Алтмас вновь нанес удар, брызнула кровь.
Дышать стало тяжелее, перед глазами потемнело, под парнем натекла целая лужа крови.
«Я уже не жилец. Прости, Алческа, похоже, я нарушил обещание».
Алтмаса всего качает, он чувствует, что вот-вот упадет в обморок. Стиснув зубы, он вновь отклонил голову назад, а затем, собрав остатки сил и используя талант, вновь нанес удар лбом, защищенным металлическим шлемом. С тяжелым звоном забрало еще больше вогнулось внутрь, кровь ручьями брызнула из всех щелей. От удара руки и ноги противника чуть дрогнули и тут же расслабленно опустились на снег. Алтмас повалился рядом, пальцы ухватились за рукоять торчащего в животе меча. Рывком вырвав оружие из тела, парень захрипел от боли. В глазах потемнело.
«Еще рано падать в обморок, еще рано!»
На несколько мгновений тьма отступила. Еле шевелясь, Алтмас приложил лезвие к шее противника, а затем перчатка резко ударила сверху. Брызнула кровь, тело Хатрама дрогнуло, кровь, пузырясь, потекла по лезвию на снег.
Когда пришло осознание, что с противником покончено, Алтмас почувствовал, как силы покинули его и повалился на землю. Над головой застыло темнеющее небо. Справа и слева слышен звон оружия, грохот падающих тел и крики вперемешку со стонами полными боли. Перед глазами стало быстро темнеть. Внезапно слева раздался рык и в сужающемся поле зрения появился боец святого королевства с мечом в руках. Увидев, что Алтмас еще жив, он поднял меч, нацелился острием в горло парня, а затем нанес резкий удар.
Балфорст резко пригнулся, двуручный меч пронесся над головой. Он тут же размахнулся, молот с воем понесся вперед. Здоровенный противник поднял щит, раздался грохот, но щит выдержал удар, а воина лишь слегка подвинуло назад.
— Никогда бы не подумал, что встречу кого-то похожего на меня, — произнес Театольд. — Спустя столько столетий еще один человек у кого в предках были гиганты.
Театольд нанес быстрый сильный удар. Пусть меч у него и двуручный, но держит его в одной руке.
— Удивительно еще и то, что у нас два одинаковых таланта — «кровь гигантов». Я понял это, когда ты ударил меня молотом. Такая сила доступна только гигантам, — сказал Театольд.
Балфорст тяжело выдохнул, взвесив молот в руках. Бой идет уже десять минут, но ему пока не удалось хоть как-то достать Театольда. Тот с легкостью блокировал щитом все атаки. При этом видимого повреждения они не нанесли, хотя удар тяжелого молота да еще с той силой, которой обладает Балфорст — бесследно пройти был не должен.
Когда две армии столкнулись, Балфорст быстро заметил высокорослого мужчину, что на пару голов возвышался над остальными. В могучих доспехах со щитом и огромным мечом он набросился на бойцов Балфорста и разметал их как котят. И пусть победа в столкновении из-за невыгодной позиции противника должна была быть за армией Балфорста, но «добряк» внезапно понял, что этот воин в одиночку способен изменить ход боя, и если его не остановить, то поражение неминуемо.
Балфорст сразу использовал талант, чтобы одним мощным ударом сокрушить врага. Его талант «кровь гигантов», как можно догадаться из названия, пробуждала в нем силу гиганта. Это как с эльфами. Их стат ловкости не равен человеку и человек с 999 ловкости будет медленнее чем эльф с 999, хотя оба формально не выходят за рамки в 999 указанные для смертных. Но каждый стат ловкости эльфа равен полутора человеческим. Так же и с гигантами, каждый стат силы и выносливости гиганта равен трем человеческим. Так что пусть у Балфорста так и осталось 999 силы и 999 выносливости, но при активации таланта они стали статами гиганта, а соответственно в три раза выше. Со всей этой мощью Балфорст налетел на воина, но, к его удивлению, противник оказался равным ему по силе, а все удары молота без особых проблем блокировались щитом. И вот теперь оказалось, что незнакомый воин имеет такой же как у него талант, только вот как боец он явно искусней и более опытен.
— Кто ты? — спросил Балфорст.
— Театольд.
Легкая дрожь пробежала по телу «добряка». Он знал это имя, и внезапно стало очевидно, отчего этот воин настолько силен — он один из апостолов.
— И что же апостол Гьеруса забыл здесь? Почему ты командуешь армией святого королевства?
— По велению Гьеруса, естественно. Он приказал помочь здесь, вот я и подчинился. Не в моих правилах перечить Богам. Как бы то ни было, у меня мало времени. Нужно уничтожить ваши орудия, ибо они сильно мешают нашим войскам.
Театольд в одно мгновение оказался перед Балфорстом, меч ударил быстро, целя острием в горло. Балфорст резко отклонился и тут же использовал встроенный в легендарный молот именуемый «молотом расколотых небес», талант «небесный суд», что наделяет удары молота магией молнии, эквивалентной по силе заклинаниям седьмого класса. Оружие с тяжелым воем и скоростью метеорита понеслось к противнику. На миг даже показалось, что вокруг молота из-за скорости воздух настолько нагрелся, что воспламенился. Театольд вскинул щит. От тяжелого удара вздрогнула земля, окружающие даже присели от мощного грохота. Блеснула яркая вспышка молнии, что тут же оплела щит и исчезла. Театольда слегка сдвинуло с места, но никаких видимых повреждений удар ему не нанес.
