В конце концов, Аристотель успокоил приятеля, сказав, что его нервный срыв — это следствие долгой поездки, да и вообще, разведчики на задание выходят взвинченными, поэтому во всей ситуации нет ничего необычного. Добавил:
— Как ты думаешь, если я заказал два двухместных номера на разных этажах гостиницы, у нас хватит трех тысяч, выделенных Казаченко?
— Не уверен…
— Тогда я совсем не зря захватил с собой карточку «GOLDEN VISA». На нее, если я не ошибаюсь, Ширин перевела около ста тысяч евро! Так что поживем в свое удовольствие, старина!
…Вышли в фойе. Ганнибала тут же привлекло объявление, исполненное красным фломастером:
«Господа, кто из вас вчера подвозил очаровательную блондинку с пикантной родинкой на правой ягодице, просьба вернуть ее джинсы и документы. Обращаться в администрацию. Вознаграждение и анонимность гарантируются».
— Тьфу ты, сплошное бесстыдство! — укоризненно покачал головой Ганнибал.
— Успокойся, дружище, немцы вывешивают объявления, казалось бы, в самых неожиданных местах. Неожиданных для представителей других стран, но отнюдь не для соотечественников. Объявления выставляются для того, чтобы донести информацию до всех, не так ли? Поэтому и размещаются они в местах, посещаемых всеми посетителями и постояльцами: в туалетах, у лифтов, у входа в ресторан и казино. Психология! Впрочем, ты не туда смотришь, Ганнибал! Вон стенд хозяйственных принадлежностей. Обрати внимание на него!
— А что там интересного?
— Дурачина, там выставлены сачки для ловли бабочек!
— Бабочек? А зачем они нам?
— И как тебя в органы брали? Явно по анкете и… по анализам. Простофиля! Ты никак не можешь понять, что профессора на делянке, если он там живодерствует, мы можем найти, лишь прикинувшись энтомологами — собирателями бабочек и других летающих тварей, вплоть до вшей. Я ясно выразился, Ганнибал? Пойми же ты, наконец. Две приобретенные проститутки — это первое наше прикрытие, потому что мы — два великовозрастных жиголо, приехавших разнообразить свой досуг. Сачки энтомологов — наше второе прикрытие, необходимое для поиска генетика, ясно?! Ну посуди сам, не с бейсбольными же битами нам бегать по полям, на которых священнодействует ученый?!
— Ари, скажи, — поспешил сменить тему Ганнибал, — а у тебя такой же номер или лучше?
— Нет, милый мой, — такой же… Ибо мы с тобой — в обыкновенных номерах, а апартаменты для особо важных персон расположены на третьем этаже. Вот там, да, настоящая роскошь! Там в нескольких номерах, каждый из которых состоит из двенадцатикомнатной анфилады, находят приют арабские шейхи, наркобароны, звезды эстрады и кино мирового масштаба…
Недавно, например, здесь гостили сын короля Саудовской Аравии, Мадонна, Леонардо ди Каприо, Сильвестр Сталлоне, а Кевин Костнер, тот вообще неделями не вылезает из «Оазиса».
Не знаю точно, кто сейчас из знаменитостей обживает упомянутые мною кельи, но думаю, что нам тоже что-нибудь перепадет и мы непременно кого-нибудь из редких персонажей рода человеческого встретим. Тем более что сегодня пятница — конец рабочей недели. На уик-энд сюда такие птицы слетаются, у-у-у! В «Оазисе грез» всегда присутствует цвет нашей вселенной, поэтому здесь постоянно царит атмосфера вечного праздника!
Был апрель, и в качестве аперитива молодым людям принесли громадный серебряный ковчег, наполненный колотым льдом, на быстро таявшей поверхности которого были уложены в своих раковинах громадные королевские голландские устрицы — последние в уходящем зимнем сезоне. Их прозрачные тела под лучами ослепительного полуденного солнца, косо падавшими прямо на стол, приобретали удивительный перламутровый оттенок. Разрезанные пополам марокканские лимоны, словно водяные лилии, дрейфовали вдоль серебряной кромки в талой воде.
«Черт подери, и вот так живет некогда побежденная нами страна. Да уж лучше бы мы со всем своим богатством сдались ей в плен!» — мелькнула мысль у Аристотеля.
На столе появились изящные подсвечники, тут же зажглись и свечи. Еще один источник света был явно лишним, но возражать никто не стал. Бесчисленное количество столовых приборов, крахмальные салфетки и изогнутые в желании угодить официанты расслабляли и предрасполагали к безоглядному чревоугодию, но никак ни к обдумыванию плана выхода на связь с G-1…
Аристотель с легкой ухмылкой наблюдал за реакцией Ганнибала.
— Ну, как, нравится? Но это только начало. Мы еще совершим омовение в филиале Мертвого моря. Ты спросишь, почему филиал? Да потому, что немцы додумались в «Оазис» доставлять на военно-транспортных самолетах выпаренную соль из настоящего Мертвого моря, да-да, того самого, что в Израиле! Купание в нем действительно вызывает фонтан ни с чем не сравнимых ощущений. Ну так что, пойдем?
— А как же профессор?
— Нам, Ганнибал, для начала надо осмотреться, вникнуть, так сказать, в оперативную обстановку, а профессор от нас никуда не денется. Ну, так идем?
— Разумеется! — с готовностью ответил Ганнибал, у которого от окружающего великолепия слегка закружилась голова. Он поднял бокал шабли и потянулся за очередной устрицей, как вдруг увидел, что в проеме двери появились и застыли в ожидании метрдотеля три черно-бело-пепельные нимфы.
