жаждал лишь отдыха. Ресницы его, затрепетав, сомкнулись.
— Господин? Пророк? — позвал робкий голос.
Кит- Канан приподнялся на локтях.
— Кто это? — хрипло спросил он, откинув волосы с лица.
Со стороны входа показался свет, на этот раз земного происхождения — от лампы, которую нес в руке его кастелян.
— Я здесь.
— Великий Пророк, ты в порядке? Мы не могли попасть к тебе, и… и весь город погрузился во тьму! Народ в ужасе!
Собравшись с силами, Кит-Канан с трудом поднялся на ноги. За спиной взволнованного Таманьера виднелось несколько безмолвных солдат гвардии Солнца. Они потеряли свой лихой вид и тряслись от страха.
— Что ты хочешь этим сказать? — с дрожью спросил Кит-Канан. — Сколько я здесь пробыл? Уже ночь?
Таманьер подошел поближе. Бледное лицо его было искажено.
— Господин, еще нет и полудня! Вскоре после того, как ты уединился в Башне для медитации, на город опустилась завеса тьмы. Я сразу же пошел известить тебя, но двери Башни запечатала неизвестная сила! Мы обезумели от ужаса. Внезапно, несколько минут назад, двери широко распахнулись.
Кит- Канан расправил помятую одежду и пригладил рукой волосы. Мысли стремительно проносились в мозгу. Казалось, все в башне было в порядке. Ни следа Хиддукеля. Он глубоко, с облегчением вздохнул и приказал:
— Пойдем посмотрим, как там дела, и затем успокоим жителей.
Они направились к выходу, Кит-Канан старался шагать уверенно, насколько ему позволяли натянутые нервы и трясущиеся колени. Таманьер с лампой спешил следом. Гвардейцы у дверей выставили оружие и покорно ожидали приближения Пророка. Огромные двери были открыты.
Кит- Канан остановился на широком гранитном пороге. Снаружи царила кромешная тьма, казалось, было темнее, чем обычной ночью. Хотя Таманьер Амбродель и несколько воинов несли факелы, Кит-Канан едва различал ступени лестницы. Казалось, свет поглощается черным, как смоль, туманом. В темноте не видно было огней, хотя обычно отсюда как на ладони открывался весь Квалиност. Небо было черным — ни лун ни звезд.
— Говоришь, это произошло сразу, как я вошел в башню? — коротко спросил Кит-Канан.
— Да, господин, — ответил кастелян.
Кит- Канан кивнул. Может, это дело рук Хиддукеля, средство принудить его вступить в отвратительную сделку? Нет, не похоже. Бог Сломанных Весов — обманщик, но не вымогатель. Жертвы Хиддукеля сами попадаются в свои собственные сети. И тем слаще их мучения для нечестивого бога.
— Очень странно, — произнес Кит-Канан своим самым царственным тоном, — И все-таки не похоже, чтобы это представляло опасность, это просто запугивание. Заключенный по-прежнему в Башне Аркубаллиса?
Нет нужды трепать имя принца. Один из гвардейцев выступил вперед:
— Я могу ответить, господин. Я как раз был в башне, когда наступила темнота. Лейтенант Меритинос решил, что это, наверное, заговор с целью освободить пленника. Однако таких попыток не последовало, Высочайший.
— Это колдовство — не дело рук смертного, — заметил Кит-Канан.
Он махнул рукой в сторону тьмы, словно ожидая, что она испачкает его. Но ничего не произошло. Темнота, казавшаяся такой плотной, была совсем неощутимой, даже не чувствовалось сырости, как бывает во время тумана.
— Прикажи Меритиносу привести заключенного в мой дом, — быстро велел Кит-Канан. — И никого к нему не пускайте, пока я не вернусь.
— Куда ты собираешься, господин? — смущенно и неуверенно спросил Таманьер.
— Хочу поговорить с народом, успокоить его.
Один, с факелом в руке, Кит-Канан покинул Башню Солнца. В течение следующих нескольких часов он бродил по улицам своей столицы, одинаково обращаясь к простым людям и знатным гражданам. Помимо зловещей тьмы, над городом навис страх. Когда разнесся слух, что Кит-Канан ходит по улицам, народ высыпал из домов и храмов, чтобы увидеть его и услышать слова утешения.
— О Великий Пророк, — жаловалась молодая эльфийка, — темнота душит меня, я не могу дышать!
Он положил ей руку на плечо.
— Воздух безвреден, — уверял Кит-Канан. — Разве ты не чувствуешь запаха цветов в садах Мантиса?
Храм этого бога находился неподалеку. Аромат тысяч цветущих роз, растущих вокруг него, наполнял неподвижный воздух.
Женщина с усилием вдохнула, и при этом лицо ее немного прояснилось.
— Ты прав, господин, — уже более спокойно ответила она. — Да… я чувствую их запах.
— Мантис не станет расточать свои ароматы в удушающем воздухе, — доброжелательно произнес Пророк. — Тебя убивает страх. Оставайся здесь, в саду, пока тебе не станет лучше.
Он оставил ее и отправился дальше, а за ним — огромная толпа озабоченных горожан. Бледные лица их выступали из темноты, неясно освещенные десятками пылающих факелов, видневшихся в каждом окне, у каждого в руке. На перекрестке улицы, ведущей от Башни Солнца, и улицы, уходящей на северо-запад, к сторожевой башне, носящей имя Ситэла, Кит-Канан встретил группу ремесленников и храмовых служителей, спорящих громкими, сердитыми голосами. Он приблизился к ним и спросил, что случилось.