Тогда Улрезаж остановился.
Вспышка надежды оказалась для Джейка почти болезненной. А затем он ощутил сосредоточенный внимательный взгляд этого чудовища. Голубой вихрь галактики, зарождающийся псионный шторм, вздрогнул и едва не рассеялся под усилием направленной энергии темного архонта. Джейк что-то кричал — он не знал, что именно, но это была просьба. Это была молитва.
А затем облако разделилось, и разделилось вновь и вновь, пока каждая из пар взявшихся за руки протоссов не оказалась владельцами маленького, относительно слабого энергетического поля. Джейк продолжал наблюдать, и с каждым мгновением отчаянной мольбы некоторые из облаков гасли, словно чья-то неосторожная рука тушила огонек свечи.
Эти протоссы беззвучно падали на землю.
Но не падали остальные. Они удвоили усилия, и мощь их энергических полей возросла, которые сияли, пульсировали, разворачивались спиралью и превращались в вихри. Джейк вновь ощутил яростную атаку чудовища, и новые протоссы погибли в тишине.
Неожиданно Джейк осознал, что происходит. Смерти протоссов не были напрасными. Их жизни не угасали, не стирались, как он подумал. В тот момент они по своей воле отдавали свои жизненные силы другим в этом союзе, который протоссы никогда не пробовали создать прежде.
«Моя жизнь принадлежит Айуру».
Улрезаж тоже осознал это, и Джейк содрогнулся от силы гнева чудовища. Но на этот раз оставшиеся соединенными пары не шелохнулись. Маленькие галактики, окружавшие их, неожиданно всплыли и стали разрастаться. Ниоткуда появился ветер. Джейк вздрогнул, и его волосы встали дыбом. Он ощутил потрескивание статического электричества и что-то еще, что-то, что невозможно было объяснить лишь физикой. Он подумал об Адуне, вставшем на защиту темных тамплиеров, об энергии, которая пронизывала его и окружала его.
И внезапно песня достигла пика.
Страшный удар оглушил Джейка и сбил с ног. Он тяжело ударился о землю. Его тело словно горело, и на мгновение он потерял способность дышать. Потрескивающие потоки силы пронизывали его, и на секунду он подумал, что протоссы утратили контроль. Эти штормы были чудовищами, которых пытались приручить, и создания обратились против своих повелителей, яростно вырываясь на свободу. На миг — самый короткий и длинный миг в жизни Джейка — они преуспели в этом. Затем протоссы вновь вернули себе контроль, подчиняя силу ментальных штормов и направляя их в атаку.
Улрезаж остановился, когда голубые ореолы штормов начали питаться его темной энергией. По мере того как они росли, архонт отступал и сражался с ними с яростной смертоносностью.
— Сейчас! — закричала Замара, и врата перед ними ожили. Те протоссы, кто не был вовлечен в сражение, пришли в движение. Они развернулись и помчались к вратам. Они быстро бежали с той гибкостью и изящностью, которые Джейк помнил по тому времени, когда был Темлаа. Половина протосских кораблей, атакующих Улрезажа, плавно развернулись в середине битвы и тоже исчезли во вратах. Другая половина осталась, чтобы не прекратить атаку, отвлекая противника со всех сторон, чтобы отвлечь его внимание от самого ужасного и смертоносного оружия, которое только могли создать протоссы — оружия, созданного соединенными умами и сердцами. Джейк осознал, что они не собирались отступать вообще. Он смотрел сейчас на летающие золотистые гробы.
Сила шторма нарастала едва ли не быстрее, чем протоссы успевали оказаться в безопасности. Джейк задумался — что, если они создали его слишком близко, невольно приблизив собственную гибель. Некоторых протоссов это тоже беспокоило.
— Мы — протоссы. Мы более не будем разделены. Оставайтесь решительны и сосредоточены!
Джейк почувствовал, что это был ответ Ладраникса и Алзадара. Их узнаваемые голоса вспыхнули в его разуме. Ураган нарастал и вздымался, наполненный смертоносной энергией, а затем…
Они наконец-то высвободили его.
Десятки зергов закричали в агонии, взрываясь изнутри. Ураган прорезал воздух силой, оглушающим грохотом, отозвавшимся в костях Джейка. Воздух мгновенно улетучился из его легких, но он смотрел, неспособный отвести взгляд.
Шторм окружил темного архонта — Улрезажа, «Благодетеля» — коконом разрушения. Джейк ощутил интуитивную вспышку глубокого удовлетворения, когда увидел, как это существо дрогнуло, неожиданно остановилось и пошатнулось, отброшенное назад силой атаки.
— Сэр, они уходят сквозь врата, — голос Старке выдавал степень его напряжения.
— Остановите их!
— Мы можем лишь позволить им поступить так, чтобы не дать темному архонту убить их. Протоссы что-то делают… Я не знаю, что именно, но благодаря этому чудовище остановилось.
Валериан смотрел на множество экранов, на каждом из которых подрагивал непрерывный поток информации. Внизу, очевидно, происходило нечто безумное. Он не мог сказать, что это такое, даже несмотря на то, что все разворачивалось перед его глазами.
Неожиданно все экраны погасли. Виттье потерял дар речи и издал звук, опасно похожий на вопль ужаса.
