88Линдибеллти (Lindibellti). – В других древнескандинавских памятниках топоним не зафиксирован и является hapax legomenon. Э. Ольсон полагал, что название «Линдибеллти» – плод фантазии автора текста (Olson 1912. S. LXXXVI).
Название является композитом. Форма косвенного падежа lindi должна соответствовать существительному женского рода lind. Согласно данным словаря Р. Клизби и Гудбранда Вигфуссона, в древнеисландском языке есть два омографа lind, имеющих значения: 1) липа; 2) родник, ключ; источник; ручей. Относительно второго из них авторы замечают, что данное слово – очень редкое в древнеисландском языке и употреблено лишь в героической «Песни о Сигурде», но распространено в современном языке для обозначения источника (Cleasby, Gudbrand Vigfússon 1957. Bls. 389). Слово belti (лат. balteus; англ. belt) может означать: 1) пояс, в особенности изготовленный из металла, в частности серебра, или вышитый, например, принадлежащий женщине; в поэзии для обозначения моря могут использоваться кеннинги «пояс (belti) островов» или «пояс земли»; 2) Belti как обозначение Mare Balticum, которое восходит, по их мнению, к литовскому слову baltas=albus – «белый». Сочетание корней lind и belti при употреблении второго из них в этом значении дало бы топоним «Источник Балтийского моря». В таком случае под рекой, питающей его, следовало бы понимать Западную Двину. В этой связи сразу же возникают ассоциации с упоминанием «Саги о Хрольве Пешеходе»; о том, как проходил маршрут Ингвара и его отряда (см. коммент. 58). 3) – belti как компонент, входящий в состав специальных терминов, например в астрономии, и обозначающий некую зону (место, район) – зону облаков, холода и др. (Cleasby, Gudbrand Vigfússon 1957. Bls. 57). Это значение слова позволяет интерпретировать название Lindibellti как «зона источников», «место, где находятся источники [рек]». Таким образом, в данном контексте наибольшее внимание следует уделить, очевидно, второму и третьему значениям слова, приводимым авторами словаря.
89Раудахав (Rauðahaf; также Hafið Rauða) – Красное море. В большинстве раннесредневековых исландских памятников, в особенности памятников ученого содержания – географических трактатах (например, в «Alfræði Íslenzk»), топоним употреблен именно в этом значении.
В древнеисландской мифологии этим термином обозначался Мировой океан, окружающий землю (Cleasby, Gudbrand Vigfusson 1957. P. 222, 483). В «Видении Гюльви» «Младшей Эдды» Снорри Стурлусона рассказывается о том, как возникла земля и говорится о происхождении этого названия:
«Высокий сказал: “Есть тут о чем поведать. Они (сыновья Бора. – Г. Г.) взяли Имира, бросили в самую глубь Мировой Бездны и сделали из него землю, а из крови его – море и все воды. Сама же земля была сделана из плоти его, горы же из костей, валуны и камни – из передних и коренных его зубов и осколков костей”. Тогда молвил Равновысокий: “Из крови его, что вытекла из ран его, сделали они океан и заключили в него землю. И окружил океан всю землю кольцом, и кажется людям, что беспределен тот океан и нельзя его переплыть”» (Младшая Эдда. С. 24–25).
На возможность понимания значения названия Rauðahaf в «Саге об Ингваре» именно как «Мирового океана» указала Е. А. Мельникова (Мельникова 1998. С. 205). Она отметила, что «античная теория Мирового океана, омывающего со всех сторон обитаемую землю, не противоречила (христианскому. – Г. Г.) вероучению». Добавим в этой связи, что и мифологические представления скандинавов о Мировом океане также не противоречили этой теории. «Были хорошо известны Атлантический океан на западе, Индийский на юго-востоке. Смутные сведения о Северном океане доходили до ученых, и все это подтверждало теорию Мирового океана. Поэтому она и была безоговорочно принята христианской географией. Столь же распространенным и не вызывавшим сомнения был вопрос о заливах Мирового океана – морях, известных европейцам: Средиземном, Черном, Красном и др. К ним причислялось и Каспийское море, поскольку сведений о его южном побережье почти не было» (Там же. С. 92–93. См. также с. 194–195).
90…и там находится большой водоворот, который называется Гави. – В древнеисландском языке существительное svelgr может иметь несколько значений: водоворот, сильное течение; бездна; (морская) пучина (Cleasby, Gudbrand Vigfusson 1957. Р. 609). При переводе отдано предпочтение первому из них как наиболее нейтральному.
Название Gafi, отмеченное в рукописях А и В, Э. Ольсон определил как «чистую фантазию» автора саги (Olson 1912. S. LXXXVI). Форма Gafi интерпретации не поддается. В отличие от нее вариант Gapi, зафиксированный в C и D, этимологически более прозрачен и восходит, очевидно, к слову gap («пропасть; пустое место»). С этим словом в первую очередь ассоциируется хорошо известная по упоминанию в «Прорицании Вёльвы» – мифологической песни «Старшей Эдды» – пучина Ginnungagap, т. е. мировой хаос.
