- Шарп! Это вы?
Шарп хотел притвориться, что не расслышал, но он явно был опознан, и поэтому пришлось остановиться и ответить:
- Да, сэр.
- Зайдите и выпейте капельку бренди.
Лоуфорд развлекался в компании майора Форреста, Лероя и лейтенанта Слингсби. Все были в шинелях, потому что после сильной жары последних дней ночь выдалась по-зимнему холодная. Расположившийся на импровизированной скамье из ящиков для боеприпасов, Форрест осмотрел Шарпа с головы до ног и спросил:
- Что с вами случилось?
- Упал, сэр, – хрипло ответил Шарп, согнулся и сплюнул кровью. – Упал.
- Упали? – Лоуфорд уставился на Шарпа с выражением ужаса на лице. – У вас из носа кровь течёт.
- Почти перестала, сэр. – Шарп шмыгнул носом.
Он вспомнил, что у него в кармане завалялся носовой платок, который он снял с телеграфной вышки, и вытащил его. Было жалко пачкать такую хорошую вещь кровью, но он приложил платок к носу, вздрогнув от боли. Только сейчас Шарп заметил, что через правую ладонь шёл глубокий порез, наверное, от осколка глиняной статуи.
- Упали? – переспросил Лерой.
- Там очень опасная тропа, сэр.
- У вас ещё синяк под глазом, – добавил Лоуфорд.
- Если вы не в форме, то я буду счастлив командовать завтра ротой, – заявил Слингсби, раскрасневшийся и потный от того, что слишком много принял на грудь, и обратился к подполковнику Лоуфорду, возбуждённо хохотнув. - Буду иметь честь командовать, сэр…
Шарп бросил на лейтенанта убийственный взгляд и ответил с презрительной холодностью:
- Я был гораздо серьёзнее ранен, когда вместе с сержантом Харпером взял того проклятого орла, что нарисован на вашем значке.
Слингсби надулся, обиженный резкостью отповеди, да и другие офицеры смутились.
- Выпейте капельку бренди, Шарп, – сочувственно сказал Лоуфорд, плеснув в стакан из графина и подтолкнув его через стол. – Как там майор Хоган?
Шарпу было совсем плохо, рёбра словно горели огнём, и он не сразу понял вопрос и сообразил, что ответить:
- Он уверен в успехе, сэр.
- Надеюсь, что это так. Мы все должны быть уверены, – сказал Лоуфорд. – Вы видели Уэлсли?
- Сэра Уэлсли? – переспросил Шарп, запинаясь, глотнул бренди и налил себе ещё.
- Лорда Веллингтона, – пояснил Лоуфорд. – Так вы его видели, Шарп?
- Да, сэр.
- Надеюсь, вы напомнили ему обо мне?
- Конечно, сэр, – соврал Шарп и добавил. – И он просил кланяться вам.
- Он очень любезен, – сказал Лоуфорд, очень довольный. – И он думает, что французы потанцуют с нами завтра?
- Он не говорил об этом, сэр.
- Возможно, им помешает туман, – заметил майор Лерой, выглядывая из палатки наружу, в сгущающуюся влажную пелену.
- Или поможет им, – пожал печами Форрест. – Наши артиллеристы не могут в туман вести прицельную стрельбу.
Лерой не сводил с Шарпа внимательного взгляда:
- Вам нужен доктор?
- Нет, сэр, – соврал Шарп, злясь на самого себя.
У него были сломаны рёбра, голова просто раскалывалась и один из верхних зубов шатался, сильно ныл живот и болела нога.
- Майор Хоган считает, что французы атакуют, – сменил он тему разговора.
- Тогда нам нужно к утру быть свеженькими, – подвёл итог Лоуфорд, намекая, что вечер окончен.
Офицеры намёк поняли, поднялись и поблагодарили полковника.
- А вы задержитесь, Шарп, – сказал Лоуфорд.
Захмелевший Слингсби допил стакан, со стуком поставил его на стол и, щёлкнув каблуками, довольно фамильярно пробормотал:
- Спасибо, Уильям.
- Доброй ночи, Корнелиус, – ответил Лоуфорд и, дождавшись, пока офицеры отойдут от палатки подальше, затерявшись в тумане, добавил. – Он слишком много выпил. Но, думаю, накануне первого сражения для поддержки духа это нормально. Сидите, Шарп, сидите. Выпейте немного бренди, – полковник сам наполнил стакан. – Вы на самом деле упали? Выглядите так, словно были в бою.
- Среди деревьев темно, сэр, – без всякого выражения пробормотал Шарп. – Я оступился.
- Надо быть осторожнее, Шарп, – заметил Лоуфорд, прикуривая сигару от пламени свечи. – Пришли чёртовы холода, верно? - он явно ждал ответа, но Шарп промолчал, и полковник вздохнул, затягиваясь дымом. – Я хотел поговорить с вами о ваших новых товарищах. Юный Илифф набирается опыта?
- Он прапорщик, сэр. Если он переживёт этот год, у него будет шанс повзрослеть.
- Когда-то мы все были прапорщиками, – заметил Лоуфорд. – Могучие дубы вырастают из маленьких жёлудей.
- Пока что он, чёрт его возьми, маленький желудь.
- Его отец – мой друг, Шарп. У него небольшая ферма возле Бенфлита. Он хотел, чтобы я позаботился о его сыне.
- Я о нём позабочусь, – пообещал Шарп.
- Уверен в этом. А что Корнелиус?
- Корнелиус? – переспросил Шарп, и, чтобы потянуть время, прополоскал рот бренди, сплюнул наземь кровавую слюну, потом отхлебнул ещё.
