a. S. 65).
78Тогда горожане взяли их корабли в полной оснастке и отнесли к пределам города. – См. коммент. 86.
79Ингвар жил в одном зале со всеми своими людьми […] и с тех пор никто не осмеливался не повиноваться тому, о чем он просил. – Взятый вне контекста саги, рассказ об условиях, в которых Ингвар и его люди проводили зиму в гостях у пригласившей их Силькисив, можно было бы рассматривать как отражение реалий походной жизни войска викингов. Об аналогичном проживании отряда варягов в одном помещении рассказывает в своей «Записке», созданной в первой трети X в., арабский путешественник Ибн Фадлан: «Они прибывают из своей страны и причаливают свои корабли на Атыле, – а это большая река, – и строят на ее берегу большие дома из дерева. И собирается [их] в одном [таком] доме десять и двадцать, – меньше или больше. У каждого [из них] скамья, на которой он сидит, и с ними [сидят] девушки-красавицы для купцов» (Ковалевский А. П. 1956. С. 142).
В саге данный эпизод несет определенную художественную нагрузку: повторенная в сюжете несколько раз ситуация дает автору возможность провести разграничение между отрядом варягов-христиан и окружающими их язычниками, привычно совершающими повсюду свои ритуальные жертвоприношения. Описанный в саге зал, в котором поселили викингов, становится своеобразным символом замкнутого христианского мира, вынужденного существовать в языческом окружении, – аналогом монастыря для послушников или корабля для викингов в более раннее время.
Слово blótskap или blót («языческий ритуал»; часто: «жертвоприношение». – Cleasby, Gudbrand Vigfusson 1957. P. 70–71) в скандинавских языках является обычным термином для обозначения ритуала поклонения языческим богам или тем силам, которые укрепляют сложившийся миропорядок и сохраняют человеческое общество. В древнеисландском языке значение слова отражает представление о необходимости жертвоприношений для того, чтобы поддержать силы природы, а также осуществить стремления человека к победе, получению урожая, поэтическому вдохновению либо удаче в каком-либо предприятии. Blót реализовывался в двух основных формах ритуала. Вотивный ритуал включал в себя принесение жертвы или подношения богам либо сверхъестественным силам и производился публично или частным образом. Пиршественный ритуал предполагал публичное подношение богам в виде ритуального стола, накрытого подобающими случаю блюдами и питьем (Martin 1973. P. 47).
Здесь и далее термин blót/blótskap передается в переводе словом «жертвоприношение».
Ингвар просил тогда остерегаться всякого общения с язычниками, […] и с тех пор никто не осмеливался не повиноваться тому, о чем он просил. – Мотив смертельной опасности, которая может прийти от язычников и женщин, проходит через весь рассказ о походе Ингвара. Хотя причина гибели отряда становится ясна позже, все же суровость, с которой Ингвар расправляется с теми из своих сотоварищей, кто нарушает именно этот запрет, очевидна. Для сравнения можно вспомнить о нарушении других запретов Ингвара, в частности запрета не сходить на землю, его спутниками – Кетилем и Вальдимаром, не подвергшимися за это никакому серьезному наказанию. О функциональном значении мотива запрета на общение с язычниками в сюжете саги см.: Введение. С. 118–120.
80Рассказал ей также Ингвар о всесилии Бога, и прониклась она этой верой. – В саге не приводятся слова, которые нашел Ингвар для того, чтобы Силькисив поняла силу и величие христианства. В «Саге об Олаве Трюггвасоне» монаха Одда аналогичный сюжет изложен подробно. Олав, побывавший в Греции и принявший крещение, возвращается на Русь, где ведет беседы с князем Вальдамаром (Владимиром) и его супругой Аллогией (Ольгой или, возможно, Олавой. Дискуссию об имени супруги Владимира см.: Джаксон 1993. С. 186–187):
«Он часто говорит конунгу и княгине, чтобы они поступили в соответствии с тем, что им подобает. И много прекраснее вера, когда веруешь в истинного Бога и творца своего, который сделал небо и землю, и все, что им сопутствует. Он говорит также, как мало приличествует тем людям, которые являются могущественными, блуждать в таком великом мраке, чтобы верить в тех богов, которые не могут оказать никакой помощи, и отдавать этому все время и силы. “Можете Вы также понять, благодаря Вашей мудрости, что истинно то, что мы провозглашаем. И я никогда не перестану проповедовать Вам истинную веру и слово Божие, чтобы Вы могли дать плоды для истинного Бога”. И хотя конунг долго сопротивлялся и говорил против того, чтобы оставить свою веру и тех идолов, но все же понял он благодаря Божьей милости, что многое отличало ту веру, которая была у него, от той, которую проповедовал Олав. Также ему часто прекрасно напоминали, что все то было языческим заблуждением и суеверием, с чем они прежде имели дело, а христиане веруют лучше и прекраснее. И благодаря благотворным речам княгини, которые она произносила по этому поводу при помощи милости Божьей, согласился тогда конунг и все его мужи принять святое крещение и правую веру, и был там крещен весь народ» (Перевод Т. Н. Джаксон. Цит. по кн.: Джаксон 1993. С. 139).
81Когда наступила весна, собрался Ингвар отплыть… – Сообщение датировано Н. Брокманом 1040 годом (Brocman 1762. Bls. 18).
