— Да что говорить? Я тоже не люблю, когда мной командуют. И вообще…
— Ну-ну, — сказал Цыпа. — Не хнычь. Случилось что-нибудь? Говорите!
Тимофеев помолчал.
— Есть у меня девушка, — объяснил он после размышления. — Ее зовут Света. Она лучшая в мире, понимаешь? Уехала к родителям и вот уже вторую неделю не пишет.
— Где живут родители девушки Светы? — немедленно спросил Цыпа. — Говорите!
— В городе Шаламов-Запольский. Это под…
— Знаю… — промолвил Цыпа. — Меня там частично делали… Ну и чудак же ты! Как известно, в течение определенного периода после новогодних празднеств почтовая служба работает крайне нестабильно: там ничего не смыслят в теории очередей. Поэтому даже если девушка Света написала тебе в первый же день вашей разлуки, что, вообще говоря, маловероятно, то письмо дойдет не ранее чем послезавтра. А ты, наверное, с ума сходишь, на стенки лезешь? Говорите!
— Послушай, — пробормотал Тимофеев. — А не врешь?
— Не научен, — с достоинством объявил Цыпа. — Говорите!
Тимофеев стоял перед ним как громом пораженный. До чего все просто, подумал он. До чего элементарно! А ты, дурень, какой только чепухи не придумал за эти дни!
— Цыпа, — позвал он. — Спасибо тебе.
— Да брось ты, — благодушно сказал тот. — Мне это не составило труда, считать я умею. Говорите!
Тимофеев внимательно разглядывал обтекаемые формы компьютера, и в его мозгу зрела неожиданная догадка. Лелик оказался онлайнером, размышлял он. Это значит, что ему ничего не стоит договориться с любым компьютером, даже если тот затаил досаду на весь человеческий род. Ему достаточно поговорить с машиной о каких-то пустяках, и той сразу становится легче. Но не было случая, чтобы от общения с Леликом полегчало Тимофееву или кому-нибудь еще, скорее наоборот. Значит, Лелик не может быть онлайнером для людей! А стоило Тимофееву перекинуться парой словечек с Цыпой, и он заново родился на свет. Не закономерность ли это?..
Нагнувшись, он подобрал датчики своего прибора и осторожно приложил их к передней панели Цыпы. На его лице проступила удовлетворенная улыбка.
Нет, на экране онлайн-детектора не появилась заветная синусоида. Но не было и обычной нерушимой линии. В центре тусклого стеклянного блюдечка заструилась ярко-зеленая циклоида.
— Давай еще поболтаем? — как ни в чем ни бывало, предложил Тимофеев. — Просто так — по душам!
— Давай!!! — охотно согласился центральный процессор вычислительного комплекса «Памир». — А я покуда на принтере тебе картинку напечатаю. Винни-Пух подойдет? Говорите!
УМЕНИЕ ЧИТАТЬ МЕЖДУ СТРОК
Тимофеев приоткрыл дверь, из-за которой неслись звуки веселой музыки, звон бокалов и шум застолья.
— Наконец-то! — с облегчением произнесла именинница девушка Света и встала с почетного места во главе стола навстречу желанному гостю.
— Вах! — крикнул супертяжеловес Дима Камикадзе, небритый и любвеобильный. — А я гадаю, кого она так дожидается!
— Штрафную ему! — воскликнула подруга Димы на текущий момент по имени Тося и налила в пустующий фужер холодного пива из трехлитровой банки.
А правильный мужик Николай Фомин, бывший морской пехотинец, а ныне студент, большую часть времени проводивший в значительном молчании, поднял руку и сказал:
— Пусть будет тихо.
И стало тихо, потому что все закрыли рты и принялись глядеть, как Света подошла к Тимофееву, по обыкновению своему взъерошенному и без галстука и ласково взяла его за руку. И все подумали, что это неспроста. А Тимофеев ничего не подумал: от нахлынувшей нежности он начисто забыл все, что собирался сказать любимому человеку в день его рождения.
— Света, — промямлил он. — Я тут… подарок…
— Ой, как здорово! — радостно всплеснула руками Света. — Ты опять что-то изобрел?
Тимофеев кивнул. Отрицать не имело смысла. Все знали о полной его некомпетентности в выборе подарков девушкам. Свежа еще была память о пепельнице, которую он однажды преподнес от чистого сердца присутствующей здесь Тосе. С той поры Тимофеев дарил всем только собственные изобретения, невероятные и совершенно безобидные.
В настоящий момент под мышкой у Тимофеева пребывал потрепанный и облезший на уголках атташе-кейс, который он с глубоким чувством протянул Свете.
— Ни фига себе подарочек, — пискнул из угла второкурсник Лелик Сегал.
— Мелюзга, — не оборачиваясь, проговорил Николай Фомин. — Не понимаешь.
Фомин знал о скрытых возможностях тимофеевского инженерного гения и глубоко уважал как самого Тимофеева, так и его талант. Будучи правильным мужиком, он дарил свою дружбу, железно и навек, только людям правильным, как и он сам.
Света приняла кейс и поставила на угол стола, с которого твердая рука Фомина отодвинула пиво и салаты.
— Что это? — благоговейно спросила Света.
— Реализатор, — со скрытым смыслом ответил Тимофеев. — Он реализует несуществующее. А точнее — читает между строк.
