У Пирки облегченный доспех паладина. В отличии от обычного он дает больше ловкости и восприятия, но меньше силы и выносливости, а также его защита чуть ниже. Например, обычный доспех включает в себя помимо кольчуги, шлема, металлических поножей, наплечников и перчаток, еще и цельный панцирь. В облегчённом же панцирь заменён нагрудником, что защищает только перед, бок и спина прикрытый лишь кольчугой. Поэтому, когда клинок Элантиры ударил в бок, кольчуга лопнула, лезвие прошло, не заметив подкольчужника и глубоко погрузилось в плоть.
Пирка вскрикнула, взмахнула клинками, но принцесса демонов ловок отскочила назад, вырвав кинжал из плоти паладина.
Пирка прижала руку к боку, другой направила кинжал острием в сторону Элантиры, словно пытаясь им отгородиться. Но это было без надобности. Принцесса демонов не собиралась атаковать, так как и сама застыла, переводя дух и собираясь с силами.
— Как у тебя получилось? Ты же была медленней меня! — прохрипела Пирка прижимая руку к ране и безуспешно пытаясь остановить кровь, что толчками выплескивается наружу.
— Все просто. Я на самом деле не так устала. А скорость у нас почти одинаковая. Я подняла свои статы с помощью зелья, а твои понизила.
— Понизила?
Элантира молча продемонстрировала клинок.
— На нем наложено ослабление. Твои статы уменьшились на 5 %. Именно эти два факта позволили мне продержаться, даже под напором твоего таланта. Но есть кое-что еще.
Пирка вздрогнула, перед взором слегка расплылось, она услышала слабый писк. Тошнота подкатила к горлу, а тело слегка качнуло.
— Клинок отравлен. — прошептала она.
— Да. Похоже из-за адреналина в крови и боевого азарта, ты не сразу почувствовала на себе действие яда, но сейчас, все по-другому. Яд наконец начал действовать в полную силу. Именно поэтому ты потеряла меня из виду во время атаки. Твое восприятие притупилось из-за яда начавшего действовать на все твои пять органов чувств.
Наконец Элантира, хотела было вытащить зелье лечение, но противница внезапно, грозно зарычав прыгнула вперед. Бой разгорелся с новой силой, клинки с злобой звенели сталкиваясь друг с другом. Пирка вложила в этот натиск всю ярость и отчаянье. По крайней мере так могло показаться, со стороны. Но это было не так. Девушка сражалась уверенно, она верила, что победит, верила, что благословение Ярхвье с ней, что он не бросит ее. Ведь Пирка верит, что уж Ярхвье ее любит, что она проводница его воли в этом мире, а значит он не оставит ее. Именно эта вера придала ей сил, позволила побороть тошноту и головокружение.
— Опять упала в обморок? — донесся сквозь черную пелену голос тети.
— Да, мама, — ответила старшая дочь Криса.
— Ну что за проклятье. Она ни на что не годна. И зачем Олман привел в дом эту нахлебницу?!
Пирка открыла глаза. С возвращением в сознание вернулась и острая, скручивающее болезненное чувство в животе, которое обычно бывает при голоде.
— Мама, она очнулась! — крикнула Криса.
Послышался топот ног. Над девочкой нависла высокая дородная женщина с щеками как у бульдога, и маленькими поросячьими глазками. Тонкие губы сжались, уточнились превратившись вообще в ниточки.
— А ну марш в чулан, сегодня ты остаешься без еды! А завтра с утра, только встанет солнце, чтобы переполола огород!
Девочка быстро встала. Она знала, что промедление чревато неприятными последствиями. Понурив голову, она поспешила из комнаты.
Пирка успела только спуститься на первый этаж, как ее догнала Криса. Девочка выше Пирки на голову, лицо глупое и самодовольное, глаза мелкие как у матери. В руках она зажала леденец, не преминув картинно облизать его на глазах у девочки.
— Повезло тебе, так легко отделалась. — с хихиканьем произнесла она. — Ах, сегодня на обед вареная картошка, если попросишь, я даже принесу тебе понюхать.
— Отстань. — огрызнулась Пирка.
Девочка попыталась ухватить ее за волосы, но малышка ловко увернувшись, шмыгнула к чулану под лестницей. Она с хлопком закрыла дверь, спешно щелкнув защелкой.
— Попробуй только выйди у меня! — прокричала Криса подергав дверь и поняв, что открыть не получиться. — Мы с Мейлой и Тумой, тебя еще проучим! Огрызается она тут на нас, приютили ее, а она отвечает такой неблагодарность.
Пирка забилась в угол на кровати. Криса тем временем, громко шлепая ушла в сторону кухни. Девочка сжалась, обхватив руками ноги и стараясь побороть чувство голода.
Родители ее погибли от нападения бандитов на деревню, когда ей было всего шесть лет. Единственный родственник, дядя Олман, решил ее приютить. Только вот жизнь в новой семье у Пирки не задалась. Жена дяди — тетя Шварди, невзлюбила девочку. Постоянно нагружала ее работой, почти не кормила. Ее три дочери глядя на мать, стали ей подражать. Задирать Пирку, издеваться над ней. Дядя Олман же, типичный забитый мужичок, полностью подчиняющийся Шварди и боящийся ее ослушаться. Он никак не пытался даже защитить свою племянницу, а со временем стал приговаривать, повторяя за Шварди: «И зачем я только ее привел сюда?» Так прошло два года.
