Противник захохотал, прыгнул на меня. Мой клинок встретил лезвие топора. Оружия словно примагнитились друг к другу, мы начали давить изо всех сил. Медленно, но верно, он стал пересиливать меня – оно и понятно. В глазах противника появился огонь. В этот миг я плюнул. Все это время я держал рот, наполненный кровью, так что получилось мощно. Он вздрогнул, когда лицо залило кровью, инстинктивно зажмурился, стал хлопать глазами, ну и естественно отвлекся. Я резко изменил угол наклона лезвия, заставив топор скользнуть вдоль него. Парень охнул, потерял опору и провалился в пустоту. Мой левый кулак, используя встроенный в протез боевой навык «сильный удар», встретил его тело. Кас вскрикнул, когда адамантиевый протез врезался под дых. Я развернулся, рубанул мечом, но противник, все же, попался опытный. Несмотря на боль и удивление, он успел среагировать, отпрыгнув в сторону.
Я рванулся следом, не давая ему перевести дух. Меч ударил наискось, Кас вскрикнул, на груди появилась неглубокая рана. Он отпрыгнул вновь, взмахнул топором, отгоняя меня.
— Сволочь! – проревел он. – Эти уловки тебе не помогут!
Он кричит, ярится и скалит зубы, но в глазах его застыл страх. Я вижу, как в нем борются противоречивые чувства. Он одновременно боится и смерти, и показаться трусом, бросив все и сбежав от противника, который еле стоит на ногах.
Мы вновь сшиблись. Я парировал несколько атак, поймал момент для контратаки, сделал выпад, но Кас легко уклонился, словно и не было раны, и оказался слева от меня. Нужно уходить, но в этот миг усталость дала о себе знать, ноги слегка подогнулись и я не смог сдвинуться в сторону. На миг мы оказались в ситуации, когда моя атака провалилась, а противник занял удобную позицию для своей атаки. Рядом дерево, так что размахнуться, чтобы ударить по горизонтали и срубить голову у него нет возможности, поэтому он ударил вертикально. Я отклонил голову в отчаянной попытке спасти ее, топор ударил по шлему, скользнул в сторону и врубился в левую ключицу. Даже с учетом того, что часть силы удара была погашена из-за шлема, топор все равно должен был прорубить доспех и погрузиться в тело как минимум до середины груди. Но этого не случилось, лезвие лишь пробило доспех и на палец погрузилось в плоть.
Глаза Каса расширились в ужасе, когда он увидел причину, по которой удар не прошел. Моя левая рука с адамантиевым протезом ухватилась за рукоять топора. Внезапно он понял, что я специально сделал вид, что не могу уклониться, чтобы заставить его атаковать туда, куда мне нужно. Все это я сделал, чтобы схватить топор и не дать уклониться от следующей атаки. Меч резко рассек воздух, в последний миг Кас отпустил рукоять топора и отпрыгнул назад. Пальцы попадали на землю, как сосиски из пачки. Варвар взвизгнул и с ужасом уставился на покалеченные руки. У левой не осталось пальцев, а правая лишилась двух.
Парень, поднял взгляд, затем резко развернулся и помчался прочь. Я в одно движение метнул меч следом. Оружие несколько раз перекувырнулось в воздухе и острием врезалось в спину бегущего, погрузившись довольно глубоко. Варвар вскрикнул и повалился на землю. Я же одним движением вырвал топор из раны, захрипел от боли и, покачиваясь, двинулся к парню.
Земля ударила в лицо Каса. Правая половина тела от боли словно онемела. Он закричал, руки дрожа стали загребать почву пытаясь заставить тело подняться.
Случилось то, чего не может быть. Он проиграл. И кому? Раненому, находящемуся на грани жизни и смерти противнику.
Меч пробил не только лопатку, но и ребра, прошел сквозь легкое и вышел из груди в правой половине. Острие скребет о землю и мешает ползти. От боли и ужаса все в теле содрогается, Кас отчаянно перебирает руками, чтобы уйти от противника подальше, но с каждым движением жизнь уходит из тела. Парень обреченно понял, что даже если этот охотник не станет его добивать, то все равно он умрет через несколько минут.
Внезапно меч рывком покинул тело. Кас вздрогнул, кровь заполнила рот. Он с кашлем выплюнул ее, перевернулся на спину. Над собой увидел фигуру Сержа с мечом в одной руке и топором в другой.
Вот и все. Конец. В этот миг, страх, наконец, отступил. Кас медленно закрыл глаза, ожидая конца. В памяти всплыло лицо Авиши.
Когда это было? Ведь совсем недавно, еще меньше года назад.
Кас выбрался из шатра, сухой горячий ветер обжег лицо, он прищурился из-за яркого солнечного света и прикрыл ладонью глаза. Справа и слева десятки шатров, не таких как у него – победнее. При виде его, простые люди поклонились. Все они в стареньких шкурах, худые.