— Вах! — удивился Дима и вылил в округлившийся от удивления рот полбанки пива.
— Когда мы читаем книгу, — окрепшим голосом заговорил Тимофеев, — то придумываем себе литературных героев. И уж, конечно, они мало похожи на то, что возникло в воображении автора. Никуда, от этого не денешься. Но подлинный облик героя все равно живет в печатных строках, потому что автор создавал его вполне конкретным, ставя одно слово впереди другого и заканчивая сразу точкой либо восклицательным знаком. А мы этого не видим и не знаем, потому что не все лежит на поверхности, многое остается между строк. Однако прочесть и реализовать в зримых образах можно все, — он перевел дыхание, озирая блестящими от вдохновения глазами присмиревшую компанию, — с тех пор, как я сделал реализатор.
— Вах! — сказала Тося и полезла за сигаретой в карман белых кордовых брючек.
— Ты молодец! — со всепоглощающим чувством промолвила Света, приподнялась на носочки и крепко поцеловала Тимофеева в горячую от румянца щеку.
Диме стало завидно, и он незамедлительно поцеловал Тосю. Лелику тоже стало завидно, он задумался над тем, кто из знакомых студенточек мог бы сейчас позволить ему поцеловать себя, но не придумал и дернул пивка. Фомин же в тягчайшем раздумьи наморщил лоб.
— Подожди, Виктор, — произнес он. — Я знаю, что ты умелец, но это слишком. Чтобы состряпать такую штуку, нужен мощный компьютер, программа литературного анализа, система распознавания и генерации образов, уж ты мне поверь, я в технике тоже кое-что рублю…
— Верно, — простодушно согласился Тимофеев и захрустел яблоком, которое заботливо вложила ему в руку Света.
— Ты хочешь уверить меня, будто в этом драном коробе упрятан компьютер четвертого поколения?
Тимофеев отрицательно помотал головой. Он слабо ориентировался в поколениях компьютеров и хотел сказать, что схема литературного анализа у него собрана на самодельных жидких кристаллах. Эти кристаллы он специально вырастил к Светиному дню рождения в банке из-под варенья, и к какому поколению они могли принадлежать, утверждать было трудно. Тут вмешалась Тося:
— Требую демонстрации!
Света с неохотой выпустила подарок из рук. Тимофеев, бережно, словно минер в прифронтовой полосе, откинул крышку прибора.
— Дайте литературное произведение, — скомандовал он.
В его простертую ладонь легла увесистая книга в ледериновом переплете. Тимофеев аккуратно уложил ее в кейс и захлопнул крышку.
— Теперь следует подождать, — объяснил он. — Идет просмотр текста.
— А это что? — сварливо спросил Дима, устремляя волосатый палец в угол комнаты.
— Мамочки, мне дурно! — заверещала Тося и упала ему на грудь.
Света ойкнула и спряталась за Тимофеева, который и сам был не прочь за кем-нибудь укрыться. Фомин же привстал со стула и подобрался, словно перед прыжком, — заработали рефлексы морского пехотинца.
В углу комнаты, припав на голенастые мохнатые лапы и плотоядно поводя усами, похожими на антенны цветного телевизора, сидел омерзительного вида черный таракан размером примерно с молодого сенбернара.
Первым опомнился Фомин. Резким движением он распахнул кейс и выхватил из никелированного нутра книгу. Таракан с легким хлопком растворился в воздухе.
— Ты что подсунул? — загремел Фомин, вознося книгу над хохлатой головой Лелика, что торчала из-под скатерти.
— Па-па-палео… — пролепетал несчастный и поспешно исчез под столом.
— «Палеонтологический сборник»! — воскликнула Света.
— Изверг, — сказал Тося грудным голосом. — Так насиловать последнее слово техники!
Все с уважением поглядели на реализатор. Среди почтительного молчания слышно было, как Тимофеев, поперхнувшись яблоком, борется с кашлем.
— Да-а, — протянул Николай Фомин, отнимая сигарету у Тоси и жадно затягиваясь. — Это вам не баран чихнул. Тут пахнет техническим переворотом.
— Ну, зачем же, — подавляя в зародыше затлевший было огонек тщеславия, скромно произнес Тимофеев. — Я меньше всего думал о последствиях. Мне просто хотелось сделать Свете приятное.
— Таракана-акселерата, — хихикнул несознательный Лелик, отделенный от карающей десницы Фомина широкой грудью Димы, на которой, к тому же, возлежала обеспамятевшая Тося.
— То-то и плохо, — со значением промолвил Фомин. — Вы, изобретатели, всегда слабо задумываетесь о последствиях. А эта штука не проста. Она с кандибобером…
— С чем? — изумленно переспросил Дима.
— С понтом, — разъяснила ему немного отошедшая Тося.
Фомин придавил окурок в тарелке с высохшим салатом и направился к полке с книгами, заботливо расставленными по форматам и цвету корешка. Поразмыслив, он извлек оттуда синий томик с надписью золотыми буквами: «Библиотека классики».
— Испытание продолжается, — заявил он и вложил книгу в реализатор.
— Слушай, Витек, — забеспокоился Дима, — а на нас оттуда, — он с опаской кивнул в угол, где недавно материализовался жуткий таракан, — никто не кинется?
— Что вы, братцы, — беззаботно отозвался Тимофеев. — Это же голографические образы, фантомы!