— Старке, что только что произошло?
Тишина.
— Старке? Девон! Что происходит?
Итана отбросило в воздухе. Словно кулак великана, ураган ударил по нему и созданию, на котором он восседал. Его скрутило болью, и он упал, свалился вниз, притянутый силой гравитации вопреки тому, что был консортом Королевы Клинков, созданным, чтобы быть прославленным и почти совершенным. Он почувствовал, что его тело дрожит, сминается, и его падение смягчили лишь относительно высокие кучи трупов зергов. Вопреки невероятно возросшей силе и способности сопротивляться, он был разбит и ранен.
Его руки, ноги и серповидные клинки увязли в кровавом месиве. Итан забился, чтобы встать, и закричал от ярости.
Врата были открыты, и протоссы бежали в массовом исходе. Ремси все еще был здесь. Пока что.
Довольно ему полагаться на тварей. Он оставит подобные схемы и манипуляции своей королеве, чьи навыки в этом были отточены. Он встал, и на его серповидных руках мелькнули отблески. Они были голодны, словно обладали собственной волей, и он целеустремленно направился вперед. Он убьет Розмари Дал и принесет Керриган Джейкоба Ремси самостоятельно.
— Мы должны идти, Джейкоб.
Замара коснулась также и Розмари. Джейк увидел, как убийца взмахнула головой перед тем, как выстрелить в последний раз, определенно отказываясь уходить до того, как убедится, что враг уничтожен. Джейк разделял ее чувства. Он сомневался, наблюдая, как продолжает кипеть сражение, наблюдая, как перед самыми его глазами открывается наследие Адуна. Теперь Улрезаж был остановлен, и его внимание полностью было сосредоточено на защите себя от атаки объединенной яростной ментальной энергии протоссов.
В его голове вспыхнули образы иссушенных тел протоссов и едва видимых созданий в контейнерах. Знание того, что «Солнечная капля» сделала с Розмари, с Алзадаром и со всеми остальными…
— Падай, сияющий темный ублюдок. Я хочу увидеть, как ты свалишься.
— Джейкоб!
Мысли Замары хлестнули его, словно кнут, и Джейк ожесточился. Она была в паре мгновений от того, чтобы физически завладеть его телом и заставить его бежать. Розмари со всех ног бросилась к вратам, остановившись, лишь, чтобы обернуться и крикнуть через плечо:
— Джейк, иди же!
Затем она, как и протоссы, исчезла.
И все же Джейк не мог заставить себя пошевелиться. Здесь умирали его друзья.
— Они умирают, чтобы спасти меня и знание, которым я обладаю. Умирают, чтобы спасти тебя. Не позволь их жертве оказаться напрасной!
— Ладраникс…
Джейк коснулся разума Ладраникса и не встретил слов. Не было ничего столь ограниченного и скованного — лишь чувства: уважение, привязанность и гордость.
Затем Ладраникс исчез.
— Нет!
Скорбь и ярость Алзадара зазвенели в разуме Джейка, а оставшиеся протоссы питали ураган всем, чем могли. Мысли Замары стали резкими, и Джейк задохнулся от вспышки боли, прошедшей по нему и его телу, захваченному Хранителем. Его ноги начали двигаться, неся его ближе к голубому туману, что кружился внутри овальных очертаний врат искривления.
Он боролся с ней так, как не боролся уже давно, как не боролся с самого начала, и в ту единственную секунду, когда он оказался сильнее, Джейк повернул голову — как раз, чтобы увидеть, как кружащиеся движения Улрезажа стали хаотичными, и яростная чернота всколыхнулась. Достали ли они его?
Он подумал, что никогда не узнает этого. Он знал лишь то, что они пошли на горький риск, и цена была действительно высока.
Но Замара была права: он не мог позволить их жертве оказаться напрасной.
С пульсирующей головной болью, с глазами, полными слез, и сердцем, разрывающимся от гордости за отвагу тех, кто так тепло принял его, Джейкоб Джефферсон Ремси помчался к вратам искривления и прыгнул сквозь них.
Сумерки
Пролог
Настало время встретить сумерки.
Молодой служитель был настолько глубоко погружен в размышления, что раздавшееся пение кристаллов заставило его вздрогнуть. Это был лишь простой мелодичный звук, не имеющий иного назначения, кроме как призвать учеников Алис’арил, “Святилища мудрости”;, собраться всем вместе в конце долгого знойного дня. Служитель вскочил и крепко сжал в четырехпалых руках кайдаринский кристалл, чтобы случайно не уронить его. Этому здесь, в Алис’арил, со строгостью учили с самого юного возраста. Кристаллы — это самое главное. С ними всегда, абсолютно всегда, необходимо обращаться с осторожностью. Тогда навык превращался в инстинкт, и уже ничья неосторожная рука не подвергла бы столь драгоценный предмет риску упасть и разбиться.
Юноша заставил себя расслабиться, осторожно возвратил кристалл в ячейку и отступил, чтобы с гордостью взглянуть на свою работу. Сегодня он успешно завершил передачу информации, содержащейся не менее, чем в семи древних, источенных временем и поврежденных кристаллах в сияющие, заряженные каменные хранилища.