Говорят, Наполеон Бонапарт в припадке гнева срывал с головы треуголку и яростно топтал ее ногами. Со времен эмоционального полководца набор таких приемов значительно пополнился. Американцы вымещают свой гнев на старых выброшенных автомобилях. Едут на ближайшее «кладбище машин», берут кувалду и… Многие западные компании позволяют своим сотрудникам выпустить пар за игрой со «стресс-боллами» – специальными мячиками. В Японии уже много лет назад прижились славные ритуалы: изливать гнев на портрет босса или дубасить резиновой чучело начальника. Немцы предпочитают пластилин. Вылепят фигурку обидчика – и ну мять ее до тех пор, пока вся злость через пальцы не выйдет. Кто-то использует «листки гнева» – их нужно разрывать или яростно комкать, когда чувствуешь, что вот-вот «слетишь с катушек». Одним помогает простейшее упражнение «упал-отжался», другим – занятия в тренажерном зале. Можно попробовать уменьшить силу стресса, поливая любимые растения. Ищите, пробуйте…
Способность ощущать печаль – одно из свойств настоящего человека. Тот, кто лишен чувства печали, так же жалок, как человек, не знающий, что такое радость или потерявший ощущение смешного.
«Я кошка, хожу, где вздумается и гуляю сама по себе…»
Российское могущество прирастать будет Сибирью и Северным Ледовитым океаном.
Глава 3Эмоциональный стресс
Страсти! Это ветры, надувающие паруса корабля, они его иногда топят, но без них он не может плавать.
В прошлом веке ученик академика Ивана Петровича Павлова (1849–1936) профессор из США Уильям Гент создал американское Павловское общество. Среди двухсот его членов были люди разных национальностей. Раз в год общество проводило заседания в одной из стран мира. В июне 1984 года его 36-я конференция состоялась в Москве. Она называлась «Эмоции и поведение: системный подход».
Докладов было много. Эмоции анализировались с позиций нейробиологии и клинической медицины, психологии и философии, науки об организации труда и даже… ветеринарии. Но больше всего сообщений было посвящено эмоциональному стрессу, ибо сейчас это самое важное прикладное направление проблемы эмоций.
Нелегкие вопросы обсуждали ученые. Отчего застойная тревога и страх, негодование или отчаяние, цепь разочарований в погоне за ускользающей мечтой, обрушивая на человека стресс, поражают не только мир его мыслей и чувств, но и его тело?
Как создать надежную защиту против эмоционального стресса?
Чем отличаются те счастливые жители ХХ века, которых для этого словно бы выковала сама природа, создав в их организме механизмы высокой устойчивости к стрессу?
И где кончается стресс – помощник человека в критической ситуации и начинается стресс – разрушитель здоровья, стресс-убийца?..
3.1. В разных ипостасях
Московская конференция была посвящена памяти замечательного советского ученого академика Петра Кузьмича Анохина, ученика и продолжателя идей выдающего русских физиологов – Ивана Михайловича Сеченова (1829–1905) и Ивана Петровича Павлова.
АНОХИН (1898–1974) – советский физиолог, создатель всемирно известной теории функциональных систем, академик медицины и Академии наук СССР родился в городе Царицыне (ныне Волгоград, прежний Сталинград) в семье железнодорожного рабочего, выходца из Донской области, донского казака. Он рос на берегу Волги, свободно ее переплывал, ныряя под плоты и баржи, за что однажды чуть было не поплатился жизнью.
Жили бедно (масло, например, появлялось лишь по праздникам, когда мать Петра Кузьмича пекла лепешки), но безграмотный отец очень хотел дать сыну образование. «И отец и мать были неграмотными, – вспоминал Анохин в «Автобиографии», – и мне часто мальчиком приходилось видеть, как они подписывали какие-то бумаги крестиком».
В 1913 году окончил высшее начальное училище. Чтобы помочь семье, поступил конторщиком на железную дорогу, а затем сдал экзамены на должность почтово-телеграфного чиновника. В этот же период экстерном сдал экзамены за шесть классов реального училища и осенью 1915 года поступил в Новочеркасское землемерно-агрономическое училище.
В годы учебы в училище у него зарождается интерес к познанию человека, его возможностей, для чего им была организована подпольная лига воспитания воли. «Нужно сказать, – вспоминал Анохин, – что это первое мальчишеское увлечение наложило отпечаток на всю мою жизнь. Ну, во-первых, я поверил в безграничные возможности человеческой воли, а, во-вторых, у меня начал пробуждаться интерес к человеческой психике и ее основе – мозгу».
Интерес к изучению мозга еще больше укрепился у него в годы Гражданской войны: желание познать и понять материальные механизмы человеческой души, внутренние пружины, которые движут поступками людей, укрепили его тягу к изучению мозга, побудили к занятиям и чтению философских книг.
Юношеские годы Анохина, совпадающие с событиями 1917 года, полны не только революционной романтики, но и реального участия в событиях этого периода. В 1918–1921 годах он активно содействует установлению советской власти на Дону: в качестве инспектора по возведению укреплений вокруг города он входил в состав штаба обороны Царицына, был старшим топографом штаба Х Красной Армии, как боец Доно-Ставропольского партизанского отряда участвует в обороне Царицына.
С 1920 года Анохин – на журналистской работе: его назначают комиссаром по печати Донского округа, а затем заведующим Центропечатью города Новочеркасска, ответственным редактором газеты «Красный Дон». Уже в этот период, по свидетельству современников, Анохина характеризуют внутренняя собранность, целеустремленность, настойчивость, ораторские и организаторские способности и поразительная наблюдательность.
Еще в школе Анохин увлекся математикой и даже готовился стать астрономом-математиком. Судьбу Анохина окончательно решила неожиданная встреча в 1921 году с наркомом просвещения Анатолием Васильевичем Луначарским (1875–1933). Узнав о страстном желании Анохина, участника Гражданской войны, изучать мозг, психику человека, чтобы «понять материальные механизмы человеческой души», Луначарский обещал содействие, и вскоре из ЦК (Центрального комитета партии) пришел вызов: и Петр поехал в Петроград учиться в Государственный институт медицинских знаний, в бывший Психоневрологический институт, созданный академиком Владимиром Михайловичем Бехтеревым (1857–1927).
Учиться было нелегко: аудитории не отапливались, сидели в шубах, шинелях, валенках. Психиатрия (Анохин: «…где много словесного, недосказанного и просто беспомощного по отношению к раскрытию психозов») не удовлетворяла запросы дерзкого молодого ума. Уже на 1-м курсе под руководством Бехтерева проводит первую научную работу «Влияние мажорных и минорных колебаний звуков на возбуждение и торможение в коре головного мозга».
И тогда Анохин из Института мозга, где он работал под началом Бехтерева, переходит в лабораторию (Военно-медицинская академия) академика Ивана Петровича Павлова. Начинающий исследователь проводит в лаборатории все дни и даже ночи, тем более что выносить книги (их было мало) и диссертации Павлов категорически запрещал (охрана библиотечного фонда велась курьезным способом: книги были прикованы к столам на длинных медных цепочках!).
Задолго до Норберта Винера (1894–1964), когда весь мир дружно заговорил о кибернетике, Анохин (в те, 1930–1934, годы он уже заведовал кафедрой физиологии Горьковского медицинского института; на лекциях любил задавать студентам каверзный вопрос: «Что представляет собой мозг, лежащий на блюде?»), Анохин фактически начал использовать термины «обратная связь», «саморегуляция».
В 1935 году Анохин вводит в науку понятие «санкционирующая афферентация» (с 1952 года – «обратная афферентация», позже в кибернетике – «обратная связь»), тогда же в предисловии к коллективной монографии «Проблемы центра и периферии в физиологии нервной деятельности» дает первое определение функциональной системы.
«В этот период моей жизни, – писал он позже в автобиографии, – когда я был уже профессором, и родилась концепция, которая на всю жизнь определила мои научно-исследовательские интересы… мне удалось сформулировать теорию функциональной системы, показав, что системный подход является наиболее прогрессивным для решения физиологических проблем».
