Сегодня на страже стоял Дельв Сэрдикс. Деревушка давно не нанимала стражей и обязанности привратника выполняли местные жители сообразно с графиком, составленным сельским старостой. Дельв был недоволен. В деревушке уже два дня находился отряд стражников. Оно бы ничего — стражники пьянствовали в таверне, оставляя в Лакратте кровные монетки, а трактирщик, Тирр Сэдрикс был родным братом Дельва и большую часть провизии закупал по-родственному. А теперь скупил по отличной цене почти все, что у Дельва было. Это было хорошо. Плохо было то, что жена Дельва, смазливая потаскуха, Мээг, забери ее Карус! слишком благоволила к приезжим. Дельв был уверен, что тот стражник, которого определили ему на постой уже завел шашни с его женкой. Уж больно Мээг до мужиков охоча. «Да, я стар уже. Сам видел, неча было на молодке жениться, сам виноват, дурень стоеросовый… кто ж тебе господин, если ты сам себе это ярмо нацепил. Покойная Сва была покладиста, всем хороша, вот только детей не было… вот и выбрал себе молодку. Выбрать-то выбрал, а толку? Если с меня чийчас никакого удою? Ну, сынишка-то мой, я его сразу заделал, как только поженились. А потом все — никакого толку, только шуму много. Эх, надо было жениться на вдове Пэлле. От нее детей не было бы, да и крику тоже. А сын ее парень смышленый. Он мне за мой дом помогал бы верой и правдой… Ну, или шею бы скрутил, чтобы быстрее все к рукам прибрать…»
Вот так одна черная мысль Дельва сменялась другой, не менее черной. Тут привратник поневоле усмотрел, что к деревеньке несется всадник. Плащ черный, следовательно, военный. «Этого только не хватало. Кроме стражников еще и военных прикармливать. Не пустить не смогу, но допрос учиню по всей форме, пусть знает!»
Сэм несся к деревне изо всех сил, он боялся загнать лошадь, жалеть животное уже не было никакой возможности. Сейчас именно от стражников зависел успех погони. Лучше всего сотня — тогда можно одной полусотней загонять противника на вторую, которая их обойдет и будет стоять в засаде. Только бы не дать врагу дойти до Черной пустоши. Скорость. Сейчас все решает скорость!
Сэм подскочил к привратнику, который с недовольной рожей стоял у ворот деревни и пытался перегородить военному человеку дорогу. Увидев пазз, который доставал Сэм, деревенский воротник затрясся мелкой дрожью и бросился открывать загорожу. Низко кланяясь, он пропустил Сэма в деревню.
— Стражники в селе есть? — спросил Сэм.
— А то как же, ваша милость, куда они денутся. Ужо два дни стоят. Много их. Шумят, гуляют, веселятся. Пожалте на постоялый двор. Тамма ихний сержант будет.
Постоялый двор находился недалеко от ворот: обычная просторная деревенская изба, с большим амбаром и коновязью. У коновязи было привязано десяток коней. Маловато, но тут больше и не разместить. Судя по всему, в этом бараке не больше двух комнат для постояльцев: одна общая, черная, в которой топят плохоньким очагом, а вторая для высокородных, небольшая, но холодная, там только жаровня может спасти постояльца от простуды в холодное время года.
Бросив поводья подбежавшему слуге, Сэм быстрым шагом вошел в таверну. Там, в общем зале, за большим столом сидело пятеро стражников и капрал. Негусто! Сержант, высокий седовласый детина, крепкого телосложения, увидев офицера, браво крутанул ус и встал. Поднялись и все солдаты. Сэм подошел к сержанту и протянул пазз.
— Сколько у вас людей? — спросил Сэм, пока капрал просовывал пазз в идентефикатор. Прочитав информацию, сержант встал на вытяжку и доложил:
— Сержант Правик Сельтус и третий полутонг стражей Северного отряда в вашем полном распоряжении, мэсс лейтенант.
— Отчего ж вас так много? — совершенно раздавленный полученным известием Сэм сел на лавку, ноги и руки его мелко дрожали. Потратить столько сил — и напрасно! Каких-то двадцать пять стражников во главе с чрезмерно деловым сержантом. Это катастрофа.
— Больше губернатор выделить не может! Он должен обеспечить безопасность одной особы, — при этих словах капрал ткнул пальцем высоко вверх, намекая, как минимум, на принца крови. Очень значительной особы, — так же значительно повторил сержант.
— Это, конечно, значительно важно, — устало проговорил Сэм, замолчал, но уже через минуту встрепенулся, мол, расслабляться нечего, — но вот что, мэсс Правик, где тут болтается сельский староста?
— Да тут он, я его при таверне держу, на всякий случай! Старосту ко мне! — проорал капрал.
Староста появился на зов капрала, не дожидаясь, пока стражники его разыщут. По всей видимости, старый пройдоха постоянно прислушивался к происходящему в общем зале, тем более, что капрал представлял из себя постоянную угрозу представителям власти на селе. Как только начал староста что-то бурчать по поводу размещения стражников, как капрал начал задавать такие неприятные вопросы, ох, ох, ох, лучше с такими не связываться. Подобострастно подбежав к столику с Сэмом и капралом, староста склонился в низком поклоне, даже и не пытаясь представиться, что еще больше подчеркивало, как капрал его ловко затюкал.
