Хотя малоазийский Гелиополь не принадлежит к числу топонимов, часто фигурирующих в европейских источниках того времени, его местоположение вблизи крупных христианских центров, впоследствии оказавшихся в области мусульманского влияния, заставляет нас учитывать информацию также и о нем. Среди христиан – как на Западе, так и на Востоке, в частности на Руси, – этот город мог стать известным также в связи с распространением сюжетов о мученичестве святых. В этом контексте особый интерес представляет агиография широко почитаемой великомученицы Варвары (Barbara в традиции западной церкви), поминаемой 17 декабря (в Западной Европе 4 декабря), которая жила и пострадала около 306 г. при императоре Максимиане (305–311 гг.) в Гелиополе, где и было первоначально погребено ее тело. Позднее (в IV или VI в.) состоялось перезахоронение св. Варвары в построенном в ее честь храме в Константинополе. Ее мощи были перевезены на Русь дочерью византийского императора Алексея Комнина Варварой в 1108 г. при ее вступлении в брак с великим князем Святополком Изяславичем (в крещении Михаилом) и по сей день покоятся во Владимирском соборе в Киеве. Культ местнопочитаемой св. Варвары очень быстро распространился на Руси, о чем, в частности, свидетельствует тот факт, что уже в середине XII в. было сложено ее житие, а икона св. Варвары была принесена из Киева на север, в Вологодский край. Считалось, что эта святая обладает даром спасать от бури на море и от огня на суше, а также от внезапной и насильственной смерти. Известно, что когда фрагменты мощей св. Варвары были вывезены из Руси в Западную Европу – в Кобленц, Венецию и другие города, они становились местами паломничества верующих (Васильев 1993).
В Исландии культ Барбары как местнопочитаемой святой возникает в конце XII в. (Cormack 1994. P. 82–83) и получает особое распространение на юге и западе страны. Здесь в местностях, где добывалась железная руда, Барбару считали покровительницей людей, занимающихся этим промыслом. Считалось, что св. Барбара защищает от поражения металлическими предметами. (Эти сведения были сообщены мне настоятелем монастыря Рейкхольт господином Гейром в частной беседе.) При строительстве дороги к аэропорту Кефлавик вблизи Рейкьявика была найдена миниатюрная фигурка св. Барбары, датирующаяся рубежом XII–XIII вв. Нельзя исключить того факта, что истории о чудесах святых, в частности сказания о св. Барбаре, могли сохранить в устной традиции норманнов название Гелиополя.
Маловероятно, однако, что название города Heliopolis, о каком бы из двух городов ни шла в сочинении речь, было заимствовано автором «Саги об Ингваре» непосредственно из сочинений античных авторов: греческий язык не привился в Исландии и не изучался в монастырских школах; убедительных свидетельств знакомства исландцев с памятниками, созданными на классической латыни, исследователями пока не приведено. Содержание античных литературных шедевров становилось доступным исландцам лишь в латинских переводах, выполненных на континенте, которые стали поступать на остров лишь в XIII в.
Херманн Паульссон и П. Эдвардс предположили, что название Гелиополя могло быть заимствовано автором саги у Исидора Севильского (Hermann Pálsson, Edwards 1989. P. 7). Труды Исидора (ок. 570–636) – «первого средневекового энциклопедиста» (см.: Уколова 1983), являвшие собой синтез античного наследия и христианской традиции и систематизировавшие все накопленные к его времени европейцами знания (Уколова 1989. С. 199), получили широкое распространение в Западной Европе еще при жизни автора, а к концу XII в., без сомнения, уже достигли и Исландии. Неизвестно, правда, имелись ли на острове рукописные копии его сочинений, или сведения, составлявшие его пространные труды, пересказывались своим братьям теми монахами, которым довелось учиться в континентальных европейских университетах и обсуждать взгляды Исидора. Ясно лишь, что его труды оказали непосредственное влияние на развитие «ученой» литературы на европейском севере. Так, именно к Исидору восходят многие параграфы наиболее раннего исландского энциклопедического компендиума – рукописи «Alfræði Íslenzk» (AM 194 8vo), созданной в конце XIV в. Поскольку число континентальных энциклопедических сочинений, рано достигших Исландии, было весьма ограниченно, то при выявлении возможного источника, откуда автор «Саги об Ингваре» мог почерпнуть название Heliopolis, сопоставление с «Этимологиями» Исидора Севильского вполне оправданно (косвенными свидетельствами, указывающими на возможность использования этого произведения, могут служить включенные в текст саги географические названия Гелиополь и Сиггеум, а также имя летающего дракона Якуля: все эти имена присутствуют в сочинении Исидора Севильского).