Во время Великой Отечественной войны Анохин и его сотрудники были эвакуированы в Томск, где Петр Кузьмич работал научным руководителем нейрохирургического госпиталя, добившись права делать операции наряду с нейрохирургами (для физиолога это было неслыханной дерзостью), а по вечерам, после операций и научных экспериментов, сажал картошку и овощи, чтобы прокормить себя и семью, запасался дровами.
Осенью 1950 года на известной научной сессии, посвященной проблемам физиологического учения Ивана Петровича Павлова, критике подверглись новые научные направления, развиваемые учениками великого физиолога. Острое неприятие вызвала теория функциональных систем Анохина.
В книге «Гении и злодеи российской науки» ее автор Симон Эльевич Шноль приводит такой характерный факт. Из выступления профессора Э.А. Асратяна: «… Когда с отдельными антипавловскими недомыслиями выступают … Штерн, Ефимов, Бернштейн и им подобные лица, не знающие ни буквы, ни духа учения Павлова, это не так досадно, как смешно. Когда с антипавловскими концепциями выступает такой знающий и опытный физиолог как И.С. Бериташвили, который не является учеником и последователем Павлова, то это уже досадно. Но когда ученик Павлова Анохин под маской верности своему учителю систематически и неотступно стремится ревизовать его учение с гнилых позиций лженаучных идеалистических “теорий” реакционных буржуазных ученых, – то это по меньшей мере возмутительно…»
В результате Анохин был отстранен от работы в Институте физиологии, освобожден практически от всех должностей и лишен возможности проводить научные исследования в Москве. Его направили в Рязань, где до 1952 года он работал профессором кафедры физиологии медицинского института. В 1955 году – он профессор кафедры нормальной физиологии 1-го Московского медицинского института (ныне Московская медицинская академия).
После войны вместе с главным хирургом Советской Армии академиков Николаем Ниловичем Бурденко (1876–1946) создал Академию медицинских наук. С 1960 года много раз был в научных командировках за рубежом (в шестьдесят с лишним лет в течение полугода овладел английским языком настолько, что мог выступать в любой аудитории). В 1966 году он избирается действительным членом Академии наук СССР: его работы получили всемирное признание (но и тогда и до самых последних дней жизни продолжал работать с раннего утра и до 10–12 часов вечера, а летние отпуска сокращал до минимума).
Анохин был разносторонне одаренным человеком, страстно любил музыку, особенно Моцарта, оставил о музыке записи-размышления в дневниках, дискутировал о ней с сотрудниками. Видимо, не будь физиологии, он мог бы оставить яркий след в любой другой науке: астрономии, физике, геометрии, философии.
Как учитель, он никогда не стремился поставить свою фамилию рядом с автором работы, которой руководил (если упрашивали – обычно безрезультатно – говорил: «Я пишу сам».). Никогда не навязывал своего мнения («Мы все стоим перед одной и той же закрытой дверью, – говорил он, – за которой скрывается истина и перспективы исследования, но постараемся открыть эту дверь различными ключами…»). Никогда не практиковал «разносов»: наказывал сотрудников мягкой, но запоминающейся шуткой.
О себе как об ученом полушутя отозвался: «Я – междисциплинарный». В последние годы много хлопотал – давняя мечта – о создании Сеченовского института физиологии (в 1975 году, уже после смерти Петра Кузьмича, был создан фактически сформированный им Институт нормальной физиологии имени Петра Кузьмича Анохина).
Именно Анохин сумел четко показать, какое отношение имеют эмоции к стрессу. Согласно теории функциональных систем, поведение любого живого существа, деятельность его тканей и органов неизменно направлены к достижению каких-то полезных приспособительных результатов.
Что же до эмоций, то Анохин считал их пеленгом совпадения ДОСТИГНУТОГО с ЖЕЛАЕМЫМ. Совпало? Эмоция положительная. Нет? Отрицательная. Ну а стресс – это когда в конфликтной ситуации отрицательные переживания становятся стойкими.
ХАОС внутри функциональных систем – вот что такое стресс по Анохину. Разлад, анархия саморегуляции, вовлекающая в свои круги все этажи организации живого: молекулярный, клеточный, органный, целого тела и даже групп животных и человеческих коллективов.
Однако живое привычно к стрессам и умеет себя защищать (это отмечалось во многих докладах московской конференции, о которой мы упоминали в начале этого раздела). Тут в ход идут различные средства. В предотвращении стресс-болезней участвуют пептиды (молекулярный уровень организма) – короткие цепочки из аминокислот. Они, оказывается, предохраняют от боли, тормозя проведение болевых импульсов.
Поднимемся на клеточный уровень. Изучая нервные клетки в моменты стресса, ученые убедились: в мозгу «сильных духом» зверьков (опыты с животными) число синаптических контактов с другими нейронами было значительно выше, чем у «слабонервных». Видимо, считают исследователи, увеличение и усложнение связей с соседями помогают нейронам выдержать ураганы страстей, переживаемых животными при стрессе. Здесь нейроны словно деревья в местности, подверженной бурям: они пускают все более разветвленные синаптические «корни».
Отзывчивыми к стрессу оказались и клетки крови: эритроциты, лейкоциты. Видимо, совсем не зря произносятся слова «вскипела кровь», «стынет», «бросилась в голову». Не смогут ли в будущем врачи уже по анализу одной только крови диагностировать стрессорные болезни? Предупреждать их?..
Стресс поражает как отдельные органы, так и организм в целом. Была выдвинута любопытная гипотеза. Полагают, что такой распространенный недуг, как депрессия, видимо, является своеобразной самозащитой организма, неким аварийным маневром. Депрессия, снижая в организме животных и человека интенсивность обмена веществ и течение многих физиологических процессов, при конфликтных ситуациях спасает им жизнь.
В целом сейчас выясняется, что в живом организме не найдется, по-видимому, ни одной функциональной системы, которую бы стресс обошел стороной. Он буйствует, выступая в самых разных ипостасях. Но все же наибольшую активность у человека проявляет стресс эмоциональный.
3.2. Принцип доминанты
Я думаю, что настоящее счастье человечества будет возможно в самом деле только после того, как будущий человек сможет воспитать в себе способность переключения в жизнь другого человека, когда воспитывается в каждом из нас доминанта на лицо другого.
Понять развитую Анохиным теорию функциональных систем, то, как работает человеческий мозг, совсем непросто. Чтобы хотя бы поверхностно во всем этом разобраться, следовало бы помянуть и работы нашего Нобелевского лауреата академика Ивана Петровича Павлова (1849–1936), и труды русского физиолога Николая Евгеньевича Введенского (1952–1922) и многих других учителей и предшественников Анохина.
Тут обязательно надо было бы отметить и исследования отечественного физиолога Николая Александровича Бернштейна (1896–1966). Он показал, что осознанная внутренняя программа поведения человека представляет собой МОДЕЛЬ ПОТРЕБНОСТИ БУДУЩЕГО, а само действие происходит в виде РЕФЛЕКТОРНОГО КОЛЬЦА. Тут надо напомнить, что до исследований Бернштейна считали, что все рефлексы – и безусловные, и условные – осуществляются по принципу рефлекторной дуги: от рецептора, воспринимающего раздражение к исполнительному органу.
Бернштейн доказал, что при выполнении человеком того или иного действия происходит сравнение, сличение поступающей в мозг информации о выполнении действия с некоей имеющейся программой. Благодаря этому действия исправляются, меняются в направлении исходного замысла.
Свою теорию Бернштейн назвал ФИЗИОЛОГИЕЙ АКТИВНОСТИ, подчеркивая, что основное содержание жизни человека (в отличие от животных) – не пассивное приспособление, а реализация определенных внутренних программ.
Петр Кузьмич Анохин дополнил Бернштейна. Он также пришел к необходимости пересмотра классических представлений о рефлекторной дуге как основе всякой психической деятельности. Анохин создал ТЕОРИЮ ФУНКЦИОНАЛЬНЫХ СИСТЕМ.
Согласно этой теории, физиологическую основу психической деятельности составляют не отдельные рефлексы, а включение их в сложную систему, которая обеспечивает выполнение целенаправленного действия, точнее, целенаправленного поведения. Эта система существует столько, сколько необходимо для выполнения такого поведения. При этом преследуется выполнение определенной задачи, определенной функции. Поэтому такая система и была названа ФУНКЦИОНАЛЬНОЙ.