— Милейший, немедленно отправить подводу и двух крестьян, надо встретить и доставить в село раненного офицера из благородных. Целитель в деревне есть?
— Есть, мэээсс лейтенант, есть, как не бывать…
— Тогда и его отправьте. Дорогу к болотам, знаете?
— Немедленно распоряжусь, сделаем в лучшем виде.
— Там с раненным будет еще один офицер, пусть сюда поторопиться, для него приготовьте лошадь посвежее.
Как только староста выскочил из таверны, Сэм перевел взгляд на капрала.
— Мэсс Правик, что у вас в отряде с лошадьми?
— Все лошади подкованы, свежие. Подмену планировалось взять на месте, но тут лошадки ни к черту. Переход по степи не выдержат. Местный кузнец ими занимается, но сам зубами скрипит, а я еще больше.
— Значит так, капрал. Ждем данных разведки. Если повезло — отправляемся преследовать противника. Если нет — решаем по обстоятельствам.
Магеллон. Мятежные баронаты. Спорная территория.
Млорд Тобрук нервничал. Он ждал важное донесение. Сейчас или никогда. Глупцы. Именно сейчас вершатся судьбы империй. И млорду Тобруку было приятно осознавать, что вершатся они именно его руками.
Все только по заслугам моим. Слава Рассеру! Я опять оказался на высоте. Теперь только одно слово. И машину войны можно будет запускать на весь ее ход. Хватит! Игры в прятки закончились. Граф Альвар ль'Тобрук идет в бой с открытым забралом!
Вообще-то Альвар с самого детства не любил честной драки. Он справедливо считал, что для того, чтобы выбить противника из седла, все средства хороши. В возрасте пятнадцати лет он выиграл свой первый рыцарский турнир, в семнадцать он приобрел известность, за ним тянулся уже небольшой шлейф побед. И это при том, что были рыцари и сильнее, и проворнее, и куда как более достойные. Потом заметили, что молодому графу (а отец умер, как только Альвару исполнилось шестнадцать лет, испортив сыну единственный светлый праздник — совершеннолетие) не чужды грязные приемчики. Его словили один раз, пожурили, второй — и уже не журили, а с позором прогнали и запретили на турнирах появляться. «Он весь в отца», — вынесло приговор Общество. Родерик ль'Тобрук был карточным игроком. Но в обществе его считали карточным шулером, хотя и титулованным. Как часто случается, старый граф наткнулся на шулера поопытнее и был разорен, обчищен до нитки. Это сильно сократило жизненный путь неудачливого картежника. А молодому графу грозило перейти в разряд «инчадо» — разорившихся дворян. Такие получали от государя маленькую деревушку, с десяток дворов, да небольшой постоянный пенсион. Многие инчадо занимались обычным крестьянским трудом и уже не имели никакого шанса подняться наверх.
Когда молодой граф добивал в поместье винные запасы, чудом оставшиеся от папаши, с ужасом ожидая визита кредиторов представившегося родителя, как в поместье графа заехал неприметный человечек в сером плаще. Подвиги графа на ристалищах не прошли незаметными для заинтересованных особ. Так граф прошел дополнительное обучение и стал агентом тайной службы.
Он был доволен. Теперь он мог играть не по правилам. И наслаждался долгожданной свободой. Вскоре к свободе прилепилась маленькая толика власти, потом влияния, потом граф понял, что не обязательно быть правителем, чтобы дергать за все ниточки государства и управлять судьбами людей.
Полюбовавшись еще своей картинной позой, граф уселся в любимое кресло и стал грызть ногти. Он все-таки сильно нервничал, хотя старался скрыть это даже от себя самого. Чтобы как-то отвлечься, граф налил себе в бокал янтарного вина, не самое лучшее, это вино напоминало графу родину, поэтому этот сорт млорд Тобрук предпочитал всем иным. Наконец-то! Граф не успел и пригубить бокал, как его чуткий слух различил торопливые шаги в коридоре, несут, несут!!!
Что бы не выказать нетерпение млорд Альвар ль'Тобрук повальяжнее устроился в кресле и сделал вид, что о чем-то напряженно думает. Вошедший посыльный не рискнул сразу отвлечь млорда графа от столь серьезных раздумий и застыл истуканом у кресла.
— Что у тебя, Магглиш?
— Срочное донесение, млорд граф!
Посыльный передал графу тонкий пергамент, на котором обычно писали сообщения птичьей почтой. Пергамент не был распечатан. Граф аккуратно отломил печать, прочитал донесение, улыбнулся.
— Вы свободны, Магглиш. Да, это вам — за приятные новости.
В протянутую руку посыльного лег кошель с золотыми монетами. Иногда господин граф становился расточительным до неузнаваемости.
«Захудалый дворянский род, говорите вы, граф-ничтожество? Ну-ну, посмотрим, что вы запоете сейчас, когда мои люди уже скачут по Черной пустоши»!
Черная пустошь. Южная граница империи Анно. Спорная территория.
— Если мы не найдем воду, нам конец. — Герб пнул ногой пустой бочонок, в котором тут же образовалась внушительная дыра. Они вышли на место, которое противник приготовил заранее. Здесь отряд врага ждала вода — в достаточном количестве, чтобы напоить полсотни лошадей и людей.