Возможно, какую-то параллель с названием водоворота Gafi/Gapi можно проследить в имени великана Гапи (Gapi) из родовой «Саги о Барди из Снэфеллсасс» (см. о ней: Pulsiano 1993. P. 37–38), позднеклассического произведения, созданного в конце XIII – начале XIV в., но основанного на древнегерманском эпическом материале и исландском фольклоре (Bárðar saga Snœfellsáss. Bls. 328, 329, 337, 338, 341).
91Сиггеум. – Название Сиггеум (др. – исл., лат. Siggeum, греч. Sigeion) является, очевидно, еще одним заимствованием из «Этимологий» Исидора Севильского (Olson 1912. S. LXXXVI; Hermann Pálsson, Edwards 1989. P. 7). Согласно Исидору Sigeum представлял собой возвышенность (в тексте саги – мыс) на азиатской части Геллеспонта – пролива Дарданеллы, соединяющего Мраморное и Средиземное моря:
«Sigeum promuntorium Asiae, ubi Hellespontus apertius dilatatur. Dictum autem Sigeum propter Herculis taciturnitatem, quia prohibitus hospio a Laumedonte Troianorum rege, simulavit abcessum, et inde contra Troiam cum silentio venit, quod dicitur σιγή» (Isidor. Lib. XIV. VII:2).
Сохранение латинизированной формы топонима Siggeum в «Саге об Ингваре» причисляется Д. Хофманном к признакам, свидетельствующим о том, что в основе произведения лежал латиноязычный оригинал (Hofmann 1981. S. 209).
92А на этой реке, по которой ты плыл, прячутся разбойники на больших кораблях […] и есть у них всякое оружие и метательный огонь, и они больше губят людей огнем, чем оружием. – Об огне и огненосных судах см. коммент. 98.
93…и пройдя недолгое время, подошли они к большому водопаду. […] В скалах там был небольшой проход, и там сошли они на землю […] Работали они так долго, что месяцы прошли, пока они смогли там пройти на кораблях. – Второе сообщение саги о водопаде, преградившем отряду Ингвара путь по реке, так же как и рассмотренный ранее фрагмент, считается исследователями описанием днепровских порогов (McGinnis 1983. P. 82). См. подробнее коммент. 82.
Но когда они сошли на землю, увидели они следы большого великана; они были восьми футов длиной. – Включенная в рассказ о преодолении людьми Ингвара водной преграды фраза о великане, не соответствующая данному контексту, четко указывает на использование автором текста нескольких письменных источников. Подробнее см.: Введение. С. 97–99.
94…они увидели, что великан возвращается, и к поясу у него привязано много людей. – Херманн Паульссон и П. Эдвардс полагают, что описание великана, за поясом которого было заткнуто много людей, заимствовано из сообщения Исидора об антропофагах (людоедах) (Hermann Pálsson, Edwards 1989. P. 7).
Антро(по)фаги упоминаются в средневековых исландских энциклопедических сочинениях в разделе, посвященном «народам-великанам», однако пространная характеристика им не дается. Например, в «Alfræði Íslenzk» сообщение о них в высшей степени краткое: «Антрофаги – это человекоеды» (Anthrofagi ero mannеtur. – Alfræði Íslenzk. Bls. 35).
95Когда они вошли в дом, увидели они, что поддерживал его один столб; он был сделан из глины. Тогда стали они подрубать столб со всех сторон на уровне земли, пока не стал качаться дом […] Тогда велел Ингвар оттащить те камни, которые они туда принесли, и они разбили столб, из-за чего дом обвалился. – Хитрость, примененная Ингваром и его спутниками в отношении великана, погибшего под обломками своего жилища, хорошо известна по историческим описаниям. Так, в «Истории» Лев Диакон рассказывает об аналогичном приеме, примененном византийским императором Никифором при взятии им киликийского города Мопсуэстия (совр. Мисис). Историк пишет: «Он напал на Мопсуэстию, обложил ее со всех сторон и горячо принялся за осаду этой крепости, обстреливая ее со всех сторон из метательных орудий. Жители оказали отважное сопротивление; они защищались изо всех сил, сбрасывая с башен на ромеев огненосные стрелы и тяжелые камни.
Однако василевс был изобретателен и удивительно легко находил выход из затруднительных положений. Обойдя вокруг и обследовав стены, отыскав наиболее удобное место, он привел глубокой ночью к башням воинов и приказал им подкапывать, начиная от берегов протекавшей в том месте реки Пирам (совр. Джейхан, река в Турции. – Примеч. М. Я. Сюзюмова, С. А. Иванова), так, чтобы варвары ничего не заметили и столь большие усилия ромеев не пропали. Воины начали рыть, а землю относили и сбрасывали в речной поток. В конце этой работы две башни совместно с заключенной между ними частью стены повисли без всякой опоры; для того чтобы строение не обрушилось, его подперли бревнами.
Как только солнечные лучи озарили окрестность, агаряне в белых одеждах высунулись, как обычно, из башен, натянули луки, приготовили другие орудия и стали осыпать бранью государя. Никифор приказал поджечь укрытые внизу подпорки башен, а сам выстроил фаланги и в полном вооружении двинулся на приступ. Подпорки быстро сгорели, а затем вся подрытая и висящая часть стены заколебалась и рухнула на землю, увлекая за собой стоявших на ней агарян. Многие из них разбились и тут же испустили дух, а другие были захвачены в плен ромеями и оплакивали постигшую их судьбу» (Лев Диакон. С. 31–32).