Целостное поведение индивида определяется уже не отдельным сигналом, а объединением, синтезом всей поступающей к нему в конкретный отрезок времени информацией. Так формируются функциональные системы. При этом намечается цель поведения или деятельности, прогнозируется ее будущий результат. Благодаря этому поведение не заканчивается ответной реакцией организма. Она запускает механизм обратной связи, который сигнализирует об успехе или неуспехе действия.
Анохин назвал этот механизм АКЦЕПТОРОМ РЕЗУЛЬТАТА ДЕЙСТВИЯ. Именно этот механизм позволяет осуществлять поведение и деятельность не только на основе непосредственно воспринимаемых воздействий, но и на представлениях о будущем (у человека иногда достаточно отдаленном), о цели действия, о его желательном и нежелательном результате.
Анохин показал, что таков механизм осуществления и саморегуляции всех более или менее сложных форм поведения и у высших животных, и у человека. Естественно чем более развит головной мозг, чем выше уровень психики, тем более сложным и совершенным становится этот механизм.
Всякое поведение определяется потребностями. Потребность создает в центральной нервной системе очаг возбуждения. Этот очаг возбуждения определяет деятельность, служащую удовлетворению именно этой потребности. Сильный очаг возбуждения подчиняет себе другие, объединяет их. Чем сильнее потребность, тем более сильным является этот очаг, тем сильнее это объединение. Тем больше он господствует, ДОМИНИРУЕТ в поведении.
Отечественный физиолог Алексей Алексеевич Ухтомский (1875–1942), открывший и описавший это явление, назвал его ДОМИНАНТОЙ.
УХТОМСКИЙ (1875–1942) родился в сельце Вослома Ярославской губернии. Детство провел в Рыбинске. На всю жизнь сохранил он горячую любовь к своей родине – Волге – и с гордостью называл себя «волгарём». Алексей Алексеевич появился на свет в родовом поместье князей Ухтомских (Рюриковичи) в семье отставного военного.
В 1888 году Ухтомский поступил в Нижнем Новгороде в Кадетский корпус, где проявил большую склонность к науке. Интересовался не только физико-математическими дисциплинами, но и философией, этикой, психологией и литературой. К 18-ти годам знакомится с трудами Аристотеля, Декарта, Спинозы, Фейербаха, Джемса, Гегеля, Ницше, Канта. Был выпущен из корпуса с отличием, но офицером не стал.
В 1894 году Ухтомский поступает на словесное отделение Московской духовной академии (позднее рассказывал своим студентам, что в то время со стен Новодевичьего монастыря наблюдал выражения лиц прихожан, с которыми те шли к Богу – одни безразличные, другие озаренные).
Годы, проведённые в академии, считал счастливейшими и плодотворными для своего духовного совершенствования. Тема защищенной им диссертации – «Космологическое доказательство Бытия Божия». В ней выдвигается тезис о неограниченных возможностях человеческого разума, об уникальности каждой личности. В академии же у Ухтомского возникает идея выявить естественнонаучные основы нравственного поведения людей, найти физиологические механизмы, с помощью которых складывается и развивается всё разнообразие человеческой личности.
В дневнике в 1897 году Ухтомский писал: «…мое истинное место – монастырь. Но я не могу себе представить, что придется жить без математики, без науки. Итак, мне надо создать собственную келью – с математикой, с свободой духа и миром. Я думаю, что тут-то и есть истинное место для меня».
Закончив академию, отказывается от открывающейся перед ним церковной карьеры, переходит в православное старообрядчество – единоверие, так как его имение Вослома (здесь он родился) всегда было населено старообрядцами-филипповцами. Хочет стать физиологом, а поскольку по закону выпускники духовных академий и семинарий поступать на естественные отделения университетов не имели право, поступил на Восточный факультет.
С 1900 года Ухтомский вошёл в число нормальных студентов уже физико-математического факультета для изучения физиологии (закон запрещал ему поступать на этот факультет, но не запрещал переводиться с другого факультета).
В 1902 году начал специализацию в физиологической лаборатории при профессоре Николае Евгеньевиче Введенском (1852–1922). В 1911 году защитил магистерскую диссертацию, в которой изложил результаты пятилетних опытов. В ней был впервые выражен принцип доминанты, развитый потом в 1921 году и в последующие годы.
Ухтомский являлся иеромонахом в миру, делегат Поместного Собора Русской православной церкви в 1917–1918 годах он активно участвовал в совещаниях по воссоединению со старообрядцами.
Алексей Алексеевич знал русскую историю, историю христианства и других религий, с увлечением рассказывал о старообрядчестве, о патриархе Никоне, протопопе Аввакуме и боярыне Морозовой.
Сам он имел в квартире молельню и долгие годы был старостой и активным деятелем Никольской старообрядческой церкви в Петербурге (в здании которой теперь расположен Музей Арктики и Антарктики). Вспоминают, что там он пел и даже «своим голосом как бы вел хор молящихся, а иногда выходил на середину храма для чтения текстов из священных книг».
Когда по всей стране началось изъятие церковных ценностей, прихожане его церкви их спрятали, Ухтомский был арестован, от него ничего не добились и вскоре отпустили, обязав прекратить религиозную пропаганду. Ухтомский владел семью языками, разбирался в богословии, философии, политэкономии, архитектуре, был живописцем и иконописцем, играл на скрипке.
В декабре 1917 года Ухтомский уехал в Рыбинск, где прожил в родном доме почти весь 1918 год. В конце 1918 – начале 1919 года дом был национализирован. 30 ноября 1920 года Алексей Алексеевич был арестован (был неосторожен при разговорах в научном обществе). Бумага от Петросовета спасла его от немедленного расстрела, Ухтомского отправили в Ярославский политический изолятор, затем в Москву в особое отделение ВЧК на Лубянке. В конце января 1921 года благодаря хлопотам друзей-учёных освобождён. Однако в Рыбинск больше не вернулся.
В 1922 году после смерти Введенского принял под своё начало кафедру физиологии человека и животных Петроградского университета. С 1935 года – директором основанного им Института физиологии Ленинградского государственного университета, а с 1937 года – и руководителем электрофизиологической лаборатории Академии наук СССР.
В 1932 году награждён премией имени Владимира Ильича Ленина. В 1933 году избран членом-корреспондентом, в 1935 году – действительным членом Академии наук СССР. В том же году он сделал доклад на пленарном заседании XV Международного физиологического конгресса на тему «Физиологическая лабильность и акт торможения».
Вот заключительные слова, сказанные Ухтомским в этом докладе, они очень примечательны:
«Наука соединяет людей через границы школ, – говорил Ухтомский, – через границы предубеждений и симпатий, через границы наций и государств. В эти дни (1935 год, до начала второй мировой войны оставались 4 года – Ю.Ч.), когда в воздухе опять носятся тревожные тени и события готовы назреть до сроков, при которых их нельзя уже будет остановить, международное единение учёных должно напрячь все силы, дабы оградить народы от бедствий и стать залогом международного мира. Что касается нас, советских физиологов, мы знаем, что рабоче-крестьянское правительство нашего Союза стоит бдительно на страже событий и сделает всё от него зависящее для укрепления мира».
Ухтомский глубоко переживал каждую лекцию, которую читал студентам. Лекциям предшествовала длительная подготовка. Неоднократно говорил, что не мыслит научной деятельности без чтения курса физиологии студентам. В аудиториях, где выступал Алексей Алексеевич, можно было видеть не только студентов и молодых научных работников, но и прославленных учёных.
Был замечательным лектором, иллюстрировал психологические законы примерами из художественной классики, особенно часто обращаясь к произведениям Льва Толстого и к легендам. Анализируя, например, «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии», говорил, что предатель Гришка не случайно прозван был Кутерьмой, потому что тот, кто с детства не имеет твердо установленных доминант и сам не способлен их правильно установить, тот имеет в голове «кутерьму», которая легко приводит к преступлению, предательству и даже самоубийству.
