Завидя Тимофеева, чужаки переглянулись. Народный умелец неожиданно испытал странное чувство, будто кто-то залез острыми цепкими коготками ему в мозг и вытаскивает оттуда нечто сокровенное. «Набирают из моей памяти словарный запас», – догадался он и впоследствии оказался прав.
– Наш студенческий привет народам иных цивилизаций! – провозгласил он.
– Взаимно, – отозвался один из пришельцев. – Слушай, Тимофеич, как ты, леший, исхитрился так лихо нас приземлить?
В речи инопланетянина Тимофееву почудились вполне привычные силуковские обороты, но он тут же догадался, что они почерпнуты из его же памяти.
– Такое дело, – проговорил он смущенно. – Я не хотел… Я испытывал прибор, своего рода ловушку для падающих звезд, точнее – для метеоритов…
– Погоди, Витенька, – вмешался другой инопланетянин, породив в тимофеевском воображении неожиданную ассоциацию с девушкой Светой. – Ты не подумай ничего дурного, мы не имеем к тебе никаких претензий. Ситуация несколько сложнее, нежели ты полагаешь.
– Вся штука в чем? – пояснил ино-Силуков. – Наш звездолет потерял управление. Мы летели по инерции мимо вашей планеты, ни сном ни духом не ведая, что здесь имеются разумные существа, а между собой судили, что неплохо бы сесть, покопаться в движке, чего это он, мол, не фурычит, гравитонами фукает…
– Вероятно, мы были бы обречены на верную гибель, – с нежностью в голосе продолжал ино-Света. – Но наш неуправляемый звездолет внезапно попал в конус поляризованного пространства, исходящий с поверхности планеты. Это придало ему некоторую устойчивость и позволило стабилизировать его положение. Совершить посадку в таких идеальных условиях для нас было вопросом чистой техники.
– В общем, спас ты нас, Тимофеич, – задушевно сказал ино-Силуков. – Как есть, спас.
– Что вы, коллеги, – смущенно и в то же время не без гордости произнес Тимофеев. – Не стоит преувеличивать мою роль. Все произошло совершенно случайно. Признаться, я и не думал, что мой прибор сгодится на что-либо полезное…
– Ты заблуждаешься, Витенька, – возразил ино-Света. – Бесполезных изобретений не бывает. Надо лишь усмотреть их реальное предназначение, а это и есть самое непростое. По сути дела, ты создал первый в этой части галактики звездный спасательный маяк. Поставь на нем пару фильтров, чтобы он не затягивал метеориты и всякий космический мусор, и тебе вся цивилизованная вселенная скажет спасибо.
Тимофеев засмеялся.
– Вообще-то, эта штука задумана именно в качестве ловушки для метеоритов, – сообщил он.
– Бывает же!.. – хохотнул ино-Силуков.
– Кто бы мог подумать, – вслух размышлял ино-Света, – что здесь, на галактической периферии, окажется цивилизация с таким мощным техническим потенциалом! Витюля, где твоя установка?
– Вот она, – скромно промолвил Тимофеев и протянул им еще теплый диапроектор.
– Невероятно… – прошептал ино-Света и протер большие, навыкате, глаза. – Такой компактный… такой простой…
Ино-Силуков тоже был потрясен. Он протянул огромные многопалые ладони и бережно принял диапроектор у Тимофеева. Губы его тряслись.
– Знаешь, что это такое? – спросил он у товарища. – Это же, язви его, ку-линеаризатор в готовом виде.
– Мы спасены, – с тихим счастьем сказал ино-Света и сграбастал Тимофеева в свои могучие объятия.
Затем оба пришельца радостно прослезились, умиленно глядя то на прибор, то на Тимофеева, не знающего, куда деться от смущения.
– Да что вы, ребята, – бормотал он. – Это же пустяковое дело…
– Тимофеич, – проникновенно пробасил ино-Силуков, утирая струящиеся слезы. – Ты подари нам эту хреновину. Мы на ней до ближайшей ремонтной базы в два счета допрем. Один леший, ты себе еще такую сварганишь.
– Разумеется, – благоговейно добавил ино-Света. – В линеаризованном пространстве наш звездолет будет двигаться подобно пушинке, гонимой ветром!
– Конечно же, – радушно согласился Тимофеев. – Забирайте, если нужно. Главное – не прибор, а сама идея.
– Только фильтры не забудь, – растроганно напомнил ино-Света.
Его товарищ озабоченно поглядел на заметно посветлевшее небо.
– Пора лететь, – сказал он. – А то еще засекут, хлопот не оберешься…
– Постойте, – растерялся Тимофеев. – А контакт? А встречи с широкими слоями общественности? А обмен полезной информацией? Как же так?..
Ино-Света потупил взор, а ино-Силуков стал излишне пристально разглядывать подарок.
– Видишь ли, Витенька, – наконец проговорил ино-Света. – Мы не специалисты по контактам, а всего лишь разведчики. А контакты вообще, должен тебе заметить, дело непростое, тонкое. Могут быть всякие осложнения. Мы просто не готовы к этому. По некоторым твоим мыслям я подозреваю, что и вы – тоже…
– А контакт – он был, – ласково прогудел ино-Силуков. – Мы же вот стоим и контачим на троих за милую душу! Так что не треба спешить, всякому овощу свой сезон…
– Вероятно, вы правы, – опечаленно произнес Тимофеев, припомнив описанные в фантастической литературе пагубные последствия несвоевременных действий. – А как жаль!
