Действительно, враг пошел на невиданное — нарушение кодекса, который строго регулировал все аспекты ведения войны. До сих пор картографы составляли касту неприкасаемых. Таких специалистов было очень мало, они в любой стране были на вес золота. Когда их брали в плен, они имели право пять дней хранить молчание и только на шестой рассказать все, что от них требовали. И абсолютно запрещалось подвергать их пыткам, а содержание в плену должно было быть отменным. За картографа обязательно платили выкуп, а если выкупа не было — он переходил служить тем, кто его пленил. В любом случае, нарушение Кармильского кодекса, который был признан всеми венценосцами Карриты, грозило нарушителям большими неприятностями.
— А почему его сразу не убили? — спросил Командир Доу.
— Я могу только предполагать, Командир Доу. По тому же кодексу, картографа могут выкупить. Уверен, что герольд уже ведет переговоры. Мы имеем право потребовать его назад. За выкуп. В таком случае картографа вообще не имели права пытать. Даже если бы мы потерпели поражение. А выдать тело со следами пыток сейчас — глупо. Они ждали, пока пройдут пять дней. Потом могли сослаться на то, что сам картограф не согласился выдать тайну и его подвергли пыткам. А что его изуродовали, так это палачи перестарались. Может, кого-то и накажут за это…
— Рискованная игра.
— Очень. Поэтому, думаю, нас будут искать, как иголку в стоге сена. И сена переворошат немало.
Сэм задумался. Потом услышал, что по лесной дороге кто-то несется вскачь. Негромкий оклик. Ага. Скорее всего, новости из Магеллона. Надо бы узнать, что случилось нового. Сэм пошел к дороге. Там действительно командир Доу говорил с коротышкой, которого Сэм никогда раньше не видел. Коротышка быстро говорил на специфическом арго контрабандистов. Несмотря на подготовку, Сэм воспринимал далеко не каждую фразу, точнее, только отдельные слова. А командир Доу только согласно кивал головой.
— Это все? Хорошо. Иди к ребятам, отдохни немного. Мы сейчас все решим.
Командир Доу отпустил гонца и сказал Сэму:
— Интересные новости, командир!
— И что у тебя, Командир Доу?
— Нами почти не интересуются.
— Неужели?
— Там совсем другой переполох: к городу пристала целая армада. Высаживают наемников и артиллерию. Насчитали уже пять бомбард и десяток полевых орудий. Порохового зелья немеряно. Да отряды стрелков и пикинеров. Тыщ шесть насчитали, не менее. А так сделали прикидки: если конницы не будет — их войско до десяти тысяч может составлять. Все наемники.
— А у страха глаза не слишком велики? Откуда у ваших баронов средства на целую наемную армию?
— А что так? Я сам видел двадцать вымпелов, которые в порт вошли. Между прочим, все вымпелы Радвего, а королевство Радвего уже давно признало руку Нартау. Вот и делай выводы.
— Делаю. И они неутешительны. Вот что, командир, собирай всех своих людей. Собирай быстро. Они будут мне нужны. Вот плата за работу, которую вы сделали. А вот аванс за новую. И еще. Выберите из тех, кто здесь, пять самых толковых, которые хорошо знают дороги.
На ладонь командира Доу перекочевало три драгоценных камня. На сей раз Доу понадобился один только беглый взгляд, чтобы оценит щедрость нанимателя.
— Собирать буду здесь. Если эта стоянка вас устраивает.
— Вполне.
— Тогда я действую.
Как только командир Доу ушел к своим ребятам, Сэм отправился к Рутти, который все еще колдовал над изуродованным картографом.
— Герб!
— Да, Сэм!
— Вот тебе пазз. Проберись в лагерь и предупреди наших. В Магеллон прибыли серьезные силы наемников, скорее всего, оплаченных Нартау. Артиллерия. Пять бомбард и десять полевых орудий. Около десяти тысяч пехоты, в том числе мушкетеры.
— Ого!
— Я еще постараюсь собрать информацию на месте, только мне кажется, что в ближайшее время противник начнет операцию по окружению лагеря. Уж больно много наемников высадилось. Откуда им платить? Особенно, если война затянется. Следовательно, нападут быстро.
— Понял.
— Рутти!
— Да, командир.
— Тебе даю пять человек. Доставьте картографа к нашим. Любой ценой. Везите медленно и осторожно. Он должен успеть засвидетельствовать преступные действия противника. В общем, постарайся доставить его к нашим. Тут свидетельства. Но он будет главным свидетелем. Удачи тебе, Рутти, удачи!
— Мик. Я думаю, ты слышишь меня. Так вот. Ты еще можешь отомстить врагам. Сам отомстить. Мик, не сдавайся. Выдержи эту дорогу. Мы должны доставить тебя к нашим. Там ты сможешь дать показания против врага. Да и сам ты станешь показанием. Это очень важно. Поверь мне, Мик.
Сэм отвернулся, хотя картограф не мог видеть его слез, но стоявший рядом с ним Командир Доу смотрел на вырванного из рук врагов пленного с ужасом.
— Я хотел бы погибнуть в бою, но не дать врагу возможности издеваться над собой, — произнес командир Доу, когда носилки с раненным отправились в дорогу.
