Отто Маттэ, 1907 года рождения, торговал горюче-смазочными материалами и владел заправкой. На австрийской гоночной арене он был легендой, по большей части из-за рискованного стиля вождения. Чемпион Формулы-1 Ники Лауда как-то назвал его одним из своих примеров. В гонке на мотоциклах в 1934 году в Граце Маттэ попал в такую сильную аварию, что ему парализовало правую руку, а это означало конец карьеры мотогонщика. После войны Маттэ вновь вернулся на австрийскую гоночную арену, теперь уже на четырех колесах. Свой автомобиль он переделал так, чтобы руль был справа, дабы иметь возможность переключать передачи здоровой левой рукой, перехватывая на мгновение руль коленом. До 1953 года он успешно участвовал на этом автомобиле в австрийских гонках. Другой его автомобиль того же времени – причудливый болид собственного производства из запасных частей Porsche, который он называл «Фетценфлигер». Этот автомобиль якобы послужил позже для инженера Ферри Порше источником вдохновения при разработке первого болида Формулы-1.
Все в одной руке: Отто Маттэ и его «Фетценфлигер» (1952 год).
В середине пятидесятых годов Маттэ все чаще стал получать письма из Штутгарта. Porsche очень хотели выкупить настолько важный для истории автомобиль гонки Берлин-Рим, однако Маттэ не планировал с ним расставаться. Все изменилось лишь спустя почти 30 лет. В восьмидесятые годы Маттэ пытался подарить Ферри Порше этот автомобиль. Он решил отвезти подарок на прицепе с помощью своего дряхлого Range Rover в Цуффенхаузен, под Штутгартом. Однако, как гласит легенда, ему резко отказали: вахтер сказал оставить свой мусор где-нибудь в другом месте. Когда в 1995 году Маттэ умер, автомобиль все еще принадлежал ему. Его наследство, включая десять ретроавтомобилей, в апреле 1997 года было продано на аукционе. Когда на семейном совете Порше спорили, стоит ли выкупать этот автомобиль, Ферри Порше наложил вето. Автомобиль в конце концов был продан жителю Вены за 6,1 млн. шиллингов (примерно за 435 000 евро). Его страховая стоимость составляет около шести миллионов евро.
Коллекционеры и владельцы музея «Прототип» Кениг и Шмидт в 2008 году смогли выкупить из наследства умершего гонщика его «Фетценфлигер», а также грузовой автомобиль, на котором Маттэ перевозил свои гоночные автомобили – зеленый микроавтобус Volkswagen с прицепом. Им удалось приобрести еще четыре автомобиля Маттэ, а также целую гору запасных частей, которые гонщик когда-то забрал у Порше. Там были двигатели, оси, части кузова и много чего еще. Им понадобились два больших грузовика, чтобы вывести склад запчастей из Инсбрука в Штутгарт. А чтобы разобраться в этом хаосе, Кенигу и Шмидту понадобилось некоторое время.
Обнаружились части шасси вместе с двигателем и коробкой передач, стоявшие в «Фетценфлигере» Маттэ, которые автоэнтузиасты сначала приняли за редкое основание кузова Народного автомобиля, изготовленное Порше в 1938 году. Это была сенсация. После поиска информации в архивах Цуффенхаузена и Вольфсбурга стало ясно, что Кениг и Шмидт столкнулись с куда большим автомобильным сокровищем, о котором даже и не мечтали. Серийные номера деталей говорили, что они нашли давно утерянное шасси автомобиля гонки Берлин-Рим за номером 2 – останки того самого экземпляра из Целль-ам-Зее, который после войны был уничтожен аварией с участием американских солдат.
Этот невероятный случай натолкнул коллекционеров на мысль воссоздать из обломков номера 2 идентичный оригинальному автомобиль. Сначала они целенаправленно искали в горах запчастей другие оригинальные детали и, помимо всего прочего, обнаружили там дверные ручки и даже рулевое колесо исторического автомобиля, что было в высшей мере ценно для процесса воссоздания, ведь за него держались руки самого профессора. Только за рулевое колесо коллекционеры заплатили бы пятизначную сумму. Реставрация оригинальных частей и воссоздание кузова автомобиля заняли три года. При обращении с тончайшим алюминием требовалась искусная ручная работа, которой владели немногие в мире. При этом нужно было исполнить конструкцию именно так, как ее когда-то задумали инженеры компании Porsche. Новый Тип 64 должен был стать не просто музейным экспонатом, а полноценным автомобилем, на котором можно ездить. Как и задумывал его создатель.
Гамбург, 16 апреля 2011 года. Воссозданный автомобиль гонки Берлин-Рим едет на мировую премьеру. Он – гвоздь программы выставки «Прообразы. Первые Народные автомобили» в музее «Прототип». Сверкающий современным нитроцеллюлозным лаком глубокого черного цвета, с затемнителями фар из военного времени и номером IIIA 0701, с табличкой «испытательный автомобиль» – в военное время она была необходима для покупки бензина, продажи которого были строго ограничены. Автомобиль стал идеальной копией той самой модели для гонки Берлин-Рим, которую можно увидеть на фото 1941 года перед заводом Porsche в Цуффенхаузене. Кенигу и Шмидту удалось создать машину времени, которая переносила зрителей в сороковые годы, что не всегда вызывало хорошие ассоциации: автомобиль выглядел пугающе аутентично.
