Он понял, что девушка не лжет. Он смотрел в ее спокойные синие глаза, а внутри поднималась волна горя и ужаса. Теперь он знал то, что знала она.
Она бежала вниз по коридору с мертвым весом Джейка Ремси на хрупких плечах. Остановилась, укрыв Джейка, и спокойно открыла огонь по тем, с кем раньше с радостью союзничала. Быстро миновала Маркуса Райта, который держал в руках тело одного из своих бывших друзей и был занят буквальным разрыванием его на части. Швырнула Джейка в спасательную капсулу и нырнула к пульту управления, пока внутри корабля бушевал ад.
— Не очень-то приятно читать мысли, а? — спросила Розмари, возвращаясь взглядом к пульту управления.
Джейк покачал головой.
— Это ужасно.
— Тогда не делай этого.
— Поверь мне, пытаюсь изо всех сил.
И на самом деле, он, похоже, уже не был открытой мишенью для чужих мыслей, как прежде. Но ему и не требовались чьи-то мысли, чтобы чувствовать отвращение, ужас и горе.
— Ты не думаешь… — голос Джейка затих.
Розмари безрадостно усмехнулась.
— Эй, проф… Мне не нужно быть телепатом, чтобы узнать, о чем ты думаешь. Так или иначе, твои друзья не смогли бы выбраться.
— Зачем тогда возиться со мной? Почему ты просто не бросила меня и не ушла?
Розмари вздохнула. Ее пальцы уверенно бегали по консоли.
— Джейк, ты уникален в своем роде. Это делает тебя ценным и полезным. Нас обоих ищут, так что мы должны доверять друг другу. Должна признать, для меня это оказалось нелегко, но как только тот морпех прицелился в меня, мы с тобой стали партнерами, по своей воле или нет. Твои знания мы однажды используем как предмет сделки.
Он подумал, что стоит предпринять еще одну попытку прочесть ее мысли и узнать, не планирует ли она новое предательство. Как там говорится? «Обманул меня — стыдись, обманул опять — гордись?» Но Джейк не мог сосредоточиться. В разуме проносились воспоминания, которыми он обладал всю свою жизнь, вот только теперь они словно приобрели новые цвета и отзвуки — как старый рисунок, старательно отреставрированный. Прежде большинство воспоминаний казались лишь краткими вспышками, одним-двумя словами или картинами — теперь же он как будто вновь переживал их.
Дариус, слишком занятый на раскопках, чтобы ответить на многочисленные предложения Джейка присоединиться к его команде, смотрел на него под красным небом Мелкорана.
— Кто ты такой и какого черта тебе нужно?
Джейк видел, как блестят капельки пота на его бровях, слышал жужжание мух…
— Привет, я — Кендра Масса, — сказала девочка, протягивая руку для рукопожатия. Ее глаза блестят и улыбаются…
— О боже, — простонал Джейк.
Быстрый взгляд Розмари.
— Расскажи мне, что происходит, Джейк. Поговори со мной.
Он гневно взглянул на нее. Он не хотел доверять ей. Он даже не хотел находиться с ней в одной спасательной капсуле. Розмари Дал обменяла его жизнь на деньги. Он знал достаточно из ее собственных мыслей, чтобы понимать, что она была холодной, эгоистичной и расчетливой.
И все же… Она была человеком. Существо внутри него — он все еще мог чувствовать Замару внутри — человеком не было.
И потому Джейк заговорил.
— Похоже, что… Я возвращаю к жизни каждое свое воспоминание. Не просто вспоминаю, а оживляю, снова вижу, как это было.
— Поешь что-нибудь. Тебе нужна пища, и ты наверняка обезвожен.
Короткий, быстрый совет был, похоже, именно тем, что ему требовалось. Джейк определенно не нуждался больше в новых эмоциях, окатывающих его водопадом. Археолог поднялся на ноги и добрался до пайков. Он выпил тепловатой воды и прожевал высушенное… что бы то ни было.
Ты можешь блокировать чужие мысли, если хочешь, — появился голос Замары. — Темлаа научился этому, а значит, с моей помощью научишься и ты. Твой мозг все еще приспосабливается. Скоро ты осознаешь, как это делать.
После минутной паузы она продолжила. Мы, протоссы, следуем доктрине, которую называем Кхала. Она призывает объединить все наши мысли и чувства. Таким образом мы становимся чем-то единым. Но даже среди нашего народа есть те, кто предпочитает оставаться независимым. Много веков назад мы называли их «темными тамплиерами», но не так давно узнали, что они по сути своей были не такими уж темными. Для тебя, непривычного к внутреннему сосуществованию с кем-то другим, этот путь должен быть самым безопасным. Я помню это… Ты тоже вспомнишь.
Джейк пожал плечами. Он все еще не привык к таким разговорам и сомневался, что когда-нибудь привыкнет. Возможно, все это было лишь игрой воображения, но он мог словно… чувствовать… как чужая сущность открывает новые части его мозга, объединяя свои воспоминания с его. Сон, который, как он теперь был уверен, являлся воспоминанием, заставил Джейка задуматься: там он был протоссом — кем-то по имени Темлаа — но в то же время оставался самим собой.
