— Вот он. — Жрица погладила пальцами края драгоценного талисмана.
От нетерпения кендерша махала руками как мельница, ей ужасно хотелось поскорее дотронуться до цепочки, собранной из серебряных звездочек. Не успела Золотая Луна передать реликвию Блистер, как та застыла с открытым ртом. Точно такой же медальон появился на месте прежнего. Сама жрица пришла в замешательство.
— Возможно, моя вера в Мишакаль оказалась так сильна, что символ Целительницы Руки создал свое подобие.
— Ну и дела! — восхищенно произнесла Блистер, внимательно разглядывая оба медальона и качая головой, — Они действительно совершенно одинаковые. А почему бы тебе было не сделать сразу четыре таких? Тогда бы Ворчуну не пришлось мерзнуть на Южном Эрготе, а Палину и Ферил — плутать в джунглях.
— Скорее всего, второй не обладает магической силой.
— Ох, думаю, ты права. — Кендерша вся светилась. — А о первом я позабочусь до возвращения Палина. Могу даже поносить для сохранности. Как думаешь, могу?
Золотая Луна кивнула. Блистер осторожно, чтобы не запутать цепочку в косах, нацепила медальон на шею. У кендерши била еще куча вопросов, но она решила дождаться более подходящего момента и повернулась к Дамону:
— А ты чего ждешь? Почему не расскажешь про чешуйку?
Джаспер не сразу понял, что стоит на острове Шэлси. Гному было не до того — он держался за живот и боролся с приступом головокружения. Ферил, пораженная непривычными ощущениями, хватала ртом сладкий морской воздух.
— Если бы у нас было больше времени, мы бы приплыли сюда, — объяснил Огненный Горн Фионе. — А так Палину пришлось применить волшебный способ перемещения. Это, конечно, интересно, только потом ничего вокруг не разобрать.
Он тяжело опустился у подножия лестницы.
— Приду немного в себя и представлю тебя Золотой Луне.
— Хозяйке Цитадели? О, это большая честь, — улыбнулась молодая соламнийка, склонившись к гному. — А Риг, про которого ты рассказывал, он наверху?
— Вместе с Дамоном, — не удержалась Ферил.
— Риг точно здесь, — указал Джаспер на берег, где к большому остроконечному камню была привязана шлюпка.
— А там мой корабль, — обратил гном внимание девушки на «Наковальню». — Я купил его за кусок яшмы, оставленный мне дядей Флинтом. Это длинная история. Когда-нибудь Блистер ее тебе расскажет. А вот и первый помощник капитана, Ворчун Дагмар.
— Пойду, отдам Копье, — сказала Фиона и направилась к полулюдоеду, придерживая длинный меч, который висел у нее на боку. — Не такое уж оно устрашающее на вид. Кто бы мог подумать, что Риг становится непобедимым с таким оружием!
— Нам пока везло, и капитану не довелось испытать копье в бою. — Огненный Горн тяжело поднялся на ноги и направился к входу. Ферил проскочила мимо и побежала, прыгая через две ступеньки. Ей не терпелось встретиться с Дамоном.
— Ах, любовь! — мечтательно вздохнул Джаспер. — Если они у Золотой Луны, то это на самом верху. Идемте быстрей. Подъем займет много времени. Вставай, Ворчун!
Полулюдоед, сидевший на берегу с Сагетом, не шевельнулся. Гном поманил его выразительным жестом.
— Идем, — он показал на дверь.
Ворчун покачал головой и потрепал Дикого по загривку.
— Не, — ответил он, — я здесь. Останусь со старым.
Полулюдоед любовался отражением звезд, танцующим на волнах.
— Уда-чи, Джас-пи-ер.
— Ну как хочешь.
— Только не подъем! — заерзал Сагет, поглаживая свою любимую табличку, значки которой стали совершенно неразличимы в темноте. — Мои ноги не любят лестниц. Кроме того, луна низко. Самая подходящая ночь. Нужно уничтожать реликвии на твердой земле. Чувствую, здесь найдется такое место. — Он вытянул тонкий дрожащий палец в направлении северной части острова, где простиралась равнина. — Там нет ни зданий, ни людей. Пусть Ворчун пойдет со мной выбирать место.
Огненный Горн опустил сжатый кулак правой руки на раскрытую ладонь левой и поднял ее, потом указал на Сагета.
Полулюдоед в последний раз взглянул на качающийся корабль, помог старому ученому встать на ноги и сказал:
— Я с то-бой.
— Мы там долго пробудем, — крикнул Джаспер через плечо, — нужно многое обсудить с Золотой Луной. Встретимся в условленном месте.
На Дамоне были свободные штаны, заправленные в голенища сапог. Опираясь на алебарду, он нагнулся и подтянул штанину — на ноге краснела отметина. Золотая Луна опустилась на колени и нахмурилась, было видно, что она очень взволнована.
— О великая Мишакаль! Какая темная магия! Она чувствует…
Жрица тщательно ощупала чешуйку, вздрагивая, словно прикасалась к иголкам. С ужасом выслушав рассказ, как умирающий Гистер успел передать этот знак, она заключила:
— Это невероятно сильное колдовство. Магия дракона.
— Он сказал, что я умру, если попробую избавиться от клейма, — уточнил Дамон.
— А как ты думаешь, можно ее оторвать? — приблизилась Блистер. На круглом лице кендерши застыло сосредоточенное выражение.
Мореход тоже с любопытством вытягивал шею. Он слышал, как Дамон и Ферил обсуждали случившееся, но до сих пор чешуйки не видел.