Его племя одно из самых бедных и малочисленных в клане. Взрослых, способных держать в руках оружие, не так много, потому зачастую это приходится делать и женщинам, дабы защитить себя от посягательств других более многочисленных племен. В одной из стычек и погибли родители Каса. Рос он слабым сиротой и участь, которая была ему уготована – либо обслуживать коней, либо воинов, чистя им оружие и штопая шкуры. Для мужчины такое положение было сравнимо с положением раба в племени. И так бы и случилось, если бы Кас однажды не познакомился с Авишей. Она была такой же, как и он – сиротой, только старше его. Кас для нее стал кем-то вроде младшего брата, защищая и заботясь о котором, она смогла преодолеть горе от потери родителей и одиночество, а сам Кас, влюбившись в свою старшую «сестренку», поставил себе цель, во что бы то ни стало добиться для них лучшего будущего. Многие посмеивались, когда видели тренировки мальчика, что был худ как скелет, особенно на фоне своих сверстников, более сильных и откормленных. Но Кас не сдавался. Это было сродни безумию. Так что в шестнадцать лет, когда пришла пора определять тех, кто способен стать воином на ринге, Кас, к удивлению многих, одолел более сильных и проворных парней. Но его главной целью было другое. Спустя два года, заматеревший, побывавший во многих схватках, он бросил вызов вождю. В кочевых племенах все было просто – кто сильнее, тот и вождь. Сражение было кровавым и продолжительным, но Кас не сдавался, чувствуя за спиной поддержку товарищей, которых успел приобрести и взгляд Авиши, ради которой и затеял все это. Он победил, а затем, вырезав сердце уже бывшего вождя, положил его на жертвенный алтарь под шепот шамана и восславил Гьеруса.
Теперь он живет в шатре вождя, у него личная охрана, все племя подчиняется ему, а Авиша все также рядом с ним.
Кас почувствовал позади движение, обернулся. Из шатра вышла невысокая черноволосая девушка с выпирающим округлым животом. Одета она, как и все – в звериную шкуру, причем этого зверя в свое время убил Кас. Золотистая от загара кожа блестит на солнце, взгляд добрых темных глаз направился на младшего вождя – как называли в клане предводителей племен.
— Авиша, мы выезжаем через два часа. Отдохни.
— Кас, я не устала.
Вождь подошел к девушке, положил руку на живот, чувствуя, как там, в глубине, что-то шевельнулось. Его сердце подскочило к горлу, а кровь забурлила в венах. Какое-то необъяснимое чувство счастья накатило на него. Авиша положила ладонь на его руку.
— Уже скоро, – прошептала она.
— Жаль, я не увижу его рождения.
— Кас, ты уверен, что нам нужно это? Может, откажемся? – робко спросила Авиша.
Лицо парня потемнело, он глянул на племя.
— Посмотри, Авиша. Мы слабы и малочисленны, а также небогаты. Этот поход – наш шанс! Множество захваченных мужчин-рабов освободит часть наших мужчин от повседневной работы, и это даст нам возможность подготовить из них каких-никаких, но воинов, не говоря о том, что часть из рабов будут ремесленниками, которые станут ковать нам оружие и шить одежду. Женщины-рабыни, будут использоваться в качестве наложниц, вынашивать детей наших воинов, что увеличит силу нашего племени.
Авиша, несмотря на то, что на улице жара, зябко поежилась, обхватила руками плечи.
— Все равно, мне это не нравится, – прошептала девушка. – Я чувствую опасность.
Кас засмеялся.
— Сказала тоже. Любое сражение – это риск. А это великий поход, а не прогулка.
— Я не о том. Когда мы сражались с другими племенами, когда ты сражался за место вождя, я переживала, но была уверена, что все будет в порядке. Я чувствовала, что все будет хорошо. Сейчас же у меня плохое предчувствие. Попытка добыть себе счастье, врываясь в другие страны, грабя и уводя в рабство жителей, не кончится для нас ничем хорошим.
Кас обнял Авишу, прижав ее голову к груди. Девушка закрыла глаза, вдыхая запах своего мужчины, чувствуя его жар и слыша сердцебиение. Все это придало ей уверенности и спокойствия.
— У нас нет выбора. Если другие племена вернутся из этого похода с рабами и дарами, они станут еще сильнее и наше племя будет завоевано. К тому же, если откажусь от похода, меня не поймут воины нашего клана и попытаются сместить. Все считают, что этот поход – шанс нашего клана на лучшую жизнь. Да и я всегда желал, чтобы наша жизнь была более достойной, чем уготовила судьба. И я выполню это, несмотря ни на что. Ты и наш ребенок… нет, наши дети, а потом и внуки, мы все будем жить в более прекрасном мире, чем сейчас. Обещаю. Я вернусь и осыплю тебя богатствами. Так что жди меня.
— Обязательно. Я дождусь тебя.
Веки Каса медленно поднялись. Серж все также застыл над ним. Слышно тяжелое хриплое дыхание. Охотник поднял топор над головой.
— Все-таки добывать себе счастье за счет других – не самое лучшее решение, – прошептал Кас, кашлянул кровью.
— Да, не самое. Придя отнимать чужое, неся смерть и разрушение, не думай, что те, к кому ты пришел, отнесутся к тебе милосердно, – согласился Серж.
— Прощай, Авиша, – прошептал Кас.
Топор резко опустился, с легким хрустом отделив голову от остального тела.
Я не стал возвращаться и искать мечи. Сил на это совсем не осталось. Нужно уходить. Бой с этим отрядом воинов занял слишком много времени. Уже скоро рассвет и возможно тот воин, что послал эту сотню солдат за мной, решит проверить, почему бойцы так долго не возвращаются. Даже если он придет не сам, а пошлет еще одну сотню – я точно погибну. Сил сражаться нет.