Исидор пишет: «Heliopolis urbs Aegypti, que Latine interpretatur solis civitas, sicut septuaginta interpretes arbitrantur. Aedificata est autem a filiis Israel, in qua Petephres sacerdos fuit, cuius meminit Ezechil» (Isidorus. Lib. XV. i:33). Таким образом, в «Этимологиях» сообщение о Гелиополе введено в египетский контекст. Исидор, обычно четко указывающий на источник включенной в его произведение информации, в данном случае отступает от своего правила, поскольку любому читателю его круга контекст, в котором упомянут Гелиополь, говорил о том, что автор основывается на ветхозаветной библейской традиции.
До нашего времени сохранилась рукопись XII в. из Экс-ан-Прованса, в которой название Гелиополь нанесено на карту (вариант написания: Eleopolis), иллюстрирующую раздел II четырнадцатой главы «Этимологий», названный Исидором «О земном круге» (De orbe). На данной карте типа ТО, ориентированной на восток, город помещен в юго-восточной части мира и включен в следующую группу названий (здесь и в следующей цитате курсивом выделены пояснения издателя текста л. С. Чекина):
«Центральная и Южная Азия: […]|| Eleopolis. || …nesse[?].|| Memphis. || Egyptus. || Etyopia. ||» («Гелиополь. …нессе. Мемфис. Египет. Эфиопия». – Чекин 1999. С. 63–64. Карта № 15).
Автор созданной приблизительно в одно время с «Сагой об Ингваре» карты, как следует из нанесенной на нее легенды, довольно точно следует за рассказом Исидора: Гелиополь поставлен в один ряд с Мемфисом – древним городом в Египте, располагавшимся южнее, но недалеко от Гелиополя, и названием самого Египта. Однако едва ли данная карта может служить ответом на вопросы, возникающие при исследовании контекста, в котором упоминается Гелиополь в «Саге об Ингваре». Ведь одно дело – ученый картограф, но совсем другое – аудитория (слушатели или читатели), воспринимавшая сагу. Неясно, какие устойчивые ассоциации могло вызывать у аудитории конца XII в. упоминание Гелиополя, в особенности в связи с сюжетом произведения. Отсутствие прямых текстовых заимствований в сагу из «Этимологий» существенно затрудняет решение этой проблемы.
Остается неясным также, осознавала ли аудитория, что в античных и средневековых источниках – письменных памятниках и их пересказах, как и в устных популярных сказаниях агиографического толка, – под одним и тем же названием фигурировали два города, различала ли она их и с каким из двух городов в первую очередь ассоциировалось название Heliopolis. Плохая информированность исландских авторов об отдаленной части ойкумены признается рядом исследователей. Ментальная карта была очень условной, географические объекты идентифицировались и локализовались весьма неточно. Расположенные в одном ареале (в представлениях скандинавов – в южной четверти ойкумены), на северо-востоке Африки и в Малой Азии, два города легко могли быть отождествлены и восприниматься как один объект. Сходные страницы истории этих двух городов, каждый из которых в свое время являлся центром языческих культов местного населения, а позднее вошел в состав территории, на которую распространилось влияние мусульман, противопоставленных христианам, территории, представлявшей особый интерес в эпоху крестовых походов, без сомнения, могли способствовать их сближению.
Особый вопрос – чем руководствовался автор саги, когда он, при явной скупости на имена и топонимы, остановил свой выбор именно на названии Heliopolis: в Средние века этот топоним не принадлежал к числу тех, которые кочуют из текста в текст, и, следовательно, было бы неверно полагать, что он был механически введен в сагу. Для актуализации информации, отошедшей в своего рода «резервный фонд», необходимы исторические условия, провоцирующие установление ментальных связей разного рода – конкретно-исторических, историко-географических, логических, сюжетных, художественных и т. п., которые формируют ассоциации, связанные с подзабытым фактом или реалией, в нашем случае – географическим наименованием. Мне представляется целесообразным искать мотив, побудивший автора саги выбрать именно этот топоним среди множества других, упомянутых Исидором, в семантике самого названия Heliopolis (< гелиос – «солнце» + полис – «город») – «Город Солнца».
Солярная тематика уже с середины XI в. начинает присутствовать в христианской скальдике. Для автора-христианина слово «Солнце» в переносном смысле означало, в первую очередь, имя Христа. Так, Арнор Тордарсон, прозванный Скальдом Ярлов, в своей «Драпе о Рёгнвальде», обращаясь к Богу с просьбой о заступничестве, вводит кеннинг «властитель крыш солнца» (т. е. властитель неба):
«Saðr stillir, hjalp snjǫllum,
sóltjalda, Rǫgnvaldi».
«Истинный властитель крыш солнца, помоги отважному Рёгнвальду».
(Пер. И. Г. Матюшиной. Цит. по кн.: Гуревич, Матюшина 2000. С. 602)
В другой висе, в которой речь идет об архангеле Михаиле, который на Страшном Суде делит людей на грешников и праведников, Арнором использован другой кеннинг Бога – «властитель шлема солнца» (sólar hjalms tyggi), также включающий солярный компонент:
«Mikáll vegr þats misgǫrt þykkir
mannvitsfróðr ok allt et góða;
tyggi skiptir síðan seggjum