Репортер из американской клубной газеты Porsche 356 Registry саркастически заметил, что черный Тип 64 мог бы стать достойным автомобилем для Дарта Вейдера – мрачного злодея из «Звездных войн». По крайней мере, этот автомобиль дает понять, с какой одержимостью отец и сын Порше реализовывали свое видение гоночного автомобиля, будто во время войны ничего важнее и не существовало.
От гражданской к военной – от KdF-Wagen к военному автомобилю
К началу войны завод KdF еще строился. Строительные работы на самом большом в мире заводе по производству автомобилей к лету 1939 года еще не завершены. 7 июня 1939 года, когда Гитлер посетил завод, который должен был стать образцовым национал-социалистическим производством, ему показали только почти достроенный штамповочный цех – «потемкинскую деревню» в Фаллерслебене. Во многих других цехах не было даже электричества. Тем не менее 16 августа должна была запуститься первая турбина новой электростанции, которая обеспечивала бы хоть какое-то электропитание. До самой зимы 1939 года цеха 1 и 2 не отапливались, а на лестничных клетках в окнах не было стекол. Немецкий Ривер Руж существовал только в головах тех, кто его планировал. До начала войны в Фаллерслебене с конвейера не сошло ни одного автомобиля KdF-Wagen. «Автомобильный город KdF», который потом назвали Вольфсбург, в то время не сильно отличался от барачного лагеря.
Небольшая серия KdF-Wagen была выпущена в Цуффенхаузене под Штутгартом на фабрике Porsche. 25 сентября 1939 года Ферри Порше разработал план производства, по которому должно было быть выпущено около сорока машин, среди них: несколько автомобилей KdF-Wagen, испытательных автомобилей и два автомобиля-рекордсмена Типа 64 Берлин-Рим. 9 октября 1939 года стратеги завода Volkswagen продолжили планировать свое производство. Германия находилась в состоянии войны уже с половиной Европы, а они планировали начать «производство 250 000 Народных автомобилей при работе в одну смену», жонглируя при этом цифрами, абсолютно не соотносящимися с реальностью. Бизнес-план для первого года серийного производства выглядел следующим образом:
Как следует из расчетов, на производственные расходы накладывались надбавки на гарантию, на реализацию, на рекламу, на содержание, налог с оборота и много чего еще. Вместе со всеми этими наценками отпускная цена KdF-Wagen вырастала до 1080 рейхсмарок, а это означало, что для удовлетворения требования Гитлера нужно было субсидировать цену на 90 рейхсмарок. Расчетные годовые потери примерно в 10 миллионов рейхсмарок должен был взять на себя Германский трудовой фронт, финансируемый преимущественно за счет его членов, т. е. граждан, которых обязывали туда вступать, чтобы у них была возможность накопить на KdF-Wagen. Как бы ни старались это скрыть, но за автомобиль для народа в итоге платил маленький человек.
Для нацистской диктатуры пропагандистская ложь о Народном автомобиле была прибыльным предприятием. До 1945 года всего было построено шестьсот тридцать гражданских автомобилей KdF-Wagen. Все они без исключений ушли партийным деятелям НСДАП или государственным служащим. Таким образом, 340 000 вкладчиков KdF было обмануто на общую сумму 275 миллионов рейхсмарок. Мечта об автомобиле для каждого обернулась в итоге созданием военного производства в Фаллерслебене. В благодарность вкладчиков KdF позже втянули в войну.
Для того чтобы переключить производства с гражданской продукции на военную, нужно было совсем немного. Сам Порше еще в своих эскизах от 17 января 1934 года предполагал военное применение массового автомобиля. «Народный автомобиль не должен ограничиваться лишь одной областью применения, – писал тогда Порше, – он должен удовлетворять всем практическим целям, благодаря простой смене кузова, выступая в роли не только личного автомобиля, но и машины для доставки, а также для применения в определенных военных целях».
Вермахт требовал «наличия достаточного места для троих солдат с пулеметом и амуницией», что в итоге и получил от Порше. Во второй половине 1930-х годов на территории новой производственной площадки Porsche появилось несколько военных прототипов. Первой моделью был трехместный автомобиль с площадкой для установки пулемета, созданный начальником производства Porsche Рудольфом Рингелем на базе усиленного шасси Народного автомобиля. Поскольку сиденья были без спинок с плоской нижней частью, они выглядели как ковшики, именно поэтому автомобиль получил прозвище «Ковшемобиль». У него не было кузова, лишь передняя и задняя оси, а также двигатель были прикрыты стальными пластинами. Экипаж не был ничем защищен, только небольшая металлическая пластина перед рулевым колесом должна была заслонять водителя от вражеского огня.
Движущей силой проекта был Альберт Лизе, офицер СС, находившийся в подчинении Порше, изначально он занимался автобазой СС. Когда в январе 1938 года ответственным офицерам Управления вооружений сухопутных войск представили прототипы автомобилей, они были не в восторге, считая дорожный просвет слишком низким, из-за чего на поле боя автомобиль будет недостаточно проходимым. Более того, машину осуждали за большой вес: трое солдат в полном обмундировании и пулемет весили 400 килограммов, в то же время максимальный допустимый общий вес автомобиля повышенной проходимости составлял 950 кг. Это означало, что кузов автомобиля не должен весить больше 150 килограммов, чего было нельзя достичь без применения дорогого легкого металла.