— Хороший у тебя молот, — произнес он. — Как только расправлюсь с тобой, заберу себе.
С этими словами он нанес резкий вертикальный удар. Балфорст только успел подставить металлическую рукоять молота. Меч со звоном ударился об нее, а затем с гудением отскочил. Балфорст тут же контратаковал, обрушив молот сверху, но на его пути опять встал щит. Тяжелый удар, вспышка молнии, но Театольду вновь не нанесено видимых повреждений, только ноги чуть согнулись от тяжести удара.
Противник быстро атаковал, Балфорст запоздало отклонился, острие со скрежетом прошлось по боку нагрудника, оставив глубокий порез. Парень ударил в ответ и снова щит блокировал удар. Магия седьмого класса — самого высокого доступного смертным — толстыми молниями прошлась по металлу и тут же исчезла, словно щит поглотил ее.
Они замерли друг напротив друга, тяжело дыша.
— И все же, почему ты здесь? Этот вопрос не дает мне покоя. Почему апостол одного Бога помогает другому?
Театольд повел плечом, разминая его.
— Ждешь, что я тебе отвечу? Попробуй подумать сам.
— У меня есть только одна теория. Никакой войны Богов нет.
Глаза Театольда чуть прищурились, и «добряк» понял, что Театольд улыбается.
— Вот как? Я угадал, правда? Значит, эта война лишь развлечение. Боги на самом деле не воют друг с другом, а делают вид и сталкивают смертных. Так ведь? — спросил Балфорст.
Театольд хмыкнул.
— А ты умен.
— То есть и ты знаешь об этом. Понятно. Неудивительно. То, что один из апостолов одного Бога вдруг помогает другому Богу — говорит о многом. Как и то, что все святые войска были стянуты на север без опасения, что другие Боги попытаются воспользоваться этим. Ты же видишь, что это безумие, Театольд.
— Возможно.
— Так почему ты поддерживаешь это?
— Я просто подчиняюсь их воле. Воле Богов. Кто я такой, чтобы идти против их решения? Ведь им виднее. Да кто в здравом уме пойдет против воли Богов?
— Например, я.
Апостол громоподобно захохотал.
— И что же ты сможешь сделать?
— Например, победить тебя.
Театольд прервал смех, стал серьезней.
— Ну что же, тогда попробуй.
Они вновь стали обмениваться ударами. Балфорст блокировал атаки рукоятью, уклонялся, но далеко не всегда получалось удачно, так как противник был невероятно искусен во владении мечом. И время от времени клинок попадал в наплечники, оставлял вмятины на шлеме и панцире, несколько раз даже пробил доспех и оставил неглубокие раны.
— Давай, парень. Ты же обещал победить меня!
— И сделаю это! — прохрипел Балфорст.
Он нанес очередной удар, но опять щит блокировал молот.
«Это явно не обычный щит. Он спокойно выдерживает мои тяжелые физические атаки, на нем даже нет и вмятинки. Но что еще более странно — он поглощает все мои атаки встроенной в молот магией».
— Поторопись. Сколько действует твой талант? Десять минут? Двадцать? Час? Знай же, за годы жизни я смог развить свой талант, углубить «память крови». И теперь, когда я активирую «Кровь гигантов», то могу находиться в этом состоянии десять суток.
Мороз прошелся по коже Балфорста. У него самого осталось минут десять работы таланта. А значит, скоро противник станет сильнее по всем параметрам. Его и так не получается победить, а дальше шансы вообще сведутся к нулю.
«Что же делать с этим щитом? Он явно легендарный. Уверен, что встроенный талант что-то типа поглощения или блокирования любого магического и физического урона. Иначе объяснить то, что противник не получает урона от магии, а щит не имеет даже царапин после стольких мощных ударов, не получается». — Подумал Балфорст.
Очередной обмен ударами привел к тому, что меч противника, сверкнув перед лицом, ударил в шлем, сорвал его, и острие чуть задело лоб, оставив рану. Кровь потекла по лицу «добряка».
— Похоже, твои силы на исходе. Следующей атакой я подарю тебе быструю смерть. Прощай, брат по крови, — произнес Театольд.
Он резко сместился вправо и нанес быстрый удар мечом наискось. Балфорст взревел, внезапно в голове его вспыхнула мысль, и он вместо того, чтобы уклоняться или защищаться, ударил в ответ, но не по противнику, а вопреки всем канонам боя молотом, по приближающемуся мечу. Клинок и боевой молот встретились с громким звоном. В этот миг с молота сорвалась молния, опутала лезвие клинка и перекинулась на тело Театольда. Тот взревел, вытянулся в струнку. Молния, на миг охватившая тело апостола, исчезла. Из щелей в доспехах пошел легкий пар.
— Ах ты… — прохрипел Театольд, увидев, как Балфорст, размахнувшись, ударил слева.
Каким бы сильным ни был Театольд, но полученный от магии седьмого класса урон не прошел для него бесследно, так что движения чуть замедлились, но даже так он смог развернуться и поднять щит. Только вот Балфорст ожидал это и в последний миг изменил траекторию полета молота. Оружие добряка со всей силы ударило в ногу, и вновь