У него не было своей семьи, студентам он часто говорил: «Ведь я монах в миру! А монахом в миру быть ой, как трудно! Это не то, что спасать свою душу за монастырскими стенами. Монах в миру не о себе, а о людях думать должен!».
В 1941 году Ухтомский остался в блокадном Ленинграде, участвовал в организации работы учёных на нужды обороны, руководил актуальными для военного времени исследованиями по травматическому шоку. Умер 31 августа 1942 года в расцвете своих творческих сил и возможностей, не успев прочитать подготовленный за неделю до смерти доклад «Система рефлексов в восходящем ряду».
Рассказывали, что вечером накануне смерти около 20 часов Ухтомский сказал: «Матушка, можете быть свободной. Дверь не закрывайте. Спасибо. Завтра утром навестите…» Утром Алексея Алексеевича нашли лежащим на спине, со скрещенными руками. Огарок свечи был им затушен собственноручно нажимом пальца. На груди лежал «Псалтирь», открытый на главе «За упокой», умер он спокойно и имел возможность проверить когда-то высказанное им предположение: «Это та “буря мыслей” и томление, когда сталкивается, вспоминается, встает перед мыслью все пройденное, все выводы и впечатления жизни, как должно быть, бывает перед смертью». В тот же день было сделано все необходимое, чтобы похоронить его достойно. По решению исполкома Ленсовета это было сделано на Литераторских мостках Волкова кладбища. А последний день августа с тех пор стал днем памяти выдающегося ученого Алексея Алексеевича Ухтомского.
ПРИНЦИП ДОМИНАНТЫ объяснил фундаментальные аспекты поведения и психических процессов человека. Этот принцип описан в работе Ухтомского «Доминанта как рабочий принцип нервных центров» и в других научных трудах. Этот принцип явился развитием идей Николая Евгеньевича Введенского.
Под «доминантой» Ухтомский и его последователи понимали «более или менее устойчивый очаг повышенной возбудимости центров, чем бы он ни был вызван, причём вновь приходящие в центры возбуждения сигналы служат усилению (подтверждению) возбуждения в очаге, тогда как в прочей центральной нервной системе широко разлиты явления торможения».
Принцип доминанты может пояснить такой житейский пример.
Человек пришел домой. Ему надо срочно кому-то позвонить, и, кроме того, он страшно голоден. Если вы очень сильно голодны, то в первую очередь откроете холодильник, а если там еды не окажется – начнете искать ее в шкафу, духовке и других местах. В этом случае ДОМИНИРОВАТЬ, то есть преобладать, будет потребность в еде.
Но если телефонный звонок, который человек должен, ОБЯЗАН сделать, для него крайне важен, то он, голодный, забудет о еде и сразу начнет звонить. А если телефон занят, всё равно будет вновь и вновь набирать нужный номер, забыв обо всем остальном.
Доминантный очаг возбуждения способен затормозить все конкурирующие очаги возбуждения. Поэтому, когда мы сильно увлечены чем-либо, то не слышим и не видим ничего, что происходит вокруг.
3.3. Кнут вместо пряника
Эмоциональный стресс проявляется в двух обличиях. Как кратковременная вспышка эмоций, под внешним проявлением которых скрываются сложные физиологические, биохимические процессы. И как длительное напряжение со сложными изменениями поведения, мышления, взглядов на жизнь и т. п. Распространена классификация людей по их поведению в критических ситуациях. У одних при сильном эмоциональном напряжении в кровь выделяется много гормона норадреналина. Такие люди при стрессе отличаются уверенностью, решительностью, смелостью. При встрече с опасностью они могут быть гневными, яростными. Психолог М. Франкенхойзер предложила называть их «львами». У других в экстремальных условиях в кровь выделяется адреналин. При стрессе они не уверены в себе, а иногда боязливы и даже плаксивы. В критические моменты они легко поддаются панике или впадают в депрессию. Такие люди названы «кроликами».
И ныне вряд ли кто осмелится и сможет дать ясное, четкое определение слов «ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ СТРЕСС». И дело не в малой изученности явления, а в его сложности. В том, что понятие это включает великое множество процессов. «Эмоциональный стресс» – по сути, целый клубок, сгусток проблем всех калибров, длинная цепочка событий, разворачивающихся на всех уровнях живого организма.
Дать определение трудно, но показать на примерах, спровоцировать эмоциональный стресс в модельных экспериментах несложно.
У животных (стрессовые реакции свойственны не только высшим позвоночным, но и рыбам, амфибиям, насекомым, моллюскам) отрицательные эмоциональные состояния можно вызвать, раздражая электрическим током отдельные зоны их мозга (подкорковые центры тревоги, страха, ярости).
Так моделируются «неотреагированные аффекты», другими словами, состояния, когда «мотор работает не на полную катушку, а вся машина стоит на тормозах». Понятно, что при этом возникают тяжелейшие нарушения в мозгу и внутренних органах животных.
Еще одна модель эмоционального стресса, на этот раз «интеллектуальная». Крысы и черепахи (если не об интеллекте, то уж о начатках разума тут говорить можно!) должны угадывать путь тележки, скрывающейся в туннеле, и подходить, чтобы взять с тележки еду, к дальнему выходу. Удивительно то, что самые способные (умные) зверьки проявляют себя и самыми слабыми. Нервы у них быстро сдают, у них развивается стресс, животные отказываются «работать» дальше. А вот «середнячки», «троечники», которые тратили много времени на разгадку тайны движущейся тележки, оказываются гораздо выносливее.
Еще один опыт. У кролика раздражают мозговые центры голода и при этот показывают, но не дают морковь. То есть действуют по принципу «стремись к недостижимому!» или, по-иному, дают кнут вместо пряника. В результате у кролика возникает язва желудка.
Эмоциональный стресс почти не упоминался в работах Ганса Селье. Ученый увлекся эндокринными, гипофизарно-надпочечными механизмами стресса. Он явно недооценивал важных изменений, происходящих в центральной нервной системе (ЦНС), которые несут с собой стресс. Эту односторонность учения Селье о стрессе не раз отмечали советские исследователи.
Они же пытались восполнить пробел. К примеру, возвращаясь к модельным опытам («интеллектуальный» их вариант проводился в МГУ), отметим то ценное, что попытались извлечь из этих исследований советские медики.
Больных коронарным атеросклерозом просили выполнить (за короткое время) различные несложные операции устного счета. Даже такое небольшое напряжение сразу же повышало свертываемость крови у испытуемых.
Исследователи надеются, что когда-нибудь так можно будет уточнять диагноз, и у кардиологов появится «психотренажер» для профилактики раннего распознавания «эмоциональных» болезней сердца.
3.4. Формула эмоций
Стоит лишь на минуту представить себе жизнь людей, лишенную эмоций, как сейчас же перед нами откроется глубокая пропасть взаимного непонимания и полной невозможности установить чисто человеческие взаимоотношения. Мир таких людей был бы миром бездушных роботов, лишенных всей гаммы человеческих переживаний и неспособных понять ни субъективные последствия всего происходящего во внешнем мире, ни знания своих собственных поступков для окружающих. Страшная и мрачная картина!
Об эмоциях стоит поговорить особо.
Лев Николаевич Толстой насчитал у человека 97 улыбок и 85 выражений глаз. Множество эмоциональных оттенков подметили не только писатели, но и художники, скульпторы, кинорежиссеры.
Ученые, однако, тут более строги. Они считают, что существует лишь 9 основных эмоций, и перечисляют их:
эмоции радости, удивления и грусти,
эмоции гнева, отвращения и страха,
эмоции интереса, презрения и стыда.
Все эти эмоции, полагают ученые, носят врожденный характер: они выражаются и понимаются совершенно одинаковым образом всеми людьми независимо от уровня их развития, как знакомыми с письменностью, так и теми, кто лишен контактов с современной цивилизацией. Но, понятно, от народа к народу, от расы к расе способы проявления эмоций меняются. Скажем, жители стран Востока гораздо более сдержанны, нежели Запада.
Японская семья, оплакивающая умершего, скрывает свое горе и отчаяние от посторонних.