Ему показалось, что боль немного поутихла.
- Как Корнелиус справляется с обязанностями? – весело спросил Лоуфорд. – Старается быть полезным, не так ли?
- Ему нужно многому научиться, – осторожно заметил Шарп.
- Конечно, нужно. Я хотел, чтобы он был именно с вами.
- Почему, сэр?
- Почему? – полковник был озадачен этим прямым вопросом, а потом взмахнул зажатой в пальцах сигарой. – Но это же очевидно. Думаю, он замечательный парень. Буду с вами откровенным, Шарп, я не уверен, что у молодого Ноулза подходящий характер для того, чтобы командовать стрелками.
- Он – хороший офицер, – с негодованием воскликнул Шарп и тут же пожалел об этом, потому что правый бок прострелило резкой болью.
- Прекрасный, – торопливо согласился Лоуфорд. – И у него замечательный характер, но вы, стрелки, не скучные ребята, верно? Ваши люди, Шарп, словно гончие, а вы - старший псарь, который натаскивает их держать след и преследовать добычу. Мне нужно, чтобы мои лёгкие стрелки были смелыми! Агрессивными! - перечисляя эти замечательные качества, полковник раз за разом стукал кулаком по столу, отчего стаканы и столовое серебро жалобно дребезжали. - Хитрыми! – тут полковник замолк, очевидно, сообразив, что последнее качество явно уступало по выразительности смелости и агрессии, но что-то более внушительное ему на ум так и не пришло, и он продолжил. – Я полагаю, что у Корнелиуса все эти качества есть, и я хочу, чтобы вы, Шарп, натаскали его.
Полковник умолк, ожидая от Шарпа какой-нибудь реакции на свои слова, и смутился, так и не дождавшись.
- Суть дела в том, что Корнелиусу кажется, что вы его недолюбливаете.
- Многим так кажется, – равнодушно заметил Шарп.
- Многим? – удивился Лоуфорд. – Наверное, вы правы. Не все знают вас так, как я. – он сделал паузу, чтобы прикурить сигару. – Вы когда-нибудь вспоминаете Индию, Шарп?
- Индию? – переспросил Шарп.
Они с Лоуфордом служили там вместе. Лоуфорд был тогда лейтенантом, а Шарп – рядовым.
- Там было неплохо, – уклончиво ответил он.
- В Индии нужны опытные офицеры, – небрежно заметил Лоуфорд.
Шарп с трудом перенёс этот предательский удар. Теперь стало ясно: полковник действительно хотел от него избавиться. Он ничего не сказал, а Лоуфорд, кажется, не заметил в своих словах ничего оскорбительного.
- Значит, я могу заверить Корнелиуса, что всё в порядке?
- Да, сэр, – Шарп встал. – Я должен проверить посты, сэр.
- Разумеется, – Лоуфорд не скрывал своего разочарования от того, чем закончилась их беседа. – Нам нужно почаще говорить по душам, Шарп.
Шарп взял свой помятый кивер и вышел в ночной туман. В кромешной тьме он перевалил через гребень холма и немного спустился по восточному склону. Впереди, в глубокой впадине долины, за туманом мерцала россыпь огней вражеского бивака. «Пусть они придут, – думал он. – Пусть только придут». Он не мог убить Феррагуса, но мог излить свой гнев на французов. Сзади послышались шаги, и, не оборачиваясь, Шарп сказал:
- Добрый вечер, Пат.
Харпер, наверно, увидел его в палатке полковника и последовал за ним.
- Что с вами случилось?
- Проклятый Феррагус и двое его бандитов – вот что со мной случилось.
- Хотели вас убить?
- У них, чёрт подери, почти что вышло. Если бы не подоспели трое из военной полиции…
- Из военной полиции? Никогда не думал, что от них может быть прок. А что с мистером Феррагусом?
- Я надрал ему задницу, но мало. Он побил меня, Пат, побил, будь он проклят.
- А что вы сказали полковнику? – помедлив, спросил Пат.
- Что упал.
- Ага, я так и скажу парням, когда они заметят, что вы выглядите не в пример лучше обычного. И завтра я буду бдительно следить, не появится ли мистер Феррагус. Он ведь, наверное, захочет закончить то, что начал?
- Не. Он убрался прочь.
- Мы найдём его, сэр.
- Но не завтра, Пат. Завтра мы будем заняты. Майор Хоган считает, что лягушатники атакуют эту гору.
Размышляя об этом отрадном событии, они сидели, слушая пение, доносящееся сзади, со стороны скрытого во тьме лагеря. Где-то начала лаять собака, и немедленно к ней присоединилось множество других. Послышались сердитые окрики. Постепенно вновь всё стихло, только одна псина никак не могла угомониться, продолжая отчаянно гавкать, пока внезапно лай не прервал сухой треск мушкетного или пистолетного выстрела.
- Так и надо, – заметил Харпер.
Шарп молчал, глядя вниз, в долину, где в тумане светились огоньки тысяч французских костров.
- Что будем делать с мистером Феррагусом? – спросил Харпер. – Он должен поплатиться за нападение на стрелка.
- Если завтра мы проиграем, будем отступать через Коимбру, – ответил Шарп. – Он там живёт.
- Значит, мы его там найдём, и он получит, что заслужил, – мрачно буркнул Харпер. – А если завтра мы победим?
- Бог его знает. Последуем за отступающими ублюдками в Испанию, я думаю. Будем воевать с ними там.
Будем воевать месяц за месяцем, год за годом, до самого трубного гласа, возвещающего конец времён. Но всё это начнётся завтра, когда шестьдесят тысяч французов попытаются взять эту гору. Завтра…