— Трудно сказать. Я попытаюсь, конечно. — Золотая Луна внимательно посмотрела в глаза Грозного Волка. — Не думаю, что ты обречен носить эту… штуку всю жизнь. Но убирать ее очень опасно. Я рискну сделать это только с твоего разрешения.
— Пожалуйста, помоги мне.
Бывший Рыцарь Такхизис внезапно почувствовал в глубине сознания чье-то присутствие, которое не появлялось уже несколько дней. Морда красной драконицы смутно замаячила на фоне лица женщины, чешуйка затрепетала сильнее, чем когда-либо. Дамон почувствовал, что его воля куда-то ускользает, а тело нагревается, он впился в древко и до боли сжал челюсти.
— Что такое? Что с тобой? — спрашивал Риг откуда-то издалека. Голос морехода слабел и таял.
— Нет! — застонал Дамон, борясь с наваждением.
Несколько мгновений образ драконицы мерцал, как колеблющиеся языки пламени, но постепенно ее голова вырисовалась совершенно отчетливо. Чешуя Малис сверкала, взгляд темных глаз цвета расплавленной магмы проникал в сознание, пронзал насквозь, захватывая все чувства.
«Ты мой, Дамон Грозный Волк», — прошипела Малис.
Слова звучали так близко и ясно, будто это говорила Золотая Луна. Дамон тряс головой, стараясь прийти в себя. Он что, спит? Или это опять видения?
«Ты — моя игрушка, моя…»
— Никогда не был ничьей игрушкой! — крикнул Грозный Волк.
«Моя игрушка», — повторила драконица громче, ее рев камнепадом раскатывался в голове бывшего рыцаря.
«Ты принадлежишь мне! Подними алебарду!»
— Дамон! — окликнул Мер-Крел, оттесняя Золотую Луну и кендершу назад.
На лестнице раздались приближающиеся шаги.
«Хорошо бы это оказался Палин», — молил Риг, чувствуя, что ему становится не по себе.
Глаза Дамона вспыхнули красным блеском. Он чувствовал, как рука сжимает оружие, чувствовал драконью мощь в своих жилах. Огонь вырвался из пасти Малис, обхватив кольцом массивную голову. Драконица продолжала направлять свою марионетку.
«Действуй немедленно».
Дамон безвольно пошел вперед.
— Что ты делаешь?! — закричал капитан, пытаясь схватить бывшего рыцаря, но тот уклонился и неумолимо двинулся на Золотую Луну.
— Стой! — кричала Блистер. — Оставь ее!
— Моя вера и Мишакаль защитят меня, — вздохнула Золотая Луна, отступая к окну. Молнией сверкнула сталь алебарды.
Ферил вбежала в зал как раз в тот момент, когда Риг вцепился в Дамона, повис на нем и повалил на пол. Оружие отлетело в сторону. Эльфийка не понимала, что происходит, чем вызван этот переполох. Она видела, как Блистер заряжает пращу, но не знала, в кого метит кендерша: в капитана или Грозного Волка?
В зал вошли Джаспер и Фиона.
— Ты с ума сошел! — взревел мореход.
Дамон ухитрился схватить свой чудесный топор и оттолкнуть Рига.
В мыслях еще оставался небольшой просвет, воспользовавшись которым можно было освободиться от влияния драконицы, но Малис всячески сопротивлялась.
«Сошел с ума? — слышал он собственный голос, произносящий чужие слова. — Нет! Мой рассудок еще никогда не был так ясен!»
Бывший рыцарь вскочил на ноги и ударил обоими кулаками Рига в живот. Мощный удар, усиленный Малис, заставил капитана согнуться пополам. Кендерша выстрелила, но ни один из осколков камня не достиг цели. Реакция, как и сила, у переродившегося рыцаря превосходила все человеческие возможности.
— Дамон! — всхлипнула Ферил. — Что же это?
Древко обожгло руки Грозного Волка.
«Оружие хорошее, — прошипела Малис, — а вот ты ведешь себя совсем не хорошо».
Дамон не сдавался. Он молился, чтобы Риг поднялся на ноги, а Ферил остановила его.
«Нет, не выйдет. Я научу тебя преодолевать боль. Вы оба мои. Делай, что тебе говорят! Убей эльфа!»
Острое лезвие мелькнуло перед лицом Ферил. Она в ужасе присела. Незамутненная часть сознания позволила Дамону осмыслить ужасающую картину — тяжелое древко опускалось на затылок возлюбленной.
— Стража! Стража! — кричала Блистер. — Дамон, пожалуйста, остановись!
Но он был неудержим. Очнувшийся Риг встал напротив с саблей наготове.
— Ты мне никогда не нравился, — сказал мореход сквозь стиснутые зубы. — Я терпел тебя только из-за Ферил и Палина, бывший Рыцарь Такхизис! Ты одурачил всех нас.
Дамон не стал пререкаться, а сразу атаковал. Мореход плавным движением ушел вправо. Острие чуть задело руку, кисть начала неметь. Риг изо всех сил старался не уронить саблю.
— Не советую убивать ее! — крикнул он, избегая второго удара и бросая быстрый взгляд на Ферил.
Мореход отступил, сунул руку за пазуху и вытащил два кинжала. Первый клинок пролетел над головой Грозного Волка и упал к ногам Золотой Луны, которая шептала молитву, второй воткнулся в левое плечо Дамона. Новая боль добавилась к жжению в ладонях, но драконица велела не обращать на это внимания и продолжать бой.
Удар алебарды пришелся в живот морехода, на белой рубахе вспыхнула ярко-алая полоса. Риг остановился и зажал рану.