«Один писатель сказал мне, – писал о Китае в книге «Люди, годы, жизнь…» советский писатель Илья Эренбург (1891–1967), – что не мог встретиться со мной – его жена была тяжело больна, три дня назад она умерла; говоря это, он смеялся. У меня мурашки пошли по коже, потом я вспомнил, что Эми Сяо мне говорил: «Когда у нас рассказывают о печальном событии, то улыбаются – это значит, что тот, кто слушает, не должен огорчаться».
Стремятся подавить эмоции, остаться внешне спокойными и индийцы. В Индии говорят: «Умей держать свое лицо на запоре».
Эмоции выражаются в мимике, интонации голоса, движениях тела. Эти средства не дадут возможности рассказать о строении Вселенной или о тайнах атома, но как много говорят они о другой вселенной – ЧЕЛОВЕКЕ!
Задолго до того, как ребенок произносит первое слово, мать умеет узнавать обо всех его потребностях. Без всяких слов ясно, радуется малыш или грустит, рассержен или напуган, удивлен или смущен.
Эмоции также и «ГРОМООТВОД» при стрессах. Мышцы лица при эмоциональном напряжении используют некоторую часть нервной энергии. Хроническое вынужденное подавление эмоций сулит беду: психическая энергия обрушится на чувствительные внутренние органы, станет причиной болезней.
Это было подтверждено в специальных экспериментах. Действительно, у лиц с яркой мимикой частота сердцебиений, дыхания и другие отклики на стресс были выражены менее значительно.
Еще в прошлом веке эмоции делили на положительные и отрицательные. Но судить о них количественно? Это завоевание новейшего времени.
Хорошо известна, к примеру, информационная теория эмоций (1970 год), развитая советским психофизиологом, академиком Академии наук СССР Павлом Васильевичем Симоновым.
СИМОНОВ (1926–2002) – психофизиолог, биофизик и психолог. Академик, доктор медицинских наук, профессор. Лауреат Государственной премии СССР (1987) за создание и разработку методов диагностики и прогнозирования состояния мозга человека.
Отца Симонова – офицера Станислава Венедиктовича Станкевича (уроженца и жителя Ленинграда, поляка, беспартийного) – репрессировали в 1937 году. Был арестован, приговорен по статье 58 и через неделю расстрелян.
Павла с матерью и сестрой, как бесправных и презираемых членов семьи «врага народа», собирались выслать из Ленинграда. Их соседом в доме, к счастью, был известный скульптор Василий Львович Симонов (1879–1960). Он принял самое активное участие в устройстве судьбы 11-летнего подростка, не только усыновил его, но и дал ему свою фамилию и отчество. Мать же Павла с дочерью Галиной были отправлены в ссылку.
В блокадном Ленинграде скульптору и его приемному сыну довелось изрядно голодать. Павел Васильевич признавался, что первая треть его жизни прошла в состоянии почти хронического голода.
В 1942 году скульптор с приемным сыном поехал в Ташкент, который считался в те годы «хлебным городом». Но Василий Львович тяжело заболел и оказался в госпитале. А Павел скитался в поисках ночлега и пропитания. И тут ему опять повезло. Он встретился с учеником И.П. Павлова, будущим директором Института высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН Эзрасом Асратовичем Асратяном (1903–1981). Тот помог 16-летнему Павлу устроиться на работу лаборантом в Ташкентский государственный медицинский институт.
Эта встреча и работа в мединституте в конечном итоге привели к тому, что Симонов в 1946 году поступил в Военно-медицинскую академию в Ленинграде, окончив ее в 1951 году.
Служил военным врачом батальона парашютно-десантных войск в городе Полоцк. Практически с первых лет врачебной практики начал заниматься научно-исследовательской работой. И вскоре стал научным сотрудником, потом руководителем лаборатории Главного военного госпиталя имени Николая Ниловича Бурденко.
В 1962 году Симонов начал работать в Институте высшей нервной деятельности и нейрофизиологии Российской академии наук в должности заведующего лабораторией, а с 1982 года после смерти Асратяна стал директором этого института. Одновременно был профессором кафедры высшей нервной деятельности биологического факультета МГУ.
Научные работы Симонова посвящены изучению мозговых основ поведения. Им создан и экспериментально обоснован потребностно-информационный подход к анализу поведения и высших психических функций человека и животных. Он позволил дать научное обоснование таким ключевым понятиям общей психологии, как потребность, эмоция, воля, сознание.
Главные вопросы, которые интересовали Симонова, видны из названий его основных книг-работ: «Эмоциональный мозг» (1981 год), «Мотивированный мозг» (1987 год) и «Созидающий мозг: нейробиологические основы творчества» (1993 год).
Симонов различал сознание, подсознание (о нем у нас будет идти речь в 9-й главе этой книги) и сверхсознание. Интуицию, творческое начало, способность создавать такие рекомбинации следов памяти, которые до этого никогда не встречались в опыте данного человека-творца.
В частности, Симонов писал: «Я считаю, что каждый ученый должен обладать уникальным сочетанием мыслительной способности и художественным видением мира».
В книге «Мотивированный мозг» обсуждается, в частности, и природа Интернета. Симонов относит потребность в новой информации к идеальным потребностям, одна из характеристик которых заключается в том, что они потенциально не насыщаемы.
И это дает исчерпывающее объяснение, почему человек может часами сидеть за компьютером просматривая страницу за страницей и поглощая информацию, которая ему ну никак не пригодится в жизни. Основная цель в данном случае – удовлетворение потребности в новой информации.
Междисциплинарный характер исследований Симонова и его сотрудников создал основу для комплексного изучения человека физиологами, психологами, социологами, представителями других областей знаний.
«Наука опирается на принципы презумпции доказанного… – писал академик Павел Васильевич Симонов. – Все остальное принадлежит царству веры, а верить можно во что угодно, поскольку свобода совести гарантируется законом».
Еще он утверждал, что самый достойный способ употребления денег для него «было бы прикупить время для работы», если бы это было возможно.
У Симонова было двое детей, они стали известными в нашей стране людьми. Сын – Юрий Павлович – профессор МГИМО, известный ведущий телепередачи «Умники и умницы», он автор ряда книг. Дочь – Евгения Павловна – народная артистка России, актриса Московского драматического театра имени В.В. Маяковского, снявшаяся в многочисленных фильмах.
Павел Васильевич широко известен, как творец информационной теории. Что это такое?
Если кратко, то Симонов считал, что эмоция (Э) пропорциональна потребности (П), а знак эмоции зависит от соотношения между величиной информации, необходимой для удовлетворения потребности (Н), и существующей наличной информацией (С).
Симонов дал ФОРМУЛУ ЭМОЦИЙ. Вот она: Э = П (Н – С).
Удобство этого выражения в том, что о величине и знаке эмоции теперь можно судить почти математически строго.
Если, как привыкли писать математики, Н < С, что означает недостаток сведений и средств, необходимых для достижения цели, то у индивидуума появляется отрицательная эмоция (страх рождается, когда мы не знаем, как защититься).
В противном случае, при Н > С, возникает надежда удовлетворить потребность, эмоции становятся положительными (знание средств защиты делает нас хладнокровными, радует и веселит дух).
Такое же взаимопревращение эмоций можно наблюдать и при споре. Отчего мы горячимся? Чаще всего от того, что чувствуем: наши доводы жидковаты, аргументация слаба и не убеждает оппонентов. Но вот (ура!) веские резоны найдены, оппонент повержен. Мы успокаиваемся внешне, но внутри нас бушует радость…
3.5. Тип А и тип Б
Слава и спокойствие не спят в одной постели.
Люди делятся на несколько типов по отношению к стрессу и умению не допускать, чтобы он ими управлял:
● одним постоянный стресс просто необходим, без него они чувствуют себя неуютно, слишком спокойная жизнь кажется им вялой и сонной;
● другие не представляют своего существования без тихой и мирной жизни, а малейшее изменение в ее привычном ходе выбивает их из колеи;
● третьи же спокойно могут прожить как со стрессами, так и без них.
Эмоции, словно поводырь, ведут нас по дороге жизни. Это тот хлыст, который подгоняет наш жизненный темп. Но если у одних движения становятся судорожными, дерганными (такие люди на грани болезни), то у других дело до крайностей не доходит.
Отчего так? Не очень ясно. Возможно, виноваты биохимические основы человеческой личности?