82Тогда Ингвар поплыл вдоль по реке […] Затем они втянули их обратно в реку… – В текст саги включены два описания препятствий, встреченных Ингваром и его спутниками во время движения по реке, второе из которых помещено далее по тексту.
1. Тогда Ингвар поплыл вдоль по реке, пока не приходит он к большому водопаду и глубокой расселине. Скалы там были настолько высоки, что они вытянули канатами свои корабли. Затем они втянули их обратно в реку, и так плыли долго, не приметив ничего особенного.
2. Когда прошла зима, ведет Ингвар свое войско, все невредимое, из государства Юльва; и, пройдя недолгое время, подошли они к большому водопаду. От него так сильно вздымалась вода, что пришлось им пристать к земле. […] Там были такие высокие скалы, что они не смогли канатами вытащить корабль. Они повели свои корабли вдоль скал, там, где река и потоки стихали [река из потоков – C; река в потоках – D]. В скалах там был небольшой проход, и там сошли они на землю, которая оказалась ровной и влажной. Ингвар велел тогда валить деревья и ладить [из них] орудия, чтобы копать, и они так и сделали; затем стали они копать, измеряя глубину и ширину рва от того места, где в него должна была влиться река. Работали они так долго, что месяцы прошли, пока они смогли там пройти на кораблях.
1. Ynguar for þar til epter anni, at hann kemur at fossi myclum ok þraungum gliufrum. Þa uoru hafer hamrar, suo at þeir drogu upp j festum skip sin. Sidan drogu þeir þau aptur a âna ok foru suo lengi, at þeir urdu uid ecki uarit (YS. Bls. 16).
2. [A]t lidnum uetri helldr Ynguar lidi sinu aullu heilu ur riki Iulfs; ok er þeir hofdu farit vm stund, kuomu þeir at fossi einum myclum. Af honum stod stormur so micill, at þeir [urdu] at landi at leggia. […] Þar uoru so hafer hamrar, at þeir mattu eigi j festum uppdraga skipinn. Þeir laugdu fram med biorgunum skipum sinum, þar sem af sueif anni ok strauminum [äinn or strauminum C; äenn i stramenum D]. Uar þar hlid litit a biorgunum, ok gengu þeir [þar] a land, ok uar þar slettlent ok blautlent. Ynguar bad þa fella uid ok giora graptôl, ok suo giordu þeir; tocu [si]dan at grafa, enn mælltu dypt ok breidd dikissinn þadan fra, er ain skylldi a hlaupa. At þessu uoru þei[r] suo, at at manudum skipti, adr þeir mattu þar skipum fara (YS. Bls. 18–19. Относительно данного фрагмента см.: Введение. С. 97–99).
Особенности синтаксического и семантического построения некоторых фраз указывают на то, что эти фрагменты могли составлять связный рассказ о движении по реке, который при использовании его в саге распался на отдельные эпизоды. Так, предложению в первом фрагменте: «Скалы там были настолько высоки, что они вытянули канатами свои корабли» во втором логически противопоставлено предложение «Там были такие высокие скалы, что они не смогли канатами вытащить корабли». Обоим фрагментам присущи конструкции с инверсией подлежащего и сказуемого (Sidan drogu þeir; helldr Yngvar; kuomu þeir; stod stormur; af sueif anni ok strauminum; gengu þeir и т. д.). Наконец, оба фрагмента включают обозначение временной протяженности: в первом указывается время, в течение которого они преодолевали отрезок пути до следующего приключения, во втором отмечается, сколько времени было затрачено на проход водной преграды.
Реалии, отображенные в этих фрагментах, были соотнесены исследователями (См.: Ellis Davidson 1976. P. 87; McGinnis 1983. P. 83) с днепровскими порогами, самое раннее описание которых (перечисление при движении с севера на юг) приведено у Константина Багрянородного в сочинении «Об управлении империей»:
«Прежде всего они приходят к первому порогу, нарекаемому Эссупи, что означает по-росски и по-славянски “Не спи”. Порог [этот] столь же узок, как пространство циканистирия, а посередине его имеются обрывистые высокие скалы, торчащие наподобие островков. Поэтому набегающая и приливающая к ним вода, низвергаясь оттуда вниз, издает громкий страшный гул. Ввиду этого росы не осмеливаются проходить между скалами, но, причалив поблизости и высадив людей на сушу, а прочие вещи оставив в моноксилах, затем нагие, ощупывая своими ногами [дно, волокут их], чтобы не натолкнуться на какой-либо камень. Так они делают, одни у носа, другие посередине, а третьи у кормы, толкая [ее] шестами, и с крайней осторожностью они минуют этот первый порог по изгибу у берега реки. Когда они пройдут этот первый порог, то снова, забрав с суши прочих, отплывают и приходят к другому порогу, называемому по-росски Улворси, а по-славянски Островунипрах, что значит “Островок порога”. Он подобен первому, тяжек и труднопроходим. И вновь, высадив людей, они проводят моноксилы, как и прежде. Подобным же образом минуют они и третий порог, называемый Геландри, что по-славянски означает “Шум порога”, а затем так же – четвертый порог, огромный, нарекаемый по-росски Аифор, по-славянски же Неасит, так как в камнях порога гнездятся пеликаны. Итак, у этого порога все причаливают к земле носами вперед, с ними вы