— А вот и наши соседки, — произнес Аристотель и приветственно помахал им рукой. Подняв глаза на онемевшего от удивления сотрапезника, вежливо, но очень твердо произнес:
— Ганнибал, мы договорились с тобой: здешние традиции ты воспринимаешь глазами американца, так? Да и вообще, ты — мой друг из Штатов, так что веди себя, как подобает американцу, ясно?
Ганнибал сразу повеселел.
— Ари, так почему мы теряем время? Где это чертово Мертвое море? Не пора ли двинуть туда, к этому куску земли Сиона?!
— Мой юный друг! Во-первых, мы еще не покончили с аперитивом, и нас ждет основательный обед. В бассейн рекомендуется идти, сытно поев, ибо твоя молодая кровь должна сконцентрироваться в районе желудка и быть занятой только перевариванием пищи, иначе… Иначе она ударит тебе в голову от зрелища, которое тебе предстоит созерцать. Так что не торопись, всему свое время… Обещаю, нас ждут события, которые потрясут тебя!
Грек поднял свой бокал шабли и знаком показал усевшимся за соседним столом черно-бело-пепельным нимфам, что пьет за них и, к удивлению Ганнибала, осушил его до дна. Аношин, вспомнив о наставлении Аристотеля играть роль парня из Штатов, сделал то же самое. Кутить так кутить!
— Полагаю, Ганнибал, что черной икрой тебя не удивишь, — с улыбкой произнес Аристотель, рассматривая карточку меню, — поэтому предлагаю начать с французского паштета из гусиной печенки с трюфелями и супа из бычьих хвостов. Кстати, по поводу этого супа есть один исторический курьез… Однажды нашему лысому лидеру Никите Хрущеву во время званого обеда в его честь подали чашку супа из бычьих хвостов. Он брезгливо отодвинул ее в сторону, пробурчав: «Ишь, стервецы, мясо сожрали сами, а мне, главе атомной державы, подсовывают хвосты! Убрать это немедленно!»
На самом деле этот суп — настоящий деликатес, но советую не переусердствовать — нас ждет еще кусок нежнейшей говяжьей вырезки, приготовленной по рецепту великого французского романтика и гурмана, поэта Франсуа Рене, виконта де Шатобриана.
Заметь, Шатобриан был не только ненасытный чревоугодник, но и неистребимый женолюб. По его убеждению, любая трапеза должна проходить в обществе прекрасной дамы, поэтому и рецепт вошедшего в историю блюда он создал для двоих. Не удивляйся, когда увидишь перед собой тарелку с куском мяса, граммов, этак, на семьсот-восемьсот. Разумеется, к мясу мы возьмем красное вино…
— Ари, я поражен! — с нескрываемым восхищением произнес Аношин. Откуда у тебя, недавно прибывшего в Париж, такие глубокие познания в национальной кулинарии?! Я почти четыре года провел на Западе, но понятия не имею и о десятой части того, что знаешь ты… Нет, я просто снимаю шляпу перед твоим знанием французской кухни!
— Это — заслуга Ширин, — ответил грек и, вспомнив напутствие жены, погрустнел. — Это она таскала меня по всем элитарным ресторанам. И приучила к престижной французской кухне. Кстати, мой друг, — менторским тоном произнес грек, — шабли к мясу употребляют только простолюдины, это — дурной тон. Если ты уж доверился мне, то слушай и мотай на ус, а с заказом я как-нибудь справлюсь сам. Поверь, ты ни о чем не пожалеешь! А закончим обед тетеревом, запеченным в шафранном французском соусе… Да, что ж это я! — Грек хлопнул себя ладонью по лбу. — Обед мы закончим десертом, а не тетеревом!
— А что у них на десерт?
— Здесь по традиции подают сыры. Подкатят к нам двухэтажный столик на колесах со многими сортами сыра. На верхней столешнице находятся сыры твердые, на нижней — мягкие, полузрелые. Рекомендую попросить три-четыре кусочка с каждого этажа. Десерт принято запивать сухим рейнским, так что не вздумай хватать бокал с красным вином… Да, чуть не забыл! Когда тебе подадут мягкий сыр, постарайся сдержать себя и не отпустить какую-нибудь шутку по поводу несвежих носков официанта. Запах будет исходить не от его ног, а от сыров на твоей тарелке, все понял? Тогда приступаем!
…Вырезка от «виконта де Шатобриана» задерживалась, и грек, чтобы заполнить вынужденную паузу, заказал мартини — с шабли уже было покончено.
После насыщенных йодом устриц, обильно сдобренных сухим вином, Ганнибал испытывал ощущение невесомости, по телу растекалось ни с чем не сравнимое блаженство, предстоящая явка с агентом, которого еще надо было отыскать, и все заботы виделись далеко-далеко, как в перевернутом бинокле. Мартини мгновенно ударил в голову, и Ганнибал не стал возражать, когда грек предложил пригласить черно-бело-пепельную троицу к себе за стол.
— Так будет лучше, старина… Надо поближе познакомиться с нашей «крышей» за столом, все-таки мы на них рассчитываем, — по-хозяйски распорядился Аристотель, — и тогда ты не будешь шарахаться от них в бассейне. А то, что они туда пойдут, — нет никаких сомнений. Все это делают после обеда, посмотришь! Да и вообще, Ганнибал, у тебя есть уникальная возможность понаблюдать, как проводят свободное от работы время горлопаны из немецкого парламента, бундестага, помощники министров, их шефы, банкиры, капитаны германской индустрии, да и другие особо важные персон