Почему один человек всегда готов к ссоре, а другой сохраняет спокойствие даже в критической ситуации? Американские ученые из Национального института психического здоровья высказали такое мнение. Вспыльчивость, раздражительность и агрессивность тесно связаны с низким содержанием серотонина и высоким уровнем нореэпинефрина в крови.
Выходит, причина в НЕЙРОГОРМОНАХ. И, следовательно, появляется (пока теоретическая) возможность избавиться от плохого характера.
Тайны характера еще не открыты наукой, и все-таки исследователи, изучая реакции различных людей в стрессовых ситуациях, уже делят людей по предрасположенности к инфаркту на тип А и тип Б.
Тип А характеризует неуемная энергия, вспыльчивость, честолюбие, аккуратность, стремление побольше сделать, привычка экономить время и заметная нетерпеливость. Люди типа А быстро принимают решения. Иначе ведут себя устойчивые к инфаркту люди типа Б. Они более добродушны, спокойны, редко проявляют нетерпение. Они рассудительны, уделяют больше времени отдыху и развлечениям, мало озабочены успехами по службе.
Люди типа А любят устанавливать себе жесткие сроки, люди типа Б прибегают к этому лишь эпизодически. Первые часто берут работу домой, вторые – почти никогда.
В своем ранце человек типа А обычно носит «МАРШАЛЬСКИЙ ЖЕЗЛ». Он нацелен на успех и напрягается до предела своих возможностей. «Знаю, сам себе желаю зла, – говорит он, – но такой уж я есть». И продолжает упорствовать в своих склонностях.
Людей типа А характеризует «связанность временем». Для них время – жесткий цензор: часы, минуты, даже секунды контролируют все их поступки. Тут малейшая задержка (жена медленно одевается – опаздываем, попал в транспортную пробку в часы пик, очередь в магазине!) приводит человека типа А в ярость. Ну а чем заканчивается вся эта спешка и суета? Чаще всего, считают медики и статистики, инфарктом миокарда, который является следствием нарушения проходимости артерий сердца (что влечет за собой омертвение участков сердечной мышцы).
Как помочь людям типа А избежать болезни (тут част и смертельный исход)? Как снять постоянный жизненный стресс? В США и других странах этой проблеме уделяют много внимания. Введены специальные учебные программы, где людей типа А прежде всего учат тому, как определять первые признаки наступления стресса, что сказывается в особой напряженности мускулов плеч и шеи.
А еще их учат расслабляться. Например, с помощью специальных упражнений или слушая музыку (при этом желательно представлять себе мысленно, что она вас куда-то уносит), а также используя особые приемы медитации (скажем, при каждом выдохе надо повторять слово «ВОИН», и так продолжать минут десять).
К этим мерам советуют прибегать, почувствовав приближение стресса.
Участников антистрессовых курсов учат разумно планировать свое время, спокойно реагировать на все: медленно есть, кладя вилку на тарелку, пока прожевываешь пищу, замедлять темп свой походки и быстроту речи. Учат внимать речам собеседника: слышать, что он говорит!..
Так рождается и набирает силы еще одна область здравоохранения – поведенческая медицина. Она старается оградить человека от стрессов при производственных и социальных конфликтах.
Приемы поведенческой медицины успешно используются и в нашей стране, давая возможность обнаружить первые признаки психоэмоционального недуга. Они помогают сохранить здоровье водителям автобусов, операторам атомных электростанций, нефтяникам Сибири, сборщикам радиодеталей и представителям других профессий – тех, которые связаны с особым психоэмоциональным напряжением.
3.6. Болезни «адаптации»
Во время второй мировой войны в Лондоне вспыхнула эпидемия язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки. Примечательно, что эта эпидемия возникла именно тогда, когда немцы ожесточенно бомбили столицу Англии. Когда же налеты на Лондон сократились, эпидемия быстро пошла на убыль и процент заболеваемости стал обычным.
Высокое психоэмоциональное напряжение обычно заканчивается болезнью. И стрессором тут может быть даже… «СТРАХ ОШИБКИ».
Шведский исследователь К. Лагер, изучавший стресс у летчиков, пришел к выводу: «Среди военных летчиков в период войны страх совершить ошибку, быть отставленным или осмеянным играет большую роль и больше беспокоит в полете, чем физическая опасность».
Стрессор. Порой это редкий гость, но, придя, он может засидеться, и надолго. Считается, что ежедневные мелкие неприятности имеют гораздо большее значение как факторы, способствующие стресс-болезням, чем неприятности крупные.
Стресс, сидящий против тебя за рабочим столом, следящий за каждым твоим движением, наиболее опасен. В одном интервью Ганс Селье говорил: «Недавно в Чикагском аэропорту я видел работу авиационных диспетчеров. Казалось, что они работают, как все другие люди, спокойно и без напряжения. Но на них лежит огромная ответственность (секундная рассеянность диспетчера может привести к катастрофе в воздухе, к гибели сотен людей). Это стресс, хронический стресс. И я узнал, что 35 процентов из них страдают язвами желудка, вызванными стрессом, многие уходят на пенсию в раннем возрасте».
«ОГНЕВЫЕ РУБЕЖИ» эмоционального стресса, конечно, расположены в человеческом мозгу. И из этой «огневой точки» стресс бьет по четко выверенным «мишеням». Тут и сосуды с атеросклеротическими бляшками, и сердце с очагами инфаркта, и стойкая гипертония, и гипертрофированные надпочечники.
Болезнью «адаптации» может стать и рак. Но удивительно: есть данные известного английского психиатра и психолога Ганса Айзенка (1916–1997), что самоуглубленные, мнительные (постоянно жалующиеся на недомогания), тревожные и эмоционально неустойчивые интраверты меньше подвержены канцерогенным заболеваниям, чем более спокойные, общительные и уравновешенные экстраверты!
Стресс поражает в первую очередь ту функциональную систему, которая работает с наибольшей нагрузкой в момент «СТРЕСС-УДАРА». Опыты с животными подтверждают это мнение. Исследователи из Сухуми экспериментировали с обезьянами. Одних обезьян пугали во время еды, других подвергали сильной физической нагрузке, а затем заставляли сидеть неподвижно. У первых образовались язвы желудка, у вторых – гипертония.
Какой же орган, какую систему организма выберет стресс? Об этом ясно и просто пишет Ганс Селье:
«Жизнь не существует в чистых формах, это была бы не жизнь, а абстракция. Жизнь всегда есть жизнь, но она может быть жизнью человека или бактерии, кошки или мыши. Вы будете реагировать на стресс в зависимости от вашей генетической предрасположенности, от вашей диеты, климата, даже степени загрязненности воздуха, которым вы дышите. Например, установлено, что северные жители и жители тропиков по-разному реагируют на один и тот же стресс. Результат стресса определяется множеством обуславливающих факторов. Так, одна и та же электрическая энергия может приводить в действие и магнитофон, и лампочку, и холодильник, и электрокамин. Конечно, эффект ее действия зависит от конструкции и состояния приборов, на которые энергия действует. Вот почему при стрессе у одного человека может возникнуть гипертония, у другого – язва желудка, у третьего – головная боль или нервное расстройство».
3.7. Плачьте на здоровье!
Надо стремиться к радости, а печаль найдет тебя сама.
Чтобы снять напряжение, психологи Венгрии советовали крушить старую мебель или бить посуду. В США есть, говорят, такие клубы, где запасены специальные штабеля бросовых тарелок. В Японии предпочитают швырять гнилыми яблоками в изображение обидчика.
Советы, рекомендации… Вот еще одна: «ПОПЛАЧЬ – БУДЕТ ЛЕГЧЕ».
Человеческий организм вырабатывает примерно поллитра слез в год. Существует целый спектр плача: от безудержных рыданий до полного отсутствия слезоотделения.
Из живых созданий человек – единственное существо, которое плачет вследствие эмоциональных переживаний.
Формально, для видимости, «плачут» многие млекопитающие. Слезы служат им как бы «СТЕКЛООЧИСТИТЕЛЕМ».