— Он не был военным, — ответил Сэм. — И это самое ужасное в его военно карьере, Командир Доу.
Глава двеннадцатаяРешающее сражение
Лагерь у Квариверда. Мятежные баронаты. Спорная территория.
Поехал славный рыцарь мой
Шестнадцать дней назад,
Я пояс верности одев,
Все дни не сомкнула глаз.
И вот примчался ко мне гонец:
Он выиграл турнир!
И дочку графа л'Ореллей
Взял в жены мой господин!
— Странное завершение саги, моя госпожа, не кажется ли вам?
— Ну, говорят, эта история настоящая. Мне кажется, так оно и было. Много столетий назад.
— Может быть, может быть…
Генерал Картель д'Патрис был не слишком силен в элегантном словоблудии, а потому в присутствии прекрасной Вивиан, любовницы императора, быстро смущался, краснел и вообще вел себя, как глупый медведь. Девица прибыла в военный лагерь, сославшись на письмо императора, который настоятельно попросил ее прибыть в расположение воинской части. И теперь генерал чувствовал себя в преглупейшем положении. Вивиан прибыла инкогнито, в мужском платье и с маленькой охраной. Девицу сопровождали две дамы, переодетые, как и она, в мужские платья и два телохранителя императора. Уж этих молодцов ни с кем спутать было невозможно. Жоз де Марчан воспользовался суматохой, вызванной появлением фаворитки императора, и все время пропадал на позициях, давая возможность одному генералу отдуваться за двоих, постоянно развлекая прибывшую даму.
И если бы не любовница генерала, шлюшка Мигелина, старый вояка рехнулся бы сразу же, как только дамы приехали в расположение его армии. Мигелина повела себя как настоящая хозяйка: прибрала в шатре (раньше генерал, не выносивший порядка такого просто не мог допустить), приготовила несколько изысканных блюд, намекнув генералу, что личного повара стоило бы перевести в передовой отряд армии. Короче, взяла на себя все заботы о быте прибывших дам.
Как ни странно, с Вивиан Мигелина быстро нашла общий язык и они быстро стали шептаться, как закадычные подружки. Разница социального происхождения абсолютно не волновала Вивиан, которая сама была из простолюдинов. А свое выскородие она получила как раз благодаря связи с императором. Вивиан была невысокая худенькая женщина с остреньким носиком и высокими скулами, которые лишь оттенял прелесть ее экзотической внешности. Белые пышные волосы кудрявились и рассыпались волнами почти до середины спины. Вивиан играла на лютне, а Мигелина прекрасно владела виолиной, кроме того, две сопровождающие Вивиан дамы, Габо, графиня д'Яр и Логеренна, баронесса д'Рабитор довольно сносно владели игрой на гамбе. Так в палатке генерала сложился неплохой квартет. Дамы мучили нежные уши военного, привыкшие к командам и ругани на поле боя, утонченными пассажами изысканных мелодий и вместо хаоса войны вносили в его ум гармонию амурного разлива.
От такого издевательства генерал Патрис похудел, осунулся лицом и, вообще, представлял собой довольно жалкое зрелище. Особенно его бесил абсолютный порядок, который в его палатке навела и поддерживала Мигелина. Генерал теперь не мог найти ни одной вещи, особенно поражался тому, куда тонкий женский ум способен засунуть карты с изображением позиций. А самые свежие карты почему-то оказывались в самых потаенных уголках палатки. Ругаться при дамах генерал не смел, а потому при малейшей возможности вымещал все раздражение, царившее в его военном сердце на ни в чем неповинных подчиненных.
Граф Готрик известен своей красотой,
Своей красотой.
Есть только один у графа изъян,
Только один изъян.
Как только пойдет граф к себе домой,
К себе домой.
В ближайшей таверне напьется в дым пьян,
Напьется и будет пьян.
А что скажите жене молодой,
Жене молодой.
Делать, когда муж в таверне пьет,
До чертиков пьет.
Она впускает к себе домой,
В постель и домой.
Красавца-барона Анжей де Леонт.
Барона Леонт
Ну вот, когда пошли песни об амурных приключениях, генерал совершенно терялся и теперь чувствовал себя так же удобно, как таракан на тарелке. «Боги мои, пришлите хоть какого-то гонца, хоть какого-нибудь!» Но пока гонца не было, мученик куртуазного искусства приготовился слушать продолжение песни. «Принесу жертву Ваалеху, если сейчас появиться гонец», — произнес про себя военачальник. А вот такое обращение богам было более приятно (или же только Ваалеху, но какая, в сущности, разница). Раздался шум со стороны стражи, в палатку просунулась испуганная морда ординарца.
— Мэссер Патрис! Вас срочно требует полковник Марчан. Поторопитесь, иначе он перевешает всех интендантов, которые остались у нас в живых.
Генерал произнес благодарность Ваалеху за то, что он наделил полковника Жоза д'Марчана лютой ненавистью к интендантам, подтвердил клятву принести в жертву в храме Ваалеха что-то ценное, поклонился дамам, извинился за то, что дела отвлекают его от приятного общества, хотел сказать комплимент, смутился, смазал его, засуетился, после чего быстро и неловко выскочил из палатки.