Она нащупала в темноте маленькую куклу. Обычная тряпичная кукла, сшитая из мешковины мамой, была ей единственным напоминанием о родителя. Прижав игрушку к себе, девочка закрыла глаза и провалилась в сон.
Следующим утром, Пирка, встала еще до зари. Стараясь не шуметь, она вышла во двор, свернула к грядкам и принялась за работу. Уже через полчаса руки ее налились усталостью, спина заныла, а ноги стали подкашиваться, но девочка упорно продолжила полоть грядки, зная, что если не сделает все вовремя, то на завтрак может не рассчитывать. Тогда опять придется напиться воды, чтобы хоть как-то заглушить чувство голода.
— Эй. Все-таки решилась выйти из своей коморки! — раздался голос Крисы.
Сердце Пирки замерло в страхе, девочка медленно разогнулась, глянув в сторону откуда ее окликнули. У ограды застыли три девочки. Криса — старшая дочь, затем Мейла — тучная со вторым подбородком и мерзкой улыбкой средняя дочь, и Тума — тощая, с вытянутым лицом и уродливыми верхними резцами напоминающим заячьи.
— Ты вчера провинилась Пирка и сейчас мы тебя проучим. Но не так, как ты думаешь.
Криса внезапно достала из-за пазухи тряпичную куклу.
— Смотри, что я нашла у тебя в комнате! — воскликнула она, посмотрела на куклу, картинно скривилась. — Фу, что за мерзость.
— Отдай! — крикнула Пирка.
Но Криса тут же отпрыгнула от ограды.
— Тебе так нужна эта вещь? Значит я правильно сделала что ее выбрала.
Пирка уже перелезла через ограду, когда Криса вытащила ножницы и в три движения разрезала куклу, бросив ошметки на землю. Девочка подскочила к кукле, пальцы дрожа ухватились за обрвки.
«Вот, эта Эмма, теперь она твоя» — произнесла мама, давая куклу девочке. — «Береги ее».
— Эй, смотрите, она… она плачет! — воскликнула Тума, залившись смехом.
Остальные девочки засмеялись следом. Но Пирка же чувствовала, как гнев пробуждается внутри нее, перед глазами все плывет, слезы стекают по щекам, а внутри словно бушует шторм.
Криса хотела сказать что-то еще, но осеклась, столкнувшись взглядом с Пиркой. Девочка посмотрела исподлобья с такой яростью, что у старшей из сестер вмиг пересохло в горле, а на лбу выступил холодный пот.
— Мелкая тварь! — резко воскликнула Шварди.
От звонкой пощечины перед глазами все побелело. Пирка дернулась, не удержалась на ногах, упала на пол.
— Мы приютили тебя, а ты вон что творишь! Напала на моих дочек!
Троица сестер застыла в стороне, одежды порваны у Крисы под глазом синяк. Конечно досталось и Пирке, но все же напуганные ее яростью, они больше убегали чем дрались.
— Вот кого ты нам привел! Нахлебницу и вредительницу. Вот так она на нашу доброту отвечает! На твоих дочерей нападает!
Олман лишь покачал головой, пригладив бороду ладонью.
— Они первые начали!
— Тебя никто не спрашивал! — взревела Шварди, дала еще одну оплеуху. — Марш в чулан, завтра поговорим. Сегодня никакой еды!
Девочка с превеликим удовольствием вскочила на ноги и помчалась в чулан. Закрывшись, она забилась в угол. В тесной комнатке, пыльно, в углах паутина и воняет сыростью. Сюда мало кто захотел бы зайти, не говоря о том, чтобы спать здесь. Но для Пирки это место в сто раз уютней и милее, чем быть там, снаружи, в этой чистом доме, под прицелом взглядов полных ненависти.
Стук в дверь заставил девочку вздрогнуть.
— Пирка, выходи, — раздался снаружи голос дяди.
Девочка подчинилась, но не столько из-за того, что Олман не проявлял враждебности к ней и она немножко доверяла дяде. Нет. Просто если бы она не открыла добровольно, то он бы выломал дверь и для нее все это закончилось новыми неприятностями.
Девочка щелкнула защелкой, дядя рывком распахнул дверь.
— Выходи. — скомандовал он.
Девочка робко переступила через порог. Дядя в привычной серой рубахе, темных штанах и ботинках. В руке у него небольшая котомка.
— Пойдем.
— Что это, куда мы идем? — удивленно спросила девочка.
— Пирка не задавай вопросов, просто пошли.
Взяв небольшую сумочку из рук дяди, девочка повесила ее на плечо и пошла следом за мужчиной. Улица встретила ее ночной прохладой и сыростью. Под ногами зачавкала грязь. Похоже днем прошел ливень, из-за чего дороги размыло и идти стало тяжелее.
Они покинули двор выйдя на общую улицу. Дядя уверенно пошел вдоль домов к выходу из деревни. Девочка уже поняла, что ей предстоит, но все еще отказывалась верить в происходящее. В окнах домов темно, а значит сейчас глубокая ночь. Похоже дядя и тетя решили провернуть все в тихую, а утром скажут, что Пирка сама ночью сбежала.
Шли она долго, по крайней мере девочке так показалось. Наконец впереди появилась развилка дорог.
— Пирка, иди прямо и через пару дней выйдешь к Лисбургу. Как ты устроишь там свою жизнь — не знаю. Можешь пойти в приют, а можешь прибиться к кому-то, меня это особо не волнует. Но, не смей возвращаться. После всего что ты сделала, двери моего дома для тебя закрыты. Шварди положила в сумку для тебя немного еды, так что этого хватит, чтобы добраться до города.