Американский физиолог У. Фрей (из медицинского центра Сент-Пол-Рэмси, штат Миннесота) считает, что плач – это защитная реакция при стрессе. Со слезами, дескать (пока это гипотеза), выводятся гормоны стресса, которые, повысив общую сопротивляемость организма, при длительном накоплении начинают ему вредить, вызывая излишнее напряжение и болезни.
Плачьте на здоровье! – советует этот ученый. Сдерживать слезы (чем, видимо, явно злоупотребляют мужчины) означает, по Фрею, медленно отравлять себя.
Чтобы проверить свою теорию. Фрей подверг биохимическому анализу (сотни добровольцев были оснащены специальными очками с сосудами-слезоуловителями) два вида слез: «нейтральные», образующиеся при чистке лука, и «эмоциональные», возникающие естественным путем при просмотре трогательных (мелодраматических) кинофильмов. Оказалось, второй вид слез действительно содержит больше белка (известно, что гормоны имеют белковую природу). Позднее Фрей стал искать в слезах катехоламины – вещества, тесно связанные с явлением стресса.
Куда ведут подобные изыскания? Пока для установления диагноза заболевания врачи предлагают сделать анализ крови, мочи, желудочного сока. А завтра? Будут еще брать анализ слез?
Плакать при стрессе? Да, если это необходимо. Однако лучше все же… смеяться!
Советские (Институт нормальной физиологии имени П.К. Анохина и Всесоюзный кардиологический центр Академии медицинских наук, оба находятся в Москве) и чехословацкие ученые (Институт нормальной и патологической физиологии, Братислава) в свое время провели весьма показательные эксперименты.
У кроликов искусственно вызывали сильный эмоциональный стресс (их надолго обездвиживали), что неизменно приводило животных к сердечным расстройствам. Обнаружилось, что если при развитии стресса дополнительно активизировали положительные эмоциогенные центры гипоталамуса (то есть, попросту говоря, вызывали у животного положительные эмоции), то нормализация сердечного ритма происходила довольно быстро. В тех же случаях, когда положительные эмоции предшествовали стресс-ситуации, сердечная аритмия не развивалась вообще и сохранялась нормальная структура клеток миокарда (мышечного слоя сердца)!
3.8. «Золотое правило нормы»
Среди влияний, укорачивающих жизнь, преимущественное место занимают страх, печаль, уныние, тоска, малодушие, зависть, ненависть.
Чем больше ставят опытов над животными и людьми, тем больше появляется веры в то, что живое обладает значительными АНТИСТЕССОВЫМИ РЕЗЕРВАМИ.
Различные экстремальные факторы, такие, как форсированные мышечные и температурные нагрузки, гипоксия (понижение содержания кислорода в живых тканях), голодание, будучи сами по себе стрессорными факторами, одновременно (на удивление!) повышают устойчивость животных и человека к эмоциональным стрессам.
Как говорится, клин вышибают клином!
Антистрессорным действием могут также обладать электромагнитные поля определенной частоты модуляции, импульсные токи и многое другое.
При эмоциональном стрессе человеку необходима разрядка: он должен заставить себя переключиться.
Допустим, какое-то событие на работе вас сильно и неприятно взволновало. Вы вернулись домой и никак не можете успокоиться. Что делать? Самое простое: постарайтесь заняться какой-нибудь мышечной деятельностью. Если у вас есть велосипед, совершите на нем прогулку. Или просто пробегите некоторое расстояние. Тем самым, вы уменьшаете степень распространения возбуждения на внутренние органы.
Итак, оказывается, человек способен вырабатывать у себя как бы антистрессовый иммунитет, какими-то, пока не очень ясными и понятными, путями он может активировать, приводить в действие древние, заложенные в нас природой механизмы приспособляемости к чрезмерным эмоциональным нагрузкам.
Ну разве не удивительно? Стало банальным сетовать, горевать: ах, этот двадцатый (вчера), двадцать первый (сегодня) век с его СВЕРХПЕРЕГРУЗКАМИ, лихорадочным темпом жизни; ах, эти стрессы, обрушивающиеся на человека со всех сторон и явно вроде бы не предусмотренные эволюцией!..
«Но чем больше мы узнаем о том, – писал кандидат медицинских наук А. Рылов, – как много сделала природа для адаптации организма к стрессу, тем удивительнее становится, почему вообще он оборачивается болезнью, почему тут нарушается «золотое правило нормы», сформулированное П.К. Анохиным, по которому в здоровом теле максимальная защита всегда больше максимального отклонения?»
Итак, стресс – это не какой-то рок, его вредоносность скорее не правило, а исключение. Это результат неких перекосов, искривлений, исправив которые можно принять вызов стресса, успешно бороться с ним, победить его. Необходимо лишь изучить стресс и его последствия во всей полноте их проявлений.
3.9. Антистрессовая служба
Когда вы начинаете выходить из себя, досчитайте до десяти. Если вы очень разозлились, досчитайте до ста.
Когда-нибудь человек научится, проводя профилактические мероприятия, душить в зародыше любой стресс. Пока же стресс наносит человечеству ощутимые удары, вынуждает нас уделять борьбе с последствиями стресса массу сил и времени.
Большой размах приняла антистрессовая кампания в США. В этой стране насчитываются сотни организаций, предлагающих свои услуги в клиниках и на промышленных предприятиях. «Борьба со стрессом стала бизнесом с многомиллионным оборотом», – заявлял доктор П. Рох, директор Американского института стресса.
Эксперты отмечают, что жизнь американца проходит под знаком неуверенности. Хотя стресс когда-то, возможно, был случайным явлением, сейчас он стал постоянной психосоциальной ситуацией для жителя США, добавляют они.
Принимаются всяческие меры борьбы. Разрабатываются различные аспекты поведенческой медицины и психонейроиммунологии – науки, изучающей, как эмоциональный стресс влияет на защитные силы организма. По всей стране, как отмечают обозреватели, люди занимаются массажем, бегом трусцой и ходят в баню для того, чтобы снизить последствия накапливающегося напряжения.
В попытке измерить роль «событий, меняющих жизнь», психологи попросили тысячи людей расположить их в порядке убывающего значения. В результате родилась широко известная в США шкала Холмса-Рея (инициаторы опроса). На вершине ее – смерть супруга (или супруги): 100 стрессовых единиц; затем идут развод (73), тюремное заключение (65) и так далее. В таблицу попали и события приятные: вступление в брак (50), покупка дома (31), встреча Нового года (12).
В некоторых штатах США (в Калифорнии, к примеру) выплачивали денежную компенсацию за повседневный стресс на работе.
Как сохранить душевное здоровье? Как избавиться от «НЕНУЖНЫХ» эмоций? Как выровнять и уравновесить психику? Многие за рубежом считают, что тут проще всего прибегнуть к помощи «ЛЕКАРСТВ НАСТРОЕНИЯ» – транквилизаторов. Седуксен, андоксин, мепробомат, триоксазин, либриум, различные антидепрессанты…
Множество отмычек для вмешательства в обменные процессы мозга дала человеку современная психофармакология. В США врачи более четверти своих рецептов выписывают на получение подобных препаратов. 45 процентов взрослого населения Франции принимают снотворное. Говорят, что ныне в «светской» беседе вместо вопроса о погоде стало обычным спрашивать: «Какие транквилизаторы вы принимаете?».
Хотя это и очень удобно – проглотить на ходу таблетку, медики, справедливо опасаясь нежелательных последствий неумеренного пользования «МОЗГОВЫМИ ПИЛЮЛЯМИ», все же рекомендуют больше опираться на другой «костыль» – АУТОГЕННУЮ ТРЕНИРОВКУ.
Ее предложил немецкий врач Иоганн Шульц, в 1932 году разработавший комплекс специальных упражнений для лечения больных неврозами. Интенсивным сосредоточением внимания пациент вызывал у себя чувство тепла в организме, чувство спокойствия, уверенности в благоприятном исходе лечения и т. д.
Антистрессовая служба есть и в нашей стране. Еще на ВДНХ СССР на выставке НТП-86 Волжский автомобильный завод наряду с робототехническими комплексами, компьютерами и моделями новейших автомобилей представил и… «КАБИНЕТ ЭМОЦИОНАЛЬНОЙ РАЗГРУЗКИ» (КаЭр).