Пришельцы направились к летающему блюдцу, бережно, в четыре руки, неся ку-линеаризатор. Затем ино-Силуков ловко забрался в люк и принял прибор от ино-Светы, который немного замешкался.
– Послушай, Витенька, – промолвил он. – Я все хотел узнать, зачем тебе понадобились метеориты, эта малоинтересная космическая щебенка.
– Все очень просто, – пояснил Тимофеев. – Я пообещал своей девушке упавшую звезду.
– Глупенький, – проворковал ино-Света. – Твоя любовь побуждает тебя творить подлинные чудеса. Какой еще подарок ей нужен? Впрочем…
Он заглянул в разверстый люк и что-то сказал спутнику на непонятном языке. В проеме люка немедленно возник ино-Силуков, неся на ладони маленькую треугольную коробочку.
– Держи, парень, – громыхнул он. – Своей благоверной вез, но для тебя не пожалею. Это мы нашли в одном астральном скоплении. Самая натуральная звезда!
На том они и расстались. Звездолет плавно вознесся к прозрачным рассветным облакам, а Тимофеев, сжимая в кулаке коробочку, побрел по изрытому метеоритными кратерами лугу – досыпать остаток утра.
На следующий день Тимофеев достилал пол на чердаке, уверенными ударами гвоздя свежеоструганные доски. Работа спорилась, хотя на душе было не слишком спокойно – мешал комбайнер Вася.
Пришел бригадир Силуков, примостился рядом и раскочегарил папироску.
– Спасибо, Тимофеич, – промолвил он. – Пашет, как зверь.
– Линеаризатор? – спросил Тимофеев, мерно действуя молотком.
– Зачем? – спокойно отозвался Силуков. – Я про веялку… Тут, парень, чудеса творятся. С утра понаехало народу из района, из города! Даже вертолет прилетел, у нас же бездорожье, сам знаешь…
– А что случилось? – поинтересовался Тимофеев.
– Ночью, говорят, феномен был. Выпал на Хавроньином лугу метеорный дождь, да такой силы, что все ученые, язви их, с ума посходили. Загубят они нам луг, ей-богу, перероют, что твоя хавронья…
Силуков крепко затянулся папироской, увидел поднимающуюся на чердак по приставной лестнице девушку Свету и тактично удалился.
Тимофеев продолжал налаживать пол. Когда у него кончились гвозди, он потянулся к ящику, лежавшему возле стены, и заметил Свету. Девушка стояла перед ним, храня на лице строго-официальное выражение.
– Витя, – сказала она. – У меня для тебя новость.
Тимофеев молча разогнул онемевшую спину и тоже встал, ощущая в себе противную пустоту и слабость.
– Вчера вечером после танцев комбайнер Вася предложил мне стать его женой, – отчетливо произнесла Света.
– Как это?! – не понял Тимофеев.
– Очень даже просто. Выходи, говорит, за меня, председатель нам дом поставит. Корову, говорит, купим…
Тимофееву показалось, что его все же настиг шальной метеорит.
Сквозь ватную пелену он услышал собственный голос:
– Что ж, будьте счастливы… Вот вам мой свадебный подарок.
Слабым движением он извлек из кармана инопланетную коробочку и неловко сунул Свете. Девушка взяла ее не глядя и подбросила на ладошке.
– Спасибо, – с прохладцей сказала она. – Быть может, тебе интересно знать, что я ему ответила?
Тимофеев собрал остатки самообладания, чтобы найти какую-нибудь уместную в подобной ситуации реплику, по возможности пронизанную горькой иронией, сарказмом и уязвленным благородством, но у него не получилось.
– Да, – еле слышно промолвил он.
– Я ответила ему, – продолжала Света, поигрывая коробочкой, – что у меня уже есть жених, и его зовут Виктор Тимофеев, и что хотя он пентюх, каких поискать, но другого мне не нужно, и вообще, если ты еще когда-нибудь посмеешь так легко от меня отказаться… Ой, что это?
Треугольная коробочка с легким щелчком раскрылась, и глазам влюбленных предстало диковинное зрелище. На кусочке матово-черного бархата лежал кристаллик чистой воды, нежно и тепло светившийся изнутри. И это свечение стремительно набирало силу, заливая весь мир голубыми лучами, полными радости, добра и любви.
– Это сама настоящая звезда, – сказал Тимофеев, беря в свои широкие твердые ладони хрупкую ладошку Светы, на которой вершилось чудо. – Ты же просила одну маленькую звездочку с неба…
Ловись рыбка большая и маленькая
Начальница археологического отряда, с нечеловеческим именем Стихия и с нормальной фамилией Вяткина, извлекла из полупорожнего мешка консерву «Завтрак туриста», и ее перекосило слева направо по диагонали.
– Сдохнуть можно, – пробормотала она с содроганием.
Консерва полетела обратно в мешок, а начальница воззвала не по-женски зычным голосом:
– Тимофеев!
Практикант-археолог Тимофеев с неудовольствием оторвался от процесса разгребания культурного слоя и приподнял голову.
– Витюля, – перешла на более нежные интонации Стихия, – сходил бы за рыбкой на Шиш-озеро… А не то снова придется концентраты жрать.
– Хотелось бы еще разок пройтись по срезу, – рассудительно сказал Тимофеев.