Он опустил взгляд на свои руки. Они выглядели совершенно обыкновенными: гладкие, розовые, с пятью пальцами, один из которых был большим. Но до того, когда они были фиолетовыми, с четырьми длинными пальцами, они тоже выглядели для него совершенно обыкновенно…
— Ты сказал, что провел обратную ресоциализацию Маркуса, — прервал его размышления голос Розмари. — Как ты сделал это? Насколько я понимаю, доктора чертовски хорошо умеют промывать мозг.
Джейк обнаружил, что все еще сидит на полу. Сердитое лицо Дариуса скользнуло в его разум, и он задержал дыхание. Он заставил изображение уйти и прошел вперед по маленькой кабине, заняв кресло второго пилота рядом с Эр-Эм. Джейк разглядывал небо, ощущая странный комфорт от беспристрастности бесчисленных звезд. Сейчас он ощущал близкую связь со всем вокруг, и полное отсутствие у звезд интереса к нему придавало спокойствия.
— Итак? — Розмари нажала кнопку, и на экране появилась какая-то информация. Она быстро просмотрела ее.
Хороший вопрос. Как же он проделал это? Ответ нашелся с легкостью — информация, которая хранилась в том сознании, которое не было его собственным.
— Жестокие воспоминания преступника очень сильны. Они… Эмоционально заряжены. При ресоциализации эту память находят и зарывают под слоем новых, фальшивых воспоминаний.
Розмари издала хриплый смешок.
— Да, ты точно профессор. Вырежи тот кусок, который начинается с «Как ты знаешь, все дерьмо Джонсона…» и перейди к главному. Как ты проделал это?
Джейк ощутил приступ раздражения и ухватился за него, словно утопающий за соломинку. Это было его собственное чувство, из его собственных воспоминаний, из его прошлого, и оно принадлежало его личности. И, черт возьми, оно было так приятно.
— Необходимо понять, как происходит ресоциализация, чтобы понять, что я сделал, — раздраженно ответил он.
Она подавила улыбку.
— Ну, хорошо. Тогда, профессор, прошу вас, просветите меня.
Он махнул рукой, неожиданно почувствовав усталость.
— Ты знаешь, как это работает. Замара — я пока еще не уверен, как именно, — сделала следующее: нашла эти воспоминания и снова вывела их на первый план. Она заставила Маркуса осознать, что с ним сделали. Что все, чему он верил, было ложью. А с возвращением воспоминаний и знаний о том, что он сотворил, пришла жестокость, и вернулись те желания, которые он испытывал, когда…
Джейк почувствовал во рту вкус желчи.
— Когда убивал, расчленял и поедал людей, — сказала Розмари, не опуская подробностей. Она кивнула. — Выглядит разумно.
Джейк уставился в бескрайние глубины космоса, зияющего перед ним. Он не хотел больше говорить, но чувствовал, что должен. Собравшись, он протянулся и коснулся разума Эр-Эм. Он не хотел забираться слишком далеко. Он лишь хотел знать, может ли по-настоящему доверять ей. Джейк не почувствовал в ней ни хитрости, ни попытки блокировать его контакт; ни подлости, словно ехидно покручивающей усы и потирающей руки. Все, что он нашел — любопытство, лёгкое презрение к его манере говорить и выбирать слова, и за этим закипающий котёл страха, ярости и решимости.
Джейк содрогнулся от того, насколько глубокой оказалась ее ненависть.
Она обернулась и взглянула на него:
— Ты в порядке?
Очевидно, она не почувствовала, как Джейк копался в ее мыслях. Это хорошо.
Он кивнул.
— Да, я настолько в порядке, насколько вообще это возможно. В любом случае, все это напоминало развязывание узлов. Она смогла проникнуть в разум Райта и найти эти… эти страшные вещи и высвободить их. И… она смогла сделать нечто большее.
Он сделал паузу, задумавшись, сможет ли когда-нибудь избавиться от чувства вины за то, что пришлось сделать его мозгу. Стоило ли знание протосса — то знание, которым, как она заявила, теперь владел Джейк — того, чтобы натравить на команду «Серого тигра» безумца.
— Ты знаешь, как это обычно бывает, когда вспоминаешь что-то? Обычно воспоминания размытые и нечеткие. Ты помнишь что-то, но оно является очень… темным и лишенным той яркости, которой было наполнено тогда, когда происходило.
— Да, — сказала Эр-Эм. — Я знаю. Можно вспомнить что-то и почувствовать радость, печаль или что угодно еще, но лишь приближенно.
— Ну что же, — сказал Джейк. — Замара знает, как сделать так, чтобы воспоминания можно было переживать вновь.
Она повернулась к нему с широко раскрытыми глазами.
— Ух ты, — сказала она.
Он кивнул.
— Итак, когда она вернула Маркусу воспоминания, это была не просто память, — медленно сказала она.
— Не просто, — печально ответил Джейк, сгорбившись.
Они молчали. Больше ничего не нужно было говорить. Они оба понимали значимость того, что было совершено. Тишина между ними растянулась на долгое-долгое время.
— Ну что же, — произнесла наконец Эр-Эм, разбив неподвижный воздух между ними. — Не переживай так сильно. Эти люди собирались отдать нас тем, кто должен был надругаться над нашими мозгами. А после этого они бы убили нас. Ты спас нас, Джейк.
— Скажи это Дариусу и Кендре, — сказал Джейк.
Розмари пожала узкими плечами.