Создатели КаЭр рассказывали:
«К нам приходят сразу 150 человек. Мы учим их оценивать свое состояние: настроение, работоспособность, отклонения в самочувствии. Разъясняем, что такое болезни и как избавиться от них без лекарств – методом аутотренинга… Мы помогаем человеку находить в себе силы, как тренер помогает спортсмену добиться успеха. Учим управлять своими эмоциями…».
3.10. Совсем без эмоций?
Тот,
кто постоянно ясен —
тот,
по-моему,
просто глуп.
В одном из своих выступлений директор Института экспериментальной медицины (тогда это был Ленинград) нейрофизиолог академик Наталья Петровна Бехтерева (1924–2008) рассуждала о том, какие системы мозга у человека наиболее уязвимы: более поздние, обеспечивающие интеллектуальную деятельность (кора головного мозга), или более древние, ответственные за эмоциональные проявления.
Вот ее слова, они очень интересны: «Сдаст ли эмоциональная система (речь шла о тех СВЕРХНАГРУЗКАХ, которым подвергается мозг современного человека. – Ю.Ч.) и повлечет ли это за собой «крах» возможностей теснейшим образом с ней связанной системы, обеспечивающей интеллектуальную деятельность, или, наоборот, выйдя временно из строя, предохранит интеллект? Надо ли «обезвреживать» эмоциональную систему и тем самым открывать простор интеллекту или надо сохранить этот «предохранительный клапан»?»
Эмоции – слабое звено? Может, стоит избавиться от них? Не представляет ли собой механизм эмоций в том виде, как он существует сегодня, нечто атавистическое, рассчитанное на специфику жизни наших далеких предков, но во многом неприемлемое для нас?
А ведь действенные средства уже есть, транквилизаторы, к примеру. Транквилизированные, напичканные нервными пилюлями люди – это и есть люди без эмоций?
Так нужны эмоции или нет? Ответил член-корреспондент АМН Григорий Иванович Косицкий. «Эмоции возникают всегда, – отмечает он, – когда организм находится в условиях, требующих от него громадной отдачи и вынуждающих его мобилизовать все свои силы на преодоление преграды… Не будь эмоций, мы бы тотчас погибли, встретившись с обстоятельствами, требующими напряжения воли и интеллектуальных усилий…»
Ну хорошо, оставим человеку эмоции, но попробуем (мысленно, теоретически!) урезать их спектр. Считается, что переживать, печалиться, грустить вредно. Так, может быть, имеет смысл исключить из психического «ВЕЕРА» отрицательные эмоции?
Что по этому поводу думают ученые? Они говорят решительное «НЕТ».
Григорий Иванович Косицкий: «Многие даже весьма образованные люди уверены: если напряжения неприятны, их нужно немедленно устранить. Это неверно. Отрицательные эмоции человеку в известной мере необходимы… Не уходить надо от трудностей жизни, а, наоборот, идти им навстречу, преодолевая их и закаляя тем самым свою нервную систему…»
Вот так-то! Человек, способный только радоваться, только веселиться, – это человек лишь с половиной души, эмоциональный урод, которому недоступны будут гнев, возмущение, ярость, обида. А нужны ли они? Мы убедились: да, безусловно.
3.11. Спектакль «Стресс!»
Когда люди подпадают под воздействие сильнейшего стресса и находятся в состоянии внутреннего напряжения, они, как правило, отчаянно пытаются найти для себя какой-то выход, но зачастую даже не представляют, с чего начать. В результате они или продолжают, стиснув зубы, держать оборону, сопротивляясь из последних сил, или пытаются решить проблему неадекватными способами: прибегнув к помощи домашней аптечки, бара, спиртных напитков или пачки сигарет. Иногда они начинают вести себя как заведенные: перегружают себя заботами, работают на износ, до полного изнеможения, или пускаются в загул.
Часто люди не сразу осознают, что с ними происходит. Ниже перечисляются некоторые признаки, по которым можно распознать у себя симптомы стресса:
● вам требуется с каждым разом все больше времени для выполнения какого-либо задания;
● все чаще и чаще у вас случаются провалы в памяти, бытовые травмы;
● вы легко раздражаетесь, впадаете в беспокойное состояние или становитесь чрезвычайно рассеянным и невнимательны;
● вы ощущаете постоянную усталость, у вас наблюдаются нарушения сна;
● вам не хватает времени на себя;
● вы испытываете угнетенное душевное состояние, подавленность.
Вот старый, но нестареющий рецепт: иногда достаточно сосчитать до десяти мысленно, прежде чем ответить дерзостью на дерзость, как «эмоциональный взрыв», готовившийся в вашей голове, пройдет бесследно.
Управлять эмоциями! Мы тренируем память, сообразительность, работоспособность мозга, а почему мы забываем о чувствах? Ведь это мощный резерв в борьбе с эмоциональным стрессом.
А как же вызывать, стимулировать, провоцировать нужные эмоции? Они, казалось бы, не подвластны прямому волевому усилию. Как овладеть тончайшим механизмом чувств? Досконально этого пока никто не знает, однако попытки приподнять покров этой тайны предпринимались давно. Особенно (оно и понятно!) интересовал этот вопрос драматургов и театральных режиссеров.
Физиологический анализ элементов актерского творчества делал еще французский философ и писатель Дени Дидро (1713–1784). Он был врагом актерской теории «нутра». В своем эссе «Парадокс об актере» (1773 год) Дидро требовал: актер должен играть обдуманно, изучив природу человека, неуклонно подражая какому-нибудь идеальному образцу, руководимый своим воображением, своей памятью…
Русский драматург Александр Николаевич Островский (1823–1886) оставил нам записку «Об актерах по Сеченову». Однако, видимо, дальше всех в этом отношении пошел великий новатор сцены Константин Сергеевич Станиславский (1863–1938). Он учил актера «дисциплинировать» эмоции, владеть и управлять ими.
В своих трудах Станиславский подробно рассказал, как ему удалось подметить одну общую черту, свойственную великим актерам – Ермоловой, Дузе, Сальвини, Шаляпину: излишнее мышечное напряжение в момент творчества у них отсутствовало.
Станиславский очень доходчиво доказывал актерам правильность своих наблюдений. Он предлагал артисту приподнять рояль и в этом состоянии произвести в уме арифметические действия. Артист мог решать задачу, только когда освобождался от мышечного напряжения.
Так на конкретном примере режиссер показывал, что релаксация (расслабление) мышц не только успокаивает, но и создает условия для концентрации внимания, улучшения памяти и других мыслительных процессов…
И все же управление эмоциями – это лишь полдела. Очень важно (если мы действительно хотим одолеть эмоциональный стресс) еще и научиться понимать друг друга.
Интересный эксперимент был проделан (об этом писал журнал «Америка») в одной американской школе. Школьники подготовили и поставили необычный спектакль, назывался он «СТРЕСС!». Играя роли как бы других людей (своих родителей, друзей), маленькие «актеры» захотели (и сумели, как они утверждали потом) понять причины, вызывающие стрессовые состояния.
Спектакль готовился так. Примерно за два месяца до премьеры «Стресса!» преподавательница Д. Клевинс организовала в классе «мозговой трест» для отбора лучших идей и мыслей. После нескольких таких собраний она попросила каждого школьника выступить с серией «представлений», которые можно было бы включить в сценки будущего спектакля.
«Стресс!» начинался экспрессионистским танцем, в котором «артисты» изображали физические конвульсии стресса. Постепенно внутренняя энергия разрывала путы напряжения, и вот участники спектакля уже мчались к воображаемой «свободе от стресса».
Если бы все 150 сценок, созданных ребятами к началу репетиций, вошли в спектакль, он шел бы, как подсчитала учительница, 14 часов без перерыва! Было показано лишь лучшее из лучшего. И «Стресс!» имел большой успех. Он многому научил и детей, и взрослых. Вот отзывы.
Д. Клевинс: «Взрослые не смогут понять детей, пока не научатся смотреть на вещи с их точки зрения. Обучая этих ребят, я сама учусь у них».
«Артист» – школьник Р. Йокум: «Мы начали с того, что показывали, как все хотят оказать на нас давление. Но мы поняли, как сами давим на других людей».